Стасилия Рейн Ана Вива

Терра Арссе. Королевский дворец Сарн-Атрада.

♫Winter – Vladimir Takinov

Свеча превратилась в огарок, что плавал в луже из воска, разлившейся на оплывшем подсвечнике. Пару раз мне удавалось задремать в кресле, но спустя несколько мгновений тревожное сознание возвращало обратно в мрачную реальность, в которой я все еще сидела у постели Тадимара.

Иногда казалось, что он, наконец, пошевелился или вздохнул, но зрение раз за разом обманывало, а арссийский правитель лежал, будто неживой. Темные ресницы отбрасывали длинные тени на бледное лицо, а белые простыни в полумраке напоминали саван. Губы сохраняли синеватый оттенок с тех самых пор, как его доставили во дворец.

Лекари делали всё возможное, пытаясь его спасти. Обрабатывали раны бальзамами, вливали пахнущие спиртом зелья, окуривали тело раненного какими-то травами, но все их усилия казались безрезультатными. О том, что Ади еще жив говорил лишь слабо прощупывающийся пульс.

За ночь искусала губы до крови, не зная, как спрятаться от ощущения беспомощности и потерянности. От неспособности предпринять хоть что-то, чтобы помочь.

Сознание в который раз прокручивало в голове момент, когда я увидела Тадимара раненым, гибнущим на заснеженном берегу Инглота, усыпанном останками гвардейцев королевского отряда и жутких существ, что напали на них. В тот миг мое сердце разбилось на тысячу мелких кусочков. Не так, как при гибели Ари Бэттлера, а значительно, значительно хуже. Так, словно и моя собственная жизнь в тот момент оборвалась.

Как только мы доставили короля во дворец, целители не отходили от него и сделали всё, что могли, чтобы извлечь из крови яд, попавший в организм вместе с укусами нападавших. Они обещали, что теперь Ади станет лучше, но пока он лежал неподвижно, мне в это совершенно не верилось.

- Мне так жаль, - прошептала я, коснувшись руки, лежащей поверх белого покрывала. Кожа на ощупь была ледяной. - Раньше ты винил себя за то, что отправил в Терра Вива гхаров кристалл, из-за которого всё началось. А теперь я себя виню.

Вина грызла меня, словно голодный дикий зверь. За то, что с моим появлением в жизни Ади всё пошло наперекосяк. За то, что он лишился магии. За то, что оставила его одного в опасности. Разве есть теперь разница в том, кто из нас стал первопричиной, если от перспективы навсегда потерять Тадимара я чуть с ума не сошла?

- Мне не следовало уезжать, - всхлипнула, почувствовав, как по щекам потекли слезы. - Не следовало позволять тебе отдать мне всю магию. Не следовало влюбляться в тебя.

Откровенно говоря, плакать тоже не следовало. Королевы не плачут. Хорошо, что здесь так темно и безлюдно. Добавила еле-слышимым шепотом:

- Я приношу одни несчастья. А ты заслужил иной судьбы.

Ади тяжело и прерывисто вдохнул. Так, словно вынырнул из воды, под толщей которой находился слишком долго. Слышал ли он меня? Понял ли? Склонилась над ним, вглядываясь в ставшие такими родными черты лица. Глаза оставались закрытыми, лишь дрогнули и снова замерли темные ресницы. Теперь казалось, что он просто спит, но сон его слишком тяжелый, глубокий и крепкий.

Поддавшись порыву, прижалась губами к холодным губам. Запах бальзамов и трав почти заглушил аромат машинного масла и кожи, но я чувствовала его, тонкий и едва-уловимый.

- Дэй прав. Нам не стоит быть вместе, - выдохнула и поцеловала снова, понимая, что это последний раз, когда я позволила себе подобное.

Постаралась запечатлеть в памяти этот момент. Холодные, неподвижные губы. Горячие слезы, стекающие по моим щекам и падающие на лицо Тадимара. То, как нахмурились его широкие брови, словно он очень хотел бы проснуться. Как вырывались из моей груди всхлипы, которые я не могла сдержать, а контуры комнаты вокруг нас плыли в свете огарка последней свечи, делая атмосферу нереальной, как будто я тоже была во сне.

