Дженни

Все прошло лучше, чем я планировала. Намного лучше. Не знаю, насколько убедительно звучала моя история жизни, но то, что я говорила после, определенно вызвало у мужчины, ведущего допрос, доверие. И я даже смогла расспросить его о магии.
Это определенно достижение. Молодец, Джен! Пока ты справляешься.
Конечно, это было весьма рискованно, ведь по всем правилам этого мира я уже должна обо всем знать. Чаще всего магия драконов просыпается в возрасте с десяти до двенадцати лет. Джейн недавно исполнилось двадцать, и уж за десять лет она должна была разобраться со своим даром.
Но я решила, что если из-за этого возникнут подозрения, то разберусь с ними позже. Хуже всего оказаться на улице полностью беззащитной.
Гладимир посоветовал мне поупражняться с дыханием. По его словам, именно оно помогает нащупать силу, придать ей более реальную форму. Ты управляешь своим ритмом, воображаешь, что дыхание, подобно крови, мчится по телу, и постепенно чувствуешь то самое.
Для меня это оставалось объяснением на пальцах, но все же теперь я знала, чем займусь, когда отыщу подходящее место для занятий. А то, если я случайно подорву часть замка, Чимин меня прибьет. Хотя насколько я его знаю, скорее зарубит. Его навыки владения мечом должны быть впечатляющими.
По книге его меч — реликвия, наговорам на эфесе оружия насчитывается больше восьми веков. Благодаря им он легкий, не тупится и преумножает вложенную в него силу настолько, что им можно разрубить камень, а еще сверкает на солнце как звезда, вбирая в себя весь свет. Ночью, при свете лун, он тоже светится, не столь ярко, но этого хватает, чтобы отпугнуть врагов. Не стоит труда догадаться, что неизвестный мастер создавал его как раз для борьбы с тенийцами.
У этого оружия даже имя есть — Люциар.
Красивое. Сразу отмечает значимость этой вещи.
«Интересно, я смогу его увидеть? Хотелось бы. Главное, чтобы не в момент своей казни», — подумала я, осматривая стены замка.
Допрос закончился, и теперь один из стражников вел меня к покоям. Хотелось бы думать, что они беспокоятся о моей безопасности, а не боятся того, что я что-то натворю. Коридоры Сумеречного крыла, как и всех крыльев, примыкавших к Восточной башне, были для участниц отбора под запретом.
В некоторых местах серые камни, из которых состояла кладка стены, темнели и становились практически черными. На пути встречалось много окон в форме арок, что заострялись к верху. Вообще я бы сказала, что замок сочетал в себе готический и викторианский стили. Со стороны он выглядел красивым, но хаотичным. Например, тех же башен было около десяти, и каждая разной высоты и ширины. Некоторые поднимались над основной крышей здания всего на пару метров, тогда как самая высокая как пик вонзалась в небо, одиноко возвышаясь над всеми.
Вскоре мы приблизились к нужному крылу. Стоит отметить, что количество охраны еще на подходе к нему резко возросло. Практически постоянно в поле зрения оставался кто-то из стражи в блестящих составных доспехах.
Эта особенность натолкнула меня на мысль, что заставила посмотреть на ситуацию под более позитивным углом, — я не обязана постоянно сидеть в покоях, а могу ходить по тем местам, где полно охраны. Вряд ли враги Джейн убьют меня на глазах у стражи.
Хотя лучше перестраховаться. Мысль о безопасности слишком притягательна, чтобы всерьез ей довериться.
Дракон довел меня до покоев и ушел. Я же, оказавшись внутри, заперла дверь и, недолго думая, придвинула к ней тяжелый комод, что скрипел, скользя по полу.
Теперь никто не проникнет сюда без моего ведома. Хоть какой-то шум я все равно услышу.
Я оглянулась, заново изучая каждый метр спальни. Всякий раз этот небольшой ритуал помогал мне свыкнуться с новой реальностью. По крайней мере я заставляла себя в это верить, ведь в душе еще теплилась надежда на возвращение домой.
Наткнувшись взглядом на письменный стол, что изящными изгибающимися ножками явно намекал на свою антикварность, я подошла к нему и принялась один за одним изучать содержимое небольших ящичков, расположенных под крышкой бюро.
В одном из них нашлась стопка сероватых листов бумаги, а в другом — ручка, похоже, чернильная. Я вытащила находки и села за стол, отодвинув стул.
