Петра никогда не умела врать. Даже в детстве если ломала какую-то вещь — сразу шла к матери и честно во всем признавалась. Она не любила ложь, не видела смысла скрывать какие-то детали, делать больно другому человеку. Особенно дорогому ее душе и сердцу.

Когда она вернулась в отель, Авы еще не было в номере и Петра застала Джонаса на кровати с телефоном в руках. Он смотрел на то, как она переодевалась, аккуратно складывая вещи на стуле. Молчал, ожидая что разговор начнет именно девушка. Но и она не подавала голоса.

Петра зашла в ванную комнату и, взяв ватные диски, начала смывать макияж. Она смотрела на свое отражение, размазанные тени на глазах, стертую полностью помаду, потому что от нервов кусала губы. Она ненавидела себя. Смотрела и повторяла, что мерзкая, совершенно без стыда и к тому же эгоистка. Петра выбросила ватные диски в урну и умылась холодной водой, которая смогла освежить. Вернувшись в комнату, Петра заметила, что Джонас отложил телефон.

— И как погуляла? — спросил спокойно он.

— Неплохо. Туристов вечером не стало меньше, но я смогла расслабиться, подумать о своем. Иногда это нужно.

— Что успела увидеть?

— То, что Зальцбург прекрасен и вечером, — ответила Петра и плюхнулась на кровать рядом с Джонасом.

Она неуверенно смотрела ему в глаза, ее зрачки бегали, что сразу заметил парень. А руки нервно поправляли края футболки раз за разом. Ей было за что-то стыдно, ей было за что-то неловко.

— Как думаешь, у нашей любви в целом есть будущее? — неожиданно спросила Петра, прикасаясь рукой к коже Джонаса.

— Если мы будем работать над ней, то точно все будет хорошо.

— Что может случиться, чтобы мы расстались?

Джонас взял ее хрупкую ладонь в свою и оставил нежный поцелуй на коже.

— Только если мы оба погрязнем во лжи, — сказал он.

Петра нервно сглотнула и отвела взгляд в сторону. Хотела прямо сейчас расплакаться, но сдержалась, больно прикусив внутреннюю сторону щеки.

— Это будет ужасно, — прошептала она.

Джонас снова поцеловал ее руку, поднимаясь к запястью и прикасаясь губами к тонкой и нежной коже. Петра смотрела в сторону. Накопившиеся внутри эмоции так хотели вырваться наружу и чтобы хоть как-то их заглушить, она резко приблизилась к Джонасу и прервала его нежности, нагло целуя в губы.

От такого напора Джонас даже сначала замер, но после и сам ответил взаимностью. В такие моменты он не думал уже ни о чем. В такие секунды они были единым целым и проблемы исчезали бесследно. Петра и сама ощущала подобное, потому что мозг переставал анализировать Элиаса, мечтать о встречах с ним. Он концентрировался на человеке, которого она любила. Как казалось Петре по-настоящему и искренне.

Каждое мгновение заставляло Петру понять — она на своем месте, рядом ее человек, тот который нужен был так давно. Когда широкая домашняя футболка полетела на пол, Петра впервые задумалась, что вряд ли Элиас подарит ей такие же ощущения. Вряд ли с ним ей будет так же. Когда там же на полу оказался бюстгальтер, а лицо Джонаса опустилось к ее груди, у нее не осталось сомнений — с Элиасом все будет иначе.

Возможно даже лучше.

Элиас совсем другой человек. По нему сразу видно — он совершенно не похож на Джонаса. Это две противоположности, две личности, которые снесли крышу молодой Петре. Забрали ее душу и сердце, заполнили пустоту собой.

Петра прикасалась к коже Джонаса, на которой уже знала каждую родинку. Она обычно рассматривала их перед сном, выводя узоры подушечками пальцев. Слушала его сердцебиение, наслаждалась ним, будто кто-то это мог отобрать. Будто все скоро испарится.

Одежда Джонаса отправилась на кипу вещей Петры. Его кучери упали на глаза и Петра поправила их, замерев после. Она уставилась на парня взглядом, от которого у того пробежали мурашки по коже. Она пристально смотрела ему в глаза и слабо улыбалась.

— Я люблю тебя и ничто не может этого изменить, — сказала тихо она.

Джонас молчал. Он положила руки на ее щеки, не прерывая зрительного контакта. Ее лицо было слишком родным, слишком любимым. Он не хотел думать ни о чем плохом, лишь о том, что счастлив с ней. Что готов дарить ей лучшие моменты жизни.

Но почему-то Джонас ощущал, что их на самом деле не готова дарить она.

