Дженни

Восемь месяцев спустя
Мама всегда говорит мне, что самое милое, что я когда-либо делала в детстве, это рыдала каждый раз, когда по радио звучала «Space Oddity» Дэвида Боуи.
Я говорю о полномасштабном кризисе, приправленном икотой и неконтролируемыми эмоциями.
— Ты была так тронута этим, независимо от того, сколько раз ты его слушала.Это коснулось твоей души. Так я и узнала, что ты художник. Ты позволяешь искусству коснуться тебя. Поэтому для меня было очевидно, что однажды ты сможешь коснуться им других.
В эти дни я не могу пролить слезу, чтобы спасти свою жизнь. Реклама Суперкубка. Дрянные фильмы Hallmark. Женщины толкают коляски на улице. Люди без жилья. Войны, голод, гуманитарные кризисы. Просроченные йогурты, принадлежащие Тэхену, в холодильнике.«Безумный мир» Майкла Эндрюса. Список вещей, которые обычно заставляют меня плакать, длинный и утомительный, но мое тело совершенно высохло. В эмоциональной коме, отказываясь производить слезы.
Плачь. Почувствуй что-нибудь, черт тебя побери! Только одну вещь, внутренне укоряю я себя, когда вырываюсь из кинотеатра, по лицу хлещет влажная жара.
Нью-Йорк носит свою погоду как оружие. Лето здесь длинное и липкое, а зима белая и безжалостная. В эти дни кажется, что весь город тает в земле, как мороженое. Но впервые за многие годы жара не донимает меня. Я чувствую лишь легкую прохладу, благодаря пятнадцати килограммам, которые я сбросила с момента появления Тэхена.
Мои глаза все еще сухие.
— Нет, ты не должна плакать.Ты счастлива, — бормочу я себе вслух.— Отлично.Может быть,счастлива— не то слово...удовлетворена. Да. Ты удовлетворена своим маленьким достижением, Ким Дженни.
В Нью-Йорке хорошо то, что никто никогда не смотрит на тебя дважды, когда ты разговариваешь сам с собой.
Я шагаю по Таймс-сквер, не обращая внимания ни на достопримечательности, ни на ароматы, ни на праздничное настроение. Ставить одну ногу впереди другой в наши дни требует достаточно усилий.
Мой телефон танцует в кармане. Я беру его, проводя пальцем, чтобы ответить моему агенту Чеен.
— Не волнуйся. — Я закатываю глаза.— На этот раз я не забыла прийти на прослушивание.
Последние несколько месяцев я была очень забывчивой. Понятно, все продолжают успокаивать меня, но я могу сказать, что некоторые люди находятся на пределе своих возможностей. В последнее время я редко появляюсь на прослушиваниях, встречах и общественных мероприятиях. Забываю есть, заниматься спортом, перезванивать родственникам и друзьям. День рождения моей племянницы пришел и прошел, и впервые с тех пор, как она родилась, не было ни щедрых подарков, ни воздушных шаров, ни неожиданного визита тети Дженни. Большую часть дня я сижу на диване, смотрю на дверь и жду возвращения Тэхена.
Мама и папа говорят, что я должна сократить свои потери. Собраться и вернуться в Малберри-Крик.
Дома есть работа с моим именем. Учитель драмы в моей бывшей средней школе.
Мама говорит, что возлюбленный моего детства, Рис Хартнетт, сейчас работает там футбольным тренером и может дергать за любые ниточки.Она утверждает, что дело сделано. Отличная, удобная поза, чтобы упасть, пока я во всем разбираюсь. Но мысль о том, чтобы покинуть нашу с Тэхеном квартиру, вызывает у меня мурашки по коже.
Кроме того, получение услуг от Риса Хартнетта после нашего грязного прощания кажется.....неправильным.
— Да, я знаю, что ты решила удостоить их своим присутствием — кстати, очень милосердно с твоей стороны. — Чеен хихикает на другом конце провода.
