Где-то сбоку раздался «динь», и тумбочка завибрировала. Талис продрал глаза и глянул на часы — уже половина! Подскочил с дивана в гостиной и в два шага оказался в спальне, без расшаркиваний и прелюдий зажег свет и почувствовал, как по позвоночнику поползло нехорошее чувство.

— Где Артем?

— М? — сонный Амадеус был похож на маленького белого хорька и зевнул почти так же. — Лукас в туалете... Вроде бы вставал.

— Вроде бы?! Деус, он будильники наши вырубил!

— Нет, он не мог...

— Он как раз-таки и мог! Снова решил принести себя в жертву!

— Какую жертву, Талис, ему же нечего искуплять...

— Это не искупление, ангел мой, это жертва во благо, во имя мира, ради нас с тобой и всех остальных, черт его дери! Он взял ошейник, — Талис метнулся к сейфу, который был все так же заперт, — а амфору не взял. Ошейник без моей силы — просто кусок металла. Кретин безрассудный!

Демон принялся впопыхах натягивать штаны и рубашку, наклонился, чтобы зашнуровать ботинки, а когда поднял голову, увидел, как на лице серафима на мгновение мелькнуло странное непривычное выражение.

— Ты чего?

— Ничего, — ангел взял волю в кулак и тоже принялся застегивать белые пуговицы своей рубашки.

— Ты со мной не пойдешь, Деус. Я постараюсь во всем разобраться. А ты пока нигде не засветился, пусть так и будет дальше.

Талис надел цепочку на себя, оставив сосуд духа болтаться поверх ткани. Он надоумил Артема стать своим двойником, чтобы запутать противника, получить небольшое преимущество. Но не подумал, что безрассудный ангел смерти решится пойти туда один, да еще и в его обличье! Быстро накинул куртку и хотел было выйти за дверь в портал, чтобы сквозь него открыть другую дверь поближе к условленному месту, но серафим схватил его за запястье.

— Ты не знаешь, кто это. Один ты не справишься! Я должен пойти, ты не можешь мне запретить!

— Да пожалуйста, ради Бога! — усмехнулся Талис. — Только потом не ной мне, что твой Лукас кинулся на амбразуру ради тебя.

Амадеус сделал удивленно-большие глаза, и Талису вновь захотелось потрепать его за сонную щечку.

— Знаешь, как он себя ненавидит за смерти, которые случились якобы по его вине? Если он увидит, что пришел еще и ты, у него точно кукуха не выдержит, милый. Он... Очень много о тебе думает, я чувствовал. Ты у него на особом счету, даже не знаю, почему? Я, вообще-то, тоже красавчик. Так что будь здесь. Я свяжусь с тобой, если... В общем, я свяжусь с тобой.

Быстро поцеловав его в лоб, он скользнул в дверной проем, открывшийся совсем не в гостиничный коридор.

Талис примерно представлял себе, куда надо попасть, поэтому портал вывел его в нужное место — из магазинчика на Фюрстенридер штрассе, откуда он бегом пересек проезжую часть, разделенную узкой полоской слегка пожухлого газона, и, достигнув края лесного кладбища, резво перемахнул через невысокую белую бетонную стену, украшенную черепицей и декоративными бойницами. Лес встретил его темным безмолвием. В сумерках он ориентировался неплохо — демоническое зрение было в разы острее человеческого — но все же достал смартфон, чтобы включить фонарик, и вспомнил о звуке, который его разбудил. На экране светилось одно новое сообщение: «К».

От Мойры. Талис уже пытался взывать к ней, но отклика не находил. Либо она была без сознания, либо что-то блокировало ее разум. Но свой ошейник на ней демон чувствовал, и шел по этому следу сквозь темную чащу. Пройдя мимо старенького каменного колодца у перекрестка двух троп, он различил странный шум, словно тихий стон донесся со стороны темного полукруга небольшой крипты.

— Хн... — снова растаяло в ночном воздухе, и Талис метнулся к деревянной двери.

— Какого хрена? Хау аб! А ну пшли вон отсюда! — рявкнул он по-немецки на двух тинейджеров, разукрашенных под его коллег, и сверкнул на них огненными глазами.