Отпрянула, расслышав в коридоре чьи-то шаги. А когда после короткого обмена любезностями со стражей дверь открылась, я уже успела утереть слезы, чтобы ничто не выдало неподобающей статусу бури эмоций, царившей в моей душе.

- Ваше Величество, - чинно поклонился вошедший, оказавшийся темноволосым мужчиной в белых лекарских одеяниях. – Вас ожидают в тронном зале.

В руках он держал подсвечник с тремя свечами, огни которых рассеяли полумрак.

Перевела взгляд на Тадимара. Его лицо разгладилось, а дыхание успокоилось. Теперь целители позаботятся о нем, а мне будет правильней держаться подальше.

Кивнув лекарю, вышла, стараясь не оглядываться.

«Так будет лучше» - повторяла мысленно, словно мантру, пока шагала по коридорам дворца. Сжимала кулаки до хруста в суставах, стараясь убедить саму себя в правильности принятого решения.

В витражные окна проникли первые лучи рассвета нового дня. Зима не собиралась сдавать свои права. Серое и пасмурное небо предвещало новый снегопад. Погода как нельзя лучше соответствовала моему настроению.

Предстояло как-то объясняться с Дэймосом, но у меня не было на это ни желания, ни сил. Чувствовала себя измотанной и уставшей. Словно из меня вынули стержень, на котором всё держалось и теперь я могла в любой момент рухнуть сломанная и обессиленная.

Брат обнаружился в тронном зале вместе с Эмиратой и Русом, что большим котом разлегся у ее трона. Дэй по привычке занимал место отсутствующей Тэтрилин, закинув ноги на подлокотник. Разговор, который они вели сошел на нет, как только я вошла в раскрытые двери.

- Как он? – участливо поинтересовалась Мира, когда я оказалась от нее на расстоянии десятка шагов.

И этот простой вопрос выбил из колеи. Заставил снова закусить губу и сжать кулаки, чтобы не расплакаться. Весь имеющийся запас самообладания ушел на необходимость взять себя в руки и отрывисто проговорить:

- Не знаю. Лучше. Наверное.

- Он поправится, я уверена. Каким бы опасным ни был яд, вы успели вовремя, - успокаивающим тоном заверила видящая.

Не стала с ней спорить, хотя понимала, что не вовремя. Совсем не вовремя. По моей вине.

- Лекарь сказал, вы меня ждали? – перевела я тему, не желая снова шагнуть в разверзшуюся под ногами пучину самобичевания.

Дэй удивленно поднял брови:

- Нет, но твое присутствие будет не лишним для обсуждения плана дальнейших действий.

Правитель Терра Вива не выглядел усталым, хотя, так же, как и остальные, в эту ночь не сомкнул глаз. Он был сосредоточен и внимателен. В глазах то и дело мелькали и снова гасли желтые огоньки.

- Надеюсь, после увиденного вчера, у тебя отпало желание ехать в Лимерию? – опустившись на мягкое сиденье трона, я откинула голову назад и прикрыла веки.

Мышцы ломило от недосыпа и напряжения. Я не была драконоборцем, чтобы, как брат, переносить подобные происшествия без потерь. Апатия и меланхолия давили в груди, делая дыхание поверхностным и прерывистым.

- Нет, - резко и уверенно произнес Дэй. – После увиденного вчера, мое желание попасть в Лимерию только усилилось. Но я пойму, если ты решишь остаться.

Его заявление заставило меня открыть глаза и понять, что для отдыха рановато. Неверяще покачала головой и пробормотала возмущенно:

- Вчерашние события должны были отбить у тебя охоту поступать столь опрометчиво! Гхара, Дэй, если ты погибнешь там, нам точно не выстоять против Лимерии!

К сожалению, я знала его слишком хорошо и не удивилась, получив в ответ:

- Ты ведь будешь здесь и поможешь отразить новые атаки, если они произойдут.

«Когда, Дэймос. Когда, а не если, - Рус поднялся с мягкого ковра и принялся расхаживать по залу, нервно подергивая хвостом. - То, что произошло вчера - лишь небольшая демонстрация силы. А то, когда Лимерия решит нанести решающий удар - вопрос времени».

