Прошлое может тихо сидеть в нас, а потом взорваться, как взрывается бомба с заведенным часовым механизмом. На клеточном уровне наше тело не забывает прошлое.

В сентябре вдруг похолодало. Август уносил с собой последние крупицы тепла. Темно-серые тучи сгущались над городом, а ветер обволакивал листву со всех сторон, пока люди прятались под осенней одеждой. Дети топали в школу, взрослые на работу, или, в крайнем случае, в больницу. Я, же проспавшая в очередной раз пару, бежала со всех ног к учебному заведению. Наплевав на грязь, что пачкала светлые джинсы, перелезла через задние ворота внутрь, где не было охраны. Основной вход был снабжен всеми системами защиты, включая и камеру, и пару взрослых мужчин в черной форме. Но вот про черный выход все забыли. Директором университета еще год назад был подписан указ о том, что ни один студент, который опоздал больше пятнадцати минут, не может быть допущен к занятиям. Если бы у него спросили: «Какого черта, Валентин Иванович?», то непременно последовал бы ответ: «Чтоб жизнь медом не казалась». Потому что Валентин Иванович отличался особой ненавистью к детям, а особенно к тем, кто не следовал установленным им правилам. Быть может из-за его грубого, черствого характера, он и был назначен директором престижного Московского Государственного Академического Художественного Университета, куда я поступила вслед за подругой. Выбора особо не было, так же как и возможностей моей семьи. Потому что поступить в художку в любом случае было легче, чем платить бешеные деньги за медицинский институт в который я хотела изначально.

— Ты опять опоздала, Лера — недовольно подчеркнула Катя, проводя рукой по гранатового цвета волосам. Её темные глаза были подчеркнуты карандашом, а губы обычной гигиеничкой. «Электронная девушка», а так назывался стиль одежды Катерины, привлекал взгляд. Хотя каждый здесь пытался показать свою индивидуальность по-особенному.

«E-girls» носили нестандартные вещи по типу цепей, чокеров, делали акцент на ярком макияже. «Indie kid» чем-то напоминали хипстеров. Со своей творческой независимостью они кричали «нет» темным вещам, а особенно первым. Они видели яркие краски во всем и хотели украсить этим весь мир. «Grunde» вечно поднимали бунт против всех изысков моды, отличались сдержанностью и свободой выбора во всем.«Soft-girl» конфетные, розовые девочки, которые бесят всех вокруг постоянным выбором розового и всего милого. Но если им от этого нормально, кто им указ?

— Извини. Будильник не услышала, — пробормотала я готовясь к часовой лекции «истории искусства и живописи». Благо преподавательница еще не зашла и не заметила моего отсутствия. — Ты снова перекрасила волосы?

— При первой же возможности! — Улыбнулась подруга. — Может три месяца я и ходила в блекло розовом, но это не значит, что весь второй курс должен лицезреть этот ужас. Поэтому вчера ночью перекрасилась обратно в красный. Нравится?

— Несомненно! — Без капли вранья ответила я, тут же обняв подругу, будто бы мы не виделись несколько лет. Хотя для меня даже пару часов без нее было сравнимо с годами. — Вещи я сегодня занесу. Родители оставили их у тети. Поможешь?

— Да. Только мне сначала нужно будет заехать в магазин за новой зарядкой для стилуса, а потом можно будет отпраздновать наше новоселье! Даже не верится, что ты смогла уговорить своих родителей... Но я так рада! Теперь мы каждый день будем вместе и я буду помогать тебе с домашними заданиями.

— Это было не так уж и легко. Они уже сами понимают, что тратить по несколько часов на дорогу из села в город, а потом обратно, да и с рисками вечно задерживаться — не выгодно.

