Тадимар Нолма Фалмаллинар Арссе

Терра Арссе. Королевский дворец Сарн-Атрада

♫ Widen Down – Ryopy

Зимнее утро — особенное время, когда мир окутан тишиной и свежестью. С первыми лучами солнца, пробившимися сквозь морозные стекла, я наблюдал за тем как природа просыпается после долгого сна. Как небо со стороны Терра Вива окрашивалось в мягкие пастельные тона. Как просачивались из-за острых пиков Бара-Райда солнечные лучи. Как отступала мгла, стелясь по дворцовой площади серыми пятнами теней.

Ещё одна бессонная ночь, проведённая наедине с тяжёлыми мыслями, подарила смирение и понимание того, что несмотря на всё, что произошло, нужно жить дальше. Снова озаботиться судьбой королевства и своей собственной. Выяснить, почему ушла Стэйси и есть ли у нас ещё какой-нибудь шанс. Разобраться с таинственным врагом и лимерийцами, открыто посягнувшими на жизнь моих подданных и меня самого. Отомстить, в конце концов.

Усталость давила на плечи, собиралась мелкими песчинками в глазах, туманила взгляд, и я вышел из кабинета, потеряв счёт проведённому за рабочим столом времени.

Коридоры дворца с утра оказались пусты и безлюдны. Лишь стража шествовала следом безмолвными силуэтами. Сливалась с тенями, клубящимися у стен. Шаги стучали по мрамору пола мерными ударами, нарушая рассветную тишину. Следовало отправиться спать, причём сделать это стоило ещё вчера, но вместо этого, повинуясь неясному внутреннему чутью, я вышел на дворцовое крыльцо. Внутри словно звонил маленький тревожный колокольчик, что не давал успокоиться. Заставлял ждать чего-то важного, но пока неопределённого.

Двор тоже оказался пуст, а прозрачный и свежий воздух наполнен хрустящей прохладой, щекочущей щеки и заставляющей вдохнуть глубже. Реальность обрела новые краски. Ослепительно-яркие. Словно на расплывчатой картине вдруг проступили чёткие контуры.

Сунув мёрзнущие руки в рукава, уставился в светлеющее с каждой минутой небо. Связные мысли покинули голову. И даже боль от утраты и раны почти перестала чувствоваться. Остался только я и морозный воздух, заполнивший лёгкие колкими льдинками. Такие теперь умеет чаровать только Стэйси.

Её образ возник в сознании сам собой. Полупрозрачный и зыбкий, словно сотканный из голубоватого тумана, он тут же развеялся с шелестом невидимых крыльев.

Поморгав, прогоняя наваждение, понял, что крылья видимые и настоящие. Со стороны Терра Вива к дворцу едва-различимой точкой приближался почтовый голубь. От осознания, что в отсутствии Дэя на другом берегу остался лишь один человек, способный мне написать, внутри затрепетала надежда. Но звук был слишком громким, чтобы принадлежать птице. Я обернулся. С противоположной стороны в мою сторону летел дракон. Ящера отделяло от дворца существенное расстояние, однако крылья крыльям рознь. И у крыльца оба летуна оказались почти одновременно.

Белый и пернатый приземлился на предусмотрительно подставленный локоть. Позволил отвязать от хрупких лап свёрнутый в трубочку бумажный лист. Серый и чешуйчатый спланировал прямо перед дворцовым крыльцом, взметнув вихрь снежинок. Опустил перепончатое крыло, чтобы всаднику было удобнее спуститься на землю.

— Ади, как здорово, что ты поправился, и что ты здесь! — с энтузиазмом воскликнул Дэймос, скидывая с головы капюшон, а каждое из его приветственных похлопываний по плечу резонировало резкой болью в ране. Поняв это, он отдёрнул ладони: — Ох, извини, друг.

— Ничего. Ты разве не в Лимерии должен быть?

Он недовольно возвёл глаза к небу, в которое как раз поднимался принёсший его дракон.

— Не спрашивай. Но мне очень нужна твоя помощь.

— Какая? Знаешь ведь, что я не могу полететь с тобой, — я пожал плечами и нервно взъерошил волосы. — Хотя, по правде говоря, не отказался бы сменить обстановку.

— Представляю, — криво усмехнувшись, Дэй достал портсигар и извлек из него сигарету. Пару раз задумчиво стукнул по ней указательным пальцем и произнёс с тяжёлым вздохом: — Мне нужно, чтобы ты уговорил Тэтрилин полететь со мной. Видящий считает, что тебя она послушает.

Странно было видеть его смущённым. Да и вообще слышать от него подобную просьбу. Хотя, с правильностью подобного выбора спорить не стал, и всё же счёл правильным предупредить:

— Я могу попробовать, конечно. Только её здесь нет, она...

