Меня стошнило. Медицинский андроид сунул мне несколько салфеток, уставился на меня своими объективами. Я потянул за торчащую из носа трубку, и меня чуть снова не вырвало. Похоже, её засунули до самой задницы. Мне еле удалось её вытащить, она была вся в какой-то слизи. Наконец, я вытер рот, бросил салфетки на пол, где уже урчал робот-уборщик.

— Дай воды, — я протянул руку к андроиду, но он даже не шелохнулся. — Пить! — я показал пальцем на пересохший рот.

Только на прямой приказ он среагировал и принёс мне бутылку воды.

— Какие же вы все тупые, — я выхлебал воду одним глотком. — Доложи обстановку.

Он молчал, только помигивал какими-то огоньками на груди.

— У тебя есть голосовой интерфейс? Он работает?

Робот никак не реагировал. Я сорвал с себя электроды, вырвал катетеры из вен, встал с кровати, пошатываясь. Они, оказывается, уложили меня голышом. За мной потянулась ещё одна трубка. Вот уж не ожидал, что мне и туда что-то засунут. Как же больно было её доставать!

Дверь медицинского отсека заблокирована, на замке красный огонёк. Отлично! Ещё и герметичность корабля нарушена. Судя по величине бокса, это явно что-то побольше «Королевы Солнца» раз в дцать. Мы что, умеем делать такие большие корабли? Почему я ничего не помню?

Пошарив по шкафам, я нашёл белоснежные брюки и халат. Скафандр в медицинский отсек не положили, зато есть несколько портативных аппаратов для дыхания. Это бы очень помогло под водой, но не в космосе. Наконец, мне удалось найти ноутбук, и он даже завёлся. Вспомнить бы ещё пароли...

Увидев мои мучения, медицинский робот подкатил ко мне и набрал пароль на клавиатуре.

— Молодец, — я похлопал его по плечу.

В ответ он мигнул мне своими глазами. Или мне это только показалось. Зато теперь у меня есть хоть какое-то управление системами корабля. Я запустил диагностику.

Корабль разгерметизирован. Пока держатся оба медицинских отсека и один из трёх отсеков криосна. Остальные отсеки потеряли герметичность. Сейчас выясним, где утечка. Активировав робота-техника, я получил и весьма интересную картинку: все гермодвери заблокированы от закрывания подручными средствами. Где-то засунут стул, а где и ботинок от скафандра. Везде вскрыты лючки ручного управления. Здесь кто-то хозяйничал, но явно не член экипажа. Кто-то из пассажиров?

Робот сфокусировался на большой такой дырени, размером с хороший кулак. Пока он приваривал герметизирующую пластину, я просматривал видеокамеры в надежде обнаружить того, кто тут шастает, но всё было чисто. Сто семь человек безмятежно спали в своих криокапсулах. Судя по списку, разморожены старший помощник капитана Юэн Бейли, 30 лет, и некий Хейден Вуд, 20 лет, студент. А где же Фрэнк и Эрик? Бесовщина какая-то. Да и на фото явно не герои моих снов. Я вывел на экран камеру из своего медицинского бокса. Так и есть: Юэн — это я. Суровый мужчина крепкого телосложения с грубыми чертами лица, высокой линией коротких тёмных волос, выпирающими скулами и мощными руками. Хейден тоже не мальчик уже, только лицо слегка женственное, овальное, под носом пробивается первый пушок. Длинные чёрные волосы зачёсаны назад, глаза карие, бесстыжие. Рот большой, с розовыми губами в какой-то полуулыбке. Лежит без сознания во втором медицинском боксе.

Корабль крейсерского класса «Совершенство» следовал с секретной миссией в звёздную систему N4243B вот уже шесть лет. От курса не отклонялся. Происшествий на борту, кроме разгерметизации, не зафиксировано. Системы корабля функционируют нормально, только большей частью отключены. Голосовой интерфейс деактивирован на всём корабле ещё до запуска. Что здесь происходит?

На таких скоростях любая песчинка будет, как фугасный снаряд. Будем надеяться на то, что метеорит не рассыпался на куски при ударе. Робот покатил искать вторую пробоину, а я пытался достучаться до архива событий и до управления системами жизнеобеспечения. Обычно мы заводим такие пароли, которые с чем-то связаны на корабле или в личной жизни, чтобы легко восстановить их. Подошёл мой день рожденья, я получил полный доступ ко всем системам корабля. Посмотрим, что за секретная миссия. Но данных о миссии не было нигде, ни в личных записях капитана, ни в моих, ни в общем списке секретных данных — там только схемы корабля, списки паролей, медицинские данные. Жизнь становится всё интереснее.

