“Заряд из арсенала соблазнителя”. Тэхен скрипел зубами каждый раз, когда вспоминал эту холодную снисходительную фразу. Ладно, он и впрямь пытался ее обработать, но все эти якобы случайные касания заставляли чаще биться его собственное сердце, его организм мгновенно откликался на каждое прикосновение. Всего лишь от легкого касания! Он не испытывал подобного со школы: как будто он крадется к какому-то необычайно вкусному, но запретному плоду, чтобы попробовать хоть кусочек. И что же? Он в нокдауне из-за этих идиотских непонятных чар, которые она на него напустила, а она все такая же хладнокровная и невозмутимая, будто муху отгоняет. Она выводила его из себя, будь она проклята. Интересно, она на самом деле такая холодная или нет? Он же видел, как в ней вспыхивала страсть, когда она взрывалась от злости, чувствовал, как она отвечала на его поцелуи. По крайней мере, так ему казалось, хотя она и отрицала это со свойственным ей упрямством. И еще она продержала его без сна целую ночь, бросив эту взбесившую его реплику насчет занятий любовью в гамаке на балконе. Как раз то, что надо мужчине, интересующемуся женщиной: послушать, как она занималась любовью с кем-то другим!

Его тело, все его инстинкты кричали, что она женщина страстная, но ум не мог найти никаких признаков, которые бы это подтверждали. Она заставила его сомневаться в себе самом — ведь она небрежно отвергала все его заигрывания, словно они были всего лишь простыми уловками… Ну хорошо, может, в какой-то мере они и впрямь были уловками, только чуть-чуть и только на первый взгляд. На более глубоком, глубинном уровне он был совершенно серьезен. Его отношения с женщинами всегда были легкими и приятными. Первоклассным развлечением. Но с Дженни все было по-другому. Прежней беззаботной легкости как не бывало. Его решимость завоевать ее росла с каждым днем.

Проклятие, чем же она так его приворожила? Внешне она была довольно обыкновенной: среднего роста, никаких тебе пышных форм. Ее прямые темные волосы были густыми и блестящими, очень привлекательными, но отнюдь не сногсшибательными. У нее были зеленые глаза с длинными темными ресницами. Но в целом больше всего его притягивал живой ум, освещавший ее лицо, а он, черт побери, не привык увлекаться женщиной из-за ее ума. Это хорошо для рассказиков в ярких журнальчиках, но не имеет ничего общего с реальной жизнью. Вся загвоздка была в том, что он ясно видел: она привлекательна, но не более того, а между тем его гормоны настойчиво твердили, что она самая обворожительная и соблазнительная женщина в мире.

Ему это вовсе не нравилось. Он всегда любил женщин, любил секс и всегда предпочитал провести время с женщиной, а не с приятелями. Но в то же самое время он всегда был готов беспечно распрощаться с одной и уйти к другой, значащей для него столь же мало. Такой образ жизни его устраивал, он ничего не хотел в нем менять. Он не хотел, чтобы его мысли занимала одна-единственная женщина, особенно женщина, которую, похоже, нисколько к нему не тянет.

Ему это решительно не подходило, и несколько последующих дней он провел, уговаривая себя, что это всего-навсего заскок, вызванный тем, что других женщин здесь нет. Если бы, скажем, здесь была Терезия, он бы и не смотрел на Дженни. Но Терезии тут не было, и выкинуть Дженни из головы ему не удавалось. Никогда еще он не попадал в подобный переплет. Если женщина, на которую он положил глаз, на него не реагировала, что случалось крайне редко, то он просто переключался на другую. Здесь же переключиться было не на кого, в этом-то и состояла вся проблема. Вот что в сочетании с ее упорным сопротивлением и выделяло ее из общей массы. Стоит ему несколько раз поиметь ее, и она станет для него такой же, как и другие. Наваждение пройдет.

На исходе шестого для после отплытия, когда они причалили для ночевки, Тэхен что-то отрывисто крикнул, и бразильцы с обеих лодок тут же спрыгнули на берег с мачете в руках, Дженни наблюдала за тем, как они расчищают небольшой участок в чаще кустов и деревьев, доходивших до самой воды и нависавших над ней. Тэхен говорил слишком быстро, чтобы она могла его понять, поэтому она подошла к нему.

— Зачем они это делают?

— Сегодня мы ужинаем на берегу, — коротко ответил он. — Я чертовски устал от этой лодки и полагаю, что все остальные тоже.

