Петра смотрела на сообщение, которое ей прислал Элиас когда на столе перед ней уже не осталось пиццы, а Филипе успел уехать минут тридцать назад. Напротив нее сидел полупьяный Джозеф, вальяжно закинув ноги на стол. Элиас хотел приехать и забрать ее. Петра не думала, что он вообще напишет ей ближайшие дни. Верила скорее в то, что Элиас захочет ссориться и дальше, обвиняя ее во всех смертных грехах.

— Мне написал Элиас, скоро заедет за мной и я что-то задержалась, — сразу сказала Петра, оживившись.

Да и Джозеф сразу опустил ноги на пол и отставил стакан с колой.

— Ничего, ты можешь приходить в любое время когда тебе будет нужна компания.

Петра усмехнулась и встала.

— Спасибо, я подумаю.

Для нее это предложение от Джо не звучало странно, вот если бы это сказал Филипе, она бы сразу отказала и посмотрела на него, как на идиота. А вот Джозеф вызывал лишь улыбку и рядом с ним было безопасно. Парень начал убирать нервно мусор, выбрасывая коробку от пиццы и убирая банки из-под газировки. Он даже выглядел немного взволнованным.

— Ты как-то так удивилась когда тебе написал Элиас, — подметил Джозеф.

— Мы просто немного повздорили и Элиас не отличается тем, что первый идет на примирение. Обычно инициатор я.

— Из-за чего поссорились?

— Так, семейные проблемы, — коротко ответила Петра, не желая, чтобы Джозеф лез в душу.

Она получила сообщение от Элиаса о том, что тот уже подъехал и сразу же пошла на улицу. Джозеф следовал за ней, на ходу доставая пачку сигарет. Элиас стоял у входа, сложив руки в карманы штанов и опустив голову. Как только Петра появилась в поле зрения, он усмехнулся, но увидев Джо — немного помрачнел.

— Привет, — поздоровался Элиас и оставил короткий поцелуй на ее губах.

— Привет, это Джозеф, мой новый знакомый. И он сделал мне татуировку.

Элиас протянул руку для рукопожатия, но Джо немного замялся и чуть не выпустил сигарету из рук.

— Элиас, приятно познакомиться.

— Взаимно. У тебя классная девушка, выдержала сеанс тату и не пискнула.

Элиас посмотрел на Петру и та протянула ему руку, показывая рисунок.

— Очень красивая работа, — подметил Элиас, осторожно касаясь кожи вокруг.

Он хотел убежать с Петрой отсюда поскорее, поговорить с ней, решить все проблемы. Но стоял на месте и рассматривал изображение на руке и вдыхал запах дыма от сигарет.

— Могу и тебе сделать, но не бесплатно.

— Пожалуй, откажусь.

— Понял, принял. Ладно, я пойду. Еще убираться нужно, — сказал Джозеф.

Петра кивнула.

— Спасибо еще раз за татуировку.

Джо лишь напоследок кинул ей прощальную улыбку, глянул на Элиаса и скрылся за дверью.

— Не ожидала, что ты напишешь, тем более так скоро, — сказала Петра когда они уже отошли немного от салона.

— Надоело жить в этой недосказанности. Мы как дети малые.

— У нас просто немного снесло крышу, со всеми бывает. Главное, что сейчас все понимаем.

— Прости, что наговорил всякого, — сказал Элиас, стыдливо отвернув голову.

Петра остановилась и взяла Элиаса за руки. Она смотрела ему в глаза, в которых видела сожаление и не могла не простить его. Не могла.

— Я не злюсь на тебя, — сказала Петра. — Поехали лучше домой.

— Поехали. Ты голодна?

— Нет, поела пиццу. Сейчас хочу совсем другого.

— Пиццу? Вижу, весело ты с Джозефом время провела.

Петра искоса глянула на него.

— Ты что, ревнуешь?

— Я? Ревную? Размечталась! — ответил Элиас и они даже рассмеялись.

Родная квартира пропахла ароматом соленой карамели из-за новых ароматических палочек. Спустя полчаса в пути их встретила тишина и пустота, Джонас был на ночной смене в клубе. В помещении были только Элиас и Петра. Они сняли обувь, молча прошли в гостиную комнату. Лишь один взгляд, брошенный Петрой, отделял их друг от друга.

Он поцеловал ее резко и без сомнений. Без пауз, лишних мыслей, слов и нерешительности. Захватил в свои крепкие объятия, заставляя тело расслабиться в сильных родных руках. Растечься, как мороженое вне холодильника. Когда Петра оказывалась в такой ситуации, ее мозг сразу же отключался и она погружалась в водоворот чувств, который сбивал с ног каждый раз.