Брат отмахнулся от него. Тем не менее, большая часть его легкомыслия была показной. Дэй прекрасно осознавал опасность, но всё же считал, что появление в стане врага даст ему нечто более важное.

- Серпент? - легко догадалась я о причинах подобной расстановки приоритетов. - Это из-за необходимости разобраться с ним ты так рвешься на верную смерть?

Дэй усмехнулся, но не стал давать прямого ответа на вопрос. Произнес вместо этого:

- Есть ли разница, Стэйси? Я принял твой выбор. Будь добра принять мой.

- Бесславно погибнуть в Лимерии? Это идиотский выбор, Дэй! - поддержала меня Эмирата.

Но даже с её содействием у меня не было никакой уверенности в успехе уговоров. Слишком уж хорошо мне было известно, что в упорстве с Дэймосом мог посоревноваться разве что Серпент, да и то непонятно кто победил бы.

- Да не собираюсь я там погибать! - недовольно закатил глаза вивианский король. - Прилечу туда, разведаю обстановку, разберусь с Виком и вернусь обратно. Не начинайте заново эту заезженную шарманку.

«Есть вполне определенное предсказание видящего о том, что, полетев без мага ты не вернешься», - отрезал Рус остановившись напротив него.

- Не в обиду тебе и Мире, Рус, но я предпочитаю принимать решения сам, а не следовать пророчествам. И пока ещё жив, как видите, - Дэй развел руками и тоже поднялся с трона. - Вы сумеете обезопасить себя, когда разрушите мост, а Стэйси защитит Терра Вива от новых нападений. Никто ничем не рискует.

- Кроме тебя, - не собиралась сдаваться я.

Эмирата после пренебрежительного отношения Дэя к собственным способностям тоже выглядела недовольной, но и она понимала, бесполезность дальнейших обсуждений.

- С собой я как-нибудь разберусь сам, - категорично отрезал брат и остановился напротив меня: - То, что завтра утром я отправляюсь в Лимерию - решенный вопрос. А сейчас нам пора, сестренка, у нас остались незавершенные дела.

При упоминании об этих делах, внутри оборвалась последняя ниточка, удерживающая меня от того, чтобы не впасть в отчаяние. Погруженная в переживания за Тадимара и Дэя я и думать забыла о вчерашнем обещании, данном Гхарвириэль. Тем не менее обреченно отозвалась:

- Хорошо, - и нехотя поднялась с трона.

О том, чтобы отказаться, не было и речи. Королевы не бросают слов на ветер. Вчера, чтобы спасти Ади я готова была заставить планету вертеться в обратном направлении. Сегодня пришел час расплаты. И мне придется выдержать его, даже если для этого придется переступить через собственные моральные принципы.

Мы коротко попрощались и выехали из дворца на обледенелую площадь.

Прибывший вчера отряд кавалеристов из Терра Вива чинно следовал по обе стороны, сопровождая монархов обоих королевств домой.

Хмурый вид Дэя давал понять, что обсуждать свою поездку в Лимерию он не желает. Я и сама, погруженная в апатию и грусть не стремилась вести светские беседы о чем бы то ни было. Поэтому путь до моста мы проехали молча, раздумывая каждый о своем. Однако, как только копыта къярдов ступили на вивианский берег, брат первым нарушил тишину, осторожно спросив:

- Когда поставки провизии от арссийцев завершатся, а мост будет разрушен, ты предпочтешь остаться в Терра Арссе, я верно понял?

Резко выдохнула. Было тошно и без его намеков на то, как дорог стал для меня Тадимар.

- Не верно, - не сумев скрыть язвительность отозвалась я и отвернулась в сторону, чтобы укрыться от его недоуменного взгляда.

Но не от вопроса:

- Правда? Вчера мне показалось иначе. Может объяснишь?

Тяжело вздохнула. Кто бы мне самой объяснил. Но откровенничать с Дэем не хотелось. Кажется, времена безоговорочного доверия между нами прошли вместе с детством, упорхнувшим, подобно птицам, улетающим зимовать в Лок Арден. Сформулировала наиболее нейтральный ответ:

- Если Рус прав о природе действия осколков кристаллита, заложенных в основание каменного моста, то после обрушения переправы лимерийцы не нападут на Терра Арссе.