Вторая пробоина на потолке. Метеорит вошёл по касательной к кораблю, поэтому разрушения не такие сильные. Повреждены несколько кабелей, две трубки подачи воздуха, пластиковые панели. И двух часов не прошло, как робот восстановил герметичность. Почему его не запустила центральная система?

Когда давление воздуха восстановилось, я сразу отправился во второй медицинский бокс. Пора задать пару вопросов студенту. Он беспомощно лежал на койке, на голове надет какой-то дуршлаг с проводами, а медицинский андроид скучает рядом.

— Разбуди его, — я хлопнул робота по спине, но он только повернул ко мне свою тарелкообразную голову. — Чёрт...

Пришлось запускать вмурованный в стену медицинский компьютер. Вспомнить бы ещё, как им управлять. Но пальцы будто сами знали, на какие кнопки нажимать. Андроид зашевелился, стал переключать капельницы, где-то за стеной заурчал насос. Компьютер показал данные анализов, ЭКГ, энцефалограмму. Ну давай уже, просыпайся!

Студент зашевелился, поднялся на кровати, уставился на меня осоловелыми глазами. Я сел рядом, взял его за руку. Надо его как-то подбодрить.

— Всё будет хорошо, тебе пока рано вставать, — я попытался дружественно улыбнуться, но, видимо, вышел звериный оскал, потому что он шарахнулся от меня, вырвал руку.

— Кто вы? Где я? — голос хриплый, испуганный. Ну ещё бы, трубка мешает.

— Трубку достань, — я потянул за трубку, и его начало тошнить.

— Вот дерьмо! — он смачно выругался, вытащив трубку. — Что это? Зачем?

— Ты задаёшь слишком много вопросов. Успокойся. Ляг. Ложись, я сказал! — он послушно лёг. — Сейчас память начнёт восстанавливаться. Ты был без сознания, это такой оглушающий эффект, когда очухаешься. Я Юэн, старший помощник капитана. Система разбудила меня, когда случилась проблема с разгерметизацией. Сейчас корабль герметичен, поэтому можно передвигаться без скафандра, — я показал на сваленный в углу скафандр. Как тебя зовут?

— Я не помню, сэр, — сказал он, подумав.

— Хорошо. Скоро всё начнёт возвращаться фрагментами. Тебе пока нужно набираться сил, так что особо не скачи. Как почувствуешь, что готов, приходи на мостик. Нужно поговорить. Идёт? — он кивнул головой. — Да, когда будешь вытаскивать трубку оттуда, — я показал большим пальцем на его промежность, а он сразу покраснел. — Не дёргай.

Память и правда возвращалась фрагментами. Я вспомнил, как стартовал «Совершенство», как роботы укладывали нас в криокапсулы, пока корабль подбирался к ускорителю. Но вот детали миссии как-то не всплывали в памяти. И Хейден этот. Откуда он взялся? Почему система разбудила его?

Рубку студент вскрыть не смог, что не могло не радовать. Поэтому за системы навигации я был спокоен. Инженеры вычистили весь искусственный интеллект корабля, даже роботам оставили только базовые функции. Самообучение тоже отключили нафиг. Похоже, у кого-то важного случилась паника на фоне просмотра старинных видеофильмов от Стэнли Кубрика. С одной стороны, это сильно усложняло мне жизнь, с другой, невероятно осложняло её тем, кто хотел бы покопаться в настройках. Хейден даже не полез в компьютер, настолько недружественным показался ему интерфейс. Держу пари, он командную строку видел первый раз в жизни.

Мне захотелось есть, я разогрел себе котлету с пюре и принялся жрать прямо на мостике, наплевав на все инструкции, попутно настраивая интерфейс под себя. По протоколу я должен в течение трёх дней убедиться, что все системы в норме, и пойти спать дальше. Хорошенько набив брюхо, выпив два стакана напитка из апельсина с маракуйей, я задремал в кресле штурмана. Разбудил меня голый студент.

— Сэр, — он тряс меня за плечо. — С вами всё в порядке?

— Лучше не бывает, — я с трудом разлепил глаза. — Ты бы оделся.

— Я не нашёл свою одежду, — смущённо сказал он и прикрыл рукой промежность.

— Твою одежду разрезали, когда снимали. Роботы не умеют аккуратно. Поэтому надо было взять хотя бы свежий халат. Ладно, не смущайся так. Садись, — я показал на кресло капитана. — Надеюсь, ты уже пришёл в себя. Скажи, почему ты не оставил мне скафандр?