Я прохожу мимо стаи туристов, делающих селфи перед рекламными щитами, хихикающих и пищащих, ни на что не обращающих внимания.
— Как ты узнала, что я появилась? —Я бросаю последние несколько долларов в открытую челюсть футляра для скрипки уличного артиста, не замедляя шага.— Ты теперь шпионишь за мной, мэм?
— Нет, хотя иногда у меня возникает искушение просто проверить, все ли с тобой в порядке. Ты же знаешь, я яростный беспокойный человек.
Черт Чеен и ее золотое сердце. Я это знаю. И, по правде говоря, она одна из немногих людей в Нью-Йорке, кто заботится обо мне. Она и Джихе, женщина, руководящая благотворительным фондом, в котором я работаю волонтером. Большая часть моей социальной сети вернулась в Малберри-Крик. Чеен взяла меня под свое крыло, когда я впервые подписала с ней контракт. Я думаю, она увидела во мне того, кем она когда-то была. Молодая и впечатлительная, только что из автобуса. Легкая добыча кровожадных акул Нью-Йорка. Она приехала из Оклахомы. Я из Теннесси.Но это та же самая история снова и снова.Девушка из маленького городка пытается покорить Большое Яблоко.
— Ну, миссис, к твоему сведению, я в полном порядке, — объявляю я.— Я ела все свои овощи и занималась уходом за собой.
— Если ты думаешь, что я покупаю то, что ты продаешь, тебя ждет некоторое разочарование.Но мы вернемся к этой теме позже.Вернемся к твоему прослушиванию, — решительно говорит Чеен.
Это было первое прослушивание, которое я посетила после авиакатастрофы, и единственная роль, которая меня волновала после смерти Тэхена.
Я хочу эту роль. Мне нужна эта роль.
— А что насчет моего прослушивания? —Я спрашиваю.
— У меня есть новости.
О, нет. Это было быстро. Неужели я действительно настолько плоха, что они не могут дождаться, чтобы наброситься на свой телефон и позвонить моему агенту?Женщине не место на сцене.
— Послушай, Чеен. Я пыталась. Конечно, я пыталась. Я пошла туда и выложилась на полную. Может быть я...
— Ты получила роль, детка!— объявляет Чеен.
Я замираю на полпути. Пара человек врезается в меня сзади, бормоча ненормативную лексику. Без предупреждения остановка на тротуаре в Манхэттене является серьезным нарушением правил дорожного движения.
Стоп ...Я получила роль?
Я пытаюсь получить удовольствие от новостей. Какое-то довольство или что-то, что его имитирует. Но мое тело онемело снаружи, пусто внутри. Я чувствую себя тонкой бумагой. Такой легкой, такой невесомой, меня мог унести следующий порыв ветра.
Пролей слезу, Дженни.
Я всегда была такой хорошей плаксой. Любой случай, хороший или плохой, побуждал к запуску гидротехнических сооружений.
Я иду на работу!Покинула дом!Пришла на репетицию!Запомнила строки!
Я должна быть полностью функционирующим человеком.Но почему-то единственная эмоция, которую я могу вызвать, — это страх.
— Ты будешь Ниной, — вопит Чеен, не обращая внимания на мое молчание.— Ты можешь в это поверить?Желанная мечта каждой актрисы.
Она не ошибается. Со времен Джульярда, когда я была начинающей актрисой, роль Нины была мечтой для большинства моих сокурсников. Красивая, трагическая, жадная до славы девушка из чеховской пьесы «Чайка». Женщина, олицетворяющая потерю невинности, эмоциональный ущерб, чьи мечты были рассыпаны в волшебную пыль.
Так подходяще. Конечно, я получила роль. Я и есть эта роль.
— Нина, — выдыхаю я, закрывая глаза, когда мимо меня, сквозь меня проносятся стада офисныхработников. Меня захлестнула волна тел.— Я буду Ниной.
Чувствовать сцену под ногами, яркие огни, бьющие в глаза, и их тепло. Чтобы снова почувствовать запах пота других людей. Воровать энергетические батончики между репетициями. Все то, о чем я мечтала, когда собрала маленький чемоданчик и уехала из Малберри Крик.
