— Постой.

Дженни по приказу Чеён уже вышла из машины. Шел дождь. Дженни чувствовала, как падают на нее тяжелые капли. Взгляд ее был прикован к Чеён. Пистолет в ее руках был по-прежнему нацелен на жертву, даже когда Чеён двинулась к багажнику.

Она открыла крышку и, не спуская глаз с Дженни, залезла в багажник и достала ворох какого-то черного тряпья. Дженни, беспомощно наблюдавшая за ней, с содроганием увидела, как Чеён, схватив тряпку одной рукой, встряхнула ее и накинула на плечи.

Это была мантия — мантия с капюшоном и, судя по внешнему виду, очень старая, как будто из минувшего века. Накинув ее, Чеён словно перешагнула из настоящего в прошлое. Дженни продолжала лихорадочно обдумывать пути спасения. Но никакой реальной перспективы для себя не видела.

— Цветы предназначены тебе, как ты уже, наверное, догадалась. Розовые гвоздики — это ведь твой цвет, верно? — Спокойный голос Чеён таил в себе угрозу.

Дженни молчала.

Чеён опять пошарила в багажнике и извлекла оттуда нож. Это был обыкновенный нож для разделки мяса — такой. можно было встретить практически на любой кухне, в том числе и в Уолнат-Гроуве. Но в руках Чеён он выглядел как орудие убийства. Дженни вдруг подумала о том, что перед ней нож, которым зарезали Цзыюй и, возможно, Мину тоже, и ее затошнило.

Неужели она будет третьей? Вероятность этого казалась нереальной — такой нереальной, что, обдумывая ее, Дженни даже возвысилась над страхом. Да нет, она не умрет такой смертью! Жизнь ее была такой прекрасной! Она еще не готова к смерти. Не могла оставить Тэхена, маму, Лису…

Но подобные мысли рождали панику, а поддаваться панике нельзя было ни в коем случае. Дженни решила, что ей следует оставаться разумным существом, раз уж Чеён выбыла из этой категории.

Чеён не могла одновременно выстрелить и ударить ножом. Что было на руку Дженни, и, как утопающий за соломинку, она ухватилась за эту мысль.

Внезапно в сознании мелькнуло: может, на этот раз Чеён решила воспользоваться пистолетом? А потом искромсать уже мертвое тело?
Чеён была сумасшедшей. Когда Дженни вдумалась в это, истерические рыдания застряли в горле. С трудом сглотнув слюну, она отбросила мрачные мысли. Если она хотела спастись, нужно было сохранять спокойствие.

Чеён хлопнула крышкой багажника. Потом взмахнула пистолетом.

— Ладно. Иди.

— Куда?

Дженни задумалась, стоит ли сейчас броситься наутек. Единственный шанс уцелеть был в том, что Чеён, стреляя, промахнется.

— В самый конец кладбища! Ну же!

В последний момент Дженни решила, что не имеет права рисковать, спасаясь бегством. При мысли о том, что ее убьют выстрелом в спину, предательски задрожали колени. Она развернулась и пошла. Оглядываясь по сторонам, Дженни судорожно искала, что могло бы ей помочь. Если бы кто-нибудь проехал мимо! Но церковь давно уже была заброшена, и сюда приходили лишь в День поминовения, когда члены Общества охраны памятников старины сажали цветы и выпалывали сорняки. Здание церкви загораживало собой кладбище, так что с дороги его не было видно. В полумиле справа начинался лес, до которого ей в любом случае не добежать. По левую сторону, за деревьями, тянулась заброшенная каменоломня. Здесь тоже вряд ли можно было найти спасение. Впереди же было кладбище, за которым простирались поля.

Если и предпринимать какие-то шаги, то только в ближайшие несколько минут. Дженни чувствовала, как нарастает болезненное возбуждение Чеён, и боялась, что в любой момент оно перерастет в убийственную ярость. И тогда, если только не произойдет чуда, с жизнью придется распрощаться.

— Иди к склепу. Да, верно, вон к тому, в глубине.

Дженни, повинуясь приказам Чеён, медленно двигалась к склепу, когда вдруг взгляд ее упал на толстую ветку, валявшуюся на земле. Конечно, противостоять с таким оружием ножу и пистолету представлялось утопией. Но если нет иного выхода… Схватить палку, быстро обернуться и… Получить пулю или удар ножом… Но в любом случае смерть в бою представлялась более привлекательной, чем просто смерть.

Дженни почувствовала, как подступают к горлу рыдания. Она глотнула воздуха, сжала кулаки и постаралась сконцентрироваться, четко сознавая, что, помимо силы, ей сейчас понадобится ясный ум.

И в этот момент она начала молиться.