— Ну... Вы находились в коме. Я подумал, что вам он вряд ли понадобится, а мне второй может и пригодиться.

— Если бы я пришёл в себя и не смог бы активировать робота-техника, то так бы и умер с голоду без еды и воды. Об этом ты не подумал?

— Простите, сэр.

— Ладно, это уже лирическое отступление, которое, тем не менее, нужно взять на заметку. О человеке ты не подумал.

— Я подумал... Да, сэр. Я поступил нехорошо.

— То-то же. Давай я попытаюсь восстановить цепочку событий, а ты меня поправишь, если я где-то ошибусь. Итак, несколько недель назад корабль поймал метеорит. Произошла разгерметизация, двери автоматически закрылись, запустилась процедура разморозки старшего помощника. Так было в настройках, и я вижу это по логам, — я кивнул на монитор. — По каким-то причинам я впал в кому. Почему, это вопрос, на который мы ответить пока не можем. Согласно настройкам, система должна была разбудить второго помощника, но вместо него разбудила тебя. Сначала ты растерялся, но потом зачем-то начал совершать героические усилия по перетаскиванию меня в медицинский отсек. Для этого ты вручную открыл все двери на пути, почти полностью разгерметизировав корабль, заблокировал их попавшимися под руку предметами, и с трудом приволок меня туда. Ладно, предположим, что в стрессе ты не сообразил, что можно отдать приказ роботам или выключить гравитацию. Спасибо, что дотащил меня. Учитывая телосложение, представляю, как ты мучался, — он опустил глаза и разглядывал свои худые ноги. — Бывает. Все мы ценны задним умом. Но дальше я не понял, и мне потребуются пояснения. Почему не разбудил кого-то из старших? Второго помощника, бортинженера, пилота, капитана? Они все были в том же отсеке.

— Простите меня, сэр. Я просто не подумал...

— Нет, всё ты подумал, — я показал на него пальцем. — В записи видно, как ты ловко управляешься с компьютером отсека. Ты просмотрел все данные, что были доступны, на каждого замороженного. Но не сделал ни-че-го. Это показалось мне странным. Далее ты нацепил на меня вот эту штуку, — я открыл закладку и показал кадр из видеозаписи, где было отчётливо видно, как он надевает мне на голову дуршлаг с электродами. — Что это такое?

— Это нейростимулятор. Я надеялся, что выборочная стимуляция зон мозга поможет вам выбраться из комы...

— Не умеешь ты врать, — я вздохнул. — Знаешь мою специализацию?

— Вы прекрасный пилот. Так написано в досье...

— Чушь собачья там написана. Ломать доступ не имело никакого смысла. Я специалист по безопасности перелётов. Скорее, инженер и контрразведчик в одном флаконе. Когда-то учился на пилота, но это дополнительная специальность. Поэтому меня первым и должны были разбудить, я лучше других умею всё здесь чинить. И уж совершенно точно знаю, чем укомплектован каждый отсек. Так вот, никаких нейростимуляторов мы и в помине не получали при комплектовании. Могу список показать, — я вывел на экран таблицу. — Эту штуковину ты собрал сам. Для этого ты заклеил изолентой камеру в инженерном отсеке. Трудился три дня. Собрал две таких. Знаешь, на что она похожа? На тарелку для гиперсна, — я переключился на вкладку с выдержкой из энциклопедии. — Думаю, нет смысла зачитывать. Кстати, я посмотрел, студентом какого университета ты являешься. Государственный университет науки и технологии Айовы. Я про такой даже не слышал. Оказывается, это ведущий университет по методам глубокого погружения в сознание. Пять нобелевских лауреатов за исследования в этой области. Так что давай на чистоту. У меня есть полномочия тебя не просто арестовать, но даже, как бы это помягче выразиться, нейтрализовать. Мне не нравится, когда надо мной ставят эксперименты без моего согласия. Поэтому я даю тебе шанс объясниться. Если мне покажутся приемлемыми твои объяснения, то я сделаю вид, что ничего не произошло. Нет, значит, что-то будем решать...

Хейден сорвался с места, выскочил из рубки и скрылся за поворотом коридора. Откуда только такая прыть взялась! Я покачал головой, ввёл код тревоги, заблокировав все двери. Теперь даже вручную не откроет. Операция «поймай студента» началась.

Далеко он не ушёл. Засел в первой столовой со стулом в руках. Ай-яй-яй! Там же и ножи есть, а он стулом в меня кидать собрался. Хорошо ещё, что я передумал посылать боевого робота. Всё же получить объяснения очень хотелось.