— Я знаю, что все было сложно, дорогая. —Чеен понижает голос. —Но я думаю, что это начало конца. Гусеница скоро станет бабочкой. Ты заслужила это, малышка. Расправь эти крылья. Лети высоко.
Я киваю, как будто она меня видит. Мне нужно объятие. Я хочу, чтобы кто-то был здесь, чтобы обнять меня. А еще мне нужно печенье на молоке. Много-много маминого печенья на молоке.
— Скажи мне, что ты хоть немного счастлива. —Мольба в голосе Чеен безошибочна.— Ты говоришь так, как будто ты на собственных похоронах.
— Ты что, шутишь?Я счастлива как моллюск! —Я ловко поворачиваюсь, чтобы не наступить на крошечную чихуахуа, спешащую рядом со своим хозяином, и вру сквозь зубы.
— Лукас, режиссер, был так впечатлен твоей игрой.Он назвал этоэлектричеством.Они должны обратиться ко мне с расписанием и контрактом в ближайшие несколько дней.— Пауза.— Прости, милая.Я вся в делах сегодня.Хочешь, я приду сегодня вечером?Мы можем поставить Hallmark и охладиться.
Чеен и я обе любим наши фильмы так же, как мы любим нашу пиццу — с дополнительным сыром и дешевым красным вином на гарнир. Обычно я бы с радостью согласилась на такое предложение. Но сегодня я хочу побыть одна. Эта новая работа символизирует мое возвращение во внешний мир. Мне нужно все это переварить.
— Я думаю, что сегодня вечером у меня будет тихая вечеринка, если ты не возражаешь. —Я по привычке улыбаюсь людям на улице, направляясь в свой многоквартирный дом. Они никогда не улыбаются в ответ, не в этом почтовом индексе, но это сила привычки, которую мне трудно сломать.
— Ты поняла, Джен.Просто хотела сделать предложение.Приятной ночи.
Я сбрасываю звонок и пролистываю телефон, чтобы занять себя.У меня есть одно непрочитанное сообщение от Пабло.

«Эй, прости, что я снова пропустил твой звонок.Я свободен, если ты хочешь поговорить.»

Оно было отправлено в четыре тридцать утра.
Пабло избегал меня последние восемь месяцев.Как и остальные сотрудники Silver Arrow Capital. Чимин, Далия из отдела кадров и Фил, лучший друг Тэхена.Все они уклонялись от того, что они знают — или не знают — об отношениях Тэхена и Джису.Я до сих пор понятия не имею, что мой муж и эта женщина делали вместе в тот день, когда их жизни оборвались.
Легко предположить, что у Тэхена и Джису был роман, но что-то во мне отказывается верить, что он так бессердечно предал меня.
Тэхен не был ангелом, но и не был злодеем. Кроме того, он любил меня — я знаю. И он никогда не указывал на то, что Джи ему даже нравилась. Напротив. Много раз я поймала себя на том, что упрекаю его, когда он обвинял ее в эгоцентризме и дороговизне, когда возвращалась домой с работы.
Никогда в жизни не встречала большей головной боли. Этот Чон, должно быть, обжора для наказания. Он только и делает, что ноет и требует.
Последние несколько месяцев я пыталась собрать воедино причину, по которой Тэхен сел на тот рейс с Джису. Он действительно подвез ее? Или это было непристойно? Я вспоминаю наши разговоры, роюсь в его вещах в нашей квартире, пытаясь найти улики.
До сих пор я не нашла никаких доказательств романа. Ничего, что могло бы вызвать у меня подозрения. Все, чем он владел и держал под рукой, было таким невинным. Фотоальбомы, безделушки, его коллекция марок, подписанные бейсбольные футболки.
Иногда я думаю о том, чтобы позвонить этому напыщенному существу Чон Чонгуку. Наверняка у него есть все ответы на мои вопросы. При всех своих вопиющих недостатках, он кажется находчивым человеком. Из тех, кто быстро находит ответы на свои вопросы.
