Дженни лежала и обдумывала то, что произошло ночью — этот странный разговор, это странное предложение и этого странного человека. Вчера, увидев его за столиком, она настолько обрадовалась, что сама себе удивилась. Обрадовалась и предложению провести вместе вечер, прекрасно понимая, что подразумевается также и ночь, и это не было неприятно. Но оказалось, что ему нужно больше, и сейчас она не знала, готова ли и хочет ли так круто менять свою жизнь.

Вчера ему почти удалось убедить ее, почему бы не попробовать?! — А теперь снова стало страшно.

Она тихо встала, умылась и сварила кофе, поглядывая на постель и надеясь, что запах не разбудит спящего в ней человека. С удовольствием выпила полную чашку, налила себе вторую и устроилась с ней на диване, поджав ноги и закутавшись в плед. Мысли крутились вокруг одного и того же, как быть?

У нее была работа, не самая, может быть, престижная, но, с ее точки зрения, неплохая. И даже удалось отложить немного денег, чтобы не попасть снова в трудное положение, а кроме того, она была хозяйкой самой себе. Добиться всего этого было так тяжело.

Но если что-то пойдет не так, Ханвон возьмет ее обратно, наверняка возьмет. Да и квартиру можно будет подыскать, это не проблема. Только вот стоит ли вообще это начинать?

Тэхен... Что это за человек — такой странный, упрямый, с тревожными глазами и с болью в душе? Он пытался скрыть эту боль, пытался выглядеть спокойным и уверенным, но напряжение чувствовалось все время — даже когда он улыбался. Что-то было не так в его жизни, и чего-то он явно не договаривал.

И все-таки Дженни не боялась его. С самого начала в его глазах было что угодно, но не жестокость. И в постели он торопился, был неуверен в себе, но не стремился нарочно сделать больно. И даже, как мог, старался быть ласковым. Нет, его она не боялась, пугала сама мысль о том, чтобы жить с кем-то... с мужчиной. В ее жизни такого еще не было, ведь это не то же самое, что снимать квартиру вместе с кем-то из девочек.

Но он действительно нравился ей! Нравилось все — внешность, поведение, то, что с ним было легко и уютно. Ночью, во время этого тяжелого разговора, когда она подумала, что лучше сейчас встать и уйти, ей стало так тоскливо, как давно уже не было, а ведь они знакомы всего неделю, даже меньше — два вечера.

И Дженни сделала то немногое, что могло помочь ей справиться со страхом и неуверенностью, тихо встала, нашла телефон и набрала знакомый номер.

— Ханвон? Это я... Мне нужно с тобой поговорить...

Просыпаясь, Тэхен почувствовал запах кофе, и мгновение, балансируя между сном и явью, не мог сообразить, откуда он взялся. Потом вспомнил, открыл глаза и огляделся — Дженни сидела на диване, листая какой-то журнал, но, очевидно почувствовав его взгляд, подняла голову и улыбнулась.

— Привет!

— Привет. Ты давно проснулась?

— Часа два назад. Мне просто не хотелось тебя будить, уж больно ты хорошо спал. Я кофе пока попила, тебе сварить тоже?

Тэхен понимал, что вчерашний разговор на самом деле еще не кончен, что им еще предстоит многое узнать друг о друге и постараться как-то понять и принять это. У нее хватило мужества рассказать ему о себе — он видел, чего ей это стоило. Когда-нибудь и ему предстоит сделать то же самое, когда-нибудь, только не сегодня, пока что он еще не был готов ни рассказывать, ни даже вспоминать.

Но сейчас, глядя на эту девочку с золотистыми веснушками, ему не хотелось думать о том тяжелом и страшном, что было в прошлом у каждого из них.

— Потом... иди сюда.

Дженни медленно подошла и присела на край кровати. Вспомнив ее вчерашнее «Тебе неприятно?», Тэхен понял, что, несмотря на улыбку, в глубине души она не уверена в его отношении к ней. Что ж, ее сомнения можно было рассеять самым простым и естественным способом.

Он обнял ее и притянул к себе, дотронувшись губами до шеи.

— Ты не против?

Маленькие мягкие руки легко пробежали по его плечам, взъерошили волосы — и Тэхен мгновенно ощутил знакомое радостное напряжение, нараставшее и ждавшее выхода.

Ее губы пахли кофе, и от этого запаха кровь застучала в висках. Не прерывая поцелуя, прижав девушку к себе, он почувствовал; как ее тонкая рука скользнула вниз и коснулась поверх одеяла того места, которое больше всего жаждало этого прикосновения. Зажмурился, наслаждаясь этой лаской, потом оторвался от ее губ и прошептал:

— Разденься... пожалуйста, Дженни, — ему нравилось произносить ее имя, казавшееся таким же нежным и горьковатым, как она сама.

Она понимала, что ему нравится смотреть на нее, и раздевалась не торопясь, отступив на шаг и давая возможность разглядеть все — великолепную грудь, пушистый светлый треугольник, длинные ноги.