Ожидаемо, стул полетел в меня, едва я открыл дверь. Поэтому я дождался, когда Хейден выскочит, и ударил его в живот. Тот согнулся пополам, я погрузил его на плечо и понёс в медицинский отсек. Довольно грубо сгрузив его на кровать, я привязал его руки и ноги специальными ремнями, что используют для удержания сумасшедших.

— Ну что, говорить будем? — я пытался восстановить дыхание, тащить на себе такую тушку не очень просто. — Или будем стимулировать? У меня есть пара приёмов, которые тебе не понравятся.

— За что? — подавленно спросил он. — Я же спас тебя.

— Вот я и хочу послушать, как это было. А заклеивание камеры, твоё бегство, стул этот. Господи, ты что, правда хотел огреть меня стулом по голове? — я усмехнулся. — Не придаёт мне доверия к тебе, понимаешь?

— Понимаю, — он помрачнел. — Прости меня за стул. Я в таких ситуациях теряюсь. Не соображаю, что делаю.

— Ничего себе! Ты очень оперативно реагируешь. Другое дело, что реагируешь неадекватно. Хорошо. За стул прощаю. Я весь внимание. Готов выслушать твою историю. Только не врать, ладно?

— Ладно, — он всхлипнул. — Ты убьёшь меня, когда узнаешь.

— Даю слово, что не убью, если это будет правдой. Договорились?

— Угу, — по щеке скатилась слеза, он шумно набрал в рот воздух. — Я... Я гей.

— И что? У каждого свои недостатки.

— Ты не понял. Я очень хотел друга. Это очень сложно, найти себе парня. А ты... Ну ты, конечно, не самый красивый, но это была такая удача с комой... Это изменённое состояние сознания, похожее на гиперсон. Можно также погружаться, — он вдруг улыбнулся своим мыслям. — Там всё по-другому. Можно быть тем, кем хочешь. Красивым мальчиком. И легко влюбляться. Ты ведь тоже там был не таким, как здесь. Просто не помнишь. Мы стали друзьями. Много времени проводили вместе. И мне захотелось тебе помочь. Ну, потому что я влюбился в того виртуального тебя. Ты был так нежен со мной. Я просто безумно полюбил... Я не знаю, что мне теперь делать...

Он заревел, лицо перекосила гримаса боли, будто боль душевная стала вдруг настоящей.

Я отстегнул ремни, погладил его сальные волосы, улыбнулся.

— Не плачь, мой друг. Я думаю, ты знаешь, что делать.

Хейден схватил меня за руку, расцеловал её, сел на кровати и потянулся ко мне губами. Я поцеловал его, прижал его к себе и не отпускал, а он ластился, плакал, смеялся, пока не успокоился и затих, уткнувшись в моё плечо. Он шумно дышал, а я всё гладил его по голове, по спине, даря любовь и тепло такому близкому теперь человеку.

Мы просидели целую вечность, а потом пили сублимированный кофе в столовой и вспоминали наши приключения. Мне так хотелось поделиться с ним своими впечатлениями! Оказалось, что это взаимно, и мы то одновременно начинали, смеясь, то вместе грустили после какого-то особо щемящего момента.

— Скажи, Юэн, — он вдруг погрустнел. — Мы же расстанемся, когда прилетим?

— Помнишь, ты просил, чтобы я не бросал тебя? — я улыбнулся. — У меня нет причин не выполнить это обещание. Зачем нам расставаться?

— Но ты же улетишь к звёздам, а я останусь на учёбу...

— К чему мне звёзды, дурачок, если у меня есть ты?

Он пересел ко мне на колени и снова заплакал, но это уже были слёзы счастья, а не отчаяния.

На следующий день мы встали очень поздно. Даже не потому, что проспали, а никто не хотел уходить. Мы нежились в постели, ластились друг к другу, пока голод не выгнал нас в столовую. Хейден взялся что-нибудь приготовить, а я отправился в рубку заканчивать диагностику и писать отчёт. Я предложил ему не ложиться в заморозку до самой звёздной системы, и Хейден с удовольствием согласился, так что у нас будет всё время мира.

На мониторе так и застыл кадр с Хейденом, где он проверяет криокапсулы. Прежде, чем стереть эту запись, я промотал назад, до момента, когда начинается моя разморозка. Камера как раз только включилась, потому что почувствовала движение в отсеке. Что-то не давало мне покоя, я пересматривал момент начала разморозки снова и снова. Наконец, я понял, что: на стекле криокапсулы видно было странное зелёное свечение, так похожее на инопланетную слизь.