Когда я осознала, что мои глаза закрыты, почувствовала ткань постельного белья, поняла, что могу пошевелить конечностями, я ещё не стремилась открывать глаза. Я проснулась и искренне, от всей души пожелала, чтобы все рассказы Ричарда были простым глупым сном.
Я открыла один глаз, и комната, окутанная уже знакомым мраком, заставила меня испугаться, что желание не сбудется. Открыв второй, я увидела спящего рядом Ричарда. Чёрные, словно смоль, волосы спадали на его закрытые глаза. Длинные ресницы и пухлые аккуратные губы пробудили зависть и любопытство. Найдя в себе силы, я осторожно повернулась на бок, лицом к чудному. Он сопел громко, но осторожно, и что-то меня побудило двинуться к нему поближе, какое-то неприкаянное любопытство.
— Доброго утречка! — выпалили мне, заставив вздрогнуть. — Ты потеряла сознание, а ведь я ещё не закончил.
— Стоп, это был не сон?! Вот чёрт! — я скорее начала вставать с кровати, как меня сию секунду схватили за запястье, уложив на мягкую постель вновь. — Ты псих, Ричард.
— Если ты мне не поверишь, то еще долго пробудешь в коме, а соответственно и в этой иллюзии. Здесь ты тоже будешь мучаться. Совестью, как минимум, Лорен. И я думаю, ты прекрасно понимаешь, о чём я...
— Я не Лорен!
— Поверь мне, ну же! Задай все интересующие тебя вопросы. Успокойся. Если не веришь, то просто представь, что это всё-таки правда.
Я усмирила дыхание. Просто сбежать будет в меру глупо, да и я боюсь этого умалишённого. Что, если он начнёт следить за мной, хотя, похоже, и так успешно это делал, раз Ричард прекрасно знал о моих разговорах с Аннет о суициде.
— Тогда что ты такое?! Если ты "проводник", почему ты страдаешь всякими болезнями и дикими увлечениями, как настоящий человек?
— Еще спроси, почему я не летаю и не прохожу сквозь стены... — парень приподнялся, запустив руку в волосы. — Ты мне веришь, ты мне хоть немного веришь? Боль в руках и тошнота были не просто так, понимаешь? Ты связываешься со своим телом. Настоящим телом. И кстати, ты выглядишь совершенно иначе в настоящей жизни. Ещё раз... Ты...мне...веришь? — я высвободилась из захвата.
— Естественно нет! У меня есть все воспоминания из детства, определенные факты из жизни мамы, ну и всё в этом духе! Что тут думать?! Да только то, что ты полный кретин!
— Они смешаны, скорее всего даже ты помнишь именно свои настоящие воспоминания – от Лорен Фидж.
— Хватит нести этот бред! Тебе нужно к психиатру! И многим ты так мозги пудришь? — я нахмурилась, встав с кровати. Собирать мне было нечего, я просто поправила одежду, искренне намереваясь уходить.
— На прощание скажу тебе, что это и есть мир комы, мир суицидников. А ты – просто идиотка, Лорен. Захотела сдохнуть?! Так будь осторожнее со своими желаниями!
— Сраный... Бред! — я с яростью распахнула дверь комнаты, подбежала к своей обуви, затем рукой схватилась за вставленный в замочную скважину ключ. Открыв дверь, я скорее покинула владения психа.
Оказаться на улице было просто невообразимо приятно. Как же хочется кофе! Крайне сложно оказалось сосредоточиться на окружающих меня людях, улочках, прочем и прочем. Виски противно пульсировали, а руки так и продолжали ныть в районе запястий. Я и не думала, что в своей жизни повстречаю кого-то, похожего на Ричарда. Некоторые люди такие дикие, верят во что попало. Но я никого не стану судить. Не имею права. Людям важно хоть во что-то верить, чтобы жить, чтобы просыпаться по утрам.
Подумав еще разок о кофе, я почувствовала противный ком, подкативший к горлу. Вот чёрт. Тошнота - одно из противнейших состояний, которое только может испытывать человек.
