Ver.1

Я просто просыпался утром и видел её – пустоту.
Разжимая ладони, на которых отпечатался страх.
Возвращаясь к тебе, в ту кромешную темноту,
Где сжигало до немоты. Точно в прах.

Люди вторят: «Ты лишь избалованный».
Губы сжались, не зная мольбы.
Только болью я весь изуродованный,
Как приспешник погибшей мечты.

Я глаза открывал и следовал
По корявой тропинке судьбы.
По наитию. Лишь бы сделать,
Лишь бы встать и путь дальше пройти.

Люди вторят опять: «Слишком молод».
Пожимаю плечами, смеюсь…
На столе уже кофе холодный,
А в душе горький привкус из вьюг.

Я встречал по утрам потерянность.
На подушке в прихожей или в зеркале в ванной.
А в углу забивалась уверенность,
Поджимая колени и скрывая открытые раны.

Мне по венам от жизни полосы,
А на шее с проблем петля.
Я ножом по душе исполосованный,
Рваной линией донельзя.

Люди вновь твердят: «Настрадаешься.
И успеется взять своё».
Вы простите, но мало вериться
После стольких пустых годов.

День Сурка, когда ты по кругу,
Словно белка в тупом колесе.
На забаву судьбе и людям.
Я проснулся опять. Но зачем?

Поглядеть в пустоту зеркальную?
Утопиться в чужих глазах?
Проиграл я ту битву решающую –
Полный лузер по всех фронтах.

Я вставал по утрам, чтобы вечером вновь уснуть.
Вновь сжимая ладонь, превращая её в кулак.
Заглушив дикий плачь, в горле ком сглотнуть,
Погрузиться в спасительный полумрак.

Мне хотелось найти спасение
И всего лишь не утонуть.
Но мне люди вновь в спину презрение…
Меня нет. Я разбился о пустоту…

Ver.2

Я просто просыпалась утром и видела её – пустоту.
Разжимая ладони, на которых отпечатался страх.
Возвращаясь к тебе, в ту кромешную темноту,
Где сжигало до немоты. Точно в прах.

Люди вторят: «Ты лишь избалованная».
Губы сжались, не зная мольбы.
Только болью я вся изуродованная,
Как приспешник погибшей мечты.

Я глаза открывала и следовала
По корявой тропинке судьбы.
По наитию. Лишь бы сделать,
Лишь бы встать и путь дальше пройти.

Люди вторят опять: «Это молодость».
Пожимаю плечами, смеюсь…
На столе уже кофе холодный,
А в душе горький привкус из вьюг.

Я встречала по утрам потерянность.
На подушке в прихожей или в зеркале в ванной.
А в углу забивалась уверенность,
Поджимая колени и скрывая открытые раны.

Мне по венам от жизни полосы,
А на шее с проблем петля.
Я ножом по душе исполосованная,
Рваной линией донельзя.

Люди вновь твердят: «Настрадаешься.
И успеется взять своё».
Вы простите, но мало вериться
После стольких пустых годов.

День Сурка, когда ты по кругу,
Словно белка в тупом колесе.
На забаву судьбе и людям.
Я проснулась опять. Но зачем?

Поглядеть в пустоту зеркальную?
Утопиться в чужих глазах?
Проиграла ту битву решающую –
Полный лузер по всех фронтах.

Я вставала утрами, чтобы вечером вновь уснуть.
Вновь сжимая ладонь, превращая её в кулак.
Заглушив дикий плачь, в горле ком сглотнуть,
Погрузиться в спасительный полумрак.

Мне хотелось найти спасение
И всего лишь не утонуть.
Но мне люди вновь в спину презрение…
Меня нет. Я разбилась о пустоту…