Дата подписания договора угрожающе быстро приближалась, что заставляло Лису снова и снова мысленно возвращаться в тот день, через неделю после похорон, когда состоялся разговор, в котором Чонгук поставил девушку перед непростым выбором.

Напряженность, возникшая между ними после ссоры в холле Courtyard Marriott, сошла на нет, после совместно пережитого в Германии и похорон. Но все же, к прошлым своим отношениям, как любовники, они так и не вернулись.

Там, в кафе, неподалеку от офиса «Золотой Середины», Чонгук сделал Лисе предложение. Без помпезности и фанфар, без присущей этому моменту торжественности, без кольца в бокале или пирожном, без музыкантов, просто прямо в лицо, строго и официально.

-госпожа Лалиса, выходите за меня замуж! – Чонгук настойчиво смотрит в лицо опешившей девушки и, пресекая все ее возможные действия, продолжает: – Прошу Вас сейчас не действовать опрометчиво, а просто выслушать меня! – брюнетка кивком головы соглашается.

Мужчина некоторое время молчит, выдерживая паузу и позволяя официанту поставить заказанное кофе на стол.

- Не подумайте, что это выполнение последней воли отца, отнюдь нет. Это продуманное и давно принятое решение, высказать которое Вам мне мешал страх перед Вашей не понятной мне, но все же довольно предсказуемой реакцией на все это, – шутка удалась, Лиса ухмыльнулась уголками губ. – Именно потеря отца дала мне толчок для принятия окончательного решения. Я не хочу более оттягивать неизбежное: либо мы будем вместе, либо нет. Отдаю Вам на суд мое предложение.

- Конечно, я не испытываю к Вам нечего подобного, что испытывал к Джису, – после недолгого молчания продолжил Чонгук. – Но то, что я испытываю к Вам, более похоже на любовь, нежели то безумство, которое творилось в моей душе по отношению к бывшей жене. Вы удивительная женщина, Лиса. Вы не глупая кокетка, а умная, сильная личность, партнер по бизнесу, которому я могу доверять безгранично - а значит и в семье Вы можете стать великолепным партнером. Вы прекрасный друг, готовый для дорогого человека пожертвовать собой, своими чувствами, быть не только в радости, но и в горе, в чем я лично убедился. Вы будете чудесной мамой - это мне стало ясно, как день, когда я увидел Вас с племянницей на день рождении отца. Да и Вы, как я, мечтаете о детях. Вы красивая женщина, приятная во всех отношениях, с Вами легко и интересно беседовать. А какая Вы замечательная любовница, мне пришлось лично убедиться и не раз! – Чонгук попытался разбавить монолог шуткой, и Лиса снова слегка улыбнулась. – К тому же, я знаю точно, что если Вы согласитесь стать моей женой, причина этому не мои деньги, и не мое социальное положение, а лишь я сам - такой, какой есть, со всеми своими «тараканами» в голове.

Лиса постучала ложечкой по блюдцу, нервно поглядывая на затихшего Чонгука.

- Что касается меня, точнее того, что я могу предложить Вам, – Чонгук добро усмехнулся. – Я не обещаю золотых гор, но постараюсь сделать все, чтобы Вы и наши дети ни в чем не нуждались. Я обещаю Вам союз, в котором Вы будете уверены в завтрашнем дне. Я считаю себя довольно привлекательным мужчиной, зрелым и самостоятельным. Я не знаю природы Ваших чувств ко мне, но в браке, в нашем с Вами возрасте, это уже не имеет значение. Достаточно лишь того, что один супруг любит, второй может лишь позволять себя любить. Позвольте мне любить Вас,Лалиса, и этим Вы сделаете меня самым счастливым человеком на свете.

Лиса болезненно выдохнула от сказанных слов и с горечью посмотрела на собеседника, протягивающего к ней открытую бархатную коробочку, с небольшим аккуратным, но очень изысканным и красивым колечком, сверкающим россыпью брильянтов внутри. От неожиданности она резко отстранилась от протянутого дара, откинувшись на спинку стула.

Чонгук, одновременно захлопывая коробочку и хватая сползающую со стола руку брюнетки, вложил ее в ладонь девушки.

