Эмили свернулась клубочком, натянула сорванные панталоны и, молча роняя слезы, запахнула рубашку. Эта ночь будет сниться в кошмарах еще очень долго. Физическая боль почти прошла, но так обидно и стыдно девушке еще никогда не было.
Она проснулась за долго до мужа и, попросив оставить ее на этот раз одну, отправилась в ванную. Одна служанка, девушка из родительского дома, все же была с ней. Эмили долго сидела в большом чане с мыльной водой, все так же поджав ноги, но на этот раз она читала молитву. Еле слышно. Служанка также молча роняла слезы и через слово повторяла за хозяйкой, но про себя. Спаси и сохрани.
За ужином герцог не был разговорчив, что несколько облегчало трапезу, он только поглядывал на жену и его редкая рыжая борода дергалась то от ухмылки, то от пережевывания. Подали цыпленка, ребрышки, несколько каш и горячие булочки с чаем. Не смотря на мясо, Эмили-Лизабетт слегка коснулась каши и выпила чашку чая.
-Герцог, - она окуратно приподняла глаза, но тут же опустила их, - разрешите мне на этой неделе провести ночь в комнате, в которой я спала после свадьбы?
Мужчина не повышая голоса, но не скрывая раздражения спросил, - Что так?
- Мне снятся кошмары, - соврала она, - и я боюсь вам помешать.
На самом деле ее кошмар продолжался весь день, а прекращался только тогда, когда она оставалась одна. Медленно и отягощающе проплывал октябрь.
Герцог разрешал провести несколько ночей одной, но спустя четыре дня снова призывал Эмили в свою постель. Дав жене опять поспать одной он пригласил ее после ужина к себе. Эта ночь была не столь ужасной, сколько противной. Девушка чувствовала порыв рвоты, когда муж входил в нее, когда его толстый живот бился о ее тонкую талию, когда герцог, мерзко причмокивая, целовал ее грудь и шею.
После исполнения супружеского долга ее все же выташнило в уборной. Увидев это, герцог вызвал врача на утро.
- О, поздравляю Вас, сэр. Вы, наверно, будете счастливы узнать, что под сердцем ваша молодая супруга носит младенца. Срок не столь большой, около двух недель. - Врач, радостный старик, улыбался во все оставшиеся зубы, смотря сквозь круглые очки на будущую мать. Девушка счастлива не была.
Носить ребенка от столь ужасного человека она не могла, но боялась даже представить, что с ней могло случиться, случайно потеряй она малыша.
Первые месяцы все проходило гладко. Герцог не спал с женой, не кричал на нее, да и самой Эмили было легко, так как не мучали боли и ее кошмар не казался столь страшным. Она начала привыкать к роли будущей матери. Все окна были закрыты, как только у девушки округлился живот, Эмили-Лизабетт снова почувствовала себя загнанным зверем.
В конце июня, после нескольких часов родов и потери большого количества крови Эмили родила. Она еще долго, около месяца, приходила в себя, восстанавливалась после болезненного рождения малыша. Прекрасный здоровый мальчик, которого отец назвал в свою честь, сразу полюбился молодой матери. Клэренс де-Бровиль младший был копией Эмили-Лизабетт, поэтому девушка забыла о том, кем являлся его отец. Мальчик был сероглазым с каштановыми волосами, рос он достаточно быстро и в десять месяцев уже самостоятельно ходил.
- Мой маленький кавалер, ты так похож на свою маму, спасибо тебе, что не родился похожим на отца, надеюсь, ты - Ле Рай, - Эмили смеялась с сыном в детской и сама учила его читать и писать, когда он немного подрос. Герцог был все время в разъездах. Он был приглашен то на летний бал, то на бал в честь дня рождения старшей королевы. Все то время, пока был дома,он сидел в кабинете, изредка призывая к себе жену. Сыном интересовался только на его дни рождения. Конечно, он дарил ему подарки, не ругал за поведение, хотя Эмили-Лизабетт благодарила небеса, и прекрасно понимала, что ему просто все равно.
Когда на пятый год рождения Клэренса Эмили снова забеременела, но через несколько недель потеряла ребенка, герцог стал снова грубым, даже к сыну. Услышав, как мальчик учит английский, он вбежал в комнату и сначала без жалости отлупил плачущего ребенка, не смотря на мольбы и вмешательства Эмили, а потом за волосы потянул жену на кровать и, задрав юбки поношенного платья, грубо, не щадя изнасиловал. Сквозь слезы и удары свирепого мужа девушка приказала маленькому сыну не плакать, а убежать и спрятаться.
Служанки, забравшие мальчика с собой, сидели на кухне и, тихо покачиваясь, шептали:
-Отче наш.
Спаси и сохрани молодого господина, спаси и сохрани юную герцогиню.