В спальне стоял полумрак и Элиас снял с нее футболку, а следом и бюстгальтер. Каждое прикосновение к белоснежной коже ключиц, шеи, груди, живота, вызывало у Петры напряжение. Она думала, что вот-вот Элиас толкнет ее на кровать, окажется сверху...

Но он стянул с нее джинсы, оставляя поцелуи на животе, спускаясь к трусам и прикасаясь следом губами к бедрам. Петра прикрыла глаза, перебирая его короткие волосы. Выпуская стон наслаждения и умиротворения. Он был рядом, прикасался к ней, любил ее, не злился на нее.

Элиас внезапно резко развернул Петру лицом к кровати и следом нагнул вперед, буквально вынуждая опереться руками на кровать. Лицо Петры завесили волосы, она слышала, как Элиас снимал с себя штаны, расстегивая ремень, как тянулся к тумбочке, громко хлопая ей, чтобы закрыть. Она смотрела на серое постельное белье и тяжело дышала, до тех пор, пока Элиас не снял с нее трусы.

Его движения были нетипично резкими, таким себя обычно показывал Джонас. Элиас даже держал ее талию так грубо, что Петра невольно задумалась о синяках, которые останутся после. Но все же девушке это нравилось и она наслаждалась каждой секундой.

А Элиас и сам не знал, почему был таким. Напряжение, появившееся за несколько дней, перетекло в это и он не узнавал себя. Смотрел на фигуру Петры, слушал ее стоны, сжимал тонкую талию и думал лишь о том, что это могло внезапно прекратиться. Исчезнуть, испариться...

— Что с тобой случилось? — спросила Петра, когда искала свой уютный халатик по комнате, чтобы прикрыться.

Элиас надел трусы и футболку, садясь следом на кровать. Он уставился в одну точку и тяжело вздохнул.

— Не знаю.

— Ты обычно не такой.

— Просто захотелось тебя удивить, — сказал он.

— У тебя получилось.

Петра подошла к нему и начала гладить волосы, с улыбкой смотря в глаза. Она села ему на колени и поцеловала в щеку.

— Если мириться, то только так, — прошептала Петра ему в ухо.

Элиас лишь слегка усмехнулся, прижимая ее к себе. Она была его теплом и домом, но одновременно тревогой и страхом, которые посеял Джонас. Была надеждой и мотивацией, но одновременно пугала тем, какую вызывала зависимость. Ее сладкий аромат кружил голову. Только вот зависимость отравляла.

— Представляешь, Джонас согласился пойти со мной на вечеринку, — сказала Петра.

— Правда? Думаю, ему это пойдет на пользу. Может, и я когда-то пойду с вами.

— Вы меня оба каждый раз удивляете! Но я не против, тем более Амина уже всем растрепала, что я в отношениях с двумя парнями.

Элиас упал на кровать, утаскивая за собой Петру и она умостилась рядом, положив голову на его грудную клетку.

— А ты была против? — спросил Элиас.

— Просто не привыкла посвящать всех людей в свою личную жизнь. Не все готовы услышать правду, согласись.

— Боишься, что посчитают извращенкой?

Петра рассмеялась.

— А я разве не она? Я ведь снова хочу поцеловать тебя.

— Так почему не целуешь?

Девушка хитро усмехнулась и приподнялась, встречаясь с его губами. Она сразу же оказалась на парне, не оставляя выбора, чтобы сбежать прочь. Халатик упал с плеча, а после Элиас вовсе потянул за пояс, вынуждая кусок ткани просто-напросто скатиться вниз. Голая грудь Петры приковала взгляд Элиаса и он прикоснулся к ней. Спина девушки выгнулась и она осознала, что отступать совершенно не было желания. Теперь она хотела власти над Элиасом.

* * *

Филипе тянуло к зданию клуба, принадлежащему Джонасу, как магнитом. Только вот в сегодняшнюю ночь он взял с собой не вечно болтающего Джозефа, а Софию, которая оказалась рада перспективе отдохнуть вместе с Филипе. Она даже тематически накрасилась, сделала укладку, надела салатовую юбку с коротким топом, который прикрыла джинсовой курткой.

— А если я расскажу Петре о том, что ты как сталкер пошел в клуб ее парня? — спросила София, жуя при этом жвачку.

— Пожалуйста, рассказывай. Скажем, что Амина случайно проговорилась о клубе, а мы пришли.

— Но что ты скажешь Джонасу, когда он увидит нас на вечеринке? Думаешь, не запомнит меня и тебя?