- А как Тадимар? – брата не обманула моя невозмутимость. – Вчера мне показалось, что...

Резко перебила его, не давая договорить:

- Тебе показалось, Дэй. И давай договоримся: я не лезу в твои отношения с Кайрой, а ты не лезешь в мои с Ади.

- Если уж на то пошло, то у меня с Кайрой нет никаких отношений, - усмехнулся собеседник, ничуть не задетый моей резкостью. – А женюсь я на ней, потому что главный долг любого короля – продолжить практически прерванный драконоборческий род.

Отсюда уже можно было разглядеть, как над вивианским дворцом кружили несколько крылатых ящеров. Это Вири, Гхара ее раздери, привела с собой эскорт, дожидающийся, пока я прибуду убивать несчастного, ни в чем неповинного дракона. Не желая на них смотреть, бездумно уставилась на развеваемую порывами ветра гриву Валаара и отвлеченно поинтересовалась:

- А как же любовь?

- Любовь, - Дэй неприязненно скривился. – От нее одни неприятности. Браки без любви – крепче, люди – рациональнее, а королевства – целее.

Шерстинки на Валааровой гриве лоснились и сияли даже в отсутствии солнца. Идеально прямые и тонкие, но удивительно крепкие. Коснулась их замерзшими пальцами, чувствуя приятную гладкость и шелковистость, пробормотала:

- Без неё всё – ничто. Люди без любви – циничные, а справедливость – жестокая, власть – насилие, а королевства без любви в конце концов погибнут.

- Это общение с Пятой Следующей дурно на тебя повлияло, - раздраженно бросил брат, растеряв браваду, которой от него только что веяло за версту.

Зато мое настроение отчего-то немного улучшилось:

- Нет, Дэй. Дело не в ней. А вообще, ты далеко не так хорошо разбираешься в женщинах, как думаешь. Иначе бы точно не женился на Кайре.

- Думаешь, мне есть дело, на ком жениться? – фыркнул он. – Кайру выбрала Рали и она – весьма неплохая, во всех отношениях безопасная кандидатура.

Расскажи я ему об амбициях невесты, брат бы, наверное, в очередной раз отмахнулся бы от предупреждений. Поэтому лишь вздохнула и безразлично произнесла:

- Как знаешь.

Возвращение домой не вызывало во мне ни радости, ни удовольствия, ни трепета. Гораздо больше я хотела бы остаться у постели Тадимара. Дождаться, пока он очнется и отчитать за глупое безрассудство, не позволившее ему оставить своих солдат и сбежать с поля боя. Потом я помогала бы лекарям ухаживать за ним, оберегала от новых опасностей. Так было бы лучше, возможно. Но не правильней.

По мере приближения к воротам Нарог Паласса, меня снова зыбким туманом окутала неуверенность.

Брай Риггс с детства учил нас, что нападать на того, кто слабее – лишиться чести. Урок усвоили все дети Елеазара, за исключением, может быть, Вика. Для меня же это стало одним из жизненных принципов, который теперь предстояло нарушить. И проезжая по оживившимся после обеда улицам, я всеми силами пыталась разогнать в душе хандру по этому поводу.

- Убивать не так сложно, как кажется, - произнес вивианский король, догадавшись о причине моего нежелания приближаться к дворцовой площади.

Несмотря на все мои сомнения в сводном брате, в нем всё же осталось что-то от прежнего Дэя, готового заботиться и оберегать, понимать без слов и помогать без лишних просьб.

- Главное – не жалей и не смотри в глаза, - невозмутимо продолжил он. – Не сомневайся и не позволяй руке дрогнуть. Приняла решение – бей без колебаний.

Еще один мой тяжелый вздох свидетельствовал о том, что эти советы не слишком помогли.

- Ты же сам видел, при каких обстоятельствах и в каком состоянии я его приняла.

- Видел, конечно, - кивнул Дэймос. – Но ты ведь знаешь...