* * *

Из немного беспокойного сна Петру и Джонаса выбило громкое возвращение в номер Авы. От шума открытия двери и грохота, следующего после, Петра резко открыла глаза и уставилась в темноту. Резко включился свет, который заслепил ее, а следом и Джонаса. Ава еле стояла на ногах, опираясь на стену плечом и улыбаясь. Она смотрела на Петру и Джонаса.

— Я вас разбудила? — спросила она и по ее голосу сразу стало понятно — Ава выпила и довольно прилично.

Джонас сразу вылез из-под одеяла, а Петра села на кровати, прикрываясь. Она протерла глаза, не понимая, что происходило.

— Сколько ты выпила? — спросил максимально спокойно Джонас и начал помогать Аве снимать обувь.

Она рассмеялась и пошатнулась, еле устояв на ногах.

— Не помню. Мы были сначала в ресторане, потом в клубе.

— Я не удивлен.

Он помог ей снять кроссовки, ставя их у двери и кофту, которую осторожно повесил следом. Ава не переставала иногда хихикать, поглядывая на Петру. Ее макияж почти исчез с лица, а помада была размазана так, что Ава больше была похожа на Джокера. Джонас довел ее до кровати и девушка села на нее.

— Лука такой милый... мы так много болтали, а после даже целовались. Я, наверное, выгляжу сейчас ужасно.

— Не ужасно, но очень смешно, — сказала Петра.

Ава прыснула со смеху, но после ее лицо побледнело и по выражению Джонас понял — ее сейчас стошнит. Он быстро схватил небольшую урну, стоящую под столом и протянул Аве. Она наклонилась и ее стошнило. Петра отвернулась, а после вовсе упала на подушку, закрывая лицо руками. Джонас держал волосы Авы, вспоминая каждый такой момент из их жизни.

На самом деле Ава пила не часто. Алкоголь не был ее любимым способом развлечения, как у Марлен. Но если Ава пила — меры не знала. Могла остановиться только тогда, когда мозг отказывался соображать, а ноги держать ровно. Вот сейчас как раз была такая ситуация.

— Я почему-то была уверена, что так закончу вечер, никак не Ава, — сказала Петра.

— Она иногда может удивить, — ответил Джонас.

Он выглядел спокойным, но внутри него бушевала буря эмоций от того, что Ава так рисковала. Джонас дождался тишины и наконец Ава отодвинулась от урны. Парень протянул ей бутылку с водой и она выпила ее залпом, следом просто падая на кровать. Глаза Авы закрылись и она уснула, что дало Джонасу облегченно выдохнуть.

— Завтра утром будет извиняться несколько часов, вот увидишь. Ей всегда стыдно за такие сцены, — сказал Джонас, унося урну в сторону.

— Да ладно, с каждым бывает. Я столько раз так тащила домой Марлен... не счесть просто.

— А я вот с ней вечно страдаю. Учиться ей пить еще предстоит долго.

Джонас укрыл Аву и выключил свет, после возвращаясь в постель. Он быстро посмотрел время на телефоне — половина пятого утра. Джонас укрылся одеялом и ощутил, как Петра прижалась к нему, свернувшись чуть ли не калачиком.

— Алкоголь — это зло, — прошептала Петра и Джонас ощутил ее горячее дыхание на своем плече.

— Согласен. Хуже только наркотики.

* * *

Ава и вправду извинялась за свое поведение, за то что так резко разбудила, а еще и так сильно опозорилась. Она смотрела со стыдом на Петру. Перед Джонасом ей было не так страшно делать подобное, а вот Петра...

Они сидели на завтраке в полной тишине. Ава пила апельсиновый сок и ела булочку, пытаясь прийти в себя после вечера с алкоголем. Джонас пил кофе и поглядывал на Петру, которая все утро нервно постукивала ногой по полу, ужасно раздражая.

— Как тебе вообще этот Лука? Есть надежды, что нормальное что-то получится? — спросил Джонас, нарушая блаженную тишину.

— Возможно. Он неплохой, по крайней мере мне так показалось. Может мы сможем как-то построить отношения, а может и не спишимся вовсе.

— Он не писал?

— Писал. Еще когда я завалилась в номер. Я утром увидела уже. Да и потом постоянно спрашивал, как я себя чувствую, — рассказала Ава.

— Ну вот, пока все идет хорошо.

— Не знаю, тревожно мне как-то.

Она нервно отпила сок, поглядывая на экран телефона. Лука написал ей и девушка уставилась на значок уведомления, не решаясь просмотреть что же он написал. Петра сразу уловила эту неуверенность.

— Если есть какие-то «но», то лучше сразу не надо, — сказала Петра.

