За три дня до свадьбы Саркис собрал нашу троицу на серьёзный разговор. Увидев его я даже не сразу узнала старого друга. Парень всегда был похож на своего брата, но сейчас он зачем-то отрастил бороду, что совершенно изменило его внешность. Наверное, борода была ему нужна, чтобы казаться ещё серьёзнее и взрослее. В этом был весь Саркис. 

Он целый час объяснял, что нам можно и нельзя делать на свадьбе: не прикалываться над ним, его невестой или её родственниками; не превращать свадьбу в караоке-вечеринку; не бросаться едой в гостей; прилично одеться и там ещё много всего было, я ближе к середине забыла, о чём он говорил в начале.
В целом он перечислял все те выходки, которые мы вытворяли на его дне рождения, будучи детьми.

– Но мы же уже не маленькие, Саркис. Зачем ты всё это объясняешь? – спросила я устав слушать это занудство.

– Потому что знаю, на что вы способны, когда собираетесь втроём! Для меня это очень важный день. И я лишь прошу не портить его.

–  Мы не идиоты, Сар. Всё нормально будет, не бойся, – Раф похлопал его по плечу. 

– Вот именно вашего нормально я и боюсь, – проворчал он и повернулся к брату. – Ты на чём поедешь?

– На Волге, – отрезал Раф, своим тоном пресекая возможные возражения. 

Саркис закатил глаза и устало выдохнул:
– Неужели один раз в жизни ты не можешь уступить?

– Я уже уступил, когда согласился надеть этот дурацкий и неудобный костюм! Машину не уступлю!

– Ладно, – сдался он. – Вы всё поняли или повторить?

–  Нет-нет! Всё поняли. Не надо повторять, – перебивая друг друга ответили мы втроём.

– Как ты? – спросил Саркис, когда я вышла во двор проводить его. 

– Бывало и лучше, но грех жаловаться, – улыбнувшись одним уголком, я нырнула в воспоминания об этих лучших временах и том дне, когда я всё прервала.

– Замуж ещё не собираешься? Или как эти двое – тянешь резину? – он говорил о Соне с Рафаэлем. Их дружба зародилась ещё в первом классе, а в одиннадцатом переросла в отношения. С тех пор каждый год все ждут их свадьбы, но такое чувство, что им это не нужно. Возможно, их, как и меня, пугает ответственность. Не знаю, насколько это хорошо или плохо. Это их выбор, и кто я, чтобы осуждать его?

– Тяну, – промямлила, выныривая из воспоминаний .

– Зря. Жизнь такая короткая, а вы ждёте чего-то, – цокнул Саркис.

– Уфф, опять философию свою включил. Жену свою лечи, – вмешался Рафаэль.

– Я не с тобой говорил, не вмешивайся, – он шутя толкнул брата в плечо и направился к выходу. 

– Маш, не слушай его, а то в депрессию впадёшь, – обратился ко мне Раф.

– Я уверен, Машка выйдет замуж раньше вас двоих! – крикнул напоследок Саркис и закрыл за собой калитку.

"Да, Саркис... Позвали бы ещё туда", – подумала я, возвращаясь в дом.

***

Утро. День свадьбы.

– Раф, приехал, пошли, – Соня схватила свой клатч и вышла из дома.

– О-о-о! Ты такой галантный, – непривычно было видеть Рафаэля в строгом костюме.

– А туфли? Раф! Ну, Саркис же просил нормально одеться, – простонала Соня, глядя на белые кеды и носки в тон его Волге, торчащие из-под штанин, заканчивающихся чуть выше щиколотки. Хотя стонала она скорее всего из зависти, что сама не решилась на кеды, а надела ненавистные каблуки.

– Я уже сказал ему – пусть не смотрит вниз. И вообще, пусть спасибо скажет, что я бабочку надел и костюм классический. Садитесь, а то опоздаем! – Раф открыл перед Соней дверь. – Маш...

– Знаю-знаю! – я закатила глаза. – Кажется, я вернусь в Москву и даже в такси буду садиться в центре заднего сиденья.

Не успел он выехать на дорогу, как рванул с места. Я вспомнила недавний дрифт. Жутко зачесались ладони – видимо, им не хватало руля под собой. Я пыталась докричаться, чтобы Раф ехал медленнее, но музыка так орала, что у меня не было ни единого шанса быть услышанной. И, как назло, все светофоры горели зелёным светом, не желая задерживать нас ни на секунду. 