— Она всю ночь заставляла Праду скакать во весь опор и будет во дворце через считанные минуты.

Теперь уже я удивлённо поднял брови, но, предупредив вопрос, Дэй снова закатил глаза и повторил:

— Не спрашивай.

— Понял. – Хотя спросить мог и про другое, про Стэйси, например.

Но не желая быть застигнутым Тэтрилин за разговором со мной, Дэй ретировался во дворец под предлогом поприветствовать Миру и Руса, даже сигарету прикурить забыл. Я остался один, но едва собрался прочесть свёрнутое в узкую трубочку письмо, как на противоположной стороне площади распахнулись створки ворот.

Вопреки ожиданиям Дэймоса, всадников было двое и скакали они не торопясь. Тревожный колокольчик в голове все звонил и звонил не переставая и я коснулся холодными пальцами висков в тщетной попытке его унять. До приближения путников оставалось время и, пару секунд поколебавшись, я развязал ленту и раскрыл шуршащий листок.

Ещё до того, как увидел текст, знал, что письмо от Стэйси. И даже не удивился, увидев ровные, аккуратные строчки. Этим же чётким почерком было написано адресованное Дэю письмо, которое когда-то принёс мне Люциус. Им же была выведена записка, приложенная к прощальному подарку с просьбой не болеть и не скучать.

Сейчас я читал невнимательно. Буквы скакали перед глазами и сознание отказывалось формулировать их в связные предложения. Лишь жадно выхватывало отдельные фразы в поисках причины её отъезда. Или обещания вернуться. Но в письме не было ни того, ни другого.

«Так лучше», «будет правильней», «я решила», «ты должен понять».

Неверяще мотнул гудящей головой. Нет. Это ничего не объясняло. Абсолютно. Как и неожиданная и непонятная просьба о помощи и чёткие линии схематического чертежа-рисунка, похожего на пирамиду с расходящимися в стороны лучами. Словно часть какого-то занятного механизма из нескольких прочных движущихся звеньев. Нужно прочесть подробнее, чтобы разобраться, но сфокусировать внимание хоть на чем-то удавалось с трудом...

— Ваше Величество.

Приветствие, произнесённое басом первого из прибывших всадников, заставило отвести взгляд от расплывающихся букв. Листок снова сам собой свернулся в трубочку и я спрятал его во внутренний карман камзола.

— Сотинир, — сдержанно кивнул я в ответ, узнав целителя по белым одеяниям и пронзительному полному мудрости взгляду, которым он прошёлся по мне, едва поклонился. — Я ожидал твоего возвращения.

Светлые одеяния путника казались непрактичными и неподходящими для долгого путешествия. Тем не менее, на длинной белоснежной хламиде не нашлось ни единого пятнышка или неровной складки. Словно одежду целителя только что отстирали и старательно выгладили прачки. Он спешился, отчего полы белой мантии слились со снегом на брусчатке, и снисходительно усмехнулся:

— Рад, что вам стало лучше, мой король. Тем не менее, не рекомендовал бы в такой холод долго находится на улице. После ранения вы все ещё слишком слабы.

Каждое его движение было размеренным и уверенным. Я неосознанно тянулся к этой его уверенности, потому что мне самому её сейчас недоставало.

— Я не... — начал, но внезапно осёкся, поймав взгляд второго путника, которого сперва принял за сопровождающего целителя солдата.

Он застыл, не спешиваясь, словно живая статуя. Алый военный китель плотно облегал широкоплечую фигуру. Золото эполетов сверкало в редких солнечных лучах. Заинтересованный взгляд выражал нечто такое, чему я пока не подобрал объяснения. Он не поклонился и вопреки субординации и этикету не поприветствовал меня первым. Но я не обратил на это пренебрежение, что по арссийским законам могло стоить нарушителю головы, никакого внимания. Потому что тревожный колокольчик внутри моей головы в этот момент замолк, погрузив сознание в гулкую противоестественную тишину.

Наверное, когда Рэй Келегорм был лет на двадцать моложе, он выглядел именно так. В том случае, если он тогда не носил усов, конечно. В остальном сходство было слишком болезненным. Тот же разрез глаз и осанка. Та же горбинка на носу. Тот же волевой подбородок. А алая гвардейская форма делала прибывшего точной копией отца, бывшего и моим отцом тоже.

— Сирилл.

Не спрашивал. Знал, кто он. Так же, как и он, очевидно, знал о том, кто я. Он спешился, заставляя наши взгляды встретиться на одном уровне.

— Ваше Величество, — растягивая гласные проговорил брат и в его голосе не отразилось ни единой нотки радости от подобной встречи. — Вы желали видеть меня. Я прибыл по вашему приказу.