— Не запомнит. Мы будем общаться с другим барменом, — сказал коротко Филипе.

Он не мог смириться с тем, что выбрал путь отдаления от Петры. Хотел понять, чем ей нравились Джонас и Элиас. Посмотреть на них ее глазами, увидеть в работе.

— Ладно, если что, то ты будешь виноват. Не расскажу Петре ничего. Хочу посмотреть, как ты вновь натворишь херни и будешь страдать.

— Ты меня совершенно не любишь...

— Ненавижу, — сказала с улыбкой София и пошла внутрь клуба.

В помещении играла музыка из восьмидесятых. Сегодняшний вечер был посвящен ей и София радостно повернулась к Филипе, ковыляющему позади. Они знали обо всем, подготовились, выбрав соответствующую одежду, хотя Филипе и не любил такое. София светилась от счастья, начиная подтанцовывать.

— Если я умерла и этой Рай... — вскрикнула она.

— То удивительно, что же я забыл с тобой.

Она все тянула его к барной стойке, за которой Филипе сразу же обнаружил Джонаса. Его стиль был подобран до малейших деталей — разноцветная рубашка в клетку с короткими рукавами была заправлена в достаточно высокие джинсы, а на руках множество ярких браслетов. Волосы растрепанные и Джонасу не хватало лишь солнцезащитных очков для полноты образа. Он выглядел счастливым, общался с клиентами, смеялся.

Почему-то Филипе и представлял такого парня рядом с Петрой.

— Дай угадаю — кучерявый и есть Джонас? — спросила София.

— Молодец, угадала.

— Симпатичный, понятно почему его Петра выбрала. Тебе ничего не светит.

Филипе кинул на нее безразличный взгляд и София залезла на стул, заказывая коктейль Пина Колада. Филипе сел спиной к Джонасу, постоянно боясь, что он внезапно выделит его из толпы и запомнит. На самом деле Джонасу было плевать, он был занят работой и атмосферой, которая погрузила его в новый мир, отдаляя от мерзкой реальности.

— Если внезапно начнет играть Уитни Хьюстон, я умру, — снова подала голос София, радостно отпивая белый коктейль, украшенный пляжным зонтиком и фруктами.

— А я умру если Джонас меня запомнит.

— Филипе, тебе сколько лет? Ты боишься, как подросток. Забей на это, наслаждайся.

— Ты же знаешь, что я превращаюсь в идиота, когда мне кто-то нравится.

— Только замуж ее но зови, умоляю.

Филипе, чтобы успокоиться, заказал себе Голубую лагуну. София усмехнулась.

— Тебе подойдет Космополитен, милый.

Парень промолчал, нервно дергая ногой. Он не заметил, как в клубе появились еще парень и девушка. Они направлялись к барной стойке и девушка улыбалась, держа парня за руку. Филипе лишь краем глаза заметил, как кто-то подошел к Джонасу и поцеловал его, переваливаясь через барную стойку.

Он обернулся, видя Петру и стоящего позади Элиаса. Они оба выглядели своеобразно — выбрали стиль панк-рока, что безусловно привлекло внимание. Петра надела черные капроновые колготки, джинсовые короткие шорты, майку, а сверху кожаную куртку. Свой образ дополнила прической с высоким начесом и темным макияжем, который был ей совсем несвойственен.

Она заметила Филипе только когда осознала, что кто-то на нее пялился, не отводя взгляда. Да и София присоединилась к наблюдению, открыв от удивления рот. Она пожалела, что не оделась так же, выбрав яркий образ. У Петры от неожиданности расширились глаза и она направилась к знакомым.

— Вы что здесь делаете? — спросила она.

— И тебе привет. Амина рассказала, что у твоего парня есть клуб, а мы узнали про вечеринку в стиле восьмидесятых и не смогли удержаться. Здесь так круто! — сказала София.

— Это мои парни, Джонас и Элиас, а это друзья Амины, с которыми она познакомила меня на вечеринке — Филипе и София.

Элиас и Джонас пожали им руки по очереди.

— Спасибо за комплимент выбору стиля. Это все Петра, мы даже придумали делать коктейли, созданные в восьмидесятых, — сказал радостно Джонас.

— Как-то много знакомств за сегодня, — подметил Элиас, который заметно замялся.

— Элиас за мной заехал после татуировки, познакомился с Джозефом.

— Мог приехать пораньше, пицца бы досталась, — сказал Филипе и отпил коктейль.

Петра опустила взгляд, немного смутившись.

— Так ты тоже был с ними?