Девушка торопливо натянула черные брюки, а парень дрожащими руками застегнул ширинку, и оба они, будто проглотив языки, уставились на Талиса, который и рад бы был повеселиться, но не сейчас. Пришлось внушить им настоящий страх, и кладбищенские любовники дали деру, а Талис, ворча себе под нос проклятия, поспешил к маленькой часовне в другой стороне лесного парка. Не важно, в какую церковь люди ходят, важно, во что они верят. И хотя ему самому предстояло заняться на кладбище вещами отнюдь не благопристойными, но все-таки люди должны же иметь хоть каплю уважения к памяти о смертных, о своих собратьях! Да и мало ли, что может произойти сейчас, не хватало только добавить к этим старым мшистым могилам еще парочку невинных жизней! Талис рассерженно шел по тропе, не понимая, когда же, черт возьми, он так проникся к смертным?!

***

— Оставь пленниц, и я отведу тебя к душе Мори. Только ты и я, без лишних жертв, — послышался голос, свой и чужой одновременно.

Нетрудно было догадаться, кому он принадлежал. Второй голос, скрипящий старыми железными петлями кладбищенской ограды, был Талису не знаком:

— Кого ты пытаешься обмануть? — фыркнул черноволосый мужчина в длинном кожаном пальто. — Я знаю вас и сделок с вами заключать не намерен. Говори, где душа, которую ты подчинил, не ведая, чья она?

Талис почувствовал его ауру, пылающую злостью, темной ненавистью сквозь аромат удушающего аммиака и застарелой затхлости, но среди этой вони ощутил едва уловимый аромат роз, чуть увядших, но все еще благоухающих где-то далеко на задворках сознания — любовь или то, что от нее осталось. Демон вышел из-за дерева на высвеченную тусклой луной дорожку перед часовней:

— Отойди от него! Это наше с тобой дело!

— Что? Какого хрена? — испуганно обернулся Артем, и незнакомец, улучив момент, подскочил к нему сзади и приставил кинжал к горлу. Черт, надо было предугадать, что парень тоже отвлечется!

— Я же говорил! Проделки демона! Решили спрятаться от меня под одной маской? Идиоты! Я убью вас обоих! Всех убью.

— Разорался! — фыркнул Талис, поняв, что обман не удался. — Сам-то хорош, сколько масок ты сменил, прежде чем явить нам свое истинное лицо, Ксантус?

Демон расплылся в самодовольной улыбке, видя, как округлились глаза Артема, а незнакомец на мгновение дернулся и будто еще сильнее напрягся. На скулах у него заиграли желваки, а брови сдвинулись к переносице, и рука, державшая кинжал, до красных капель вдавила лезвие в горло парня.

— Не торопись, начальник, у тебя же вся вечность впереди. Что ж, Артем, теперь познакомимся с твоим бывшим! Кто тут у нас? И швец, и жнец, и на дуде дудец! И как тебе его дуда, Артем? Больше, чем моя?

— Захлопнись, демон, или я убью его прямо сейчас!

— Не убьешь. Ты же все еще любишь его. Иначе бы не стал запихивать любимого в эту тесную колбочку, — Талис приподнял пальцем цепочку, поймав металлом амфоры маленький лунный блик.

— Сказал тот, кто сам любит заводить питомцев, — фыркнул Ксантус и сорвал с Артема ошейник из-под свитера. — Бесполезный кусок дерьма!

— О, товарищ жнец, не будь к себе так строг! Полезный ты, спору нет. А насчет дерьма и правда не соврал. Только такой высер Всевышнего, как ты, мог опуститься до уровня смертных, чтобы убить ангела-кузнеца, а затем всадить выкованный ею нож в спину своему возлюбленному! Который тебе верил, между прочим. Боготворил тебя как брата, последнее бы тебе отдал. А ты смалодушничал, проявил слабость, ты просто жалок!

— Откуда ты знаешь... — шокированно прошептал Ксантус.

— Читал тут на днях одну душу в «Облаке». Занятный был опыт, я тебе скажу.