Вот как он это видит. Что же, я и не ожидал, что он бросится обниматься при встрече. Кивнул Сотиниру, дозволяя целителю уйти и снова глянул на Сирилла. Он смотрел выжидательно и, кажется, даже со злостью. Не дождавшись моего ответа, он задал вопрос:

— Как он погиб?

Я тяжело вздохнул. Картинки из того дня и без того никак не желали покидать мои воспоминания. Яркие и пугающие. От некоторых из них волосы на затылке до сих пор вставали дыбом, а в груди жгло до боли. И все же, он должен был знать. Я сглотнул и произнёс неожиданно тихо:

— В бою. Защищая свой отряд. И меня.

— Ещё бы, — выплюнул Сирилл, нервно дёрнув краем верхней губы. Показное спокойствие слишком быстро ему изменило. — Теперь, я так понимаю, настала моя очередь?

Вопросительно поднял брови, не поняв последней фразы, и брат с нескрываемой злобой объяснил:

— Умирать за тебя.

— Нет. Я пригласил тебя не за этим.

В то время как его голос звенел от злости, мой хрипел усталостью. Я уже не был столь уязвим, как сразу же после ранения. И окажись на месте Сирилла кто другой, нашёл бы силы поставить недоброжелателя на место. Но его — не сумел. Понимал, что в отличие от меня, брат потерял не иллюзию того, кого, так и не успел обрести, а настоящего отца. Того, кто любил его, научил всему и вырастил своей точной копией.

— А зачем ты пригласил меня, Тадимар? — интонация, которой брат выделил слово «пригласил», не оставляла никаких сомнений в том, что визит в Сарн-Атрад и встреча со мной не доставляли ему абсолютно никой радости.

«Так лучше», «будет правильней», «я решила», «ты должен понять» — то и дело звучало в мыслях голосом Стэйси. Мне бы сейчас остаться одному и прочесть это гхарово письмо, а не спорить.

— Неважно, — отозвался я утомлённо. — Управляющий выделит тебе покои. Отдохни с дороги и мы поговорим.

— Нет, важно! — перебил он громко, заставив невозмутимых дворцовых стражей внимательнее прислушались к нашей беседе. — Ты знаешь, что он бросил все, едва узнал, что ты оказался в Сарн-Атраде? Тут же рванул в столицу к тебе на помощь! И погиб здесь спустя пару месяцев, защищая тебя! А я не собираюсь отдыхать! Я хочу знать, зачем ты вызвал меня сюда!

Действительно, зачем? Собирался выспросить о том, обладал ли Рэй магией или надеялся в лице брата обрести частичку потерянной семьи? Разве это имеет значение, если последний оставшийся родственник видеть меня не желает?

— Сирилл, пожалуйста, пойми...

Изо всех сил старался сочувствовать. Успокоить. Внушить, что не враг ему. Но чем мягче говорил, тем сильнее он злился. Сжимал кулаки. Во взгляде кипела ярость. Казалось, ещё пара неосторожных фраз, и он первым меня ударит:

— Что я должен понять? Что сын, ставший королём оказался важнее...

— Я не помешаю? — осечься Сирилла заставил не столько этот короткий обманчиво-невинный вопрос, сколько звонкий щелчок и гул, с которым на пальцах задавшей его чародейки вспыхнуло магическое пламя.

Тэтрилин ловко спешилась с къярда. Увлечённые спором, мы заметили её приближение только тогда, когда девушка оказалась на расстоянии нескольких шагов. Выглядела она точь-в-точь как в ту ночь, когда жгла погребальные костры на арссийской площади: лицо испачкано в саже и копоти, волосы растрёпаны, одежда висит обгорелыми клочьями. Но взгляд иной. Он заставлял не обращать никакого внимания на внешний вид. И под этим взглядом, наряду с открытой демонстрацией силы, Сирилл стушевался. Шагнул назад. Опустил глаза.

— Ваше Величество, — неуверенно пробормотал он, потому что поведение Тэтрилин, что умудрялась смотреть сверху вниз на человека в полторы головы выше собственного роста, не оставляло никаких сомнений в её личности. Сирилл вопросительно глянул на меня: — Разрешите идти?

Я кивнул, а когда брат передал поводья лошадей подошедшему конюшенному и ушёл во дворец, огонёк на испачканных пальцах Тэтрилин погас с новым звонким щелчком.

Какое-то время мы смотрели друг на друга, встретившись впервые после коронации Дэймоса, с которой она тогда в расстроенных чувствах сбежала не попрощавшись. Казалось, с того момента целая вечность прошла. Она ведь теперь тоже видела меня не таким, как прежде. Не жизнерадостным и неунывающим, а сломленным и разбитым.