В этом он был прав. Все последние дни Тэхен был в скверном настроении, Флориано и Висенте день или два рычали друг на друга, а о том, каково было положение на второй лодке, учитывая, кто в ней плыл, лучше было и не думать. Каждую ночь до Дженни доносились оттуда ругань и споры, правда, не очень громкие, так что слов она разобрать не могла. Оглянувшись на берег, она заметила, что Хосок не работает, а только с насмешкой наблюдает за трудами остальных.

Тэхен заметил это одновременно с ней.

— Хосок, возьми мачете и помогай. — Голос его звучал ровно, но непреклонно. Дженни никогда раньше не слышала у него такого тона и быстро взглянула в его сторону. Глаза Тэхена смотрели жестко, без малейшего намека на обычно сверившееся в них веселое лукавство.

Хосок презрительно сплюнул и прислонился к дереву.

— Делай сам.

Шестеро работников, рубивших заросли на берегу, замерли и посмотрели на Тэхена. Все неподвижно застыли в ожидании его реакции.

Тэхен улыбнулся, но выражение его лица никто не смог бы назвать приятным.

— Прекрасно. Тогда убирайся из лагеря. Кто не работает, тот не ест, и уж точно, не будет занимать место в этих лодках. Утром мы продолжим путь без тебя.

— Погодите, Ким! — Мин Юнги спрыгнул на берег, его красивое лицо напряглось от гнева. — Хосок нанят мной, и вы тоже. И только я буду решать, кто останется, а кто нет.

— Нет, не будете. — Тэхен повернулся в его сторону, улыбаясь той же холодной улыбкой. — Вы перестали быть здесь главным с того момента, как мы отчалили от пристани в Манаусе. За эту поездку отвечаю я, так же как хирург отвечает за операцию, а пилот — за самолет. Вы платите мне, чтобы дело было сделано, но делать его мы будем по-моему. Или Хосок будет работать, или он останется здесь. Мы не можем тащить на себе еду и снаряжение для человека, который не работает.

Дженни увидела глаза Хосока, маленькие, злобные, сверкающие, как у зверя, почуявшего добычу. Она осторожно, бочком отодвинулась от Тэхена и присела около рюкзака со своими вещами. Если бы кто-то посмотрел на нее с берега, то увидел бы только ее голову. Но никто не смотрел, вероятно решив, что она благоразумно удалилась от греха подальше. Вместо этого она потихоньку расстегнула на рюкзаке молнию и сунула руку внутрь, нащупывая свой пистолет. Ее рука коснулась металла, и рукоять пистолета успокоительно легла ей в ладонь.

Хосок снова сплюнул и вытащил мачете из ножен, висевших на поясе у него за спиной.

— А может, это ты здесь останешься, — сказал он, ощерив свои волчьи резцы, и двинулся к лодке.

— А может, и нет. — Быстро и плавно, с тем же невозмутимым спокойствием на лице, Тэхен сунул руку за спину под свободно болтающуюся рубашку и вытащил оттуда внушительного вида пистолет. Дженни поглядела на него с изумлением и восхищением. Это было серьезное оружие, оно было не настолько велико, чтобы его нельзя было скрыть под рубашкой, но достаточно увесисто, как и положено калибру девять миллиметров. Она даже не подозревала о его существовании, и, судя по тому, как замер на полдороге Хосок, для него это тоже оказалось сюрпризом.

— Оба назад! — рявкнул Юнги, делая шаг вперед.

— На вашем месте я бы не становился на линию огня, — посоветовал Тэхен.

Юнги остановился Сухен, до этого остававшийся в лодке, спрыгнул на берег и, споткнувшись, упал на колени. С трудом поднявшись, он воинственно крикнул;

— Эй-эй! Какого черта, что здесь происходит?

Он был пьян. Дженни сжала губы, но с места не сдвинулась. Она надеялась, что заплетающиеся ноги не вынесут его на линию огня, но не собиралась еще больше ухудшать ситуацию, кидаясь к нему, чтобы увести в сторону.

— Ну, так как, Хосок? Что ты выбираешь? — вежливо осведомился Тэхен. — Будешь работать или мне размозжить тебе коленную чашечку? Тогда обвинения в убийстве мне не предъявят, хотя вообще-то полиции Манауса глубоко наплевать, что с тобой случится. Скорее всего, они даже пожмут мне руку. Я просто оставлю тебя здесь на берегу. Может, тебе и удастся уговорить кого-нибудь подвезти тебя до Манауса, прежде чем сгниет твоя нога, а может, и нет. У тебя не много друзей на этой реке. И потом, тебя в первую же ночь может сцапать ягуар. Знаешь, запах свежей крови и все такое.