— Ага, Петре идет новая татуировка.

Петра сразу отвернулась к Джонасу и заказала два безалкогольных коктейля.

— Мне тоже так кажется, — немного напряженно ответил Элиас.

Джонас заметил его реакцию, да и сам присмотрелся к Филипе. Он безусловно видел, как тот смотрел на Петру, не стараясь скрывать своего интереса. Только вот сама Петра не глазела на него, наоборот — отводила глаза и смотрела всегда сквозь. Элиас, постояв немного, ушел в туалет, оставляя Петру с Джонасом.

— Он заревновал, — прошептала на ухо Филипе София.

— Я заметил.

Джонас протянул им новые коктейли, а Петра взяла свою безалкогольную Пина Коладу и села на стул недалеко от Филипе.

— У тебя очень красивый образ, — сказал он ей.

— Спасибо, долго выбирала.

— Тебе идет, хотя не думал, что это будет так.

Петра покраснела, но из-за полумрака и ярких софитов это было незаметно.

— У Петры есть талант на создание тематических вещей, — подметил Джонас и они улыбнулись друг другу.

«Пытается показать, что он лучше. Попробуй, у тебя не хватит сил», — подумал Филипе, хитро усмехаясь.

— Ты меня смущаешь. Я просто люблю такие вещи.

Элиас вернулся совсем скоро и прошел мимо Филипе, косясь на него. Он сел рядом с Петрой и взял ее за руку.

— А вы помирились, — подметил радостно Джонас.

— А вы ссорились? — спросил Филипе.

Они и не заметили, как София уже ушла танцевать, совершенно не желая общаться.

— Это мелочи, — сказала сразу Петра.

— И надолго вы с Софией планируете остаться в этом клубе сегодня? — поинтересовался Элиас.

Филипе пожал плечами, кидая пустой взгляд на парня, который показался ему совершенно неподходящим Петре. Они даже не смотрелись гармонично рядом, да и в целом между ними не было особенной искры.

— Пока не напьемся.

— Могу налить водки с энергетиком и унесет быстро, — сказал Джонас.

— Вы меня будто пытаетесь выгнать.

— Мы шутим, не обращай внимания, — сказала Петра и с силой сжала руку Элиаса.

— Пошли танцевать, — предложил внезапно Элиас, утаскивая Петру за собой.

Она не понимала, что происходило, ведь парень не любил танцевать и обычно с ней это делал Джонас. Элиас крепко держал ее, начиная двигаться под музыку. Петра лишь последовала его идее.

— Ты меня пугаешь, — сказала она.

— Как и меня Филипе.

— Успокойся, ты как ребенок.

Он прижал ее к себе, от чего Петра с тревогой посмотрела на Джонаса, который тоже не мог понять, что происходило. Парень делал коктейль и постоянно сбивался, начиная тревожиться.

— А Элиас у вас нервный, — сказал Филипе, который наблюдал за резкой сценой.

— А тебе нужно поучиться скромности и не пялиться на Петру будто она кусок мяса.

От Джонаса это звучало грубо и он сам не ожидал от себя такой реакции.

— Я удивлен. Ревнуют те, кто построили полиаморные отношения... я думал, что вы не против делить Петру с кем-то.

Джонас сжал бокал в руке и зло уставился на Филипе.

— Тебе лучше свалить, пока стакан не полетел в голову. Не хотелось бы видеть тебя на вечеринке, но знаю, что Петра пойдет. Лучше там не попадайся на глаза.

Филипе спрыгнул со стула и развернулся в сторону туалета.

— Не угрожай мне, я тебя совершенно не боюсь. Никто из вас явно не может удовлетворить Петру, раз она выбрала вас двоих одновременно.

Парень ушел и Джонас от злости сжал бокал для шампанского, из-за чего тот треснул и порезал ладонь. Он сжал зубы от боли и схватил бумажные полотенца, прикладывая к ране. Петра и Элиас вернулись и девушка сразу заметила злое лицо Джонаса и то, как тот прижимал к руке полотенце.

— Что случилось? — спросила она.

— Ничего, бокалом порезался. Все хорошо.

Петра кивнула, хотя увидела, как Джонас лгал. Она сидела на стуле и задыхалась от душноты вокруг, из-за яркого света и громкой музыки у нее кружилась голова, а из-за запаха марихуаны от рядом севшего незнакомого парня ее сразу начало тошнить.

— Я отойду в туалет, — предупредила Петра.

Она встала и пошла, немного шатаясь. В коридоре, ведущем к туалетам, она увидела знакомую фигуру. Филипе стоял у раскрытого окна и курил, Петра сразу резко замерла, оперевшись рукой на стену. Не хватало ей еще запаха табака.