— Во время моего отсутствия нападение на короля перестало считаться изменой и караться смертью? — полюбопытствовала она с кривоватой усмешкой, прервав затянувшееся молчание.

— Он — мой брат, — ответил я так, словно этот факт всё объяснял.

Но рассказывать об остальном не хотел. Пусть Мира или Рус поведают ей, что я больше не маг, о гибели Рэя и его отряда, о том, что Келегорм был моим отцом. Я не мог и не желал подбирать для этого нужные слова. Любые из них казались неправильными, неважными, неспособными что-то изменить.

И Тэт не стала вдаваться в подробности. Видимо, чувство такта осталось в ней от той, прежней. Вместо этого она кивнула и деловито отчиталась:

— Отца я не застала. Авениру нужен новый наместник. И Руатану. А ещё — новый замок. И наш враг-иллюзион не Рилия.

Коротко и без эмоций она сообщила о том, что мать Титории пала жертвой таинственного похитителя чужой магической силы. Рассказала об обрушившемся при пожаре замке. Но как-то слишком уж умело умолчала о своём спутнике и об обстоятельствах встречи с Дэймосом. Пришлось поинтересоваться:

— А где Ули?

Она закатила глаза точно так же, как недавно Дэй. Недовольно скрестила руки на груди. Фыркнула:

— Не спрашивай.

— Не буду, — усмехнулся я. — Но у меня к тебе есть разговор.

— Если он касается уговоров сопроводить в опасное путешествие некоего заносчивого и спесивого вивианского короля — можешь даже не начинать. Пусть гибнет там, или не летит, или пусть берет с собой свою белобрысую невесту — мне безразлично.

Что же, если бы просьба Дэя была простой, он бы выполнил её сам. Мысленно я смирился с необходимостью рассказать Тэтрилин то, что изначально не планировал в обоснование собственной просьбы. Вместе мы вошли во дворец. Сирилл уже покинул главный холл, а несколько придворных, встретив нас, приветственно склонили головы.

— Дело не в нём, — негромко произнёс я, шагая следом за спутницей. — Дело в благополучии всего континента. Лимерия объявила войну Терра Вива, но напала не на них, а на мой отряд. Я — единственный, кто выжил, Тэт. Это было ужасно. А самое жуткое — это только начало. Лишь малая часть того, что может ждать наше королевство и его жителей, если мы не справимся. Сам полетел бы с Дэймосом не раздумывая, если бы мог. Но я больше не маг и толку от меня в таком путешествии никакого, даже камень-портал не заряжу. И ты единственная, кто сможет помочь.

Тэт замедлила шаг.

— А Стэйси?

— Она в Терра Вива, — тяжело выдохнул я. — Будет лучше и правильней, если она останется там.

«Так лучше», «будет правильней», «я решила», «ты должен понять». И я понимал. Как начинал понимать и то, что её письмо — точка в наших отношениях.

Тэтрилин резко остановилась. Будучи прежней далёкой от реальности мечтательницей, она бы заверила меня в том, что всё обязательно будет хорошо. Нынешняя смерила тяжёлым оценивающим взглядом, сделав из сказанного какие-то собственные выводы. Будто тоже поняла что-то, чего я не произнёс вслух. Отозвалась холодно:

— Не стоит гнаться за тем, кто от тебя бежит. И не догонишь, и себя потеряешь. Поверь, я знаю о чем говорю.

Я тоже знал, о чем она говорит. Слова были излишни. Но Дэй когда-то по-настоящему любил её и бежал лишь потому, что вынужден был забыть. А Стэйси избегала меня, сделав осознанный выбор не в мою пользу. Печально усмехнулся:

— Верю. И понимаю почему ты не желаешь лететь с Дэймосом. Но всё же прошу тебя уступить. Переступить через гордость и злость. Не ради него, меня, или королевства. Ради будущего простых людей, которые могут пострадать ни за что. Слишком многое сейчас зависит от твоего выбора.

— Надо же, от моего выбора что-то зависит!? — рассмеялась она, чем-то напомнив Ули во времена его сумасшествия, но тут же осеклась и проблеск безумия в её глазах угас так же внезапно, как и появился. — Ладно. Пусть так. Исключительно ради простых жителей королевства и нашей дружбы, Ади. Только отмоюсь и переоденусь.

И, как ни странно, мне стало легче, хоть и ненамного. Губы дрогнули в искренней улыбке. Тёплой. Такой, что лёд, успевший сковать внутренности пошёл мелкими трещинками. Хоть что-то у меня получилось. Хоть на что-то я ещё годен.

— Спасибо. Только загляни ко мне в кабинет перед отъездом, ладно? Хочу передать кое-что в Терра Вива.

И заручившись её согласием, отправился выполнять ещё одну просьбу.