– Ты ненормальный! Соня, скажи ему, чтобы не делал так больше! – закричала я в перерыве между песнями. Вообще водитель из Рафаэля хороший, но в тот день у него был уважительный, как он считал, повод собрать все штрафы в городе. Он гнал, как сумасшедший, не тормозил на поворотах, от чего меня мотало от одной двери к другой. Пару раз я чуть не ударилась головой о стекло. И уже чувствовала, как завтрак, подбрасываемый вверх вибрациями от басов и скачками на кочках, поднимается из желудка в направлении горла. – Я сейчас заблюю тебе всю машину!

– Я наслаждаюсь, пока дороги свободные! Потом умолять будешь поехать быстрее, но начнутся пробки,– сказал он, но всё же сбавил скорость. 

Когда мы доехали до дома жениха, я вылезла из машины пошатываясь.

– Она, что пьяная уже? – злобный шепот Саркиса, вышедшего к нам навстречу, меня рассмешил. 

Соня цокнула языком:
– Нет, это с непривычки. Ты, что забыл, как твой брат карнавалит на своей машине?

– Привет, – криво улыбнулась жениху, зачем-то помахав ему рукой, – Поздравляю.

– Спасибо, – он закатил глаза. – Из-за вас забыл, зачем вышел.

– Приехали? – вышла Сонина будущая свекровь – тётя Ани́. Красивая, ухоженная женщина пятидесяти лет была не похожа на себя в обычное время. Мы в детстве часто гостили у них, поэтому я привыкла видеть её в обычной обстановке, но в праздничной ни разу. Золото. Много золота на руках, шее и даже в волосах. Я стояла и разглядывала её не без любопытства. – Сонечка, доченька, тебе очень идёт это платье и туфли! Маша, два года тебя не видела, ты так повзрослела!

Смущённая комплиментом Соня оттянула край пышной юбки, которая заканчивалась чуть выше колен.

– Хорошо хоть волосы не покрасила в розовый, – проворчал Саркис, продолжая комментарий своей мамы в адрес моего взросления.

– Это фиолетовый, – поправила его Соня, снова оттягивая юбку, которая была того же цвета, что и её волосы. Было заметно, что ей не комфортно в таком наряде. 

– Ага, точно как у биологички нашей. Я думал, так только старушки красятся, – подколол он её.

– Саркис! – из дома выглянул его папа – дядя Геворг. Худощавый, седой мужчина. Он был старше жены всего на десять лет, но выглядел на все семьдесят. Такой же серьёзный, как младший сын, но умеющий веселиться, как старший. – Иди проверь, всё готово? Машины украсили? Сейчас гости приедут. Рафик! Где музыканты?

– Девочки, заходите. Покушайте, пока никого нет, – тётя Ани́ буквально затолкала нас в дом.

– Ой, нет! Только не кушать, – я представила, как меня сейчас стошнит на ковёр. – У вас есть что-то от тошноты? А то Рафик так гнал, что я до сих пор не могу отойти.

– Вай, Рафаэль! Ты же обещал аккуратно ездить! – запричитала она. – Прошу тебя, себя не жалеешь, меня пожалей!

Пока я приходила в себя, дом наполнялся гостями. Женщины суетились, ходили из одной комнаты в другую, перекрикивали друг друга, смеялись. Мужчины с серьёзными лицами, усаживались за стол, обсуждая свои бизнес-планы и то и дело прося обновить свои чашки с кофе или чаем. Музыканты играли музыку, которая так и заставляла ноги постукивать ей в такт. Саркис не находил себе места. А Рафаэль развлекал нас с Соней, рассказывая забавные истории из жизни присутствующих родственников.

Была среди них одна женщина с пышными формами, которая ходила из комнаты в комнату, словно она смотрящая. От нечего делать мы с Соней стали за ней наблюдать. Вот она прошла мимо мужчин, проверяя, есть ли у них горячие напитки. Вот, сделала пару замечаний детям, кипящим от активности своих игр. Вот, вернулась на кухню, потрогала чайник, заглянула в турку, поправила вазочку с конфетами. Спустя тридцать минут таких хождений, она уселась в кресло, тяжело вздыхая, словно только что закончила разгружать товарный состав, и громко, так чтобы услышали даже космонавты в космосе, заявила: "Уф, я так устала!" После она достала откуда-то платок и стала им обмахиваться. Нас с сестрой прорвало. Мы так загоготали, что обратили на себя больше внимания, чем эта мадам. 