— Ей-богу, Ким, вы слишком далеко заходите, — проговорил Мин. Лицо его побагровело, он был в бешенстве оттого, что кто-то пытается присвоить его законные прерогативы.

— Я просто объясню правила, Юнги. Это моя экспедиция. Моя работа состоит в том, чтобы доставить вас до места, в глубь материка, и вывести назад. Живыми. А чтобы я мог это сделать, все должны выполнять то, что я скажу, и тогда, когда я скажу. Никаких споров и пререканий. Доля секунды может решить, выживет кто-то из вас или умрет. А если вы думаете, что у вашего дружка Хосока есть такой опыт, чтобы занять мое место, то я вам сразу скажу, что такого опыта у него нет. Он ничего не знает ни об этой реке, ни о той местности, куда мы направляемся. Его опыт ограничивается Амазонкой и ее берегами, ну и еще убийствами на задворках, если вам это нужно. Может быть, он сказал вам, что знает внутренние области Бразилии, но имейте в виду — он наврал.

Дженни поглядела на Тэхена. Он знал, как все было на самом деле, знал, что Юнги нанял Хосока как раз из-за его умения убивать. Однако она сразу поняла, почему Тэхен сказал именно так, а не иначе. Пусть Юнги верит, будто Тэхен искренне считает, что Хосок просто надул его насчет своего опыта в качестве проводника. Это выставляет Хосока негодяем, позволяя в то же время Юнги продолжать притворяться порядочным. Пока Юнги не догадывается, насколько она и Тэхен осведомлены о его замыслах, опасность для них не так велика. Если же он когда-нибудь решит, что они его раскусили, он может приказать Хосоку убить их при первой возможности.

“Было бы проще, — подумала она, — если бы Тэхен просто прикончил Хосока на месте”. Но он прав — тогда он рискует быть обвиненным в убийстве, если, конечно, им всем удастся вернуться в Манаус.Разъяренный утратой сокровищ, Юнги вполне может предъявить ему такое обвинение. Неофициально полиция, может быть, и будет благодарна Тэхену за то, что он избавил их от большой проблемы, но официально им придется его обвинить.

Если Хосок сделает еще шаг к лодке, Тэхен сможет пристрелить его на законном основании, в порядке самозащиты. Но почему он не сделал этого сразу, когда Хосок выхватил мачете и двинулся к лодке? И тут она сообразила, что Хосок не произнес ни единого слова, которое можно было бы назвать прямой угрозой, и Юнги вполне мог бы показать под присягой, что он вынул мачете просто, чтобы начать работу, как Тэхен ему приказал.

Сухен рванулся вперед и снова споткнулся.

— Остановите его, — тихо произнес Тэхен, и Юнги автоматически обернулся и схватил Сухена за руку. Сухен оттолкнул его и требовательно провозгласил:

— Ш-што тут происходит?

— Сухен, заткнись и стой смирно, — рявкнула Дженни.

Он повернулся к ней, и лицо его исказила злобная гримаса.

— Ишь, раскомандовалась. Тебя никто не звал ехать с нами.

— Но она едет. — Тэхен не отрывал глаз от Хосока, и его направленный на бандита пистолет ни на миг не отклонился в сторону. — И без нее никто из нас не сможет добраться до цели. Эту битву она уже провела и выиграла по всем статьям. За исключением меня, она единственный человек в этой экспедиции, без которого успех невозможен. Без всех остальных можно обойтись.

— Как это мило с вашей стороны — включить себя в число незаменимых, — тихо пробормотала Дженни.

— Я стараюсь учесть все, — так же тихо ответил Тэхен, прежде чем снова повысить голос:

— Ну так как, Хосок? Я не собираюсь стоять здесь всю ночь, ожидая, что ты решишь. Или начинай работать сейчас же, или я разнесу тебе коленную чашечку и оставлю здесь.

Еще две секунды Хосок стоял, яростно сверля Тэхена глазами и выставив вперед свою маленькую головку, словно собирался броситься в бой. С того места, где она скорчилась, Дженни видела, что палец Тэхена начал сгибаться на спусковом крючке. Возможно, Хосок тоже это увидел, а может быть, просто решил, что эту схватку ему не выиграть. Как бы то ни было, он повернулся и начал рубить кусты. Остальные, явно вздохнув с облегчением, вернулись к тому же занятию.