- Возьмите это временно, прямо так! – настойчиво просил он. – Я не прошу отвечать сейчас! Я прошу только подумать! Вы вернете мне кольцо, если Ваш ответ будет отрицательным тогда, когда сами того захотите!

- Прошу Вас! – умолял мужчина, и Лиса, нервно сглотнув, согласно кивнула.

- Касаемо Вашего решения! – заговорил Чонгук уже спокойным тоном. – Не хотелось бы об этом говорить, но я как деловой человек, заранее предполагая и отрицательный исход дела, сразу оговорю последствия, чтобы Вы были заранее подготовлены, и это не было для Вас сюрпризом.

- Я прекрасно осознаю, что работать мы вместе после этого не сможем - следовательно, вместе с этой несчастной коробочкой, я получу и заявление об увольнении, что недопустимо. «Золотая Середина» без Вас, Лалиса, будет уже не та, что приводит меня к единственно верному, в этом случае, решению. Я покину город.

Лиса удивленно вскинула брови, пытаясь разгадать искренность слов собеседника.

- Меня здесь больше ничего не держит, кроме Вас, Лиса, – горько выдохнул Чонгук. – Отца и матери больше нет. Остались только неприятные воспоминания о бывшей жене и «Золотая Середина». Дом и фирму я, конечно, продам; мой бизнес в N более интересен с экономической точки зрения. Естественно отдавать любимое детище отца кому попало я не намерен, поэтому я предлагаю Вам купить его в случае моего отъезда.

Лиса с подозрением посмотрела на Чона.

- А чему Вы удивляетесь, Лиса? Кто, кроме Вас, сможет сохранить дух этого предприятия и дать ему возможность процветать и далее. Я, конечно, прекрасно понимаю, Ваше материальное положение, поэтому и цена будет соответственная, учтены будут только материальные ценности: недвижимость и земля - без учета деловой репутации. Плюс рассрочка, с учетом минимального дохода предприятия в месяц. Так что в этом случае Вы практически ничем не рискуете.

Брюнетка невольно отвела глаза, от взгляда в упор, направленного на нее Чонгуком:

- Ну что, госпожа Манобан, Вы готовы подумать?

***

Лиса злилась на Чонгука, что он поставил ее в неловкое положение своим ультиматумом. С одной стороны она не была готова сказать «да», а с другой ее ответ «нет», выглядел бы более чем меркантильно. Получить за отказ выйти замуж от мужчины практически даром огромное предприятие похоже на корыстный расчет.

Положив коробочку со словом «нет» на стол Чона, она сказала «нет» и договору о купле-продаже. Но Чон, лишь хитро улыбнувшись, взял девушку в оборот, говоря о том, что он все равно уедет, и тогда придется продать фирму чужому человеку, который уничтожит «Золотую Середину» такой, какая она есть, погонит сотрудников и вообще еще неизвестно, что сделает.

Под давлением слов и уговоров Чонгука, Лиса сдалась, и завтра, на следующий день после поминок на «сорок дней», они подписывают этот злосчастный договор.

Она зашла в дом, который еще хранит память о дорогом ей человеке. Дом, доверенность на продажу которого лежит в одном из агентств по недвижимости с отсрочкой продажи до истечения года со дня смерти Чона-старшего.

В доме гуляет ветер от распахнутых настежь окон, которые как раз сейчас закрывала А Бона, утирая слезы, концом своего черного траурного платка.

- А Бона, что происходит? – спросила удивленная девушка.

- То, что положено! – строго сказала пожилая женщина, продолжая причитанием. – Ох уж молодые! Совсем не знают правил! Душу выпускаю! – как школьнице, она погрозила – На сороковой день до обеда надо выпустить душу покойника, открыв все окна и двери, чтобы он мог подняться на небеса, иначе он так и останется здесь мучиться.

Лиса застыла посреди холодной комнаты, наблюдая, как пожилая женщина продолжает закрывать окна. В горле пересохло от застывшего на губах вопроса, который она не решалась произнести вслух. Лишь когда довольная собой А Бона горько вздохнула у последнего закрытого окна, девушка выдавила из себя

- А что, если давно пропал… - хриплым голосом, еле шевеля губами, произнесла она. – Давно пропал и не вернулся? Если не знаешь, жив или мертв, то, как тогда?

