SCARLETT
«Правда»

Резко распахнув глаза, я спустила ноги с кресла и посмотрела по сторонам. За окном, которое находилось между книжными полками, уже наступали сумерки. Льюис все еще спал на моих ногах, немного прикрытый пледом. Я погладила его по голове, отчего он смешно потянулся, и посмотрела на все те же настенные часы. Из-за того что они находились в другом конце комнаты, куда не попадал оставшийся за окном свет, я прищурила глаза, чтобы привыкнуть к темноте. Время близилось к шести вечера. Неплохо я поспала. Скоро придет Жасмин. Я надеялась, она не узнала о том, что я не пошла в школу. Если что, скажу, что заболела или у меня болит живот. В общем, что-нибудь придумаю.

Желудок заурчал, прося еды. Кот не хотел покидать нагретое место, а скидывать его совсем не было желания. Он слишком милый, я не могла так поступить с беззащитным зверьком. Возможно, он вскоре тоже проголодается и сам уйдет. Включив настольную лампу, я потянулась к книге. Но тут же убрала руки, когда услышала хлопок входной двери. Неужели тетя пришла так рано? Может, её отпустили пораньше? Скинув с плеча плед, я взяла на руки Льюиса и встала, аккуратно положив его на кресло. Кот тут же встал на четыре лапы, встряхнувшись, спрыгнул, направляясь с сонными глазами к двери и, открыв её носом, вышел. Поправив место, на котором уснула, я покинула библиотеку.

Спустившись по ступенькам вниз, увидела в прихожей, которая была соединена с гостиной, туфли Жасмин. В кухне горел свет и шуршали пакеты. Когда я вошла, тетя подняла на меня свои добрые глаза и улыбнулась. Её короткие светлые волосы были убраны в высокий хвост, а черное платье с рукавами до локтей и длиной подола до колен прекрасно сидело на её в меру упитанной фигуре.

– Как прошел день? – спросила она, доставая пачку молока из белого гладкого пакета. Я начала нервничать, мне придется сделать вид, будто ничего не было.

– Нормально, – тихо ответила я и села на высокий стул.

– Почему в школе не была? – вот он самый страшный вопрос, я чувствовала, что она его задаст, но надеялась на удачу. Сейчас мне придется ей соврать, а потом мучиться от угрызений совести и в итоге признаться.

Жасмин не намного старше меня. Она младшая сестра моей мамы. С ней я могла говорить обо всем, она знала все, что происходит в моей жизни. Даже то, что я изгой в школе и что у меня не было друзей. Также она знала, что я боюсь парней. Да, я их боялась. Потому что много раз видела, как парни из нашей школы унижали девушек. Нет, они не ставили их перед собой на колени и не били, а просто использовали и бросали, рассказывая своим друзьям о том, с кем они, где и как.

Это вызывало у меня жуткое отвращения к ним. И к нашим ученицам я тоже чувствовала неприязнь. Как можно быть такими дешёвками и не иметь гордости?

– У меня... у меня болел живот,  – когда глаза тети встретились с моими, я опустила взгляд в пол. Мои щеки покраснели от стыда. Она глубоко вздохнула.

– Скарлетт, ты совсем не умеешь врать. Скажи мне правду, милая.

– Я... я не знаю, почему не пошла. Сегодня у меня было ужасное утро. Меня облили водой из лужи, за окном пошел дождь, я споткнулась о ступеньку, а дверь не хотела закрываться. Я взбесилась и, почему-то наплевав на все, поднялась в библиотеку и уснула. Прости меня, пожалуйста, я правда не знаю точной причины, почему осталась дома. Но все сводится к тому, что мое утро просто не задалось.

– Я прощаю тебя, но давай, чтобы впредь больше такого не было? – подняв голову, я снова встретилась с её зелеными глазами. У Жасмин было огромное и доброе сердце, несмотря на то, что ей всего двадцать четыре, она мудрая и умная женщина, которая в тайне любила беситься и мечтать о принце на белом коне.

– Обещаю, что больше не буду пропускать занятия! – улыбнувшись, я положила руку на сердце, отчего она засмеялась.

– Не пойми меня неправильно, просто мне очень важно, чтобы ты закончила свой последний учебный год хорошо. Ты и сама это прекрасно понимаешь, – я слегка кивнула.

В кухню прошел Льюис, дико мяукая. Автоматически посмотрев на его синюю миску с белым дном и костлявыми рыбками вокруг, я убедилась, что она пустая. Встав со стула, открыла верхний шкафчик и достала оттуда новую, еще нераспечатанную пачку корма. Увидев коробку в моих руках, он начал тереться об мои ноги. Пока тетя продолжала раскладывать продукты, я налила коту свежей воды и наложила еды. Больше он не удостоил меня вниманием.

– Я так понимаю, хлеб ты не купила, – это звучало больше как утверждение, чем вопрос.

– Прости, я уснула и проснулась только сейчас. Как ты узнала, что меня не было в школе? – я снова села на высокий, но уже холодный стул.

– Мне позвонила твоя классная руководительница, – она положила коробку с яйцами в холодильник и, обернувшись, спросила: – Ты не ужинала? – я отрицательно покачала головой. – Сейчас я переоденусь, и мы закажем пиццу, а завтра ты что-нибудь приготовишь.

Когда она вышла из кухни, я скрестила руки и положила их на стол, упираясь подбородком. Мне часто становилось грустно по вечерам и когда я находилась одна. Я была мечтателем. Но также я не верила в то, чего нельзя доказать. Например, в вампиров, хоть и читала о них очень много. Я любила мечтать о другой жизни, где у меня полноценная семья и друзья. Интересно, что такое дружба? И почему меня никто не уважал в школе? Наверное, потому что у меня нет толстого кошелька и шикарной фигуры. Сейчас люди стали другими. Мало кого интересует внутренний мир человека. Для них главное, что у него снаружи, а не в душе.

Мне достались яркие голубые глаза от папы. Порой тетя называла их неоновыми, но они не светились в темноте, просто были очень необычные. Но смысл в том, что когда мне грустно или меня окутывала печаль, они становились серыми. Как будто потухли, словно в них перегорели лампочки, которые больше не продают в магазине. Серый цвет не хотел покидать меня на протяжении четырех лет, когда моя семья распалась. Поначалу мой мир – мое королевство – был разрушен, но сейчас я пыталась с огромной силой восстановить его, пусть и без мамы с отцом. У меня была Жасмин, которая, я надеялась, никогда меня не бросит. Если это случится, то мои глаза вовсе превратятся в черный безжизненный цвет.