[mp3 – you are a memory; message to bears]

После происшествия медленно проползли семь дней. Неотложно прилетели Хосок и вся его семья, уехавшая на определенный срок в Англию, и Чонгук со своими родителями, дабы отдать последние почести. «Братья» Чон услышав из уст родителей о гибели своего лучшего друга, долгое время не принимали весть, как правду. Перелет дался им очень тяжким и волнительным. Тело отказывало своему хозяину, будто вот-вот, и «лимит» на силы исчерпается.

Неделя длилась крайне мучительно для близких Пак Чимина. Все раздумывали поступок покойного парня, но никто до конца не понимал: почему он совершил это. Разве у него не все шло гладко? Разве он был обделен чем-то, что есть у других? Хоть в его сердце и пустовало место матери, но отец же был рядом. И самое главное, что разрывает скорбящих изнутри — он был еще так молод... Своим выбором он заставил терпеть убытки десяток людей. Особенно своих друзей.

Каждый из Элитного отряда скорбел о безвременно ушедшему другу. Но уже нет Элитного отряда. Никто не удосужился даже созвониться. Они встретились на погребении, но никому не было дела до друг друга, и это даже грустно...

Чимин был найден мертвым в своей палате. Причиной смерти стали таблетки, выпитые им в большом количестве, после того, как за дверью скрылся врач, а Юнги куда-то отлучился. На тумбе обнаружили сложенный надвое листок, текст в котором был причастен к Суджи. Перед тем, как листок отдали девушке, его анализировали.

Прочитав письмо, Чон заблудилась в своих мыслях. Их было так много, так же, как и вопросов, но ответов чертовски не хватало. Единственное, что она поняла, так это то, что сама же спровоцировала друга на такой поступок. Конечно, она не была обязана заботиться о нем и быть всегда рядом с ним, но чувство вины поглощает все здравое суждение. Внутри Суджи сильно загорается желание извиниться перед Чимином, но шансов уже нет.

***

Деревья за стеклом автомобиля молниеносно скрывались из виду, а капли проливного дождя ударялись о лобовое стекло.

В салоне машины находилась супружеская пара. Чон был за рулем, и так как сейчас они проезжали по пустой трассе, мужчина не побоялся в ливень набрать скорость до ста.

— Шихен, куда ты торопишься? — волосы стали дыбом, а по коже пробежал табун мурашек от нахлынувшей паники. Хонджу схватилась за рукав супруга. — Сбавь скорость, сейчас же!

— Какая скорость? — почему-то сразу взвился черноволосый. — Я на восьмидесяти еду, куда еще сбавить? Если не нравится, может сама поведешь? — он повысил тон, что послужило причиной гневу жены.

Постепенно снижая скорость, Шихен нажал на аварийную кнопку и вышел из салона. Супруги поменялись местами, и автомобиль снова двинулся.

На этот раз они ехали, сохраняя молчание, пока мужчина не задел тему обучения сына заграницей.

— И что ты предлагаешь? — раздражение снова дало о себе знать. Вообще, почти все нервы миссис Чон уже сдали. — Чонгук спит и рыдает, а ты спешишь его отправить на совершенно чужую землю, — сжала руль в ладонях и кинула презренный взгляд на него.

— В Штатах он вовсе забудет о грусти. Также, он должен побыстрее освоится там. А пока он в Корее, никакая польза не... — мистеру Чону не дали договорить:

— Да какая польза сейчас?! — вскрикнула Хонджу, смотря на его карие, бездонные глаза. — Одумайся, Чон Шихен! Твоему сыну сейчас нужна наша поддержка, а не Штаты! А ты, как всегда, думаешь только о своих планах! Эгоист!

— Успокойся! — и он перешел на громкий тон, пожирая широко распахнутыми глазами супругу, а та его.

Женщина, усердно пытавшая разозлить мужа своей уверенностью, не заметила легковую машину, заворачивающую на противоположную им полосу.

— Хонджу! — закричал во весь голос Шихен, после чего все вокруг воспроизвелось в слоу-мо, и появилась резкая боль в спине.

***

Много людей в форменной одежде. Трассу загородили десятки машин, в том числе Скорой помощи. Пострадавших вытащили из автомобилей, и отыскав номер их близких, один из патрульных собрался оповестить о произошедшем.

— Алло? — послышался девичий, усталый и подавленный голос.

— Говорит Ли СоБом, старший лейтенант полиции. Звоню с места происшествия: Чон Шихен и Чон Хонджу попали в аварийную катастрофу. Срочно прибудьте в больницу Денгхи.

***

Чонгук шумно вдыхал и выдыхал воздух, а его нога не переставала дергаться, из-за чего скоро образуется дыра в полу.

А сестра брюнета уже четвертый час неподвижно сидела. Будто действительно статуя, полностью пустая в душе. Ее взгляд со временем перемещался с пола на свои ботинки, либо она через стеклянные двери операционной неотрывно наблюдала за действиями хирургов, но сама Суджи оставалась безмолвной.

Родные сидели напротив операционных блоков, куда увезли их родителей.

— Суджи, ты как? — вдруг «очнулся» Чонгук, повернув головой в сторону сестры и посмотрев на нее, но не получив ответа. — Ты в порядке? Может купим что-нибудь поесть? — опять тишина и игнор.

— Так сложно... — наконец выдавила из себя, жадно вдохнув кислорода. — Почему все идет таким образом?

Парень замешкался на сидении. Ему нечего ответить. Хочется поддержать, сказать, что все пойдет на лад, но эти слова такие порожние. Малообещающие.

Минутная стрелка на часах обвела еще один круг. У старших Чонов уже тысячный раз затекли ноги. Но внезапно они увидели подходящих к дверям врачей, резко встали и с распахнутыми глазами ожидающе посмотрели на них.

— У вашего отца перелом шейных позвонков. — Слишком резко начала женщина, которая оперировала мистера Чона. К горлу подкрался удушающий ком. — Необходимо госпитализировать его. На лечение потребуется полгода.

— Какова вероятность на излечение? — голос брюнета дрогнул, но никто не обратил внимания, ведь сейчас слишком волнительный момент.

— Вероятность есть, я вам так скажу.

— Хорошо, а что с мамой? — подключилась и Суджи, переведя глаза на другого доктора, делая маленький шаг вперед.

— Мы... — женщина все время стояла мрачная. Она сняла головной убор, а Чонгук заметил, как у нее слегка дрожит рука, — сделали все, что могли, чтобы спасти Чон Хонджу. — Врач поклонилась в ноги и добавила: — Мне правда очень жаль.