— Однако наш организм уникален. Поистине уникален, — произнесла я вслух, присев на скамью, покрытую засохшей грязью. Вспоминается, как в детстве мы с друзьями тоже с ногами забирались на скамейки, тем самым портив их без доли стыда и скромности. Тогда было как-то наплевать на слова негодующих взрослых, приказывающих сесть как приличные люди. — Кома? — в сознание пробралось каждое словечко, которое так убедительно выдавал Ричард. Я прошлась прохладными ладонями по лицу.
Почувствовав, что муть отходит, я двинулась к одному оставшемуся человеку, который может меня выслушать и понять, к моей безумной Шелли.
— Какие люди, — так меня встретила подруга. Я нахмурилась, что-то сжалось в груди, когда та породила язвительную, такую холодную ухмылку. — Проходи. У меня как раз родители уехали к родным.
— Проколола бровь?
— Да, и лишилась девственности, — мы поднимались по лестнице. Я вскинула брови, услышав неожиданную новость. — Не отстаю от подруги, — заявили мне, когда мы достигли комнаты Шел.
— Какой подруги? — я тяжко сглотнула. Она лишь снова породила безумную ухмылку, словно что-то точно знала. Я моментально почувствовала сожаление, что решилась прийти к ней.
— Да ты присаживайся, родная. Покажу тебе парочку своих картин, — голос приобрел веселый окрас, точно та почувствовала мои подозрения.
Я по традиции села на уголок мягкой кровати, принявшись ждать, когда мне покажут творения.
— Представляешь, — я машинально начала осматривать знакомую комнату, решив рассказать безумную историю, которая со мной приключилась, — я встретила человека, который твердит, что у меня другое имя, другая внешность, что этот мир нереален и что я... — мой взгляд осторожно замер в районе гардероба Шел, где я заметила страшно знакомые туфли. — Это... твои туфли? — отойдя от окна, около которого та разглядывала холсты, Шел медленно кивнула. Еще один мой осторожный глоток. — Ты уверена? Ты не одолжила их? Это чей-то недавний подарок? Ты... Ты...
— Очень вовремя посетила дамский туалет на школьной вечеринке, — договорила та, и моё дыхание участилось, все мысли в два счёта покинули моё сознание, и только один вопрос втерся в мой язык.
— Ты... всё... з-знаешь?
— Я догадывалась, что Аллан тебя трахает. И как сладко было убедиться в этом, слыша стоны подруги в туалете.
— Мразь! — выскочило у меня вместе с яростной пощечиной в сторону Шел.
— Кто здесь еще мразь? — та испустила лёгкий смешок. — Как же низко ты пала, поступив так со своей матерью.
И махом я разучилась говорить, понимая, что подруга все равно победит. Уже победила.
— И спасибо, — Шелли направилась к окну, где схватила огромный холст, после чего снова подошла ко мне, — за вдохновение, — та развернула предмет лицевой стороной. И я почувствовала, как огромный меч еще глубже вонзился мне в спину.
На холсте покоились женская и юная, глупая и безрассудная Кэтрин Фэллон, занимающаяся любовью с Алланом Блэйком. Картина написана чётко, наши лица словно были сфотографированы... Блэйк держал меня за шею, стоя позади меня, я изгибала свою спину, наслаждаясь тем, что тот вошёл в меня.
Выхватив холст, я вступила на хрупкий центр ногой, разорвав изображение.
— Плевать... Главное, что ты это увидела, — изложили напоследок, когда я покинула комнату этой суки.

Я получаю своё наказание, я его достойна. Одышка сотрясала разум, отчего мысли в голове смешались, а изображение перед глазами бросилось в пляс.
— Прости меня, мама!!! — сдавленно выкрикнула я, продолжив свой путь неведомо куда.
— Девушка! Девушка!!! Вернитесь! Там красный свет!!! Вы с ума сошли?! — прозвенело в ушах.
— Чт... Что? — я слабо протерла глаза, наконец рассмотрев где я. Проезжая часть в самом разгаре и пике. Когда я бросила взгляд на огромную фуру, летящую на меня, я улыбнулась...