— Нет никаких «но», — коротко ответила Ава и все же взяла телефон, быстро печатая ответ.

Лука интересовался чем она завтракает.

Петра вопросительно посмотрела на Джонаса, но тот лишь пожал плечами, ведь на самом деле никогда не понимал полностью Аву.

* * *

Они вернулись в Вену спустя восемь часов уставшие, но довольные. Они успели снова погулять по Зальцбургу, сделать с десяток фото и поднять настроение Авы, которая явно ушла в себя.

Они разошлись по домам, желая получить хоть немного личного пространства и отдохнуть. Петра забросила рюкзак на пол и упала на кровать, даже не переодеваясь. Она уставилась в телефон, снова заходя на профиль Элиаса. Как тот сказал вчера — он вернется в Вену последним вечерним поездом.

Элиас молчал с момента их встречи, будто пропал куда-то. Петра смотрела на его старые фото в профиле в сотый раз и думала — стоило ли ей написать? Сердце кричало — да, а мозг снова повторял, что она дура.

Ей нужно поднять тему Элиаса при Джонасе, стоило раскрыть все карты. Хватит прятаться за собственными страхами. Но это все не помогало продвинуться вперед. Она лишь отступала, еще больше погружая себя в ложь.

Джонасу нужна правда, даже если он ее не поймет, даже если не примет.

Поэтому Петра решительно написала ему, приглашая завтра на совместный ужин у нее дома, который она как раз приготовит сама. Джонас сразу же согласился и в груди Петры даже загорелся огонек, означающий — она сможет, справится со всем.

Но сегодня Петра не хотела оставаться дома, спать, или думать о том, что поступала неправильно. Сегодня хотела снова увидеть Элиаса и возможно задать те вопросы, которые ей казались критичными. Петра быстро напечатала ему довольно большой текст, в котором нашла несколько ошибок, но так и не решилась исправить. Живот скрутил спазм от волнения и на удивление она получила ответ почти сразу же.

Элиас был согласен на встречу. Снова приглашал в планетарий и на лице Петры появилась широкая улыбка, которая означала одно — она сделала свой выбор.

Девушка подскочила с кровати, быстро печатая предложение поесть еду из Макдоналдса и побежала в душ. Она хотела смыть с себя грязь от поездки, переродиться, чтобы... снова захотеть смыть все с себя, потому что она предает Джонаса, а это слишком мерзко, грязно и отвратительно.

Под горячими струями воды она ощутила, как в груди будто все сжалось и воздуха стало меньше. Петра схватилась за стенку, хватая ртом воздух. Она смотрела на собственные ноги и понимала — у нее паническая атака.

Рука потянулась к крану и она выключила воду. Вылезла из ванной, становясь на мягкий коврик. Голова кружилась, ее тошнило, хотелось плакать, а воздух стал тяжелее в несколько раз. Кто добавил в ванную комнату углекислого газа?

Петра схватила полотенце, начиная судорожно вытирать кожу. Она покраснела. Петра этого не ощущала. Продолжала вытирать, пыталась начать нормально дышать и убрать тревогу, от которой хотелось закричать.

Она встала напротив зеркала. Дышала по-прежнему тяжело, смотрела на свое отражение и хотела ударить со всей силы кулаком по запотевшему стеклу. Убрать с него эту девушку, которая не знала что делать с собственными отношениями, с хорошим парнем, с любовью и страстью. Не знала как выбраться на свет из тьмы собственного самокопания и ненависти.

Закрыться, запрятаться под одеялом, свернуться калачиком, заплакать.

Это единственное, что казалось выходом, но сообщение от Элиаса все резко повернуло назад:

«Я понял, что готов рискнуть ради тебя».

А последующие уведомление заставило градом политься по щекам слезы, потому что ей написал Джонас:

«Я надеюсь, что этот ужин будет чудесным, потому что каждое мгновение с тобой — предел моих мечтаний. Я люблю тебя».

Петра с силой сжала края раковины, пытаясь просто не упасть в обморок, а следом осела на пол, отползая к стене и прижимая колени к груди.

Любовь не должна так разрушать.

* * *

Петра от волнения сжимала лямки рюкзака, стоя на привычном ей месте. Планетарий чуть ли не казался таким же значимым местом, как клуб. Она неуверенно ступила вперед, оказываясь в пустом здании. Петра беспрепятственно вошла, как сказал сделать Элиас и толкнула дверь главного зала. Впереди увидела мрак и лишь внизу сцены слабый свет настольной лампы. Петра замерла, держась рукой за дверной косяк.