Задыхаясь от желания, Тэхен молча откинул одеяло и она легла рядом, неправдоподобно прекрасная, теплая, нежная, прильнула к нему, потерлась лицом о шею, провела рукой по телу. Голова закружилась... оказаться сверху, на ней, в ней, как тогда, ночью — эта мысль сводила его с ума. Но сейчас все должно быть по-другому.

Он скользнул губами по щеке, нежной, как у ребенка, и начал ласкать ее ухо — прикусывать, целовать, зажав губами, теребить языком — рука его между тем нашла знакомую влажную мягкость завитков и пальцы зарылись в ней. Наградой ему был легкий стон, Дженни непроизвольно напряглась и раздвинула ноги. Пальцы скользнули глубже, отыскивая то место, которое могло усилить ее наслаждение, проникая во все уголки ее тела, лаская и поглаживая, отступая и вновь устремляясь вглубь.

Ей казалось, что все в ней вибрирует, как натянутая струна. Каждое прикосновение отзывалось маленьким взрывом, рождавшимся где-то внизу и заставлявшим ее содрогаться.

Губы перешли на грудь, зажав сосок — Дженни снова застонала, извиваясь, стремясь навстречу его пальцам, и внезапно вскрикнула тонким дрожащим голосом:

— Тэ, милый... пожалуйста... еще... пожалуйста...

Просить об этом не было нужды — Тэхен и сам видел, что она уже на пределе. Вобрав в рот напрягшийся твердым камушком сосок, он прикусил его, нажал пальцем на чувствительный бугорок между ногами — и услышал звонкий задыхающийся крик. Она еще раз вздрогнула и обмякла, тяжело дыша, уткнувшись лицом ему в плечо.

Тэхен осторожно поглаживал ее по спине, радуясь, что наконец-то сумел подарить ей то, что до сих пор она так щедро дарила ему, как вдруг Дженни испуганно дернулась, вскинув голову.

— А ты? Ты же не...

Он прервал ее, проведя губами по ее губам, и тихо, чуть улыбнувшись, сказал:

— Все хорошо, девочка. Это только передышка.

Начал целовать ее шею, поглаживая кончиками пальцев грудь, живот, снова спускаясь все ниже и ниже. Приласкав губами маленькое розовое ухо, шепнул туда еле слышно:

— Сзади — можно?

Дженни быстро перевернулась, оперлась на колени и локти — и, глядя, как она выгнулась перед ним, светлая и гладкая, с узкой талией и выпуклой попкой, Тэхен ощутил такой мощный приступ желания, что продолжать сдерживаться стало уже невозможно. Стоя на коленях, он скользнул в нее, стиснув зубы, чтобы заглушить рвущийся из горла крик, и начал двигаться — быстро, резко и напористо. Наслаждение накатывало волнами, все потеряло смысл, кроме этой бешеной скачки.

Легко поймав нужный ритм, Дженни подавалась навстречу, а потом сжимала его глубоко внутри себя, словно не желая отпускать и все ближе и ближе подводя к желанному финишу. Он почувствовал приближение шквала, вонзился еще глубже, замер — и все-таки закричал, впившись пальцами ей в бедра и содрогаясь всем телом — раз, другой, третий...

Он лежал, лениво расслабившись, как кот, наевшийся сметаны и греющийся на солнце. Это не имело ничего общего с прежней апатией — просто здоровая лень полностью удовлетворенного мужчины, который только что неплохо провел время с женщиной, чувствует себя суперменом и готов свернуть горы, но делать это неохота, да и незачем.

Дженни медленно приподнялась, вынудив его открыть глаза.

— Ты куда?

— В душ.

— Полежи еще немножко, не убегай, мне хорошо с тобой.

Она снова опустилась на подушку и Тэхен подтянул ее поближе, обняв одной рукой.

— Ты сообщила в свою контору, что больше не будешь работать?

— Да, только мне нужно сегодня туда заехать.

Он вскинул голову и уставился на нее.

— Что случилось?

— Все в порядке. Просто...Ханвон просил подъехать днем.

Ближе, чем Ханвон, у нее никого не было и заехать к нему, попрощаться и поговорить, Дженни считала само собой разумеющимся. Но она не знала, как объяснить это Тэхену, да и поймет ли он? — поэтому предпочла сменить тему разговора:

— А как ты относишься к кошкам?

— Никак. У меня их никогда не было. Ничего, думаю, мы с ней уживемся. Она кусается?

Дженни тихо рассмеялась.

— Она очень хорошая, только ревнивая и любит порядок. Кошки вообще любят порядок.

Он серьезно кивнул головой.

— Ну ладно. Торжественно клянусь не ущемлять права твоей кошки и не привязывать к ее хвосту веревок с погремушками.Теперь все в порядке?