– Так, девочки! Эти подносы ваши! – тётя Рафаэля положила рядом с нами два украшенных подноса. В одном лежала косметика и парфюм, а другой был наполнен фруктами, – Сонечка,  возьми тот, что потяжелее, ладно.

– Нашли грузчика, – цокнув языком Соня стала искать кого-то глазами, – Раф, помоги. Он тяжёлый.

– Ты же даже не поднимала его, – удивилась я.

– Ну, и что. Пусть он пока носит. Я уже возле дома невесты возьму.

Рафаэль отнёс наши подносы в машину, по пути возмущаясь, что его отвлекают от важных дел. Важным делом было – наблюдать, чтобы на его капот никто не уселся ради фотографии.

Мы с Соней вышли во двор, но явно не вовремя. Первое, что мне бросилось в глаза – Саркис, протыкающий шею быку .

– Ну, за что? – простонала я почувствовав очередной приступ тошноты. – Как теперь это развидеть?

– Это обычай такой. Что-то вроде жертвоприношения, – объяснила мне Соня.

– Мне от этого должно стать легче? У Евы с Микой не было ничего такого.

– Они же не в деревне живут.

– Они тоже не в деревне живут, – я показала рукой на семью и родственников Рафаэля, – На твоей свадьбе тоже так будет?

– Пффф, посмотри на него, – она махнула рукой в сторону своего парня, – заметно, чтобы он соблюдал традиции? Саркис даже не выбрал его дружком, хотя их мама настаивала.

– Вы оба друг друга стоите, если честно. Не удивлюсь, если свадьбу решите сыграть в бане, лишь бы шокировать всех.

Соня усмехнулась и подмигнула мне:
– Спасибо за идею.

 Когда все традиции и обычаи были соблюдены, музыканты и гости двинулись в сторону машин, чтобы наконец-то поехать за невестой.

– Маш, садись справа, – произнёс Рафаэль, – а то фрукты эти такие тяжёлые, тылуху перекосило.

– Тылуху? – не поняла я.

– Зад машины, – пояснила Соня.

И вот, я снова летаю по заднему сиденью, насколько позволяет ремень безопасности. Друзья жениха решили по пути к дому невесты устроить гонки. И я мысленно молилась, чтоб их всех арестовали за такую безответственность! Я, конечно, не люблю, когда бывает скучно, но безопасность превыше всего.

"Когда я стала такой занудой?" – не успела я подумать об этом, как вдруг Рафаэль резко затормозил. И, если бы не ремень безопасности, то моя пятая точка сейчас торчала бы вместо Сониной головы. Я резко открыла дверь машины, почувствовав, что больше не в силах сдерживать рвотные позывы. И высунув голову, избавилась от всего лишнего.

Но.

Мы же приехали на самой выделяющейся машине, даже чёрный гелик не вызывал столько интереса, сколько эта посаженная Волга. Плюс музыка, от которой дрожали уже не только стёкла соседних машин и домов, но и асфальт! Конечно, все гости со стороны невесты, которые уже ждали жениха на улице, смотрели на меня, блюющую себе под ноги. Так и хотелось спросить, на сколько баллов они оценили бы мой перфоманс.

Взяв в руки подносы, мы пошли вперёд, пританцовывая под музыку. Как нам объяснила тётя Ани, эти подносы у нас должны забрать девушки со стороны невесты, и дать что-то в замен. Но эти дамы не спешили, и мне уже казалось, что Сонин позвоночник стал понемногу ссыпаться в трусы под тяжестью этих фруктов. Рафаэль, наплевав в очередной раз на все традиции, забрал у неё поднос. Женщины сразу зашептались, словно зашипела змеиная кодла. Но Раф не растерялся и сунул этот тяжеленный поднос в руки самой ворчливой тётке, которая довольно громко отпускала комментарии в адрес Сониных волос и моей тошноты.

– Подержите, Вам уже поздно, а моей девушке ещё детей рожать, – довольно грубо осадил он её попытку возобновить ворчание.

По лицу дяди Геворга было видно, что Рафаэля дома будет ждать серьёзный разговор. Но сколько уже этих разговоров было в его жизни? Разве это его останавливало когда-то. В этом был весь Рафаэль. Смелый, справедливый и свободный от чужого мнения.