Талис вспомнил свое видение, и все встало на свои места. Два ученика Владыки Мори, словно повторяя библейский сюжет, разделили печальную судьбу. Жнец поднял руку на ангела смерти, но, как бы ни было парадоксально, не смог убить его и отправить в АД — любовь же. Которая, впрочем, не помешала ему заточить ангела в сосуде духа на тысячу лет.

— Прежде, чем ты нас тут всех покосишь, Ксантус, скажи, зачем тебе было убивать эту милейшую душу и обрекать ее на земные страдания?

— Не твое дело, — нож сильнее впился в горло пленника.

— Как раз-таки мое. Я специалист в таких делах. Дай-ка угадаю! Ревность?

Ксантус фыркнул и смерил демона презрительным взглядом.

— Хмм... О! Зависть. Да... Слышу ее зеленый душок, из-за которого твоя душонка так прогнила! Ведь так неприятно осознавать, что ты не самый любимый папенькин сынок! Я тебя понимаю. Артём очень нежный, заботливый, такие вкусные блины печёт! Но в нем столько силы! И знал бы ты, — Талис понизил голос, сделав интонацию доверительной, — как горяч он в постели, просто песня! Спорим, ты и вполовину не так хорош, как он!

Ксантус рявкнул, отшвырнул Артема в дерево, и ствол высокой ели с куцыми ветками жалобно хрустнул. Или это были кости парня? Талис оскалился. Кажется, он нащупал то, что ему было нужно. Существо напротив него закипело злостью, конечности его удлинились, как на дыбе, а кинжал вытянулся в огромную косу смерти. С худых костлявых плеч ошметками свисали куски материи, некогда бывшей кожей, а на белесом черепе зияли черными дырами глазницы. Фигура Верховного жнеца предстала во всем своем мрачном и отвратительном, внушающем ужас и безысходность, величии.

— Не понимаю, и что наш маленький ангел смерти в тебе нашел?

Талис тоже перекинулся, вдохнув полной грудью ноябрьский влажный воздух с бодрящими хвойными нотками, хрустнул шеей, разминаясь перед грядущим. Кулаки медленно наполнились адским огнем. Он понимал, что против неравной силы возможности его невелики, и нужно было еще немного потянуть жнеца за язык...

— Ты смотри, первый раз вижу, когда внешность соответствует содержанию! Лживым смертным надо у тебя поучиться делать себе правдоподобные профили в тиндере!

Жнец издал тихий рык и неожиданно взмахнул косой — Талис еле успел отскочить и метнуть в него сгусток пламени. Существо пошатнулось, припало на колено и тихо рассмеялось, плюясь хриплым голосом словно ядом:

— У тебя нет шансов, демон. Этой ночью ты отправишься на вечный покой. Заодно спроси там у Танатоса, почему он предпочел мне, лучшему его ученику, какого-то жалостливого ангелочка. Чем я хуже? Разве я плохо выполняю свою работу?! Ах, да... — прошелестел жнец, — я же забыл, что его душа уже давно растворилась до первозданной искры и стала частью чьей-то новой жизни. Ты тоже ей станешь, демон. И твои друзья... Думаешь, я не знаю, кто ваш миленький помощник с острым носом, что разнюхивал тут обо мне?

— Нет! — выкрикнул издалека Артем. — Просто забери меня. Ксантус, договорись с Талисом, и он ничего никому не скажет! Он же демон, он всегда ищет выгоды для себя. Плевать он хотел на наши с тобой отношения! Отдай ему его смертных и отпусти!

— Замолчи, Лукас! Другие тебе всегда были дороже! Танатос перед уходом сказал мне, почему. Почему он решил, что следующим владыкой будешь ты. Что в тебе есть такого, чего нет во мне. Вот это! Какой парадокс! Якобы Владыка смерти должен и сам любить смертных, ну разве не смешно? Любить за то, что они убивают друг друга? Пытают, насилуют, душат? Что ж, сейчас ты будешь смотреть, как умирают твои друзья, и поглядим, как это тебе поможет.