— Он просто дождется более удобного случая, — сказала Дженни.

— Знаю. Но может быть, у Юнги хватит ума рассчитать, что я ему необходим, по крайней мере, на пути туда. — Они опять говорили тихо, чтобы их не могли услышать на берегу. Тэхен коротко улыбнулся, глядя на нее. — У тебя хорошая реакция. Так быстро уйти с линии огня…

Она медленно вытащила руку из рюкзака ровно настолько, чтобы он увидел рукоятку ее пистолета. После чего засунула его обратно и застегнула молнию. Он пристально посмотрел на нее, как будто старался решить для себя, действительно ли она была готова стрелять. Она ответила ему таким же решительным взглядом. Если он думает, что она преувеличила, говоря о своем умении пользоваться оружием или о том, что уже пользовалась им в прошлом, то ему придется переменить свое мнение. Она без колебаний выстрелит, чтобы защитить свою жизнь или жизнь других людей. И глядя ему в глаза, Дженни увидела, что он это понял.

Его губы медленно растянулись в улыбке, осветившей все его лицо. Злость, которую она видела в его взгляде вот уже несколько дней, вдруг исчезла без следа. Почему-то эта сияющая улыбка вызвала у Дженни подозрение. Раз у Ким Тэхена такой счастливый вид, значит, его осенила какая-то мысль, которая ей наверняка не понравится.

Тэхен, весело насвистывая, спрыгнул на берег, стараясь держаться подальше от мачете, которым с убийственной силой размахивал Хосок. Дженни только что сказала ему гораздо больше, чем собиралась, и он еле удерживался от довольного фырканья.

Однако у него на руках была серьезная проблема, которой надо было заняться немедленно. Придав лицу непроницаемое выражение, он приблизился к Юнги.

— Давайте отойдем в сторону, — сказал он и направился ко второй лодке, подальше от Хосока. Юнги неохотно пошел за ним, Схуен, шатаясь, двинулся следом.

— Вы можете справиться с Хосоком? — коротко спросил Тэхен. — Если нет, я оставлю его в следующем же поселке. Я не могу следить за тем, чтобы мне не всадили нож в спину, и одновременно уделять должное внимание всем остальным делам. Кроме того, мне будет чертовски утомительно все время держать его на мушке, чтобы он не отлынивал от работы.

— Может быть, вы забыли, кто здесь кому платит, Ким? И не надо опять выдавать мне всю эту муть насчет капитанских прав и обязанностей. — Мин закурил сигарету и теперь разглядывал Тэхена сквозь ее дымок.

— Именно эту муть вы и услышите. Если вам не нравится, как я веду дела, я сам уволюсь в следующем поселке, а вы можете отправляться хоть в ад.

— Прекрасно, — сорвался Юнги. — Валяйте, увольняйтесь. Хосок говорит, что знает амазонские леса, и я ему верю. Вы нам не нужны.

Тэхен фыркнул:

— Тогда пеняйте на себя. Надеюсь, вам понравится ваша пешеходная прогулка, потому что, ручаюсь, того, что вы ищете, вы не найдете.

— Это вы так думаете, а мы знаем, чего стоит ваше мнение, — воинственно вставил Сухен.

Ни Тэхен, ни Юнги даже не посмотрели в его сторону.

— Не сомневайтесь, найдем, — уверенно сказал Юнги.

— Нет, без Дженни не найдете.

Это озадачило Мина, и его красивое лицо вмиг стало холодным.

— А при чем тут Дженни?

— Она останется со мной. Скажем так: Хосок не произвел на нее благоприятного впечатления.

— А вы произвели? — хмыкнул Сухен. — Она считает вас дерьмом.

Тэхен позволил себе благодушно ухмыльнуться:

— Зато в постели я первый сорт.

Юнги снова оценивающе поглядел на него.

— Вы блефуете, — произнес он наконец.

— Почему вы так считаете?

— Дженни больше любого из нас желает найти этот город, чтобы восстановить доброе имя своего отца, — ответил Юнги. — Она не захочет упустить свой шанс только из-за того, что вы спите с ней.