- Все равно надо выпустить, лучше поздно, чем никогда! – старушка заглянула в печальные глаза девушки. – Если живой, то какая разница, а если мертвый дашь волю душе упокоиться!

- Знаешь-ка что, родная? – пожилая женщина, заметив во взгляде молодой девушки необъятную тоску, обняла ее и, прижав к теплой груди на несколько секунд, отстранила и заговорила: – Главное не из дома его выпустить, а отсюда и отсюда! – она легонько тронула голову и грудь девушки. – Не забыть, а отпустить! Иначе, душа никогда не упокоится!

***
Иногда странно сидеть на поминках и смотреть на присутствующих там людей. Они пьют, едят и разговаривают. Говорят обо всем, шутят, даже смеются, будто забыв причину их нахождения здесь. И так всегда - люди умирают, а живые продолжают жить своими повседневными делами и заботами, новостями, событиями.

Сегодня в ресторане не так много людей. И так тоже бывает - все меньше и меньше людей хотят отказаться от своих дел, ради почитания памяти умершего.

Напротив Лисы за столом сидит Чонгук и разговаривает о чем-то с ее отцом. Манобану нравится, и он этого даже не скрывает, явно мечтая увидеть мужчину своим зятем. Лиса боится даже представить реакцию отца, если тот узнает, что она отказала Чонгуку. Лучше ему этого не знать, а когда Чонгук уедет отец успокоится.

Лиса смотрит на шатена напротив, с тоской понимая, что завтра, когда она подпишет злосчастные бумаги договора «купли-продажи», он исчезнет из ее жизни. Девушка понимает, что совершенно не этого хочет, но и иначе не может.

Эти мысли не покидают ее и дома, и она долго ворочается в постели, пытаясь уснуть и выкинуть из головы события последних месяцев. Но в голове беспрестанно возникают образы...

Плачущая сестра без шапки на морозе, схватившая ее за руки:

- Сестренка, я хочу, чтобы ты была счастлива! Пожалуйста, стань счастливой - для меня, для себя!!! Отпусти его… Уже давно пора!

Старушка в черном платке, утирающая его уголками слезы:

– Главное не из дома его выпустить, а отсюда и отсюда! Не забыть, а отпустить! Иначе, душа никогда не упокоится!

Дохи, еще живой на больничной койке:

- Лисочка, ты еще можешь быть счастливой! Ты должна выйти замуж, ну или хотя бы для себя родить ребеночка!

Тэхен, однажды честно сказавший:

- Когда ты любишь, ты готов для любимого на все, даже быть далеко от него, если это сделает его счастливым!

И Чонгук, такой надежный и близкий, который практически уже потерян:

- Позвольте мне любить Вас, Лалиса, и этим Вы сделаете меня самым счастливым человеком на свете.

Уже засыпая, измученная она увидела и Юнги, сидящего на кровати поджав ноги, смешного такого, как после сна - с всклокоченными жесткими светлыми волосами и заспанными глазами в одних трусах.

- Лиса, наши дети будут такие же красивые и умные, как ты!

Уже во сне Лиса оказалась на детской площадке во дворе своего дома, вокруг играли дети, и мамочки приглядывали за ними с лавочек.

- Юнги! Юнги!!! – девушка обернулась на голос. Молодая темноволосая женщина, похожая сзади на Лию из-за своей мальчишеской прически, присела на корточки и, вытянув руки вперед, ласково звала. – Иди сюда, малыш!!!

Маленький мальчишка с черными, как смоль, глазами весело, едва способный бежать в своей многослойной, теплой одежке вбежал в распахнутые объятья матери. Оба они счастливые засмеялись, обнимаясь. Женщина, прижав малыша к груди, поднялась и повернулась к Лисе.

Это была она сама, другая – счастливая мать со своим ребенком на руках. И та, довольная жизнью, женщина подмигнула ей, как будто говоря:

- И у тебя все получится!