— Здесь нельзя курить, — сказала она.

— А людям нельзя устраивать отношения втроем, но кого это останавливает?

— Где сказано, что нельзя?

— Культурой, — коротко ответил Филипе, начиная приближаться к Петре.

— Мне давно плевать на культуру. Стало в тот момент, как я перестала быть мусульманкой.

Филипе опешил и после рассмеялся.

— Мусульманкой? Ты меня шокируешь с каждым днем все сильнее и сильнее.

Он уже стоял напротив. Петра вжалась спиной в стену. Она побледнела от мерзкого запаха сигарет. Рука Филипе оказалась на стене совсем недалеко от ее головы. Она опустила глаза вниз.

— Отвали, Филипе, ты снова выпил и можешь наговорить фигни, — выдавила из себя Петра.

— Да, я выпил, хотя сделал бы это и полностью трезвим.

Филипе уже наклонился, чтобы поцеловать Петру, но она резко оттолкнула его обеими руками и следом киношно ударила по щеке. Это отдалось болью в правой руке. Петру затошнило еще сильнее и вокруг все начало плыть. Филипе рассмеялся, но не пугающе, а скорее по-доброму, что Петру совсем не успокоило. Она лишь взглядом искала дверь к женскому туалету.

— Понял, тут твои парни. Они меня убьют?

— Скорее убью тебя я.

Петра бросилась к туалету, удивляя этим Филипе. Она влетела в кабинку и упала на корточки. Ее тошнило только от одной мысли, что теоретически могло произойти в этом коридоре. Филипе стоял на месте с минуту, пока злобно не кинул окурок прямо на пол, выругался и пошел в туалет за Петрой.

Он слышал все, что происходило за дверцей кабинки. Мужчина встал рядом с ней и оперся.

— Я настолько мерзок, что тебя стошнило? — спросил он.

— Отвали!

— Что с тобой происходит?

— Не твое дело! Мне сейчас нужен Джонас или Элиас, а не ты. Вали к черту! Я устала от тебя, у меня и так много проблем, я не вывожу всего.

Она кричала так, что Филипе стало жутко.

— Я могу тебя выслушать.

— Ты меня хочешь трахнуть, Филипе! Найди другую дурочку, я влюблена, все серьезно! Мне не интересно с тобой общаться, — сказала она.

— Ладно.

Филипе развернулся и вышел из туалета. Он прошел в клуб и быстро нашел Элиаса. Филипе рассказал о том, что происходило с Петрой. Элиас слушал, ощущая как ненависть к этому человеку лишь расла с каждой минутой, но ничего не сказал, лишь уходя к туалетам.

Он нашел Петру стоящей у зеркала и заплаканной. Вся ее косметика растеклась по щекам, а руки судорожно пытались все смыть с помощью салфеток.

— Петра, что произошло? — испуганно спросил Элиас.

— Сдали нервы немного, а еще меня тошнит, явно из-за стресса. Прости, что заставила волноваться.

Элиас подошел к ней, поправляя волосы.

— Я сейчас напишу Джонасу, пускай тоже придет.

Петра кивнула и положила голову на плечо парня. Элиас написал короткое сообщение Джонасу и тот уже стоял перед ними спустя пару минут, все еще прикрывая рану на руке.

— Кровь не остановилась? — спросила Петра, шмыгая носом.

— Нет, еще не полностью.

Она открыла кран и протянула руку, предлагая промыть ладонь Джонаса. Он убрал бумажные полотенца, подставляя окровавленную руку под струю воды. Петра заботливо промывала ее чистыми салфетками.

— Простите меня, — сказала тихо Петра.

— За что?

— За Филипе, я вижу, как вы отреагировали на него. Он... идиот. На вечеринке у нас произошло недоразумение. Я избегаю его.

— Что случилось на вечеринке? — с тревогой в голосе спросил Джонас.

Петра не могла молчать. Ей было невыносимо больно держать это в себе, переживать и ненавидеть.

— Он хотел... он предложил мне с ним...

— Только не говори...

— Он предложил, а я отказала. Я не хочу ничего от вас скрывать.

Элиас и Джонас молчали. Они переглянулись.

— Не зря я хотел ему бокал в голову бросить, — сказал Джонас.

— Что?

— Он меня пугает, тебе лучше вообще избегать общения с ним, — сказал Элиас. — Никто не знает, что у него на уме.

Петра кивнула. Филипе не должен присутствовать в ее жизни. Никогда.