Сухен нахмурился:

— Как? Мою сестру? Да он нас просто разыгрывает. У Дженни, наверное, вообще не та сексуальная ориентация. Она вечно якшается со всякими странными личностями. Понимаете, о чем я?

Сухен начал действовать Тэхену на нервы, но он продолжал его игнорировать.

— Нет, не только из-за этого, — согласился Тэхен. — Но поглядите хорошенько на Хосока. Если б вы были женщиной, неужели вы бы отправились куда бы то ни было под его руководством? Почему, черт возьми, вы думаете, я так настаивал, чтобы Дженни ехала в моей лодке? Да потому, что она категорически отказалась ехать в одной лодке с Хосоком.

Конечно, он блефовал. Он уже достаточно узнал Дженни, чтобы понять, что она упряма как сто ослов. Если уж она вбила себе в голову найти этот затерянный город, помоги Господи всякому, кто встанет у нее на пути. Он-то на собственном опыте узнал, какова она в гневе, он видел холодную решимость в ее глазах, когда она показала ему пистолет, и потому сумел составить совершенно другое представление об этой женщине. Впрочем, его устраивало, что остальные ее недооценивают.

Он небрежно пожал плечами:

— Спросите ее сами, если мне не верите.

Сухен быстро послушался и, обернувшись, заорал:

— Эй, Джен! Что, Тэхен и вправду тебя…

Тэхен в одно мгновение сообразил, что сейчас завопит этот болван Ким, и, прежде чем тот успел выговорить это слово, врезал ему кулаком в живот. От этого удара из Сухена со свистом вышел весь воздух, и он согнулся пополам, держась за живот. Он закашлялся, и его начало рвать. Тэхен немедленно попятился, Юнги тоже. Когда Сухена наконец перестало выворачивать наизнанку, Тэхен сгреб в кулак его рубашку и грубо потянул вверх, пока тот не встал на цыпочки.

— Протрезвись, — посоветовал он тоном, в котором не было и намека на его обычную бесшабашность. — И оставайся трезвым. Потому что, если ты скажешь Дженни что-нибудь такое, что мне не понравится, я вобью тебя задницей в грязь. И мне все равно, будешь ты в состоянии драться или нет. Тебе ясно?

— Да, да, — наконец выдохнул Сухен. — Я… да.

— Хорошенько это запомни. — Тэхен отпустил его, слегка оттолкнув от себя, и, прищурившись, посмотрел на Юнги. — Ну, а каково будет ваше решение?

Юнги это не понравилось — собственно, вся эта проклятая экспедиция вообще перестала ему нравиться с той минуты, когда лодки отошли от пристани в Манаусе. Однако то, что он увидел сейчас в сузившихся глазах Тэхена, заставило его отступить. Он еще покажет этому возомнившему о себе проводнику, где его место. Непременно покажет, как только они найдут алмаз и ему больше будут не нужны ни он, ни Ким Дженни. Он еще увидит, как Тэхен будет улыбаться ему вторым ртом… который появится у него поперек горла.

Но перед этим он, пожалуй, даст ему посмотреть, как Хосок будет развлекаться с его девкой.

— Ладно, — пробормотал он. — Я поговорю с Хосоком.

— Только говорите поубедительней. Потому что стоит ему хотя бы бросить на меня косой взгляд, и я тут же вышибу его вон. — И Тэхен направился обратно к первой лодке, прекрасно осознавая, что Дженни не сводите него внимательного и любопытного взгляда. Он был рад, что она осталась на месте и не стала сходить на берег, чтобы узнать, в чем суть их перепалки. Возможно, она поступила так, чтобы не терять из виду Хосока. При мысли о том, что она прикрывает его спину, у Тэхена потеплело на душе.

Сухен и Юнги злобно смотрели ему вслед.

— Сукин сын, — проворчал Сухен, вытирая рот. — Я убью его.

Юнги свирепо посмотрел на Сухена. Ким Сухен был бестолковой, мелкой дешевкой, хотя пытался надувать щеки и изображать из себя крутого парня. Его нытье действовало Юнги на нервы. Избавиться от него будет истинным удовольствием, но пока что приходилось его терпеть.

— Ты так пьян, что не сможешь убить даже клопа. Он прав. Почему бы тебе не протрезветь? В таком виде мне от тебя нет никакого толка.

— Эта дурацкая река до того скучная, — угрюмо проныл Сухен и надулся. — Весь день нечего делать. Только сиди и глазей, как мимо проплывают деревья.

