Я свободен. Свободен от того, чтобы приносить пользу там, где я абсолютно бесполезен. А куда тогда лежит моя душа?

Если я пошел против системы, можно ли считать меня самого системой? Нас, тех, кто решил стать свободными в самый неподходящий для этого момент, очернят, потому что это неправильно. Правильно – душить себя до последнего, пока в тебе не останется ни капли гордости и мотивации. Душить себя до того момента, пока ты еще можешь мириться с тем, что ничего за душой не имеешь, заменяя внутренний мир внешним статусом и социальным положением. А пока ты понемногу смиряешься, песочные часы заканчивают свою работу, и никто не будет их переворачивать, ведь они приклеены к полу.

Всегда и со всех сторон мы находимся в системе. Этого не избежать, ведь никто не решится выпустить нас на волю, ибо мы снесем всех и вся за легкие деньги и славу.

В нашем мире все держится на том, чтобы создать человека знающего, но не понимающего, выполняющего свое прямое предназначение, которое он якобы выбрал, копаясь на свалке своих интересов, возможностей, предпочтений и оценок в аттестате, поставленных ему кем-то другим. Если этой свалки нет, то нам грамотно подвезут контейнер с выгодными предложениями. «Куда-нибудь и что-нибудь, только не будь бесполезным» или «Мама может наказать, выбери что-нибудь из того, что мы предложим»

Мы верим в свою уникальность, стоя в одном ряду с тысячами таких же индивидов. Нас туда поставили, а мы согласились постоять, ведь в конце получим косточку. Косточка – наше существование, шанс на нормальное будущее, за которое не придется бороться, ведь все плывет по течению. Только кидать эти косточки начинают издалека, настолько издалека, что этот шанс на счастье не один к одному, а один к миллиону, а может и больше.

Удивительно. Я начинаю думать и теряю нить, от чего мне становится не по себе. Чувствую себя безмозглым идиотом. Кажется, я просто ищу себе оправдание. Оправдание своему решению уйти из университета с последнего курса и кинуться восвояси. Я уже это сделал, этого не изменить, а я по-прежнему себя успокаиваю своими же мечтами о будущем и возможностью безбедной старости. На самом деле, шанс на успех в моей системе не больше шанса в системе «Сад – школа – ВУЗ – работа».

Все несовершенство этой системы подтверждает тот факт, что меня прямо за горло принуждали отказаться от своего решения. Вы бы знали, что происходило. Своим долгом поговорить со мной посчитал каждый сотрудник и преподаватель университета, начиная с уборщицы и заканчивая ректором. Некоторые даже звонили по несколько раз. Безумцы. Они говорили, что им очень жаль. Но им нужна была причина. Я солгал. Сказал, что материальное положение. Но меньше вопросов не стало. Всех по-прежнему интересовал один пункт. Что же я буду делать дальше без высшего образования? Страдать, по их логике. Они уничтожали меня все эти годы.

Им нужна была причина, чтобы не получить по шапке. Именно поэтому эта система стоит на коленях. Ее так поставила система повыше, но тоже на коленях, а ее принудила система еще выше и больше, только уже и на коленях, и на горохе. Чтобы разогнуть каждую из этих систем, понадобится полвека.

Я же пошел по пути наибольшего сопротивления, надеясь на выражение «Чем сложнее путь, тем больше награда». Однако и чем больше шкаф, тем громче он падает. Но если я буду падать, то буду падать как Пизанская башня.

Я принял решение уйти по нескольким причинам:

Во-первых, боязнь в следующий раз оказаться в коме. С магией шутки плохи, мы идем против вселенной, а она идет против нас. Она, очевидно, сильнее. Я и Лучший останемся друзьями, но играть в футбол мы больше никогда не будем. К черту.

Во-вторых, ненужность высшего образования в целом и моя бесхарактерность в купе с тем, что я не хочу заканчивать университет никем и ни с чем. Совсем разленюсь и уйду под штамп тех, кто согласен пахать всю жизнь там, где ничего не светит. Мои плечи пока что слишком узкие, чтобы пробиваться на самый верх там, где это удается единицам.

В-третьих, наличие денег. У меня есть деньги, серьезно. Так получилось, пособия и прочие начисления. К тому же Тетка записала на меня проценты с продаж ее романов для женщин старше сорока. Она у меня молодец. А проценты я получаю просто потому, что являюсь посредником между Теткой в Канаде и издателем в США.

В-четвертых, свобода. Хотя бы ее иллюзия. Этого достаточно.

Ну и в пятых, я никогда еще не был в себе так уверен. Никогда в жизни. Именно сейчас я почувствовал что нужно уходить и это будет самым верным решением в моей жизни. Я будто выпил зелья удачи из Гарри Поттера. Я просто знаю, что так надо.

А, ну и еще. Мне не придется служить в армии. И все по одной пикантной причине. Понимаете, я неизлечимо болен. Неизлечимо болен ожиданием смерти в одиночестве без родителей, братьев, сестер и даже друзей. Только Тетка, только она у меня есть. Хорошо, что государство не знает о том, что я вполне неплохо живу. Хотя, я бы накопил целое состояние, если бы меня целиком и полностью обеспечивали, а так я трачу слишком много на себя, от чего не получается заняться накоплениями.

Меня еще не отчислили из числа студентов, поэтому я даже не могу устроиться на работу. Все, что мне остается – ждать. Ждать, играя в приставку.