***

Чонгук метался по офису не находя себе места от волнения. Встреча с юристами и Манобан была назначена на десять утра, а сейчас одиннадцать, а Лиса так и не объявилась. Мало того, она не отвечает на звонки ни на мобильном, ни на домашнем телефоне, а скайп все утро не в сети.

Не способный более ждать и минуты, мужчина выскочил из офиса. Нарушая все правила и мчась на черном Chevrolet на предельной скорости, шатен уже меньше чем через полчаса был у подъезда Манобан.

Домофон не отвечал, и если бы не соседка, открывшая дверь, нервы Чона бы не выдержали, и он бы вызвал полицию.

Мужчина влетел на четвертый этаж и застыл у нужной ему квартиры. Чонгук никогда не бывал в доме Лисы, но знал адрес наизусть, и сейчас его единственное желание было, что он ошибся. Дверь была распахнула настежь.

- Лиса! – мужчина влетел в квартиру, тревожно выкрикивая имя любимой. – Лиса! Где ты?

Чонгук с тревогой оглядел распахнутые окна. Квартира была выморожена холодом, проникшим сюда с улицы, а сердце Чона замерло от ужаса - от приходящих в голову мыслей

- Лиса, Господи, где ты? – голос почти срывался до истерики, мужчина оглядывал помещение за помещением, пока не зашел в последнюю и, к счастью, не пустую комнату.

- Лиса, с тобой все в порядке?! – вопрос и вздох облегчения одновременно, падая на колени рядом с застывшей на полу девушкой, обнимая и прижимая к себе ее замершее худенькое тело.

- Чонгук! – ласково, с удивлением спросила пришедшая в себя Лиса. – Ты приехал! – и, прижавшись к нему на секунду, отстранилась, спрашивая. – Ты поможешь мне?

- В чем? – мужчина все еще не мог отойти от пережитого стресса.

- Мне надо вывезти отсюда все эти вещи! – бодро сказала Лиса, резко поднявшись с пола и обводя руками залепленные скотчем коробки, стоящие повсюду в этой комнате.

- Конечно! – согласился Чонгук, все еще не понимая, что происходит.

- Так! – деловито заговорила Лиса. – Эту я оставлю, там кое-какие документы, фотографии. Вот эти три надо увезти в социальный приют, там хорошие вещи, может, кому пригодятся.
- Гитару… - глаза и руки девушки двигались по кругу, раскрывая план на каждую коробку. - Надо отвезти в офис, кажется, сын Чхве Хонсоль мечтает о гитаре.

- А вот эти… Я не знаю, что с ними делать! Их не куда деть… - девушка с мольбой посмотрела на Чонгука. – Я не хочу выбрасывать на помойку, так много личного и …

- Придумаем что-нибудь! – уверенно прервал брюнетку Чонгук, наконец, осознав происходящее. – Давай закрывай окна, а я пока перетаскаю это в машину. Давай ключи от своей, в мою все это не поместится!

***

Уже совсем стемнело, когда Лиса скидывала в костер, разведенный Чонгуком на берегу реки, последние вещи мужа.

Мужчина издалека наблюдал, позволив девушке побыть в одиночестве, пока догорает последняя память о человеке, которого она ждала больше семи лет.

Только когда костер потух, сверкая в темноте горящими головешками, шатен подошел к девушке и обнял ее сзади.

- Пойдем? – тихо спросил он.

- Да, сейчас! – спокойно откликнулась брюнетка, все еще вглядываясь в пепелище. – Иди, заводи машину, я сейчас!

Медленно мужчина пошел к машине, а Лиса, порывшись в карманах, достала ключи. Медленно девушка по кругу сняла со связки резиновое, когда-то красное сердце и, поцеловав его на прощание, кинула на еще горящие головешки, позволяя расплавиться, и, горько выдохнув, направилась вслед за Чонгуком.

Уже в машине, по дороге домой, мужчина, сидящий за рулем, легонько обхватил рукой холодную ладонь, притихшей и не отводившей глаз от окна, девушки. Она вздрогнула, но руку не отвела, лишь тихо, не поворачиваясь, прошептала:

- Ты ведь никуда не уедешь? Ты ведь не оставишь меня?

- Конечно, нет! – серьезно, но ласково ответил мужчина. – Я останусь с тобой НАВСЕГДА!!!