Задание отборочного тура было простым, как три копейки. Нужно было ответить на вопрос: как ты начал писать? Это было так просто, что я даже немного разозлилась.

Таким был мой ответ.

Как я стала писать? Серьезно? И это ваши вопросики?

Хотя, если хочешь, давай поговорим об этом, давай я в сотый раз расскажу свою занудную историю о большой человеческой злости и, может быть, немножко о зависти. Кто знает? А ты послушаешь и решишь, надо ли еще о чем-либо когда-либо меня спрашивать.

Знаешь, бывает иногда, девочки собираются вместе и пьют пиво. Но только не те девочки у подъезда с сигаретками, повисшими на потресканных губешках. Почему потресканных? Да потому что целовались на морозе, потому что любовь.

Нет, не такие девочки пили пиво в тот раз. Это были другие, взвешенные, взрослые, краснодипломные, ничего не просравшие, но к вечеру пятница окончательно заколебавшиеся девочки. Они, то есть мы, пили пиво в моей маленькой уютной квартирке в октябре, даже не скажу, какого года. Для фона шел рандомный фильм со смазливым актером в главной роли. Чтобы повздыхать, чтобы для души. А мы говорили обо всем и ни о чем. И вот кто-то особенно умный завел речь о том, что почел накануне.

А потом кто-то еще подхватил и назвал эту чертову книгу. Ту, где в названии есть числительное и ахроматический цвет. К тому моменту ее уже прочли почти все, о ней говорили из каждого утюга, а ее авторша стала непристойно богатой.

И вот разгорелся спор о том, хороша эта книга или же нет. К слову, я пробовала ее прочесть, но далеко не продвинулась, сочтя метафоры избитыми, сюжет банальным, а язык нищим. Помню, как споткнулась о то, что между героями проскочила искра. Конечно, что же еще может проскочить между двумя индивидами, у которых впоследствии будет роман? Три ха-ха!!!

Мы разбились на две несогласные группы. Я, естественно, была в той, где кричали, что книга - фуфло. Последним моим аргументом стала фраза: «Да даже я могу написать лучше!» Искра, буря, да ладно!

Тема как-то сама собой утратила остроту. Пошумели и забыли. Но слова, сказанные в тот вечер, рикошетом зацепили и меня саму. А что, если смогу? Что если я, действительно, должна сесть и написать книгу? Пусть она не станет новым бестселлером, но в ней хотя бы не будет всего того, что я так ненавижу, что оставляет на моем настроении затяжки и заставляет глубже и глубже закатывать глаза.

Так примерно через год свет увидела моя «Жажда доверия», а потом как-то пошло-поехало. И вот теперь имеем, что имеем.

Конечно, я могла бы здесь написать, что у меня детских и юношеских стихов три блокнота мелким почерком, что над моими сочинениями в школе плакала благодатными слезами учительница русского и все в этом роде. Но вы, думаю, и так это знаете. Здесь у всех так было.