- Что правители всегда исполняют обещания? – закончила за него я.

Брат отрицательно качнул головой. Проехав между двухэтажных кирпичных домов, мы оказались у дворцовых ворот, открывшихся при нашем приближении. Теперь драконов над башнями можно было рассмотреть еще четче. Я даже могла без труда сказать, какой из них – Вири.

- Арссийцев учат, что разумный правитель может не исполнять обещаний, если это вредит его интересам. Я раздумывал над этим во время своих путешествий по Терра Арссе, и знаешь, к какому выводу пришел? – Дэй глянул на меня выразительно, а потом ответил сам себе: - Что исполнение невыгодного обещания, пусть даже во вред себе – правильно и честно. Это отличает нас от тех, кто живет на другом берегу.

- Значит, убить этого несчастного дракона и есть честь? – с сомнением переспросила я.

- Значит, и есть, - ответил он глухо и отвернулся.

При всей красоте этих патетичных фраз, знала, что брат так не думал. Просто привычно вывернул ситуацию по-своему, чтобы меня переубедить. И всё же была благодарна за помощь, ведь эта маленькая хитрость придала решимости.

Какими бы ни были чувства и желания, есть долг. В конце концов, если такой оказалась цена спасения жизни Тадимара, я сделаю то, что должна, а мучиться сожалениями стану после.

И все же, подъезжая к площади, я хмурилась и сжимала поводья Валаара до боли в немеющих суставах. Меня, как и в прошлый раз, уже ожидали четыре дракона, выстроившиеся вокруг ещё одного - пятого. Того самого, бледно-бирюзового, выделяющегося среди своих черно-серебристых собратьев. Несчастного. Страдающего. Обреченного на смерть от моей руки.

«Здравсствуй, льдинка» - поприветствовала Вири, спикировав на площадь в десятке шагов от нас.

В её тоне не было злорадства. Лишь расчет и ожидание момента, когда я, наконец, исполню свое обещание.

- Я сделаю, как ты просишь, - твердо ответила драконессе вместо приветствия и решительно спешилась следом за Дэймосом.

Не могла отвести взгляда от бирюзового дракона, такого слабого и беззащитного, замершего в ожидании своей участи.

«Не сстоит его жалеть, - прошелестел в сознании голос Гхарвириэль. - Он давно уже ничего не чувсствует и ссмерть сстанет для него оссвобождением, окончанием бессславной и ненужной борьбы».

Приговоренный невидящим взглядом смотрел перед собой. Не шевелился. Осознавал ли несчастный лазурный дракон, что его ждет?

Я ведь уже убивала в пылу сражения, охваченная желанием выжить или спасти. Но чтобы вот так? Неоправданно и подло лишить жизни кого-то настолько беззащитного - никогда.

- Не стоит подходить ближе, - посоветовал Дэймос, удерживая меня за локоть. - Убить его можно и с этого расстояния. Так будет проще.

Рывком вырвалась и вопреки его советам решительно шагнула ближе. Неправильно будет бить издалека. Нечестно.

Черно-серые собратья казнимого отшатнулись, словно по команде, а он бирюзовым изваянием остался стоять на месте, как если бы был выточен из камня.

- Не смотри в глаза, - громко напомнил Дэй, но иным образом вмешиваться не стал.

А я смотрела в мутно-серые пустые радужки, готовясь нанести удар. В теории это легко - призвала силу, заморозила, разбила.

Память зачем-то воспроизвела в сознании эпизод, когда я заковала в лед одежду Ари Бэттлера, чтобы сбежать из своих покоев. Его взгляд. Вопросительный. Возмущенный. Обеспокоенный. А это ведь тогда была наша последняя встреча. Гхара. Его я тоже обрекла на смерть.

«Не тяни, льдинка» - нетерпеливо поторопила Вири.

Я нервно выдохнула облачко белого пара, покачала головой, словно от этого её могли покинуть тяжелые мысли. Раздраженно бросила:

- Сейчас.

Постаралась отбросить воспоминания о последнем взгляде на меня Ари Бэттлера и о неподвижно лежащем под белыми простынями Тадимаре, что вчера едва не погиб. Сконцентрировалась.