Она взъерошила ему волосы, почему-то ей понравилось это ощущение — его волосы, мягкие и прохладные, под рукой.

— Перестань меня лохматить! — Тэхен перекатился на кровати и навалился на Дженни всем весом, глядя ей в лицо — глаза его смеялись. Внезапно она вспомнила, какими темными провалами выглядели они в ночь их знакомства — всего неделю назад.

И именно эти радостные смеющиеся глаза заставили Дженни принять решение, отбросив в сторону последние сомнения — она поняла, что не может, да и не хочет огорчать его, и будь что будет.

Когда она вышла из ванной, по-прежнему босиком и с распущенными волосами, Тэхен сидел на корточках и критически разглядывал содержимое холодильника — остатки вчерашнего ужина.

— Тут кое-что осталось, или заказать что-нибудь? Есть еще свежие булочки, мне приносят...

Она рассмеялась, обняла его сзади и уткнулась носом в затылок.

— Не мучайся, иди мойся, я придумаю что-нибудь. Тут полно еды, еще и на вечер хватит.

— Даже с учетом кошки? — ему хотелось еще хоть немного постоять так, чтобы теплое дыхание щекотало за ухом.

— Надеюсь.

Стоя в душе, Тэхен внезапно понял, что напевает что-то — привычка, которой он лишился лет в девятнадцать.

Когда он вышел, его ждали только что вынутые из духовки горячие бутерброды (со вчерашним ростбифом и еще чем-то непонятным) и кофе. Только сейчас Тэхен понял, что зверски проголодался, впрочем, Дженни ела с неменьшим аппетитом.

Бутерброды, оказавшиеся очень вкусными, как-то очень быстро кончились и он разочарованно взглянул на опустевший поднос, но тут Дженни напомнила:

— Есть еще торт! — тут же сбегала и принесла его.

Тэхен был рад, что она без малейшего колебания положила себе солидный кусок и не разу не произнесла тошнотворного слова «калории», хотя в ее возрасте и при ее фигуре беспокоиться было действительно не о чем.

Трети торта хватило им, чтобы насытиться полностью.

— А что было в этих бутербродах? — спросил он, пытаясь помочь ей убрать со стола.

— Ростбиф, сыр и майонез. Посиди минутку, я сама справлюсь.

Он послушно отошел и сел, с удовольствием наблюдая за ней.

— А сыр откуда? Я вчера не заказывал.

— Все из холодильника.Ты что, не знаешь, что у тебя там?

— Не очень, — честно отозвался он.

— Ну, вот и все. — Дженни зачем-то подошла к окну и огляделась. — А у тебя окно открывается?

— Нет, здесь шумно, но есть кондиционер. А тебе нужно окно?

— Да нет, наоборот, для кошки лучше, чтобы не открывалось. Она любопытная и может нечаянно убежать.

— Она у тебя что, никогда не выходит на улицу? Кстати, у нее имя есть?

— Ее зовут Манци. А на улицу она не выходит, там опасно.

Стоило Дженни приблизиться, как он тут же потянул ее к себе, усаживая на колени.

— Ты же говорил, что у нас много дел? — рассмеялась она, устраиваясь поудобнее и обнимая его за шею.

Тэхен знал, что она права, но они же пока все равно разговаривал и...

— Как ты хочешь, сначала в контору, потом к тебе домой, или наоборот? У тебя много вещей?

— Не очень — сумка, пара пакетов и клетка. Кстати, я все хотела спросить, что это за коробки у тебя в углу?

— Это мои вещи, все никак не соберусь распаковать. Вот вместе и займемся, — он со вздохом поставил ее на ноги и встал. — Ладно, давай собираться.

Они были уже на пороге, когда зазвонил телефон.

— Мистер Ким? С вами хочет поговорить доктор Чон, — раздался женский голос в трубке.

О черт, Хосок! Он совсем забыл о вчерашнем сеансе! Знакомый голос уже гудел, оглушая его:

— Тэхен, ты что заболел? — Хосок называл его всегда только полным именем, — ты пропустил сеанс!

— Хосок, привет! Извини, я забыл, у меня было много дел. Я зайду послезавтра, ладно? Тогда и поговорим.

— Тэхен, это ты? — в голосе Хосока прозвучало какое-то странное недоверие.

— Я, я, ты что, не узнал? — Тэхен хотел быстрее закончить разговор — Дженни стояла у двери и нетерпеливо поглядывала на него.

— Да, конечно, узнал, — но ты говоришь как-то странно... у тебя все в порядке?

— Все в порядке — послезавтра поговорим, хорошо? Я тороплюсь.

Хосок, кажется, хотел еще что-то сказать, но потом передумал и попрощался.

Уже на лестнице Тэхен фыркнул, только теперь поняв, что так удивило Хосока, — то, что в его голосе не было и следа апатии и безразличия. Да еще это упоминание о делах и спешка, бедняга, небось, подумал, что его пациент окончательно свихнулся!