– Я сделала всё, что вы просили, – женщина дрожала от страха, она боялась смерти больше всего.

– Дорогая, вы некрасиво поступили. Разве так можно? – сказал он, сверля её взглядом.

– Ты обещал отпустить меня!

Его нож скользнул по её горлу, словно по маслу. Она заткнулась... Он так любил молчание. Малейший шум раздражал его, он хотел лишь тишины и очищения мира...

София Гербер:

Я лежала и напевала песенки, которые знала. Разве психи так не делают? Конечно, они не только поют, ещё кричат и бьются головой об дверь. Я частенько слышу, как "сосед" тарабанит своей головой. Как я узнала, что именно головой? Этот звук ни с чем не спутать, особенно когда санитар кричит: "Снова Стефан разбил голову, медсестру сюда!" Стены мягкие, а вот дверь из металла. Разве это не глупо? Хочешь сдохнуть - поступай как Стефан.

Мне стало смешно, и я залилась истерическим смехом. Наверное, я больше никогда не буду прежней Софией. Я больше не тихоня, могу постоять за себя, но в душе пусто, что-то ушло оттуда, забрав с собой радость. Наверное, я просто псих, который ждёт побега...

Дверь противно скрипнула, давая понять, что в палате я не одна.

– Что вам нужно? – спросила я, не смотря на входящего. Мне надоели эти частые гости. Все только и хотят залезть в мою голову, узнать то, что выгодно им же самим.

– Тебя хочет видеть детектив, – санитар тихо сообщил мне о посетителе.

– Зачем? – я продолжала всё так же лежать на кровати.

– Затем! Живо встала! – крикнул он, и я лениво поднялась с самого удобного места в палате.

– Я помню, руки в наручники и идём.

– Нет, сегодня без них.

– Как так? – я была удивлена, ведь это против правил больницы.

– Слушай, не я приказы отдаю, так что живо иди за мной! – санитар отвечал мне со всей злостью, я чувствовала, насколько это раздражало его.

Я пошла за ним, чувствуя некую свободу действий. Мои руки двигались в такт шагу, я была рада маленькой победе.

"Чего от меня хочет детектив? Может, он принёс с собой радостные новости?"

Мы дошли до кабинета, в котором проводили допрос... Здесь точно не хорошими делами занимаются. Когда меня приводят сюда, я слышу обвинения и уговоры признаться в содеянном. Плохой кабинет, моя палата намного лучше.

– Здравствуйте, детектив. Чем могу помочь?

– Присаживайся, – детектив пытался не смотреть на меня, он был чем-то опечален.

– Что случилось? – я глянула на него с подозрением, присаживаясь на стул.

– Вчера твою мать нашли мёртвой в собственном доме, – детектив пытался сказать это как можно мягче, но сочетание слов привело меня в шок.

– Что? Кто её убил? – из моих глаз брызнули слёзы. Она хоть и предала меня, но это всё же моя мать...

– Если я скажу, что это сделал Джонни Мур...

– Джонни Мур? – я смеялась через слёзы. Это была уже не грусть, а истерика. Все будто веселятся, говоря мне то, чего нет и никогда не будет.

– Что смешного? София, всё указывает на него. Такой же порез на горле, и...

– Не продолжайте, – я поднялась с места и направилась к выходу. – Он мёртв! Мёртв, как и моя мать! Не смейте говорить больше это имя. Из-за него у меня одни проблемы.

Санитар провёл меня в мою палату. Я рухнула на кровать и начала рыдать, больше не было сил сдерживать напор слёз. Кто преследует меня? Кому нужно было убивать мою мать? Кому она перешла дорогу? Вопросы как всегда оставались без ответов.

Мир никогда не станет лучше, он катится в Ад.

Сколько убийств происходит каждую минуту? Сколько война забрала жизней? Сколько погибло хороших людей от болезней? Мир ничтожен, он не для меня... Мир не спасти, это иллюзия сумасшедших людей.

– София? – позвал меня Джозеф.

