В голове снятие рубашки было плавным и соблазнительным движением.

На практике воротник цепляется за нос, а правый локоть дергается и ударяется обо что-то очень твердое. Я резко чертыхаюсь, когда тупое покалывание пробегает вверх и вниз по руке, а Тэхен хныкает, потому что твердый предмет, который я только что задела локтем, определенно был его подбородком.

- Прости! О... Боже, мне так жаль.

Тэхен издает слегка болезненный смешок.

- Ты в порядке? - спрашиваю я, все еще прячась за задранной рубашкой.

- В порядке. Хотя у тебя убийственный хук справа.

Это унизительно. Не думаю, что хочу снимать рубашку, потому что почти уверена, что не смогу смотреть Тэхену в глаза, но я также не хочу надевать ее обратно, потому что это означает, что мне придется признать, что я действительно отстой во всей этой романтической истории.

«Может быть, если повезет», - думаю я, - «я просто умру прямо сейчас»

Тэхен вздыхает.

- Вылезай, Руби.

Он хватает меня за рубашку и помогает ее стянуть. Волосы потрескивают от статического электричества и разлетаются во все стороны. Я зачесываю их на место, делаю глубокий вдох и, подняв глаза, обнаруживаю, что Тэхен смотрит на мою грудь с тем же застывшим выражением, которое решила назвать «сдерживающим лицом». Не могу сказать, хорошо это или плохо. Бюстгальтер бежевый. Без кружев. Без глупостей. У меня также есть линии на животе, там, где джинсы врезались раньше, но я ни о чем из этого не беспокоюсь. Тэхен не изменит своего мнения обо мне из-за какого-то скучного нижнего белья и странных вырезов от джинс.

И все же, я бы хотела, чтобы он перестал пялиться.

- Что? - огрызаюсь я, из-за неловкости.

- Твои сиськи выглядят чертовски феноменально.

- Ты никогда не позволишь забыть это, не так ли?

- Ни в коем случае.

- Хочешь осыпать меня еще какими-нибудь комплиментами, прежде чем я тебя выгоню?

Тэхен задумчиво хмурится и протягивает руку, чтобы провести пальцами по моим спутанным волосам. Его ладонь ложится на шею сбоку. Это прикосновение посылает электрический разряд по телу, подобно удару по локтевому нерву, но более приятно.

- Ты прекрасна, - говорит Тэхен. - У тебя самый лучший смех. Ты одна из самых умных людей, которых я когда-либо встречал. И так хорошо пахнешь. Почему от тебя всегда так хорошо пахнет?

- Это, наверное, гель для душа «три в одном».

- Заткнись, - все еще держа за шею, Тэхен притягивает меня ближе и опускает улыбающиеся губы навстречу моим. Он медленно целует меня. Лениво. Как будто у нас есть все время в мире. И я ценю его нежность, правда ценю, но в ту секунду, когда пробую его на вкус, все, что я чувствовала на чердаке книжного магазина, возвращается и сбивает с ног, как волна высотой в пятнадцать футов.

Я отстраняюсь, чтобы с чувством сказать:

- Мне так жаль, что я ударила тебя локтем.

Тэхен качает головой.

- Все в порядке.

- Ты уверен, что я не сломала тебе челюсть или что-то в этом роде?

- Я выгляжу как человек, у которого челюсть сломана? - он снова накрывает мой рот своим, и нет, это определенно не поцелуй раненного мужчины. Я издаю звук, который может быть стоном и прижимаюсь грудью к его. Свитер Тэхена невероятно мягкий на голой коже живота, что только подтверждает, что мое пристрастие к мужчинам в свитерах все еще живо.

Я отстраняюсь и ошеломленно моргаю, глядя на него.

- Пожалуйста, - я даже не уверена, о чем прошу.

- Терпение, - Тэхен целует кончик моего носа.