Истерика, случившаяся дома, больно ударила по затылку, но Петра отмахнула это.

Элиас сидел за столом и его лицо медленно поднялось в сторону Петры. Внутри него все сжалось при виде девушки и он медленно встал со стула. Петра ступила навстречу, ее лицо расплылось в улыбке и она только сейчас заметила на стульях еду из Макдоналдса, которую и предложила купить.

— Привет, — поздоровался тихо Элиас и встал в паре метров от девушки.

Она не решалась сокращать дистанцию, как и сам парень.

— Привет, я вижу, что все же купил еду в Макдоналдсе.

— Да, решил, что можно устроить праздник желудку.

— Скорее стресс с такими-то калориями, — поправила его Петра и Элиас тихо посмеялся, указывая на свободный стул.

Петра кивнула и прошла к нему, снимая рюкзак и бросая рядом. Она села на мягкое сидение и сразу откинулась назад. Все же эти кресла в планетарии были безумно удобными. Петра повернулась к Элиасу, который выглядел сегодня довольно элегантно — черная рубашка, брюки и симпатичная укладка волос, которые на самом деле Петре сразу захотелось растрепать. Добавить немного небрежности в образ, казавшийся слишком правильным.

Элиас достал бутылку с белым вином, которое Петра сразу не заметила. Элиас вопросительно посмотрел на нее, спрашивая, будет ли она пить и Петра сразу же согласилась. После того, как парень открыл бутылку, в его руках оказались бумажные стаканчики и он осторожно налил алкоголь в них. Петра следила за каждым его движением как завороженная.

— Ты меня решил немного споить? — спросила Петра после того, как Элиас протянул стаканчик.

Она взяла его, специально слегка прикасаясь к коже на руке. Он ощутил это прикосновение и по руке прошел ток.

— Возможно немного. Я же знаю, что ты любишь выпить. В клубе видел.

Петра немного покраснела и смущенно перевела взгляд на одинокую лампу, стоящую на рабочем столе.

— Иногда люблю.

Она ответила утвердительно, хотя хотела возразить и сказать, что алкоголь — это не самый главный ее спутник в развлечениях. Она способна получать удовольствие от жизни и без него. Но промолчала, лишь держа в руках стаканчик.

Элиас сел рядом. Петра ощутила более отчетливый аромат его духов, в которых уловила нотки кардамона и мускатного ореха. Он протянул перед собой стаканчик и они чокнулись, следом отпивая вино. Петра ощутила сладкий привкус напитка и улыбнулась, потому что Элиас явно угодал ее предпочтения.

— Я подготовил для тебя презентацию о формировании нашей Вселенной, — сказал Элиас, нарушая тишину.

— Что, про Большой взрыв?

— И о нем в том числе. Тебе интересно?

Глаза Петры загорелись огоньком интереса и она выпрямила спину на стуле, уставившись на Элиаса и закивав головой.

— Конечно! Я готова слушать что угодно в твоем исполнении.

Элиас хмыкнул и отставил стаканчик, вставая со стула. Он подошел к ноутбуку. Петра увидела, как на потолке появились звезды. Она снова упала на сидение, запрокинув голову назад. Отпила вино и потянулась за картошкой фри.

Они летели по темному пространству космоса. Куда-то вдаль, куда-то в неизведанные глубины. Были одинокими космонавтами, оставшимися в этой пустоте вместе, чтобы насладиться одиночеством. Умиротворением. Элиас снова сел рядом. Они пролетали мимо планет, их спутников, астероидов и огромных звезд. Они слушали тишину, погружались в пугающий холод Млечного пути.

Рука Элиаса лежала на подлокотнике и Петра ее заметила сразу же. Она жевала картошку и все никак не могла прикоснуться к нему. Так хотела, что даже от этого желания сердце забилось быстрее. И не в силах сдерживаться, Петра медленно подвинула свою руку к его и внезапно Элиас сам взял ее, крепко сжимая. От такого неожиданно решительного действия Петра перестала жевать, смотря завороженно на их руки, которые ранее никогда не находились так близко.

— Где-то вдалеке от нашей планеты может находиться что-то, к чему мы не готовы, — сказал Элиас. — Может, новая форма жизни, которая эволюционировала совсем иначе. У них все другое — законы природы, физика, химия... Они живут по иным правилам. Сможем ли мы их понять и принять, если не способны полностью принимать особенности своего же вида?

Петра сразу вернулась в реальность, начиная снова жевать еду.

— Пока еще рано задумываться о таких сложных вопросах. Мы не готовы к ним, — ответила загадочно Петра.

— А когда будем готовы? Через сотню, тысячу лет?