Еще год назад мне приходилось каждое утро ехать на учебу из села, при этом постоянно опаздывая и получая замечания от преподавателей. К тому же за это время я ни разу даже не успела погулять в городе, посидеть с подругой в кафе, потому что нужно было возвращаться до темноты и помогать матери по дому. Так как в последнее время бюджет нашей семьи пострадал из-за вынужденных затрат, родители поняли, что нужно принять какие-то меры. Для меня это стало прекрасной возможностью сепарироваться и начать самостоятельную жизнь. Поэтому я попросилась жить к подруге, которая проживала одна в собственной квартире и обещала оплачивать коммунальные услуги. Катя была абсолютно не против, учитывая то, что раньше несколько раз уже предлагала съехаться. Затем я нашла работу репетитора онлайн и стала писать дипломные, а также курсовые. Спасибо учительнице русского языка за вложенный вклад и знания.

— Ты же понимаешь, что заданий в этом году будет максимально больше, а значит и контроля проведения экзаменов тоже. — Катерина положила листок с распечатанным на нем расписанием, концом ручки указывая на каждый предмет. — Я слышала от других студентов, что Валентин Иванович лично будет присутствовать и обещал проводить проверочные тесты. Кто-то по всей видимости донес ему, что некоторые выдают чужие работы за свои, дабы не вылететь отсюда, как пробка от шампанского.

— Или может он не хочет платить стипендию и ищет повод кого-то отчислить, — гоготнула я и спряталась от преподавательницы, что недовольно устремила свой взгляд в нашу сторону.

В чем-то эти доносчики были правы. Есть тут люди, которые не обладают творческими способностями, либо слишком в этом слабы. Таких университет не терпит, да и шанса на ошибку не дает. Если тебя приняли, то зубами вцепись за это место, потому что рано или поздно появится тот, кто готов его забрать. Одним из таких студентов являлась я. Рисовала плохо, не могла отличить пластилин от полимерной глины, но прошла отборочный тур каким-то волшебным образом. И у этого образа было имя — Катя. Все мои работы прошли через ее золотые руки и практически все экзамены я сдавала с ее помощью. Еще ни разу мы не спалились, возможно, только из-за слабой подготовки членов комиссии и организаторов. Да и в тот день, было так много людей, что маловероятно заметить подмену.

— Даже если и так, то следует быть более осторожными, не думаешь? — Вздохнула подруга, прикусывая тонкие бледные губы.

Я же понимала ее беспокойство. Дружба дружбой, но вряд ли Катя хотела уйти отсюда, даже по своей воле. Это буквально место грез, волшебства, которого она так хотела. Всю свою сознательную жизнь Катерина мечтала поступить сюда и вот мечта сбылась. Несмотря на то, что был только второй курс, она уже была в числе лучших студентов университета, а также гордостью многих преподавателей. Ее работы уже покупали и висели, даже если не в музее, но в нескольких ресторанах Москвы. А я... Я была маленьким, но любимым паразитом, который таскался за ней, как утёнок за матерью.

— Не волнуйся. За лето я прокачала свой скил и уже готова к бою. Главное не потерять стипендию. Для меня сейчас важна каждая копейка.

— Сказала Валерия и через секунду спустила все на книги.

— Не греши на книги. Это святое!

— Святое — это библия, а ты покупаешь мертвое, переработанное дерево с чернилами и погружаешься в галлюцинации. Ай! — Недовольный взгляд карих глаз тут же устремился на меня, стоило мне пихнуть Катю в бок. Она же толкнула меня в ответ и увидев недовольство преподавателя, успокоилась. — Плохой заяц.

— Глупый кот.

Данные прозвища были придуманы еще пару лет назад и оставались с нами до сих пор. Катерина называла меня представителем ушастых из-за бледной кожи, я же ее котом, так как она просто обожала этих вредных пушистиков. У нее дома с родителями их было штук пять, но в квартире она их не держала, боясь оставлять в одиночестве. Но даже несмотря на это ее одежда, аксессуары были полны кошачьих лап. Я же в свою очередь эту искреннюю любовь к животным не понимала, потому что никогда их не любила. Мне они казались грязными. Будто если я заведу кота, то обязательно заболею гельминтозом. Хотя подруга уверяла, что это вовсе не так.

