За окном сгустилась пасмурная темнота, будто ночь и не кончалась, и открывать плотные шторы было бессмысленно. Город ожил, словно ходячий мертвец, восставший, но утративший последнюю искру. Тишина в комнате нарушалась звуками проезжавших мимо гостиницы машин. Артем открыл глаза. Их было прекрасно видно даже в полумраке, а о том, что он проснулся и пришел в себя, Талису сообщил его сердечный ритм. Медленно зашевелился, и Талис приподнялся на локте и провел пальцами по его лбу.

— Добро пожаловать. Голова не болит?

— Привет, — парень нервно сглотнул и уставился на Талиса. — Немного. Но я... не помню, чтобы что-то пил вчера. Мы что, переспали?

— Пока еще нет. А хочется? — улыбнулся демон.

— Пока еще нет... Ты странный. Извини, чувак, я... — Артем попытался подняться, но Талис мягко надавил ему на грудь, удерживая на кровати.

— Не торопись, ты все еще можешь испытывать легкое головокружение и тошноту.

— Что? Ты меня чем-то накачал?! — он встрепенулся, когда его пальцы нащупали теплый металл на шее. — Какого хрена?

Демон вдавил парня в кровать чуть сильнее и, запрыгнув на него сверху, шутливо потрепал по щекам:

— Артем, ау, просыпайся, включай свой человеческий мозг, ну!

Несколько секунд Артем лежал, задумчиво и напряженно рассматривая демона над собой, бегая глазами по его лицу, а пальцы Талиса тем временем выстукивали на его теле поверх одеяла ритм ожидания.

— Бля... Так это не сон, да?

— Еще какой не сон.

— А ты — Талис. Ты правда теперь мой... эээ... хозяин? Звучит как полный бред.

— Так точно. Насчет хозяина. Насчет бреда — тебе виднее.

— Бля-я... — закрыв ладонями лицо, он принялся тереть глаза, словно пытался избавиться от наваждения. — И что мне теперь делать?

— Трепетать при виде меня, конечно же. Разве я не красавчик? — усмехнулся Талис, сверкнув огоньками в темных зрачках. — А как закончишь с восторгами, начинай слушаться. Делать будешь все, что скажу. Не врать, не юлить, не перечить. Быть преданным. Вздумаешь играть против меня... — Талис вновь сверкнул глазами, и ошейник на Артеме мгновенно накалился, сдавив ему шею.

— Аахахггх! Больно, как больно! — парень под ним тут же забился в припадке, тщетно пытаясь высвободиться, оттянуть ошейник от горла, но металл обжигал и пальцы.

Ожоги на коже не образовывались — такова была природа металла. Тело оставалось невредимым, в то время как душа испытывала адские муки.

— Перестань... кх. Пожалуйста, прекрати это!

Талис резко навалился сверху, прижав руки Артема к кровати по бокам от его головы. Парень продолжал хрипеть и задыхаться, из уголка рта побежала тонкая дорожка слюны. Вены на шее проступили слишком четко и красиво, и на мгновение демон залюбовался изящностью этих линий. Хрупкость смертного тела безумно его заводила.

— Я знаю, милый, что ты пока ни в чем не виноват. Но мне нужно, чтобы ты как следует запомнил эти ощущения, — Талис говорил нарочито медленно, — чтобы ты триста раз подумал, прежде чем пойти против хозяина. Скажи мне, ты все понял?

— Да-ах... Пожалуйста, Талис...

— Мастер.

— Мастер... да, я все по... Кхн... понял.

— Хороший мальчик, — кончиками пальцев Талис коснулся раскрытого в мучительном выдохе рта, провел по Артемовой нижней губе, утер слюну, и наконец эта пытка прекратилась.

Парень был настолько испуган, что даже не шелохнулся, когда Талис коротко накрыл его губы своими, а затем почти целомудренно поцеловал в лоб:

— Вставай, хватит прохлаждаться. У нас куча дел, — и с этими словами вскочил с Артема, подхватил с кресла свои кожаные брюки и начал собираться. — Не слышу?

— Да... кхм... Да, Мастер.

— Чудненько.

Безнадежный всхлип Артема эхом отозвался в нутре демона, но почему-то удовольствия от него не почувствовалось.

