Стоя на коленях Эмили молилась, чтобы разразился гром и сто молний удалили в церковь, лишь бы только ей не нужно было выходить замуж за пятидесятилетнего герцога. Но как на зло на улице была осень, самая теплая за последние три года.
Их обвенчали в церкви и, после очень долгого застолья и не самых веселых танцев, в карете из красного дерева увезли в новый дом. Герцог был пьян, что было очень кстати. Его служанки помогли молодой герцогине вымыться и переодеться в ночную рубашку. Ночью в огромном доме спали все, только Эмили-Лизабетт не смогла сомкнуть глаз. Она лежала и прислушивалась к каждому шороху, боялась, что к ней придет герцог. Но этой ночью она была одна. Ей выделили самую маленькую комнату, в которой помещались только кровать, шкаф для одежды и стол. Но еще меньше было места для самой Эмили. Ее посадили в дорогую клетку в вечернем платье и накрыли черным покрывалом. Она была одна.
Днем, встретившись с герцогом за обедом Эмили-Лизабетт получила задание грозным, властным тоном, что нужно прочитать все письма, полученные от гостей свадьбы и каждому ответить. Девушка испугалась не задания, оно было не плохое, а герцога. Он был такой холодный, его некогда доброе лицо стало твердым как сталь, а глаза перестали блестеть. Но что она сделала? Девушка не могла понять, почему мужчина, взявший ее в жены из заботящегося человека, который несколько недель до свадьбы ухаживал за ней, носил цветы и убеждал в скором счастье, вдруг превратился в зверя, стал не только внешностью, но и характером, как медведь.
К тому времени, как на все письма были написаны ответы, герцог, который весь день был в разъезде, уже вернулся домой.
-Эмили-Лизабетт, через час после ужина я жду вас в спальне. Если вы не придете, то я отхлестаю вас за неповиновение. На первый раз я предупреждаю. - Громко хлопнув дверью мужчина удалился, а абсолютно белая от страха, с широко открытыми глазами Эмили застыла на кровати с книгой в руках. Вдруг засосало под ложечкой. Девушка долго не решалась идти на ужин, боясь наткнуться на необоснованную грубость. Испуганная служанка, видимо тоже досталось, постучала в дверь и мягким голосом пригласила хозяйку на ужин.
- Миссис де-Бровиль, прошу вас, идемте к столу, его светлость будет в ярости, если вы еще больше задержитесь. Тогда достанется всем - шепотом добавила она.
- Эмили, ты опаздала. Уже девять минут восьмого, а в моем доме ужин ровно в семь. Запомни это или будешь наказана. - Его голос был похож на рык волка.
За ужином девушка почти не ела, что вызывало грубые коментарии со стороны новоявленного мужа.
- Не строй из себя птичку, ешь, что дали. А ежели откажешься, то буду кормить тебя сухим пшеном.- девушка ела, было видно, что на кухне очень старались, но от страха еда не хотела проходить в желудок.
Эмили чувствовала себя напакостившим ребенком, но ничего плохого она не делала.
Через час после завтрака Эмили пошла к мужу. Она, конечно, уже давно была проинформирована матерью, что именно ждет каждую девушку в брачную ночь, но не подозревала, что все будет именно так...
Постучав девушка вошла в спальню. Пятидесятилетний почти не знакомый мужчина стоял у стола в ночной рубашке.
- Ложись. Ложись, кому говорю? - Герцог взял девушку за локоть и подтолкнул к постели, навалившись сверху так, что Эмили еле смогла дышать. Герцог расстегнул пуговицы ее рубашки и стянул кофту с плеч. Девушка машинально закрыла обнаженную грудь руками, но мужчина, сидевший сверху, тут же развел ее руки, от чего девушка вскрикнула. Сначала она почувствовала колючую бороду на своей груди, а после и язык, легкие покусывания немного расслабили ее и девушка не заметила, как муж отпустил одну из ее рук и обнял за талию. Эмили словно проваливалась в сон, но почувствовав острую, но не очень сильную боль вышла из нибытия. Она резко сжала ноги, но герцог не дал ей сделать этого и вошел в нее снова, девушка сжала зубы, отвернула голову и ее глаза наполнились слезами.
Она понимала, что лежит в постели с мужем, но от стыда ей хотелось провалиться.
Этот медведь, чей вес вдавливал жену в глубь кровати был то нежен, то груб. Закончив, он упал рядом и уснул, а Эмили, поджав колени, тихо плакала всю ночь.