Москва встала. Кольца не двигались, радиальные шоссе ползли со скоростью черепахи. Расталкивая машины полицейскими мигалками, в Москву двигались колонны чёрно-зелёных грузовиков с войсками и спецтехника: водомёты, машины подавления беспорядков, минные заградители.

В парках разворачивались большие палатки, дымили походные кухни, солдаты разматывали колючую проволоку. Проворные инженерные машины копали траншеи. Связисты опутывали столбы проводами, проверяя соединение с помощью старинной телефонной трубки.

На выездах устанавливали бетонные будки с бойницами и шлагбаумы. Самосвалы сыпали на землю железобетонные и стальные ежи.

— Доктор Мясоедов, — маленький лысый человечек с круглым лицом, сидевший во главе стола, обратил свой взор на крупного мужчину в белом халате. — Мы готовы выслушать ваше предложение. Насколько я понимаю, Вы против Циклона-Б?

— Мы уже выделили средства, — встрял премьер-министр. — Хорошо, ещё конкурс не объявили.

— Видите ли, — доктор нервно крутил в руках головку стетоскопа. — Это может вызвать ненужные ассоциации. Вы понимаете, с чем. Наши китайские коллеги предлагают использовать углекислый газ. Человек засыпает в приподнятом настроении. Есть с клубничным и банановым вкусом...

— У нас сорван гособоронзаказ на мобильные крематории, а Вы тут сопли жуёте! — министр обороны грохнул кулаком по столу так, что все его медали жалобно звякнули. — Простых телефонов с ручкой не...

Президент поднял руку, и министр заткнулся на полуслове.

— Очень хорошая идея, — президент окинул всех присутствующих туманным взглядом. — Передайте товарищу Си слова искренней благодарности. Сколько они могут поставить в ближайшее время?

— Пять-шесть тысяч тонн, — отозвался министр внешней торговли. — Плюс ещё пара тысяч тонн газа без ароматизаторов.

— Без ароматизаторов и у нас есть, — вмешался министр промышленности. — Все склады забиты.

— Решено, — президент энергично кивнул. — Берём наш газ. Я попрошу ускорить строительство фильтрационных лагерей. И ещё. Прошу ФСБ проверить на резистентность весь личный состав, участвующий в мероприятиях, — президент посмотрел на скучающего мужчину в чёрном костюме. Тот слегка оживился и кивнул. — Начальник оперативного отдела пусть проверит руководящий состав лично. Включая всех глав ведомств, — президент сделал паузу. Было слышно, как кто-то за столом судорожно сглотнул. Президент улыбнулся. — Кто там у вас?

— Полковник Нигматулин, — глава ФСБ расслабил коричневый галстук. — Меня тоже проверять?

— Всех. Доложит мне лично. Совещание окончено, — президент встал. Министры задвигали стульями.

Полковник прошёл по узкому коридору. Видавшая виды красная ковровая дорожка с зелёными краями вывела его к небольшому холлу, где в стеклянных витринах пылились памятные знаки, грамоты и спортивные кубки. Привычным движением он распахнул дверь без номера, поздоровался с секретаршей и попросил не беспокоить его до часа. Он прошёл через тамбур и оказался в просторном кабинете. По центру расположился простой длинный стол, ближе к стене другой, начальский, обитый зелёным сукном. Деревянные окна с толстой рамой выходят во внутренний двор. На стене, над современным компьютерным креслом, чёрно-белый портрет Дзержинского.

Откинувшись на спинку кресла, он позволил себе ненадолго расслабиться. Закрыл глаза и представил вечернюю Казань, подсвеченную мечеть и залитые светом натриевых ламп улицы. Такой тёплый, янтарный свет он видел здесь только в одном месте — в метро «Улица Академика Янгеля». Надо будет съездить туда в будущем. Если будущее наступит.

Где-то далеко-далеко отсюда, в северной Норвегии, в шахте под многометровым слоем скальных пород, расположены серверы данных. Любой человек может написать послание в будущее. Десять евро, и текст размером до одного мегабайта веками будет ждать, когда его прочтут потомки. Доступ в хранилище откроется только в XXIII веке. Ровно в ноль часов по Гринвичу 2200 года.

Полковник часто доверял сокровенные мысли далёким потомкам. Однако события последней ночи заставили его усомниться в конфиденциальности сервиса. Или в невозможности путешествий во времени. Тут как посмотреть.

Предполагалось, что с геями возникнут проблемы. Их мозг проявляет активность в обоих полушариях. Поэтому микромагниты в прививке не до конца блокируют воздействие модулированных данных. Паразит, или, как его назвал академик Евгеньев, вихревой червь, может поразить человека. Но опыты показали, что мыслительная активность угнетается. Паразит пожирает её, будучи блокирован магнитами. С Кириллом полковник был уверен, что так и будет. Ещё одна жертва. С него требовали стопроцентной уверенности. Пятьдесят экспериментов. Сорок девять мужчин, женщин и два подростка. Их было особенно жалко. Хотелось сбежать ото всего этого. Он напивался до зелёных соплей, только чтобы не думать. Не вспоминать глядящие в никуда пустые глаза и руки, ритмично совершающие бесполезную работу.

И вот эксперимент под угрозой срыва. Жертва не просто выжила. Кирилл сбежал, оставив три трупа. Да каких! Подготовленные бойцы. Трое против одного. Взять и доставить в клинику. Простейшая задача. Один должен был зайти через балкон, двое через дверь. Пикнуть не успели! Да, есть следы второго. Отпечатки на всей посуде, в ванной, на кровати. Кровавые следы босых ног по квартире. Так профессионалы не работают. Машина ещё с военными номерами. Чертовщина какая-то. Будто Шурале за нос водит.

Кто вмешался? Два гея из ГРУ уделали спецназ ФСБ? Мишкины и чепиги, шпионы хреновы! Нет, там таких не водится. Одного гражданского не могли уговорить. Кто же тогда? Коллеги из ЦРУ? Так у них сейчас своих проблем хватает. Нет, это кто-то свой...

Служба внешней разведки? Уже теплее. Думаете, мы не знаем, что никто не привился? Какие же вы все трусы! Решили прикрыть свои жирные задницы. Думаете, президенту важна ваша резистентность? Каких-то два процента. Нет, нужно вывести вас на чистую воду. А для начала проверим одну гипотезу.

Он подвинулся к столу, разбудил ноутбук, и крепкие пальцы забегали по клавиатуре.