Прикрыла веки, но продолжала видеть полные тумана драконьи глаза.

- Прости, - прошептала еле-слышно. - Прости. Я должна.

Призвала силу, потянув нити энергии из влажного морозного воздуха. Сосредоточилась на них.

Ари я тоже сказала «прости», разве это помогло? Это было последнее, что я сказала ему. В голове шумело от мыслей, кружащихся бешеной каруселью. Выругалась и попробовала снова.

Под изо всех сил зажмуренными веками поплыли цветные пятна, когда я призвала магию из резерва. Она откликнулась, готовая повиноваться, но я медлила. Так, словно могла что-то изменить.

Чувствуя, как ледяные искры щиплют кожу на пальцах, вытянула руку вперед. Прав был Дэймос, нельзя было смотреть в глаза. На счет три. Один. Два.

«Не надо».

Опустила руку.

Обернулась к Вири, чтобы понять причину, по которой она меня остановила, но она продолжала выжидательно смотреть. Лишь тогда я поняла, что это сказала не она. Драконесса и Дэй всё ещё ожидали, что я выполню это дурацкое обещание.

Они ничего не слышали.

День выдался такой напряженный, что у меня совершенно не осталось сил. Слезы покатились из глаз сами-собой. Пошатываясь, я сделала к бирюзовому дракону ещё несколько шагов, и упала на утоптанный снег у его массивных, покрытых потускневшими чешуйками лап.

Рыдания рвались из груди, и я больше не могла их сдержать. Кляла себя за слабость, но понимала, что не смогу убить того, кто попросил этого не делать. Не зря я не должна была наследовать вивианский престол. Настоящий правитель умеет убивать и делает это без сожалений, а не ревет, сидя на снегу.

Дэй на повышенных тонах о чем-то спорил с Вири, предлагая то дать мне время, то предоставить ему самому возможность убить дракона иным способом, чтобы исполнить обещание за меня. Ругань долетала до меня приглушенно, и я почти не могла разобрать слов. Обхватив рукой, уткнулась в одну из лап лицом и плакала в голос, как маленькая.

Понимала, что без меня брату не договориться с расчетливой драконессой, что ему позарез нужна её помощь, что должна исполнить обещание, но никак не могла себя пересилить.

- Прости, - навзрыд повторяла я снова и снова, перемежая сбивчивые извинения прерывистыми всхлипами. - Это неправильно.

Сама не заметила, когда и как Дэй оказался рядом. Потянул к себе. Обнял за плечи:

- Хватит, Стэйси. Хватит. Успокойся.

- Я не могу, - плача, призналась я. - Он попросил этого не делать, понимаешь? Ты слышал?

Поглаживая меня по трясущейся от рыданий спине широкой ладонью, брат отрицательно качнул головой. Произнес устало:

- У тебя выдался сложный день. Возвращайся во дворец. Отдохни. Потом мы поговорим.

- Он сказал «не надо», Дэй! Он просит не убивать его! - я повернулась к Вири и, захлебываясь от всхлипов, продолжила обвиняющим тоном: - Как вы можете так? Он не желает умирать!

На чешуйчатой морде Гхарвириэль проскользнула едва-заметная тень любопытства. Она склонила огромную шипастую голову ближе.

«Ссказал? Тогда почему я этого не слышала?» - поинтересовалась она с подозрением, а из продолговатых ноздрей вырвался серый дым.

- Откуда мне знать почему? Может потому, что ты, в отличие от меня, желаешь ему смерти? Или потому, что сил на большее хватило? Я не знаю! Но я точно это слышала!

Дэй крепко удерживал меня, пока я какое-то время продолжала биться в истерике и обвинять Вири в бессмысленной жестокости. Шептал что-то успокаивающе. Потом неожиданно поднял мое лицо за подбородок, а его желтые глаза показались мне настолько яркими, что я на мгновение зажмурилась.

- Спи, Стэйси, - отчетливо произнес драконоборец так, словно это было заклинанием.

В этот же миг я обмякла в его руках, чувствуя, как сознание, абсолютно не считаясь с моей волей, погружается в тяжелый сон без сновидений.