После обмена подарками, жених пошёл за невестой. Но на его пути то и дело всплывали счастливые лица с ехидными улыбочками, жаждущие выкупа. Сначала её брат с ножом встал в проходе. Потом какая-то странная женщина, усыпанная бисером и золотом. Потом дядька без передних зубов, который орашал лицо Саркиса своей слюной.

– Надо было взять ему запасную рубашку, – сказал Раф, отчего рядом стоящие друзья жениха захохотали, а сторона невесты раздулась словно индюки перед спариванием.

Протянув брату платок, он толкнул одного из друзей на торги с беззубым, а сам тихонько прошмыгнул вперёд, утягивая за собой Саркиса.

– Ва-а-айми! – заорала рядом стоящая женщина, её возглас я чуть не спутала с воем сирены. – Где жених? Жених сбежал! Держите его.

Но рядом с ним был Рафаэль, поэтому больше никто не смог встать на пути с требованием выкупа. За жениха теперь отдувался крёстный Саркиса.

Когда мы наконец-то зашли в дом к невесте, я увидела фуршетный стол. С одной стороны жутко хотелось заполнить опустошённый желудок, с другой – был страх повторить свой позор.

– Девочки, пойдём перекусим, – появился откуда-то сзади Рафаэль. Судя по всему, уже успевший угоститься.

– Стыдно, уже в ресторане поедим, – шёпотом возразил его друг.

– Да, никто не смотрит, во-первых. Все на жениха уставились. Во вторых, не для красоты здесь это разложили, – он озвучил все свои доводы "за" и направился к столу.

Снова какое-то шипение донеслось до ушей, и это, несмотря на громкую музыку. Я обернулась, встречаясь взглядом с позолоченными женщинами. Появилось ощущение, что я пробралась в их огород, чтобы воровать клубнику с грядок. Желание есть пропало моментально.

– Я не хочу, – повернулась к Соне. – Боюсь подавиться под такими пристальными взглядами.

Сестра прыснула со смеху, но осталась стоять со мной, пока её парень опустошал стол с закусками.

Вдруг все замерли. Жених вошел в комнату под руку с невестой.  Нежная, красивая девушка лет восемнадцати, смотрела в пол. Её щёки залились румянцем, и она тщетно пыталась скрыть улыбку.

Глядя на неё я представила себя в роли невесты: "Как бы это происходило у нас с Серёжей?"– но сразу за этой примчалась другая мысль.

"А будем ли мы вообще вместе? Есть ли надежда, что он меня простит?" – на глазах встали слёзы. Я вышла из дома, сославшись на то, что меня снова мутит от духоты. Плакать было нельзя, иначе макияж был бы испорчен. Я подняла лицо к небу, обмахивая глаза руками – видела в одной из серий топ-модели по-американски, что это помогает остановить слёзы.

– Машка, ты молишься что ли? – видимо, Рафаэль заметил моё состояние, поэтому вышел следом. – Или плачешь, что не на тебе мой брат женился?

– Да, ну тебя, Раф! – засмеялась я. – Придумаешь тоже.

– Ну, а в чём тогда причина? – он обнял меня одной рукой за плечи, как брат обнимает сестру.

– Я обидела самого дорогого мне человека, Раф. Того, кто этого совершенно не заслуживает.

– Извинись. Это же так просто.

– Но он даже не отвечает мне.

– Сонька тоже не отвечала мне. Машину испортила. Телефон разбила, чтобы я дозвониться ей не мог. Бабу Валю на меня натравила, чтоб я к ней на улицу заехать не мог. И ничего. Мы всё равно вместе.

– Ну, это вы. Вы и до этого ссорились.

– Ну, у всех бывает первая ссора. Разве без них можно?

– Я обманула его.

– Почему?

– Да, я уже сама не знаю. Мне казалось, что так будет лучше.

– Он любит тебя?

– Он любил.

– Значит, простит.

– Тебе откуда знать? Он сказал, что лучше бы язык себе вырвал, чем солгал мне.

– Настоящая любовь заставляет человека поступаться своими принципами. Если любит, простит. 

– Я не хочу в ресторан. Отвезете меня сначала домой? – я проигнорировала его слова, не желая обманываться очередной надеждой, чтобы потом не было больно встретиться с правдой.