Возможно, он прав. Не стоит торопиться. Наверное, следует насладиться этим. Я делаю глубокий вдох и пытаюсь насладиться медленным прикосновением его губ, скользящих по изгибу челюсти, вниз по шее и по ключице. Его руки скользят вверх по бокам моей грудной клетки, мозоли щекочут места, к которым никогда никто не прикасался, пока он не добирается до косточек дурацкого, неудобного лифчика. Прежде чем я успеваю предложить сжечь его, Тэхен подцепляет двумя пальцами одну чашечку, опускает ее, оголяя грудь и наклоняет голову, чтобы взять сосок в рот.

- Да, - выдыхаю я. - Я определенно пропущу смену.

Тэхен мурчит что-то типо «думаешь?» и от вибрации мурашки бегут вверх и вниз по рукам. Я смеюсь, немного беспорядочно, пока мозг, без подсказки, составляет черновик электронного письма, которое я могла бы отправить руководителю.

«Дорогая Марджи, я не смогу прийти на работу. Ким Тэхен держит мой сосок во рту. Приношу искренние извинения! Всего наилучшего, Дженни.»

- Что смешного? - спрашивает Тэхен.

- Щекотно, когда ты это делаешь, - он снова мурчит, заставляя меня пронзительно взвизгнуть, затем выпрямляется с торжествующей улыбкой, от которой перехватывает дыхание.

- Можно я сниму это? - спрашивает он, дергая за бретельку лифчика.

- Не хочешь, чтобы я это делала? На этот раз я могла бы целиться в нос.

- Я пас, спасибо.

Я уступаю и опускаю руки по бокам. Тэхен заводит руки мне за спину, расстегивает лифчик и позволяет ему упасть на пол между нами. Я обнажена выше пояса. Это странно. Все, что я могу сделать, это задержать дыхание и наблюдать, как темные глаза Тэхена блуждают по моей обнаженной коже, словно пытаясь запомнить, как я выгляжу. В комнате внезапно становится слишком светло. И слишком холодно - соски, типа, агрессивно затвердели.

- Что не так? - спрашивает Тэхен, когда замечает мое смущенное лицо.

- Это просто... - я глубоко вздыхаю и говорю: - Это просто страшно.

Его лицо смягчается.

- Дженни.

- Что? - голос звучит смущённо, пока я складывая руки на груди, а затем опускаю их, когда глаза Тэхена расширяются при виде приподнятых грудей. - Это так! Не то чтобы страшно, но... я не знаю. Это пугает, ясно? Никто никогда не видел моих сисек.

- Ну, большое упущение. Ты произведение искусства.

Я закатываю глаза.

- Руби, - говорит Тэхен тихим голосом. - Я имею в виду то, что говорю.
Элизабет Барретт Браунинг научила меня, что действия громче слов.

Когда широкие ладони Тэхена гладят груди, обхватывая их и пробуя на вес, я думаю, что наконец соглашаюсь с ней, потому что Тэхен прикасается ко мне так, словно это гребаная честь, и он готов сделать все, о чем я попрошу, за привилегию продолжать прикасаться. Я вздрагиваю, когда Тэхен проводит большими пальцами по соскам, темные глаза поднимаются, чтобы посмотреть мне в лицо, когда он сжимает тугие пики - сначала нежно, а затем ровно настолько, чтобы с моих губ сорвался пронзительный стон.

- Слишком сильно? - спрашивает он.

Я лихорадочно качаю головой. Недостаточно.

Тэхен танцует взад-вперед между осторожной нежностью, как будто я стеклянный артефакт, который он не может позволить себе разбить, и грубостью, словно немного зол на то, что вселенная так долго скрывала от него мои сиськи.

- Хорошо, - пищу я. - Это... это хорошо.

Тэхен сжалился надо мной.

- Кровать?

- Да, пожалуйста.

Он хватает меня за бедра и поднимает, как будто я ничего не вешу, а потом аккуратно укладывает на край матраса. У меня одна из тех полутораспальных кроватей, на которые приходится запрыгивать, стандартная мебель для колледжа, но Тэхен достаточно высок, чтобы, когда стоит между моими коленями, наши бедра идеально соприкасались. Я смотрю на него снизу вверх, приоткрыв рот, чтобы отметить, как хорошо мы всегда подходим друг другу, но он уже улыбается, как будто точно знает, о чем я думаю.