— Даже Хосок и тот не пьет. Может быть, нам оставить на берегу тебя?

Все еще злясь на то, как его обошли, Юнги направился туда, где бешено размахивал мачете Хосок.

— Я хочу поговорить с тобой, — сказал он, дернув головой, чтобы дать понять, что им надо отойти за пределы слышимости. Все бразильцы немного знали по-английски, и Юнги не хотелось, чтобы их подслушали.

Хосок прекратил махать мачете и отошел с Юнги на несколько шагов. Глаза его блестели холодным блеском, от которого бросало в дрожь, и выражение их было одновременно тупым и свирепым. От этого взгляда даже Юнги стало не по себе.

— Я убью его сегодня же ночью, — объявил Хосок, подкидывая в руке мачете. Верхняя губа его приподнялась, обнажив острые резцы. — Один взмах, и его голова запрыгает по дну лодки.

— Да не время еще, будь он проклят, — возразил Юнги. — Эта баба не станет с нами сотрудничать без этого ублюдка. А она нам нужна. Потерпи, пока мы не найдем сокровище. А потом можешь делать что хочешь. С обоими.

— Я могу заставить ее сотрудничать, — ответил Хосок, и его маленькие глазки впились в ладную фигурку на палубе первой лодки.

Юнги устал иметь дело с дураками.

— Просто делай то, что я сказал, — рявкнул он и зашагал прочь.

Леденящий взгляд Хосока уставился ему в спину, и толстые губы искривились ц хищной ухмылке.

— Так о чем все-таки шла речь? — тихо спросила Дженни Тэхена.

— Кое-что выясняли.

— Например?

— Например, кто здесь главный.

— И поэтому вы ударили Сухена? Что такого он собирался сказать?

Тэхен посмотрел на нее, наткнулся на ее прямой, проницательный взгляд и не смог отвести глаза. Конечно, он мог бы соврать ей, но она бы сразу поняла, что он говорит не правду.

— Он собирался спросить тебя, правда ли, что мы с тобой… э-э… занимались сексом.

По тому, как насмешливо дрогнули ее губы, он понял: она заметила, что он собирался выразиться по-другому, но в последнюю секунду изменил фразу.

— Кто подал ему эту мысль?

— Я сказал им, что мы это делали, — небрежно произнес он.

Вместо того чтобы взорваться, как он ожидал, она обернулась и посмотрела на работающих мужчин.

— Была на то какая-то причина или это обычное мужское бахвальство?

— Они думали, не оставить ли меня в ближайшем поселке. Я сказал им, что без меня ты не поедешь.

— Ловко. Но это не поможет вам влезть в мою палатку.

— Мне придется влезать туда. Хотя бы изредка. А чем мы будем там заниматься — это уже наше дело.

И снова она посмотрела на него так, словно к стене пригвоздила.

— Думаете, перехитрили меня? Я всегда могу завести с вами ссору и под этим предлогом выставить вас оттуда.

Он положил руку на сердце.

— Неужели ты подвергнешь меня такой опасности?

— Насколько я поняла, вы уже большой мальчик и можете за себя постоять.

— Помни только, — заметил он с ухмылкой, — что ты выбираешь между мной и Хосоком.

— Не воображай, что это делает тебя неотразимым, — посоветовала она. — Если бы мне нужно было выбирать между Хосоком и холодным, липким слизняком, я бы выбрала слизняка.

Работники закончили расчищать прогалину, достаточно большую, чтобы все могли удобно усесться и чувствовать себя в безопасности. Через месяц после их отъезда она опять сплошь зарастет и. все следы их пребывания здесь исчезнут. Но сейчас места хватало. Пепе запрыгнул на борт и начал выгружать спиртовую печку, фонари и продукты для ужина.

Дженни подошла и стала ему помогать, несказанно удивив этим худенького индейца. Склонив голову, он робко поблагодарил ее по-португальски. Это были первые слова на этом языке, которые она от него услышала.

Тэхен был вполне доволен прошедшим днем. Он заставил Хосока отступить и в какой-то мере взял ситуацию под свой контроль. Во всяком случае до той поры, пока они не найдут затерянный город… если они его вообще найдут. Юнги — человек умный. Он будет держать своего наемного убийцу в узде, пока будет считать, что Тэхен и Дженни ему еще нужны.