Ксантус рывком поднялся и метнулся в сторону Талиса, разворачиваясь и одним широким взмахом рассекая по кругу воздух перед собой. На узкой дорожке перед часовней места для маневра у Талиса не было, он кувыркнулся в противоположную сторону, но жнец ловко перехватил древко косы и направил удар по обратной траектории. Воздух звенел. Талис едва успел рассмотреть за костлявой спиной пошатывающегося Артема, неуверенным шагом ковылявшего в его сторону. Выцепил взглядом сияющий металл оружия, готовясь принять свой исход, и... Черное пятно преградило путь, помешав лезвию достичь тела демона, одним прыжком прямо перед Талисом насадилось на серповидный кол, проткнувший его насквозь.

— Уррс-пел... — пронесся в голове Талиса знакомый голос курьера, прежде, чем большой адский пёс выронил из пасти второй кинжал и рассыпался в прах.

— Канис, глупая ты нечистая псина! Где тебя носило... — пробормотал Талис, неверяще ощупывая пепел на земле.

— Берегись!

Подбежавший Артем сшиб его, и они вместе покатились в кусты под металлический свист косы над головами. В объятиях ангела смерти Талис почувствовал себя странно, почти умиротворенно. То, что резко всколыхнулось внутри, когда адский гончий спас его ценой своей жизни, теперь мерно убаюкалось, отпустило. Он наскоро смахнул наваждение с глаз и лишь успел увидеть, что облик Артема изменился.

— Какого хрена ты творишь?! — рявкнул он, отшатываясь в сторону от очередного взмаха Смерти.

— Стараюсь, чтобы от тебя не остались рожки да ножки, Талис!

Теперь их разделяла добрая пара метров, но и при тусклом лунном свете Талис смог отчетливо разглядеть удивительную сущность ангела. Мягкие очертания были словно сотканы из черной материи, на фоне всех блестящих поверхностей — деревянных лавочек возле часовни, сырого асфальта и звонкого металла, то и дело свистящего над их головами, сущность будто бы поглощала свет, она была идеально черной, и только где-то из глубины звездной россыпью сияли переливчатые крупицы. Именно так, по мнению Талиса, и должны были выглядеть лучики надежды в темном царстве.

А затем он увидел в руке темного ангела второй кинжал — «Альфу», которую курьер должен был успеть доставить адскими тоннелями к моменту встречи. Успел, но какой ценой... «Альфа» в руке существа, бывшего Артемом, завибрировал и тоже стал деформироваться, принимая форму, которую желал видеть обладатель.

— Секира? Бабский топор, серьезно?! — прорычал жнец. — Я уж и забыл, какой ты непосредственный, любовь моя!

— Больше не твоя.

Талис улыбнулся, услышав эти слова, сказанные не слишком тихо. В кулаке за спиной он скопил достаточно энергии, кинул короткий едва заметный взгляд на ангела смерти и одним резким рывком пустил огненный шар в жнеца. Тот упал на колени, опершись тонкими мертвецкими руками о древко косы, а огонь слегка опалил его белесый череп и ветки дерева позади. Влажная ель плохо горела, в воздухе вокруг них потянуло сизым дымом, и Талис сейчас все бы отдал за сигаретку.

— Силой, данной мне смертью, дарую тебе избавление, Ксантус.

Несколько мягких едва касающихся земли шагов, взмах лабриса, и темная длинная фигура приняла в себя один точный, смертельный удар. Жнец не вскрикнул и ничего не сказал, словно в последнее мгновение его окутал теплый и умиротворяющий покой.

— Прощай, любовь, завяли помидоры! — горько усмехнулся демон, наблюдая, как и эта сущность обратилась в пепел, высвободив хрупкую маленькую искру, тут же растаявшую в воздухе.

Талис и Лукас приняли человеческий облик почти одновременно. Лукас рассеянно напялил свои разбросанные вещи, упавшие с него как с призрака во время превращения. Затем ангел смерти подошел к демону и подарил ему крепкое благодарное объятие. Талис понял, что в душе у Лукаса скопилось множество невыраженных слов и чувств, поцеловал его в ответ и вдруг зашелся в каком-то странно навязчивом хохоте, сотрясаясь по нарастающей от редких смешков до громкого гогота в ночном безмолвии лесного кладбища.

— Нервишки шалят? Смотри срыв не заработай, — улыбнулся Лукас.