Мы идеально подходим друг другу.

- Я действительно, действительно хочу всего тебя, - шепчу я.

- Хорошо, - шепчет он в ответ. - Потому что я весь твой.

Я обожаю, когда мы на одной волне.

Руки Тэхена ложатся на мои бедра и сжимают их.

- Ты главная, Руби. Что дальше?

- Сними это, - говорю я, дергая его за ворот свитера.

Губы Тэхена дергаются.

- Да, мэм.

Он заводит одну руку за спину, хватает горсть мягкого материала между лопатками и одним быстрым рывком стягивает через голову.

У меня нет времени размышлять о том, насколько это было сексуальнее, чем моя попытка раздеться, потому что вид его обнаженной груди сбивает ход мыслей с толку.

Я никогда раньше не видела его без рубашки. По крайней мере, лично. Есть видео, на котором Тэхен снимает майку, чтобы сменить ее на другую, прямо перед одной из игр прошлого сезона, видео, которое я, возможно, сохранила, а возможно, и нет, в личном плейлисте YouTube, который унесу с собой в могилу.

Он был мокрый от пота и бледный в ярком свете арены, и, черт возьми, великолепен.

Это было ужасно. Почему-то хуже, ведь весь этот красиво вырезанный торс теперь стоит у меня между ног, пока я сижу на кровати и маленький перегруженный мозг не может решить, что он хочет сделать с ним в первую очередь.

Я довольствуюсь тем, что прижимаю ладони к его грудям.

Тэхен вздрагивает.

- Извини, - выпаливаю я. - У меня холодные руки?

- Нет, с твоими руками все в порядке. Приятно чувствовать их на себе.

Это тихое признание заставляет наклониться вперед и прижаться губами к его груди. Знакомый запах пряностей, запах стирального порошка с дезодорантом, щекочут нос. Руки скользят вниз по его бедрам, чтобы притянуть немного ближе, так что я могу проложить дорожку поцелуев к ключицам и широким плечам.

«Трапециевидная», - думаю я, прижимаясь открытым ртом к изгибу его плеча и проводя языком по коже.

- Ты пытаешься сделать мне засосы, Руби? - хрипит Тэхен.

- Может быть, - бормочу я. - Хочешь один?

Он издает звук, который наполовину стон, наполовину смех.

- Я думал, ты сказала, что будешь хорошо себя вести.

- Да, но это действительно нечестно, разве нет? - откидываюсь назад, чтобы заглянуть в его глаза. - Ты повеселился с моими сиськами.

Он притворно сочувственно надувает губы.

- Бедняжка.

Единственное, что я могу сделать в ответ, это засунуть руку ему в джинсы и за пояс боксеров. Он уже тверд, но, когда я обхватываю его рукой, тот дергается и набухает в ладони.

- Ладно, шутки кончены, - хрипит Тэхен. - Мне нужно быть внутри тебя.

- Спасибо. Чертовски вовремя.

Тэхен отступает назад, чтобы стянуть джинсы и черные боксеры с бедер. Его телефон выпадает из кармана и приземляется на покрытый ковром пол с приглушенным стуком, за которым следует второй, более мягкий стук тонкого черного кожаного бумажника. Тэхен вздыхает, наклоняется, чтобы поднять упавший телефон, и кладет его на прикроватный столик. Затем тянется за бумажником.

Его лицо внезапно вытягивается.

- Черт.

- Что такое?

Тэхен качает головой в недоумении и опустошении.

- У меня нет презерватива. Пожалуйста, скажи, что где-нибудь в этой квартире он имеется, Дженни, потому что я не могу в таком виде зайти в магазин. Конечно, я сделаю это, если придется, но... черт. Я действительно этого не ожидал. Я понятия не имел, что даже увижу тебя сегодня...

Позже я позволю себе посмеяться над мысленным образом Ким Тэхена, демонстрирующего самую вопиюще очевидную эрекцию, которую когда-либо видели в магазине на углу кампуса, в то время как он бросает смертельные взгляды на всех остальных, используя стойку самообслуживание.