Я сам хочу быть системой, для этого придется пройти через еще миллион таких же систем. Мне придется пойти работать. Я хочу права и машину, а если у меня вдруг появится девушка, то и на нее придется угробить целое состояние.

Ладно. Нужно перестать думать о будущем, ведь пока что в настоящем творится полная ересь. Благо Лучший вышел из комы. Я думал, он не выживет. Настолько безнадежно врачи сообщали каждую новость, что я и сам готов был впасть в кому. Они только один раз зашли в палату и назвали лучшего по имени. Тогда они сказали о чем-то хорошем. В остальных случаях они заходили и, говоря о Лучшем, использовали выражение «мистер какой-то там». До сих пор не могу перестать думать об этом.

- Привет, Тим-отказник, - в ушах раздался голос друга. Он сидел со мной за одной партой все годы в универе, а теперь уселся в соседнем кресле. Я звал его Недомерком из-за его роста. Он был ниже меня на целых три сантиметра, но шире в два раза. Истинный Недомерок.

- Когда у меня появится лицензия на оружие, я куплю себе дробовик, - ответил я.

- И что ты будешь с ним делать?

- Шмалять во все стороны каждый раз, когда меня будут отвлекать.

- Послушай меня, я здесь не потому, что хочу тебя отвлекать, - Недомерок сменил позу более угрожающую, скрестив пальцы. - Просто ты живешь один и у тебя можно выпить. Мне вообще плевать на тебя.

- Старик, можно бухать, не отвлекая меня. Можешь устроить здесь сеанс спиритизма и сход зависимых анонимных кретинов. Можешь даже играть в молчанку с военным хором и трахать немую жену соседа сверху. Что угодно, если это не мешает мне думать.

- Пошел ты, чувак, - Недомерок открыл первую банку пива.

- Откуда у тебя ключ от квартиры? - я нажал на паузу в игре.

- Дубликат сделал.

- Надеюсь, тебе дадут пожизненное за взлом, и я тебя больше не увижу.

- Скоро мы все станет бессмертными, так что пожизненное я не отсижу.

- Кем мы станем?

- Бессмертными.

- А на хрен оно нам сдалось?

- Жизнь имеет смысл только тогда, когда она вечна. Можно никуда не спешить. Не думать о смерти.

- То есть тебя все в нашем мире устраивает настолько, что ты готов тут жить тысячу лет?

- Вполне.

- Надо быть полностью отбитым дебилом, чтобы согласиться на бессмертие. В этом мире еще не придумали того, ради чего стоит жить вечно, а наше общество и культура еще больше убивают желание что-либо создавать. Так что в сделку по бессмертию войдут только президенты и люди, живущие в бункере. Ученые, великие умы планеты, гении и ты останешься как единственный тупой представитель нашей эпохи.

- Многие согласятся.

- И толку? Вечная молодость и ограниченное место на нашей планете. Бессмертные идиоты сначала сожгут Землю, потом Марс, всю солнечную систему, а потом галактику. И сделают это не специально, а просто Вселенная не выдержит скопления такого количества придурков, которые ничего не чувствуют. Никаких ограничений – никаких эмоций. Вот тогда-то мы все поголовно станем кусками мяса. Вот будет весело, правда?

Недомерок только громко выдохнул и начал рыться в карманах.

- Смерть заставляет нас что-то делать, а не просто созерцать, - закончил я.

- Курить будешь?

- Это же очень вредно! – наигранно воскликнул я. – Конечно буду.

Недомерок передал мне пачку и зажигалку, а сам, с трудом закинув ногу на ногу, облокотился всем телом на кресло.

- Почему ты играешь в эту парашу? – он указал на экран телевизора. – Первая часть была интересной, вторая такое говно.

- А что с ней не так? – я закурил.

- Разработчики же прогнулись под тупых фемок и всеобщую толерантность. Угробили такую игру ради рейтинга критиков.

- То есть вторая часть плоха и о ней стоит забыть только потому, что эта бабень в начале игры похожа на бойца, накаченного стероидами?

- Противно играть. Совсем ничего общего с реальностью, все прописано под меньшинства, которых уже большинство.

- Ничего общего с твоей реальностью. А там будущее, дебил. Там дамочкам приходится бить лица и выживать, сражаться с монстрами и все такое.

- Факт остается фактом, разработчики прогнулись. Как и все в этом мире.

- Как толерантность может сделать игру хуже? Мне вообще плевать, хоть там все подчистую будут геями, трансами, бесполыми, прожженными фемками, толстыми, тощими или просто тупыми. Вообще плевать. Самое толерантное общество то, где о толерантности не говорят. Где никто не вспоминает о том, что тех и этих нужно уважать, потому что они относятся к какому-то меньшинству. Вообще плевать. Я играю в игру, а не в симулятор толерантности. Сюжет не поменялся, потрясающие механики, проработанные детали, все на высшем уровне. И тут все фанаты игры забыли об этом, когда узнали, что, о господи боже, игра пропитана феминистическими взглядами, - я изобразил истерическое удивление. - Это же просто меняет все! Играть в нее теперь просто невозможно, частота кадров резко снизилась из-за этих лесбиянок, а процессор нагрелся до ста градусов от негодования.

Реально плевать. Мы можем быть, кем угодно, этого не исправить. Мир пошел по этому пути. Смирись и завали рот.

Я взял баночку пива, надел наушники и продолжил играть.