Я не сомневаюсь, что он узнал все, что нужно знать об обстоятельствах, которые привели Джису и Тэхена к тому же самому самолету, который унес их жизни.
Но я не могу заставить себя попросить его об услуге. Вот если бы он подошел ко мне, это было бы совсем другое дело. Разве это не было бы чем-то?
Тупая боль пронзает мой лоб. Я останавливаю прокрутку и звоню маме. Руби Стелле всегда удается поднять мое настроение, даже когда оно на помойке.
— Сливка!— вопит она от восторга.— Мы с твоим папой только что говорили о тебе. Он здесь, рядом со мной. У тебя горели уши? Он спросил, помню ли я, как ты в детстве пыталась ходить на моих каблуках и сломала лодыжку. Конечно, я помню. Я была тем, кто отвез тебя в больницу, пока ты кричала до небес.
У меня до сих пор есть небольшой шрам на лодыжке, чтобы показать это.
— Это был хорошо усвоенный урок. Никогда больше не носила каблуки, — говорю я с задумчивой улыбкой.
— Кроме дня твоей свадьбы, — напоминает она мне. Мое настроение снова увядает.Все дороги всегда ведут к Тэхену.
— Это были платформы, а не каблуки, ма.
И я носила их только для членства.
Мы с Тэхеном обвенчались в моей поместной церкви в Малберри-Крик. Мы закопали бутылку бурбона вверх дном в месте проведения свадьбы и танцевали в ночи босиком. Когда он увез меня в медовый месяц моей мечты в Таиланд, я села в самолет в пижаме, которую он упаковал и купил для меня заранее, а мои ноги все еще были грязными после свадьбы. Он растирал их на коленях, пока я не заснула во время долгого перелета. Это был еще один пример того, каким удивительным был Тэхен. Внимательный и всегда заботливый.
Кроме тех раз, когда его не было.
— Лиззи придет сегодня на ужин.И ты знаешь, что Джорджи всегда здесь.Так что я делаю персиковый коблер, — говорит она о моих сестрах.
— Черт. Я хотела бы быть там.
— О, но ты можешь!Просто садись в самолет и приезжай к нам.
— Об этом ...— Я умолкаю.— У меня есть новости.
— Что такое, сливка?
Я набираю кислород в свои легкие, готовясь к своему объявлению.
— У меня есть работа!Новая роль.Я буду Ниной из«Чайки».
Линия замолкает.На секунду я думаю, может быть, я потеряла связь.
Папа восклицает первым.
— Это так?Бродвей и все такое?
Я вздрагиваю.
— Не совсем Бродвей.Но это признанный театр на Манхэттене.
— Как долго будет продолжаться это выступление? — Он продолжает.
— Один год.
— Как мило. —Ма прочищает горло, разочарование звучит в ее голосе.— Это ...Я имею в виду, это то, что ты хотела.Я рада за тебя.
Краем глаза я вижу бурый камень Адской Кухни.Мои ноги словно налиты свинцом. Я знаю, что огорчила своих родителей, которые думали, что я с теплотой отношусь к идее вернуться домой. Какая-то часть меня все еще хочет вернуться домой. Она тоже не маленькая. Но эта роль важна по многим причинам. Одну из них я даже не могу произнести вслух.
— Пожалуйста, прекрати. Ты заставляешь меня краснеть от всего твоего волнения, — бормочу я, но в моем голосе нет настоящего укуса.Как ни больно мне это признавать, я их понимаю.Они хотят лелеять меня, помочь мне встать на ноги. Присматривать за мной, пока я рядом.
— Я просто не думаю, что это хорошая идея, что ты там совсем одна, — говорит Ма с тяжелым вздохом. —Может, мне приехать?Только на пару недель?Приготовить тебе персиковый коблер? Я не буду стоять у тебя на пути. Не волнуйся. Эта старушка может найти себе развлечение сама.