***

Это был единственный раз, когда парень дал слабину, и Талис даже зауважал его, хотя Артем после такого пробуждения держался отстраненно и был явно напряжен. Сильный духом. И все же демон не стал с наскока заваливать парня вопросами, предпочитая для начала ограничиться банальным, привычным для смертных утренним ритуалом, и пока они спускались в лифте, почти ласково положил руку на плечо Артема:

— Расслабься уже, милый, у меня по доминированию пятерка. Я бы даже сказал, красный диплом. Лучше посоветуй приличное место, где мы могли бы позавтракать или пообедать.

— Разве у тебя завтрак не включен в стоимость номера?

— Артем, мальчик мой, ты проспал больше десяти часов, сейчас уже почти полдень.

— Тогда, может, бизнес-ланч? Я, правда, не знаю, что едят демоны.

— На земле они едят почти то же, что и люди. Я, например, очень люблю ягоды. И, пресвятые угодники, как же я обожаю вишню! — мечтательно вздохнул Талис. — Но в эту забегаловку мы больше ни ногой, хоть пирожки там очень даже ничего. Мне нужно с тобой поговорить. Наедине.

— Хм... В такое время суток будет наплыв людей в кафе и ресторанах, я и сам стараюсь всегда их избегать. Продукты заказываю обычно на дом. О! Поехали ко мне? Я приготовлю нам что-нибудь съедобное.

— Вот таких хороших и сообразительных мальчиков я и люблю!

Артем смущенно отвел взгляд, а Талис слабо ощутил, как ёкнуло человеческое сердечко. Стоило бы забежать в аптеку за нюхательной солью, раствором аммиака или успокаивающими каплями, мало ли, какие кульбиты оно выдаст во время их предстоящего разговора. С другой стороны, ошейник не даст мальчишке откинуть копытца раньше срока, так что капли ему будут что мертвому припарки.

Пешком добравшись до метро, Талис с Артемом спустились под землю. Впереди их ждал еще один спуск, более глубокий, чем эти станции все вместе взятые. В метро в нос ударил непривычный запах маслянистого дегтя, смешавшийся с амбре пассажиров: от кого-то воняло шанелями, от кого-то пóтом, рядом витали пары́ огорчения, прелой старости и свербящего раздражения. Поток людей занес их в вагон, впечатав Артема в тело хозяина. Просунув руку ему за спину, Талис прижал парня к себе покрепче, заводясь от того, как тот вдруг снова смутился.

— Ты что, в метро ездишь реже меня, что ли? — усмехнулся демон.

— Я вообще редко бываю среди людей. Хоть бы мы добрались без происшествий... Один раз в вагоне человеку стало плохо, я подумал, это из-за меня, и я даже дышать боялся, не то, чтобы двигаться...

— И сколько всего раз происходило такое, как ты описал мне вчера?

— После того, как я стал замечать странности, думаю, больше дюжины в год бывало точно. Пока я намеренно не начал избегать любых контактов. В детстве — не знаю, я тогда еще не обращал внимания. Задумался только в семь лет, когда подавился конфеткой. В машине. Мы ехали к бабушке... Извини, я не могу.

— Я понял, можешь не продолжать, — рука Талиса незаметно для других пассажиров погладила парня по спине. — А что несколько дней назад произошло с твоим парнем? Ты тоже был рядом, когда это случилось?

— Что? Откуда ты знаешь?

— Я почувствовал в твоем сознании, там, в «Облаке».

Гул состава поглощал голоса, позволяя им говорить друг с другом в вагоне довольно открыто, но Артем все равно не заметил, как придвинулся ближе, потянувшись к уху Талиса. Мастер рока хорошо владел даром убеждения и внушения, постепенно вытягивая из собеседников нужные ему детали.

— Нет, он живет в другом городе, жил то есть. Мы общались чаще всего по сети. Ему было сорок два. И диабет первого типа... Вчера я должен был поехать на похороны, но я не смог. Даже сейчас мне так странно просто стоять тут посреди толпы.

— Пока ты в моем ошейнике, им ничего не угрожает.

— Хотя бы это радует.

Они вышли на какой-то незнакомой Талису станции и, хлюпая по ноябрьским лужам, направились в сторону спальных пятиэтажек.

— Тут пятнадцать минут пешком, ты не против?

— У меня-то времени вагон.

Талис отметил, что забавляться над парнем ему хотелось все меньше. Он то и дело глядел на Артема, упершегося взглядом в свои ботинки.