Но прямо сейчас мозг немного слишком занят осознанием того, что Розэ - это лучшая подруга, о которой только может мечтать девушка.

- Книжная полка. Посмотри на книжной полке. На второй полке сверху есть книга в мягкой обложке. Черный корешок с красным курсивом. Нет, справа... вон та!

Тэхен снимает книгу с полки и рассматривает обложку.

- «Переспать с секретаршей»? - он монотонно читает.

- Обойдемся без твоих комментариев.

Тэхен переводит взгляд с меня на порно и обратно.

- Хочешь, чтобы я тебе это прочитал? - его улыбка дразнящая, но в глазах понимание, которое говорит, что он очень расстроен.

Я откладываю эту идею на потом.

- Просто брось ее мне, - говорю я, хлопая в ладоши перед собой.

Тэхен незаметно бросает книгу. Она пролетает через спальню по самой мягкой и грациозной дуге, идеально направляясь в ждущие руки. Мне каким-то образом удается пропустить книгу сквозь пальцы, отчего та приземляется прямо на колено.

- Айй, Господи.

- Ты собираешься играть за команду по софтболу?

- Отвали, - ворчу я, хватая книгу в мягкой обложке за корешок и встряхивая ее поверх одеяла.

Вываливается «закладка», которую Розэ подарила мне на день рождения в прошлом году: ряд презервативов в фольге с леопардовым принтом. Я поднимаю их и изучаю обратную сторону упаковок.

- Все хорошо, - объявляю я, поднимая их вверх, словно выигрышный лотерейный билет. - Все в порядке. Срок их действия истекает только через два года.

Тэхен выхватывает их у меня из рук, отрывает одну с конца ряда и зубами разрывает уголок упаковки.

- Повезет, если этого хватит на два дня, - говорит он. - Хочешь, я надену его сам?

Это не столько вызов, сколько открытое приглашение. Я протягиваю руку и он передает открытую упаковку, а сам встает на колени передо мной, чтобы я могла продемонстрировать, как много помню из школьного курса сексуального воспитания. Презерватив неоново-розовый, потому что, конечно Розэ подарила бы неоново-розовые презервативы в фольге с леопардовым принтом.

Я зажимаю кончик. Сворачиваю его. Абсолютно уверена, что ногти не проколют ультратонкий латекс.

- Та-да, - объявляю я с гордым видом.

- Отлично сделано, Руби.

- Все эти занятия по анатомии человека действительно окупились.

Он закатывает глаза.

- Ложись на спину.

Моя голова с мягким свистом ударяется о стопку декоративных подушек. Растянувшись на пуховом одеяле, до меня доходит тот факт, что я обнажена выше пояса, а на Тэхене нет ничего, кроме неоново-розового презерватива.

Сердце сильно бьется о грудную клетку. Я ненадолго задумываюсь о том, как неловко было бы, если бы прямо сейчас у меня случилась остановка сердца.

- Итак, сейчас будет викторина? - спрашиваю я, конечно, в шутку, но голос выходит дрожащим и пронзительным. Тэхен, должно быть, понимает, что я снова использую юмор в качестве защитного механизма, потому что серьезно качает головой.

- Никаких викторин. Никаких тестов. Никаких игр.

- Ой, - сглатываю я. - Хорошо.

Он похлопывает меня по бедру.

- Поднимись.

Я упираюсь коленями в матрас и становлюсь в полуприсед. Тэхен стягивает джинсы с бедер. Я плюхаюсь обратно и позволяю вытащить одну лодыжку, а затем и другую из штанов. Я открываю рот, чтобы спросить, не забыл ли он про нижнее белье, но затем Тэхен снова проводит руками по всей длине моих ног - ладони обводят каждый изгиб, веснушку, целлюлитное пятнышко, растяжку и место, которое я пропустила после бритья, - прежде чем зацепить пальцами пояс трусиков и снять их.

И вот, наконец, мы оба голые.

Это заняло достаточно много времени.