– Что ты здесь делаешь? – я вскочила с кровати и грозно глянула на него. Он должен понять по моему виду, что я не рада его видеть.

– Я попросил мистера Митчелла пустить меня к тебе. Я знаю о твоей матери... – он опустил взгляд в пол.

– Мне всё равно!

– Я могу забрать тебя домой.

– Ты бредишь, я же сумасшедшая, – как жаль, что он так поздно принял это решение. Моя мать могла бы быть жива, не была бы я здесь, в этих четырёх стенах!

– Нет, ты больше не подозреваемая. Ведь почерк убийства идентичный, твою мать убил тот, кто убил Мура.

– Может, ты знаешь убийцу лично? – я улыбнулась ему, мне стало весело от его рассуждений.

– Нет, не знаю.

– А может, это ты? Ведь ты столько всего знаешь! – засмеялась я, мне было уже всё равно, пусть думает обо мне, что хочет.

– Ты бредишь, София. Я желаю тебе лишь лучшего...

– Себя? Ты хочешь, чтобы я была твоей, но этого никогда не будет!

– Ах ты стерва! – он накинулся на меня и начал душить.

Я не могла убрать его руки, как бы ни хотела, они так сильно сжимали мою шею, что я лишь задыхалась от нехватки воздуха. Он приложил все свои усилия, дабы я замолчала, мой разум уже начал понемногу отключаться, я теряла связь с реальностью. Раздался звук битого стекла, хватка Джозефа ослабла, и я вновь вздохнула полной грудью. Парень лежал на полу в отключке, а передо мной стоял Лиам. В его руках была кружка, именно была, осталась лишь ручка и мелкие кусочки, которые разлетелись по всей палате.

– Ты как? – Лиам смотрел на меня с болью в глазах. Видно, что он переживал за меня.

– Нормально...

– Покажи! – он приблизился ко мне и осмотрел шею, притрагиваясь ко мне своей ладонью. – Будут огромные следы от пальцев.

– Я знаю... Спасибо...

– Ты знала, что твой парень лечился здесь? – спросил он, сузив глаза.

– Джозеф? – я была шокирована и не могла понять, как он вышел отсюда с таким неуравновешенным состоянием.

– У него был нервный срыв, он хотел покончить жизнь самоубийством. В общем, опасный тип. Как он мог тебе этого не сказать?

– Как он вышел отсюда?

– Доктор Николь Харт. Она его "вылечила", – Лиам показал кавычки пальцами.

– Сучка! – после этого слова Лиам засмеялся. – Что смешного?

– Ты такая красивая, когда злишься, – сказал он и вмиг огонёк в его глазах вспыхнул, но уже через секунду погас из-за присутствия лишнего человека.

– Что здесь произошло? – санитар ворвался в палату, а Лиам, стоящий спиной к нему, закрыл глаза, будто сдерживая свою злость.

– Вот ты где, Роберт! – он развернулся к нему. Я была уверена, что его лицо сейчас украшала маска злости. – Принимай нового пациента.

Лиам ушёл из палаты, а санитар потащил Джозефа в бессознательном состоянии в коридор. Через какое-то время ко мне зашла уборщица и принялась убирать комнату.

– Вы меня не боитесь? – мне стало интересно, ведь женщина всегда довольно резко отвечала мне и заходила тогда, когда я не была скована.

– Нет, я боюсь мусора, который вы здесь кидаете.

– Но...

– Никаких "но", юная леди. Я делаю свою работу, ты - свою, – пробубнела она.

– А какую работу делаю я?

– Сидишь здесь и лечишь свои мозги! – сказала она, одарив меня озлобленным взглядом.

– Мне кажется, здесь я наоборот схожу с ума. Словно тьма поглощает мою душу, и я уже не борюсь с ней...

Уборщица подняла на меня глаза, после чего ответила:

– Та ты, милочка, того... Поезд твой уже ушёл, крыша протекла, поняла? – пожилая женщина покрутила указательным пальцем у виска, а после вышла за дверь вместе со шваброй в руках.

Да, я, наверное, уже того... Как там она ещё говорила?