— Скорее тысячу. Если, конечно, мир не сдохнет от ядерной войны, или глобального потепления...

Элиас внезапно рассмеялся и после залпом выпил половину вина из своего стаканчика. Он нервничал и это было отчетливо видно. Но вот руку Петры он не выпустил.

— Скорее нас добьет глобальное потепление, — уверенно сказал Элиас. — До того как все станет совсем худо, мы колонизируем Марс. Вон, Илон Маск как раз этим занимается. Перспективный чудак.

Элиас так легко говорил это, что Петра его не узнавала. Он добавил простоты в свой рассказ, не был сильно серьезным и занудным. Может, так на него влияла Петра, а может он и был таким на самом деле, просто скрывал.

— Да, начнем засорять новую планету. Будет весело!

— Ну, не надо так пессимистично. Это же огромный шаг для человечества. Лично я ощущаю некое воодушевление когда слышу что-то о колонизации. Ты представь только это... Мы сможем путешествовать на космических кораблях. Конечно, представляю сколько это будет сначала стоить и как мы будем с трудом переносить перегрузки... Я бы явно не потянул такой полет.

Петра сама разжала их руки и прикоснулась пальцами к коже, выводя невидимые рисунки. Кожа Элиаса покрылась мурашками.

— Меня тоже это воодушевляет. Романтика космоса... просто невероятная. Я бы хотела полететь куда-то. Быть частью этого.

— Пока мы можем позволить себе только такие путешествия, — сказал Элиас и указал на потолок, где они уже приблизились к таинственной карликовой планете Макемаке. — Кстати, мы же уже на поясе Койпера. Как быстро...

Она продолжала водить пальцами, смотря куда-то вдаль на пугающе далекий пояс, который вызывал слишком много вопросов. Но Петра молчала. Элиас потянулся за бургером и девушка впервые заметила насколько сильно тряслись его руки. Она слабо усмехнулась, потому что сама волновалась не меньше.

— Мне нравится вот так сидеть с тобой рядом, — сказала совсем тихо Петра, будто боясь, что это услышит кто-то посторонний.

Эти слова были только для них двоих, никого больше. Элиас повернулся к ней с набитым бургером ртом. Он медленно жевал, смотря в ее карие глаза. Она не отводила взгляда, не смущалась, не боялась. Рука Петры скользнула по рукаву рубашки парня вверх. Замерла где-то ближе к плечу. Элиас не шевелился, складывалось впечатление, что и не дышал.

Она не знала, что делать дальше, будто бы совсем забыла, чего хотела. А Петра и не знала чего ей хотелось прямо сейчас. Мозг кричал не спешить, ждать шагов от Элиаса, а сердце звучало еще громче — оно просило быть к нему ближе, поцеловать его.

Петра рискнула прикоснуться к его шее, заставив Элиаса даже немного дернуться и сжать рукой подлокотник. Он сдерживал себя, не понимая зачем это делал. Петра была рядом и явно давала понять — поцелуй меня, прикоснись ко мне, будь со мной открытым. Но он не шевелился, лишь ощущая, как ее тонкие пальцы скользили по коже шеи и перемещались к щетине на щеках.

— Ты уже слишком близко ко мне, — сказал тревожно Элиас и рука Петры остановилась.

— Я хочу быть еще ближе.

Элиас молча просто обнял Петру и она упала лицом на его плечо. Она хотела не такой близости, но знала, что в данной ситуации это самое большое, что она могла пожелать.

Потолок озарился яркими красками Большого взрыва. Петра перевернула голову, смотря на то, как формировался их Млечный путь. Она ощущала как от дыхания вздымалась грудная клетка Элиаса, а его сердце отбивало бешеный ритм. Они были слишком близко, и одновременно так далеко. Этот холод, сравнимый с космическим, исходил от Элиаса даже в тот момент, когда его рука лежала на ее плече. Даже когда его лицо находилось так близко к макушке головы, что Петра успела пару раз вообразить, как он целовал в нее.

— Если мы колонизируем другие планеты, ты полетишь со мной туда? — спросила Петра, понимая всю абсурдность этого вопроса.

Элиас рассмеялся, что позабавило девушку.

— Я не буду занудой, который скажет, что мы не доживем до этого момента, поэтому отвечу, что да. Джонасу ты тоже это предложишь?

— Конечно. Я без вас туда не полечу.

Она прижалась к Элиасу, будто он прямо сейчас пригрозился уйти, а она его пыталась удержать на месте.

— Мне кажется, это прямо слишком мило, — сказал Элиас.

Петра расплылась в широкой улыбке, потому что и добивалась этой реакции.