Сидеть без дела я не могла. Еще ночью подумала, что хорошо бы записать и упорядочить события, о которых я прочла, будучи еще живой. После переселения в чужое тело надо быть готовой ко всему. Даже к тому, что меня неожиданно накроет амнезия.
Я повела плечами. По спине пошел озноб от мысли, что я могу все забыть.
Сейчас я хотя бы знаю, чего ожидать в будущем.
«Так-с, приступим...» — подумала, решительно сжимая в ладони ручку, из которой тут же брызнули чернила, мгновенно впитываясь в ткань платья. Оказывается, я взяла ее не той стороной.
Черт!
Вскочила со стула, осматривая последствия бедствия.
Это ж надо было так. Но почему чернила полились?
Я задумчиво осмотрела письменную принадлежность, потом чуть-чуть надавила на корпус и из кончика появилась блестящая черная капелька.
Значит, подача регулируется нажимом. Теперь понятно.
Я вновь вернулась за стол.
Следующий час превратился в настоящую муку. Первые тридцать минут я никак не могла приспособиться. Я сжимала ручку либо слишком легко, либо наоборот. Соответственно, чернила постоянно брызгали, а под конец я уже раздражалась и психовала.
А еще выяснила одну крайне любопытную вещь, что может сослужить мне дурную службу, — в отличие от местной устной речи, письменную я не знала. Кто-то из всевышних существ не потрудился вложить в мою голову и эту информацию. Видимо, посчитали, что обойдусь.
Поэтому все записи я вносила на родном русском языке. Один из плюсов этого обстоятельства — никто, кроме меня самой, в конспекте событий разобраться не сможет.
По крайней мере могу не бояться, что листы попадут не в те руки.
Когда я кое-как разобралась с нажимом, оставалась проблема с самой чернильной ручкой. Из-за того, что раньше я такими не писала, буквы получались просто огромными, кривыми и не всегда читаемыми. Одним словом — сплошные каракули.
Дело продвигалось настолько медленно, что спустя час я законспектировала лишь первую главу книги.
«М-да... Если так продолжится, то у меня уйдет на это дело несколько дней», — невесело подумала я, откинувшись на спинку стула и пройдясь ладонью по волосам, убирая их назад.
Потянувшись, я поднялась из-за стола и немного прошлась по комнате, остановившись у окна. Открывавшийся вид позволял рассмотреть небо и фасад соседней башни, что находилась от меня на расстоянии не более десяти метров. Как студентка архитектурного, я обращала внимание на подобные детали.
«Вот только я даже первый курс не закончила, поэтому профессиональных качеств мне явно недостает...» — с сожалением подумала я. Мне бы пригодились эти знания в новом мире.
Еще немного простояв, я вновь отправилась гулять по спальне. Ноги гудели. Пусть тело было чужим, но привычка делать какие-нибудь упражнения в перерывах между сидячей работой осталась. В университете нам давали много заданий, и я практически каждый вечер то сидела за ноутбуком, то зубрила конспекты.
Я остановилась, заметив кое-что на кровати.
Что это?
Лист бумаги почти сливался с белой простыней, поэтому я не сразу увидела его.
Я тяжело вздохнула, вновь бегло оглядывая покои.
Утром на постели его точно не было, в этом я была уверена. Значит, за время моего отсутствия в спальню проникал посторонний.
А это уже совсем не смешно.
Сглотнув, я почувствовала, как быстро забилось сердце. В голове закружились навязчивые мысли о том, что мне немедленно надо убраться из замка и забиться в какой-нибудь темный угол, где меня никто не найдет.
Но я ведь не крыса, чтобы по углам прятаться...
Я с вскипевшей ненавистью взглянула на лист, сжимая ладони в кулаки.
— Надеюсь, я зря волнуюсь, — пробормотала себе под нос, быстро и решительно идя к гардеробному шкафу. Достав оттуда белые перчатки, вернулась назад и, лишь надев их, прикоснулась к бумаге. Аккуратный прямоугольник размером чуть больше обычной земной визитки аккуратно лег на ладонь.
Одна сторона была девственно чиста, а на другой красовалась изящная надпись. Только для меня она оказалась не больше чем просто каракулей. Пусть и очень красивой.
Теперь я окончательно убедилась в том, что драконья письменность для меня все равно что темный лес.
И я просто не представляю, как объясню этот интереснейший факт. Не уметь читать — это уже слишком.
Но сейчас главное — срочно найти того, кто прочтет для меня найденное послание. И желательно, чтобы этот кто-то был не из служащих замка.