— Не надо, ма, — умоляю я, паника охватывает меня.— Я в порядке.Я обещаю.

Наша квартира — кажется, теперь это моя квартира — современная, с двумя спальнями.С открытой кухней, восточным видом на горизонт Манхэттена и тем, что риелторы любят называть характером.Мне нравится в ней все. Стеганые кожаные табуреты у черного гранитного острова на кухне, предметы искусства, которые мы с Тэхеном собирали на маленьких блошиных рынках во время нашего медового месяца, и больше всего то, что это место все еще пропитано его присутствием. Набухшее от обещаний и ожиданий, что он вернется в любой момент.
Что он толкнет дверь с улыбкой ведущего дневного шоу и объявит: «Дорогая, я дооома!»
Сбросит меня с ног, крепко поцелует и спросит, как поживает его любимая девушка.
Его кроссовки все еще стоят у двери.Его зубная щетка спрятана в чашке у раковины «Джек-и-Джилл», щетинки изогнуты, как спелый одуванчик.Тэхен вытер зубы до крови.
Меня странно утешает, что его йогурты все еще в холодильнике, рассортированные по просроченным срокам, хотя я знаю, что их быть не должно.Что его запасные контактные линзы все еще висят у крана его раковины, ожидая, когда их наденут.
Вот почему я не хочу, чтобы родители навещали меня.Я не должна хранить эти вещи.Повседневные мелочи, которые он больше не будет использовать.Его таблетки в оранжевых баночках, очки для чтения на ночном столике вместе с открытой газетой, которую он читал, и статьей, которую он так и не закончил, глядя на меня.«Добыча на дне моря».
В том, что мы расстались так некрасиво, виноват "Нью-Йоркер".
В последний раз, когда я его видела, мы поссорились.
Я приставала к нему с просьбой отменить подписку на газету. Он так и не притронулся к ней, а у меня аллергия на мировые новости и тревогу, которую они вызывают. Я выросла экономной, и мне не нравилось, что Тэхен выбрасывает деньги просто так, без всякой причины, если они у него есть. В тот вечер он демонстративно открыл газету, прочитал половину статьи, отложил ее в сторону и пообещал, что прочитает остальное, когда вернется из поездки в Париж.
Не закрывай газету.Я вернусь к этому, —предупредил он. Ей богу, я вернусь. Единственная причина, по которой я не беру ее с собой, это то, что Фил всегда хочет поговорить о бейсболе, когда мы летаем вместе.
Я никогда этого не делала. Она осталась на месте. Каждая новая газета, которую я получаю каждый день, свернута и ждет в стопке в кладовке, пока Тэхен придет и прочитает ее. Как будто он может однажды материализоваться, войти сюда и спросить меня, что он пропустил за эти восемь месяцев.
Шагая по квартире, я провожу пальцами по книгам на полках — смесь моей любимой классики и его Джека Ричера — и приборам из нержавеющей стали, которые мы выбрали вместе.
Реальность вгрызается мне в живот.Я не могу позволить себе сохранить это место.Несмотря на то, что Тэхен выплатил ипотечный кредит до того, как мы поженились («Плохая инвестиция», — возразил он, но я хотела жить в доме, который полностью принадлежит мне), и я унаследовала собственность как его жена, каждый месяц накапливается слишком много счетов.
Налог на недвижимость, парковка, еда, здравоохранение и транспорт заставляют меня копаться в деньгах по страховке, которые я получала каждый месяц с тех пор, как он умер.
Тэхен и я подписали железный брачный контракт по просьбе его родителей, что означает, что я не так богата, как люди могут подозревать.В то время я не придавала этому большого значения, потому что мысль о том, чтобы когда-нибудь расстаться с Тэхеном, была для меня безумием.
Будет хреново продавать и уезжать, оставляя все свои воспоминания позади.
Может быть, эта новая роль Нины в«Чайке»поможет мне удержаться на плаву, но я в этом сомневаюсь.Это всего лишь годовой контракт, а не выступление на Бродвее.Больших денег не заработать.