Но главное, он наконец получил свой ответ насчет Дженни. Да, она была хладнокровной и умела напускать на себя безразличный вид. Но женщина, равнодушная к мужчине, не станет хвататься за пистолет, чтобы защитить его. У холодной, бесстрастной женщины не хватило бы на это пороху, да и темперамента тоже. Она просто-напросто притворялась, скрывая свою пылкость под маской ледяной сдержанности, но он ее раскусил. Он знал, какова она на самом деле, с того самого момента, когда она замахнулась на него сумкой, или, точнее сказать, знало его тело. А вот уму он позволил обмануться, купиться на тот спектакль, который она разыгрывала. Надо же, его тело знало это с самой первой их встречи!

Добрая старая химия взаимного влечения — штука забавная. Кто бы мог подумать, что его так разожжет эта чересчур худая упрямая женщина? Женщина, которая видит его насквозь, несмотря на весь его опыт соблазнителя.

Но она готова была пристрелить Хосока, чтобы защитить его. Такое не может не растопить мужское сердце.

Вечерняя трапеза на берегу прошла гладко, частью из-за того, что все были рады возможности сойти на берег, а частью из-за того, что Юнги каким-то образом ухитрился уговорить Хосока вести себя смирно. После еды все остались сидеть на своих местах, поскольку никто не испытывал большого желания возвращаться обратно в лодки. Дженни вытащила откуда-то несколько колод карт, которые мужчины приняли с восторгом. Участвовать в игре она отказалась и села чуть поодаль, устремив взгляд на огонь. Тэхен тоже решил не играть и сел рядом с ней.

— Хорошая мысль. А я и не знал, что у тебя есть карты. Почему ты не вытаскивала их раньше?

— Если бы я так поступила, к этому времени им бы уже надоело играть, а теперь это займет их на несколько дней.

— Значит, ты еще и психолог?

— Это просто здравый смысл. Я ведь и раньше бывала на раскопках, так что знаю, как действует скука.

— А тебе самой не скучно?

Пламя костра отбрасывало подвижные тени на ее лицо, на губы, едва тронутые легкой улыбкой.

— Немножко. Не так, как им. Я люблю такую жизнь. Конечно, мне нужны книги, но без телевизора, телефона и тому подобного я могу обойтись.

— Почему же ты не захватила с собой несколько книжек?

Она недоуменно посмотрела на него:

— О чем вы? Я же и так буду нести достаточно. У меня в рюкзаке два фотоаппарата, запас пленок, магнитофон, микрокассеты, запасные батарейки, блокноты, водоустойчивые ручки…

— Не забывай еще один маленький предмет, — ласково проговорил он, подразумевая пистолет.

— Не забуду, не беспокойтесь.

— А почему два фотоаппарата?

— На всякий случай, если с одним что-то произойдет. По опыту я знаю, что-то случится обязательно.

— А что же еще в твоем рюкзаке?

На этот раз она ответила широкой улыбкой.

— Метелка и совок.

— Что?!

— Что слышали.

— А метелка-то тебе зачем?

— Это обычные орудия труда археолога. Чем, по вашему мнению, мы пользуемся? Лопатами?

— Ну, когда я думаю о раскопках, я уж точно не думаю о метелке. Представляю себе, сколько нужно времени, чтобы раскопать что-либо таким черепашьим темпом…

— Много, — согласилась она, — но так мы наносим меньше ущерба находкам. Когда любая вещь невосполнима, приучаешься к осторожности. Но на сей раз мы не будем ничего раскапывать. Я просто хочу найти этот город.

Глаза ее горели воодушевлением. Она явно любила свою работу, хотя он никак не мог понять, как можно так загораться при мысли о старых костях и древних постройках. Если бы речь шла о золоте и драгоценных камнях, тогда дело другое.

— Недавно в Восточной Африке было сделано крупнейшее открытие, — продолжала она. — В Квосалле. Кажется, это целая деревня, которой несколько тысяч лет. Я бы все отдала, чтобы меня включили в состав экспедиции, но мне отказали. Даже не рассматривали толком мою заявку. Столько можно узнать о людях, которые жили тогда, и нет ничего интересней, чем помогать складывать найденные фрагменты в цельную картину.

— А почему твою заявку не рассматривали? — поинтересовался он. — Из-за отца?

— Да. — Блеск в ее глазах погас, и она снова стала молча смотреть на огонь. Тэхен почти пожалел о том, что затронул эту тему, потому что этим он напомнил ей, почему они здесь. Спустя несколько минут она попрощалась и ушла в лодку.