Я вышла из покоев лишь через полчаса. Пока переодевалась, выяснилось, что я не только испачкала платье, но и забрызгала чернилами лицо. Благо драконье мыло справилось с ними. Наверное, я испачкалась, когда испортила одну из записей и с психа потрясла ручку.
Как же мне не хватает обычной, шариковой. Да я бы даже карандашу была рада. Наверняка он у них есть. Надо будет спросить.
Недолго думая, я прошла по коридору и постучала в ближайшую дверь.
Ответом мне стала тишина и пришлось двинуться дальше.
Я успела обойти несколько покоев, прежде чем кто-то из девушек открыл. Скорее всего, многие из них пользовались возможностью и гуляли по местным достопримечательностям. Сейчас как раз было свободное время.
«Кажется, сегодня кого-то из нас выставят из замка...» — помрачнев, невесело подумала я.
Согласно книге, после посещения площадки Ветра из отбора исключили несколько девушек. И об этом я старалась пока не вспоминать.
В замке имелась хоть какая-то охрана, к тому же здесь бесплатно кормили и одевали. Пока я надеялась, что наниматели Джейн обо мне забыли, но это все равно что утопающему хвататься за соломинку — шансов на спасение практически никаких. Я же читала роман и знала, что должно произойти. Окажусь на улице — и моя песенка спета. Лишь когда я точно смогу убедиться, что беда миновала, активирую план «Охота на Чонгука» и покину дворец.
«Какая изысканная», — пронеслась в моей голове мысль, когда дверь очередных покоев наконец отворилась. У девушки были большие голубые глаза, чистая светлая кожа и волнистые русые волосы длиною до талии. А беспрекословно идеальная осанка добавляла благородства. Сразу становилось понятно, что она получила очень хорошее воспитание.
«Это напоминает мне кое-кого...» — подумала я, пытаясь прекратить мысленно сравнивать себя с ней.
И когда я перестану чувствовать себя неполноценной?
Природа не обошла драконью расу стороной, но я-то еще не привыкла к своему нынешнему виду и в воображении до сих пор видела себя в старом образе, такой, какой я была.
— Эм-м... Лиса? — предположила я, правильно рассудив, что, даже если ошибусь, ничего страшного не случится.
— Да. — Барышня улыбнулась.
Я расслабилась. Она показалась мне милой. Возможно, именно поэтому Чонгук обратил внимание на эту девушку.
— Меня зовут Джейн. Но ты, наверное, знаешь, — продолжила я, улыбаясь в ответ. Захотелось хоть с кем-то подружиться.
— Да, я запомнила. Еще с первого дня, когда нас представляли друг другу. — Образ Лисы дополняло глубокого зеленого оттенка платье, которое ей очень шло.
— Надеюсь, я произвела хорошее первое впечатление.
Улыбка девушки стала чуть натянутее.
«Похоже, не очень хорошее...» — догадалась я, но решила слишком не заострять на этом внимание.
— Ты не могла бы мне помочь? — Я на мгновение замялась и уже с надеждой продолжила, протягивая ей найденный клочок бумаги: — Знаю, что просьба звучит странно, но ты можешь прочесть это для меня?
На секунду на лице Лисы возникло недоумение.
— Думаю, лучше не спрашивать, почему ты не прочтешь сама? — выразительно произнесла она, потянувшись к листу.
Но я отдернула руку, все еще боясь, что на нем может быть наложена опасная магия.
— Не уверена, что дотрагиваться до бумаги безопасно, — пришлось сказать мне. Кажется, второе впечатление тоже будет ужасным... — И да, лучше не задавать вопросы.
Лиса нахмурилась, но шагнула ближе, и ее внимание переключилось на послание. Взгляд несколько раз метнулся от послания ко мне и обратно.
За это время мое дыхание успело участиться.
— Ну что там? — нетерпеливо поинтересовалась я. Судя по выражению лица моей собеседницы, слова на листе не предвещали ничего хорошего.
Бросив на меня последний взгляд, девушка тяжело произнесла:
— Здесь написано: «Из смерти родится новая жизнь. Осталась одна ночь».
***
Чимин

Огонек свечи подрагивал, пуская трепещущие тени по стенам. Но его оказалось достаточно, чтобы видеть обстановку в мельчайших деталях. Световой камень в нише был накрыт плотной тканью, что не пропускала ни единого лучика.