Раздается звонок в дверь. Я отпрыгиваю назад, застигнутая врасплох, но потом вспоминаю, что заказала любимое блюдо Тэхена. Banh xeo и cha ca. Я спешу к двери, даю чаевые курьеру и открываю дешевую бутылку красного вина. Я ставлю две тарелки перед телевизором на журнальный столик. Я наливаю Тэхену бокал и насыпаю еду на его тарелку, убирая вручную всю детскую кукурузу, потому что он ее ненавидит. Несмотря на то, что я умираю от голода, я жду, пока загрузится Netflix, прежде чем сделать первый укус. Это было его извращением.
По крайней мере, имей манеры пропустить вступление, куколка. Еда не убежит.
Я сейчас схожу с ума, подаю полную тарелку призраку моего мертвого мужа?Абсолютно.Меня это очень волнует?Неа.Это одно из редких преимуществ жизни в полном одиночестве.Мне не нужно скрывать свое безумие.
— Сегодня вечером, мой дорогой, мы будем смотреть«Ведьмака». —Я знаю, что это не твоя чашка чая, но Генри Кавилл мой, и ты ничего не можешь с этим поделать, — шучу я, начиная первую серию и откусывая от кусочка пышного рисового блинчика с начинкой.— Исполнительное решение.Следовало быть более осторожным.Таким образом, у тебя будет право голоса в этом вопросе.
Среда была нашей вьетнамской едой на вынос и телевизионными вечерами.Возвращаясь с работы, Тэхен забирал еду, возвращаясь с работы, а я убирала квартиру, доставала продукты и гладила его одежду, традиции живы, хотя его здесь больше нет. Ну, минус глажка его одежды. По этой части я даже не притворяюсь, что скучаю.
Пока я ем, я веду праздную беседу с той стороной дивана, где сидит Тэхен.
Как прошел день?
Мой был довольно хорош, на самом деле.Я пошла на прослушивание и получила роль!Спасибо, что всегда веришь в меня.За то, что сказал мне, что я собираюсь это сделать.
Моя роль Белль умерла быстрой смертью в ночь, когда скончался Тэхен. На следующее утро Чеен позвонила в театр и рассказала им о моей ситуации, и я выбыла из шоу.Потеря казалась ничтожной по большому счету, но спустя несколько месяцев я иногда задавалась вопросом, можно ли было бы пережить это.Может быть, если бы у меня было что-то, что поддерживало бы меня, я бы не была такой оцепеневшей.
Когда эпизод заканчивается, я убираю кофейный столик и мою тарелки. Дважды запираю дверь на замок и засов.
На кухне я наливаю себе три высоких стакана воды и выпиваю их все.Я люблю просыпаться по крайней мере пару раз каждую ночь.Я провожу небольшой осмотр квартиры, чтобы убедиться, что я действительно одна. Я всегда боялась спать одна.В Джуллиарде у меня было полно соседей по комнате, а до этого я делила комнату с обеими сестрами.Без сомнения, я не умею быть одна.
Я выключаю свет по пути в спальню, но останавливаюсь перед дверью, когда дохожу до коридора.
Кабинет Тэхена.Дверь закрыта.Я знаю, где ключ, но я им не пользовалась с тех пор, как его нет.
Когда он был жив, Пол проводил бесчисленные часы в своем домашнем офисе.Я видела это сотни раз изнутри, когда приходила принести ему кофе, или воды, или просто напомнить ему, что пора сделать перерыв.Это просто еще один офис с кипами документов, экраном Apple и невероятным количеством картотечных шкафов.
Он просил меня не открывать его всякий раз, когда он запирал его.
Коммерческие секреты, куколка. Кроме того, мне нравится идея иметь собственный остров.Частное место, которое принадлежит только мне.
И я, слепо верная, безоговорочно верная, решила никогда не нарушать это правило.Даже сейчас, после всех этих месяцев, офис все еще закрыт.
Ждал, когда я предам его, как он якобы предал меня.