— Если тебя это успокоит, то его душа, скорее всего, уже переродилась в новом теле. Или это случится в ближайшее время. Правда, он утратит некоторую часть себя, сохранит лишь сердцевину, к ней приплетутся новые частички. И еще он может родиться индусом или северокорейским кимчи́... каким-нибудь Ыном, в общем. Но в любом случае, это обязательно случится. При условии, что он не устраивал массовых геноцидов и не работал киллером или дилером. Судебная система довольно сложная, но ты меня понял.

— Не... Он работал в техподдержке вместе со мной, там мы и познакомились. Подожди, что? — Артем выглядел не удивленным, а скорее озадаченным и до того вдруг сосредоточенным, что на лбу меж бровей залегла небольшая складка.

— Что — что?

— Ты сказал — переродиться. Это шутка?

— Чем черт не шутит!

— Талис, скажи, ну пожалуйста! Это важно! Как же тогда все те люди... которые... из-за меня.

Талиса вдруг обдало мощным чувством чужой вины. «Бедный мальчик», — тут же прозвучал грустный голос Амадеуса у него в голове. Совсем маленькое чувство сожаления вновь всколыхнулось внутри: кто-то или что-то устроило Артему настоящий ад на земле. Но волна раздражения была сильнее. Остановившись прямо посреди тротуара, Талис резко развернулся к парню и встряхнул его за плечи:

— Я тебе что говорил про жалость? Завязывай уже! Возьми себя в руки! Твой парень умер, и ты тут же захотел вслед за ним вступить в общество мертвых поэтов? Я ухожу, ухожу красиво? А ты хоть знаешь, что делают с душами самоубийц? Глупец! Деуса на тебя не напасешься! Он бы тебя сейчас откомфортил, конечно. А я тут так, просто за компанию таскаюсь, пытаясь выяснить, кто виноват и что делать!

Остаток пути они шли молча, пока не свернули во дворы, и Артем потянул демона за рукав куртки:

— Это здесь.

А затем, когда они вошли в полумрак подъезда, едва слышно добавил:

— Спасибо, Мастер. Талис.

Демон фыркнул, не желая признавать, что получать скромное чистосердечное «спасибо» оказалось весьма приятно.

Квартира Артема встретила их рассеянным полумраком. Несмотря на довольно простую и уютную обстановку, здесь пахло сигаретным пеплом, освежителем «морской бриз» и одиночеством. И все же Талису подумалось, что приехать в человеческое жилище было верным решением — в своей обстановке Артем тут же почувствовал себя более свободно. Только вот с каких пор ему стало важно, что чувствует Артем?

— Ты посиди пока, я пойду приготовлю, хорошо? Демоны едят кашу?

— Забавно.

— Что? Я что-то не то сказал? — взволнованно обернулся Артем.

— В ошейнике ты, а кормить, словно питомца, будут меня.

— Черт, извини, Талис! Я голодный, есть хочется до жути.

— Проехали, валяй кашу. Только чтоб повкуснее. Чтоб я пальчики и свои и твои облизал.

— Надеюсь, ты пошутил, — пробормотал Артем, но уголками губ немного заулыбался. Расслабился.

Пока на кухне гремели кастрюли и что-то жужжало, Талис разглядывал неприметную квартиру: компьютер на столе, заправленная кровать, кактус у монитора. На полке комода стояло несколько фотографий. Одна из них чем-то привлекла внимание демона. Схватив ее, он ворвался на кухню и отдернул парня от плиты так сильно, что тот капнул кашей себе на свитер:

— Кто это?

— А? Что? Талис... Мастер, я чуть ложку не проглотил!

— Кто на фото?

— Мелкий я и старшая сестра, а что?

— Где она сейчас?

— Живет в бывшей квартире родителей. Сейчас на работе, наверное. Да что такое?!

— У меня к ней будет парочка вопросов, — Талис сел на табурет у окна и закурил.

Артем молча открыл фрамугу, и в помещение ворвался поток холодного ноябрьского воздуха.

— Ты хотел поговорить. У меня тоже к тебе есть вопросы, если мне можно их задавать...

— Хах! Конечно... Если только ты не о цвете трусиков Амадеуса.

— А?