Джису сидела на соседнем кресле, подобрав ноги, и невесело смотрела на то, как Хосок, держа в одной руке бинт, накладывал мне новую повязку. Конечно, можно было вызвать врача, но это означало бы в очередной раз показать кому-то свою слабость.
— Они так долго заживают, — прошептала девушка, не мигая смотря на нас.
Нетипично долго даже для человека. Хотя обычно раны, полученные в форме дракона, исцеляются гораздо быстрее.
— Да, — кивнул Хосок, заканчивая наматывать бинт. — Я бы не советовал тебе вновь спускаться в подземелье. Неделю мы способны прожить без снадобья.
— Скажи это тем, кто на границе, — отодвигаясь и беря в руки брошенную рубашку, отозвался я.
Пока я просто не видел иного выхода.
Это началось несколько лет назад, когда тенийцы усилили давление. Их чудовища стали многочисленнее, а нападения — все кровавее. Давно считалось, что ипостась золотого дракона особенная, правда, до конца не изученная, во-первых, из-за своей редкости, во-вторых, из-за положения. Ведь все мы по определению становимся во главе короны.
Но все же кое-что в древних талмудах имелось — расплывчатые сведения, скорее предположения, что драконья чешуя содержит частичку необычной силы. И эта мысль засела в моей голове, пока медленно не переросла в идею о том, что я могу поделиться своими возможностями с остальными. Хотя бы с кем-нибудь.
Подземная лаборатория под замком расширилась, начались эксперименты, и спустя полгода мы получили результат — тонизирующие снадобья теперь временно усиливали врожденный дар драконов. Вот уже несколько лет благодаря этой находке границы Залевира успешно удерживаются по ночам.
Вот только в последнее время чешуя отрастает медленнее, раны кровоточат все сильнее, а я слабею. О последнем не знали ни Хосок, ни Джису, ни даже Чонгук.
— Так, что у нас по плану дальше? — как ни в чем не бывало спросил я, надевая поверх рубашки расшитую тунику.
Джису опустила ноги на пол и тоже резво поднялась — похоже, не только я жаждал сменить тему.
— Осталось лишь мероприятие Чонгука, сегодня несколько девушек из его отбора отправятся домой, — сказала она, и в ее голосе звучало истинное удовлетворение.
А мои мысли на мгновение вновь упорхнули к той девице, пытавшейся меня убить.
Стоит ли поговорить с ней напоследок, или я сделаю для себя только хуже?
Обоняние до сих пор сводило с меня ума, убивая всю решимость и сея сомнения. Несколько часов без ее аромата, и мне уже не по себе.
Драконья сущность не может указывать, но она определенно сеет неразумные желания. И эти желания злят и сбивают с толку.
— Я бы не стал так торопиться. — Хосок отошел, чтобы спрятать в столе остатки бинтов. — Гладимир тоже заметил кое-что странное. Эмоции на ее ауре видны не столь отчетливо, будто пробиваются через толщу воды. Он склоняется к тому, что девушка соврала о своем прошлом, но полностью не уверен, а вот о тебе и твоем брате Руби Джейн сказала правду, ошибки быть не может. Она искренне верила в то, что говорила. Вы не находите, что слишком много странностей для одного человека? Мой подчиненный никогда ранее не испытывал таких сомнений, обычно он весьма однозначен в своих суждениях.
— Каких еще странностей? — Джису заинтересованно обернулась. Я укорил Хосока взглядом — мне бы хотелось сохранить все в тайне. Но если Джи что-то заподозрила, то не отстанет.
— Я говорил, что у меня были причины оставить ее в живых... — нехотя протянул я. — И одна из них в том, что она пахнет иначе, чем другие. Для меня, по крайней мере.
«А учитывая, что до этого ее аромат наверняка был приглушен зельем, его неожиданное появление той ночью — тоже загадка, на которую я бы желал узнать ответ», — добавил я про себя.
Джи на мгновение замолчала.
Я ожидал новой вспышки негодования или чего-то подобного, но девушка неожиданно меня удивила, что не происходило уже давно.
— Тогда Хосок прав, надо к ней приглядеться, — спокойно согласилась она, ее лицо сделалось серьезным и задумчивым. — Сегодня, когда Чонгук исключит ее, я могу временно поручить ей какую-нибудь работу и приглядеть.
Повисла краткая тишина. Мне следовало отринуть прочь этот план, но, прежде чем это осознать, я смиренно произнес:
— Хорошо, я подумаю об этом. — И то облегчение, что разлилось по моему телу, совсем мне не понравилось.