— Да так! Подумал, как смешно со стороны, наверное, выглядит, будто я сам себя целую!

— И не говори, — послышалось со стороны тропинки.

Серафимская морда в сопровождении еще нескольких ангелов и демонов, работников местных офисов, вышел из сумрака. Там же был и Бэз, обнимавший свою ненаглядную, которая испуганно вцепилась в руку Мойры.

— Бэзил проник в часовню и увел пленниц, пока вы тут, мальчики, развлекались.

— Но почему вы не вмешались?!

— Ты же сказал, сам разберешься, — ехидно скривился Деус. — Я лишь позвал свидетелей, чтобы, в случае чего, было, кому доложить обо всем начальству.

— То есть ты бы не расстроился, если бы все сложилось иначе? Конечно, я не могу тебя за это осуждать, милый, но все же...

— Да расслабься, я тоже рад, что ты не сгинул! — рассмеялся серафим и нежно посмотрел на Лукаса. — Немного непривычно видеть тебя в этом обличии... Сразу разные мысли в голову лезут.

— Деус... — пробормотал парень, когда серафим подошел к нему ближе и обвил руками шею, а Талис снова захохотал, потому что у самого себя-то он такое глупенькое выражение лица никогда бы не допустил, как у этой копии!

— Не так страшен черт, как его малютка, да, душа моя? — улыбнулся Амадеус и ответил нежным поцелуем на невысказанные чувства, охватившие их.

— Ну начались нежности! — закатив глаза, Талис оставил этих голубков наедине и поспешил проведать Мойру.

***

В местном офисе «Спаси и сохрани» не спали. Если в аду была вечная ночь, больше похожая на чью-то затянувшуюся вечеринку, то в светлых коридорах ангелов чувствовалась некая офисная планктонность бытия. Талис уже почти час ждал, когда в «Ковчеге» завершится восстановительный процесс. Ускоренное перерождение. Амадеус отказался обниматься с псиной, объяснив это отчетами, которые ему срочно понадобилось написать и отправить в Министерство Мори, но демон хорошо представлял, кто будет помогать Деусу с отчетами и в каких позах. Там у него в кабинете весьма крепкий стол, и стулья тоже довольно удобные. Не говоря уж о теплых полах в светлом и райски-нежном на ощупь ковролине. Он все понимал и не возражал.

Наконец Канис, потягиваясь, вышел из восстановительного кабинета, такой довольный, даже чуточку загоревший, будто не в рекреационной камере побывал, а в солярии «Прожарь, но не сожги». Свой земной облик он не менял уже добрых лет триста. Талис кивнул курьеру, и они вместе вышли на улицу сонного города.

— Вот это ночь, давно я так не отдыхал, — хмыкнул Талис, делая долгую утреннюю затяжку. — Будешь?

Не дожидаясь ответа, пихнул в пасть Каниса сигарету и дал прикурить. Спрашивать его было бессмысленно, демон и так все понимал. Он вообще после этой ночи стал довольно понимающим, но его это не бесило. Видимо, его вздох прозвучал уж слишком безнадежно, потому что курьер молча зашел за его спину и стал уверенными движениями разминать шею.

— Просто подумал, что вам не мешало бы сбросить напряжение, Мастер.

Талис резко развернулся и положил руку с окурком на плечо курьера.

— Чего ты от меня хочешь, пёс?

Лицо Каниса тут же озарила широкая добродушная и бесхитростная улыбка:

— Ничего, Мастер Талис!

— Точно? Совсем ничего?

— Ну-у... — он потупил взгляд вбок.

— Ты же понимаешь, что если бы не сосуд духа на моей шее, ты бы сгинул навсегда в АД?

— Да, Мастер. Но вы слишком хороши для мира, чтобы я мог позволить ему потерять вас.

— И давно это у тебя? — Талис сощурил на курьере пристальный взгляд.

— Слишком давно, чтобы быть правдой, Мастер.

— Ну что ж. Я все еще одинокий. И все еще желаю познакомиться.

— Тогда представьте, что я вас только что лайкнул, — улыбнулся Канис и прижался к демону влажными горячими губами.