— Проехали, — сверкнул глазами Талис, заметив легкий румянец на юношеских щеках. — Я расскажу тебе кое-что, обещай не грохаться в обморок. Потом задашь свои вопросы.

— Ну ладно... У меня их и так уже целый катафалк, а после твоего рассказа, наверное, будет еще и маленький гробик.

Артем рассеянно помешал кашу, а потом принялся наливать половником жидкое тесто на тонкую сковородку, и к сигаретному дыму примешался ароматный запах ванильных блинчиков. Талису это все показалось невероятно милым.

— Ты смотри, вчера он почти потерял вкус к жизни, а холодильник-то едой забит под завязку!

— Привычка... — Артем заправил за ухо волнистую прядь, упавшую на лицо, а потом с грустью в голосе добавил: — Не то, чтобы я сильно любил его... Просто он был единственным, с кем я еще более-менее общался. И вчера все будто совсем потеряло смысл. Как будто я умер вместе с ним... Хотелось снова почувствовать себя живым.

— Ясно. Ну, про смертные души ты теперь знаешь. Но есть еще такие, которые не умирают, перерождается лишь оболочка. Вечные сущности из высшего круга.

— Такие, как вы с Деусом?

— Догадливый мальчик.

— И как же вы живете столько времени? Сколько это?

— Это сложно сказать... Долго, очень долго. Между всегда и никогда. Вне времени было бы слишком сложно. Нам привычнее и проще существовать вместе с вашими циклами. Поддерживать баланс. И у смертных вечная жизнь, и у нас, по-своему. Но не все это выдерживают. Иногда, в очень редких случаях, можно добровольно уйти в АД и раствориться навсегда, найти вечный покой. Но перед этим надо подготовить себе преемника. Так, например, когда-то давным-давно сделал владыка смерти Танатос — бывший глава Министерства Мори. Устал, не вынес тяжести полномочий, сгорбился до могилы... Сейчас вместо него всеми судебными процессами распоряжается Ксантус, один из бывших учеников.

— И при чем тут я?

— Ты? А! Я же не сказал... Ты — один из них, из Мори. У тебя душа ангела смерти.

Артем застыл над сковородкой, и по кухне поплыл запах горелого.

— Блин блинский!

— Спокойно. Ты ведь и так это знал. Чувствовал, но не мог описать, да?

— Не знаю. Похоже... И что теперь? Что это значит? Я убийца?

— Расслабься, — Талис выпустил облако дыма в приоткрытое окно и передал половину выкуренной сигареты Артему. — Ангел — это хороший полицейский. Многие из них когда-то работали в «Спаси и сохрани». Эмпаты хреновы, короче, понимаешь? Твоя работа была — облегчать смертным последние мгновения, разделять с ними момент смерти. Ангелы приходят к тем, кто уходит по естественным причинам, чье время пришло. Болезни, старость. Тусуются в больницах, работают по расписанию. Иногда у ангелов бывают срочные вызовы — когда брат поднял руку на брата, как Каин на Авеля... А намеренно лишают жизни — жнецы. По указанию руководства. Иногда и жнецы наведываются в больницы, все зависит от задания. Задания у жнецов странные и противоречивые, я такое не люблю. Я люблю четкость, баланс. Воздаяние по заслугам, расплату по счетам, понимаешь? А у жнецов все мутно — один Ксантус знает, что там, как и почему. Но у нас принято не лезть с вопросами, только если возникнет внештатная ситуация, как с тобой, например. Хотя, честно признаться, такое я вижу впервые.

Артем молчал, переваривая услышанное. Блин на сковородке шипел, как свежее клеймо на коже грешника. Перевернув его на другой бок, озадаченный парень все же задал тот вопрос, который мучал уже их всех:

— И как же, получается, я на самом деле бессмертный, но вселился в это тело?

— Ты не вселился, ты в нем родился. Никто до такого еще не додумывался, это же глупость. Нет, ну жнецы могут вселиться в чье-то тело, но временно, чтобы сделать какую-нибудь грязную работу, но только получив на это ордер от руководства. И все равно, скользкие они, хамелеоны, шушукаются за спиной, юлят, никогда я их не любил. Хоть и выходцы из наших... Так вот, сдается мне, что кто-то из них совсем недавно, по моим меркам, вселялся в твою сестру. Так что, Артемий, как вкусим твоей пищи богов, тебя ждет небольшое семейное воссоединение.