Пар на удивление сегодня было мало. Потому мы сразу направились в магазин. Купили все необходимые, включая и краски, и продукты для ужина. После я заехала на такси за своими вещами, отправив Катю домой и попросив что-то приготовить, так как была безумно голодна.

— Уверена, что справишься одна?

— Ну я же не ребенок какой-то, — улыбка успокоила девушку и помахав напоследок, она убежала ловить маршрутку, а я стала в специальном приложении вызывать себе такси.

Таксистом был немолодой мужчина, который, во-первых, не помог с вещами, а во-вторых наблюдал за мной из зеркала заднего вида. Понимая, что в мире слишком много извращенцев, я готовилась мысленно к побегу и представляла, как со мной случаются ужасные вещи. Как сейчас он увезет меня в лес, надругается надо мной и оставить умирать, где, возможно, животные съедят мои внутренности и глазные яблоки.

— Тише.

На секунду мне показалось, что зеркальце принимает темный облик, а со стороны водителя в мою сторону тянутся чьи-то руки. Дыхание замедлилось, сердцебиение усилилось, живот скрутило, а руки задрожали. Все стало реальным. Монстр, что навис надо мной сжимая шею и оставляя синяки, смотрел в глаза. Его алые радужки без зрачка смотрели в душу, заставляя сжиматься. По ногам вниз потекло что-то теплое, а монстр приблизился к уху низким, хриплым голосом прошептав:

— Тише, моя девочка...

Плечо резко почувствовало острую боль и меня будто тормошили. Глаза открылись и передо мной собралась картина: пустой салон, обеспокоенный водитель, что стоит снаружи и сжимает мне руку.

— Девушка, с вами все хорошо? Мы приехали, но вы мне не отвечали и я вынужден был принять крайние меры. Вам плохо? Вызвать скорую? Или отвезти вас в больницу?

Мужчина был напуган ситуацией, хуже чем я и стоило мне успокоиться и выпить воды, как до меня все дошло. Это был просто сон. Дорога была длинной, я же измотана и даже не заметила, как отключилась. Но я настолько сильно была напугана и поверила в то, что это реально, что не смогла контролировать свое мочеиспускание. Заднее сиденье было полностью мокрым, а на светлых джинсах осталось пятно. Таксист увидев что произошло, хотел что-то сказать, но видимо решил пожалеть меня и быть более тактичным. Он сразу разгрузил вещи, даже отнес их к подъезду, обмотал вокруг моей талии лежащий рядом пакет, мол, лучше так, чем позориться на всю улицу.

— Пожалуйста, извините меня за неприятности. Я понятия не имею, как это произошло, — я тут же стала извиняться, заикаясь и протягивая ему дрожащими руками пару крупных купюр. — За нанесенный ущерб.

Он посмотрел на меня так, словно я была ненормальной, затем на деньги и вздохнув забрал все.

— Не знаю, что это было, но вам явно следует обратиться в больницу. У меня так младший сын постоянно себя вел, а потом оказалось, что кто-то ему показал ужастики на ночь, вот он и обсирался каждый раз вспоминая это.

— Что?

— Всего хорошего.

В подробности он вдаваться не стал, а я же еще не пришедшая в себя, осталась стоять на месте, сглатывая ком в горле. Хуже в этой ситуации было не то, что я обгадила чей-то салон, а то, что те самые ночные кошмары от которых я так долго бегала — вернулись. Это означало, что за ними вернулась бессонница, потеря аппетита и сильная паранойя. А значит мне снова стоило принимать сильные снотворные и антидепрессанты, которые ни разу не назначал мне врач. Просто повезло иметь знакомую с психическим расстройством, которая убеждала пойти к психиатру, а не заниматься самолечением. Но я знала, что я не больна. Я не могла быть больной, потому что у меня было обычное детство, хорошие друзья и никогда не происходило ничего ужасного в жизни.

И это никак не было связано с тем, что я не помнила ничего из своего прошлого.