Невыразимо приятно наблюдать, как самодовольная улыбка исчезает с лица Тэхена, но у меня есть всего мгновение, чтобы насладиться победой.

Потому что я расстегиваю его джинсы, провожу молнию по впечатляющему изгибу эрекции и стягиваю черные боксеры вниз, член Тэхена высвобождается - и это одновременно самая восхитительная и самая пугающая вещь, которую когда-либо видела. Длиннее моей ладони, толщиной почти с запястье, розовый на кончике и темнее у основания, гордо стоящий по стойке смирно. Не знаю, почему я этого не предвидела. Почему не была морально и эмоционально подготовлена к тому факту, что, конечно, именно эта часть Тэхена такая же большая и красивая, как и все остальное.

«Не говори этого, - проносится в голове. - Не говори этого, не говори...»

- У тебя очень красивый член, Тэхен.

Он издает сдавленный звук, который, как мне кажется, должен означать насмешку.

- Заткнись, - говорит он. - Члены не бывают красивыми.

На самом деле это не так. Лиса зарегистрирована на Bumble с первого курса, так что прислала обширную коллекцию нежелательных фотографий члена в групповом чате. Думаю, ей просто нравится терроризировать нас. Она всегда отправляет их и ждёт реакцию, когда мы сидим в одной комнате, чтобы могла наблюдать, как наши лица искажаются от ужаса, а иногда и от смеха, потому что члены точно не являются одним из самых эстетичных творений природы.

Но у Тэхена он и правда произведение искусства.

- Я беру слова обратно, - говорю ему. - Ты идеален. И твой член тоже.

На этот раз у Тэхена нет ответа. Он просто хмыкает в той манере «да, ладно», которая говорит, что он думает, что я лгунья. Полагаю, он просто скромничает, но по шее ползет румянец, который заставляет задуматься, действительно ли он взволнован похвалой. Я знаю, сколько мужества нужно, чтобы позволить кому-то вот так прикоснуться к тебе губами. Я помню, как нервничала из-за того, что он собирался съесть меня, попробовать на вкус, понюхать, увидеть все вблизи. Несмотря на всю браваду и громкие речи, которые может вести Тэхен, он тоже человек, и никогда не делал этого трезвым. Чтобы растопить лед, я спрашиваю:

- Это то, что ты имел в виду, сказав, что будешь учить меня анатомии человека? Потому что, если в конце этого будет викторина...

Тэхен зажмуривается.

- Не смеши меня сейчас, Дженни.

- ...с одной из анатомических диаграмм...

- Я буду так зол на тебя.

- ...и заполнить пробелы...

- Хорошо.

Тэхен тянется к передней части джинсов, чтобы снова натянуть боксеры.

- Нет, подожди! - я хватаю его за запястья. - Прости, я остановлюсь. Обещаю.

Тэхен, очевидно, достаточно силен, чтобы стряхнуть меня, но позволяет прижать его руки к бокам. Я одариваю его извиняющейся улыбкой. Затем, все еще сжимая запястья, я наклоняюсь и дарю мягкий, целомудренный поцелуй кончику прекрасного члена. Я не ожидаю особой реакции, но Тэхен удивляет: у него перехватывает дыхание, сильные бедра напрягаются, а член дергается. У меня отвисает челюсть.

Когда я поднимаю взгляд на лицо Тэхена, выражение смягчается, но он пытается разыграть это так, словно я только что не заставила содрогнуться все его тело одним легким прикосновением.

- Ты в порядке? - спрашиваю я так самодовольно, что вроде как ненавижу себя за это.

- В норме, - невозмутимо отвечает он.

Но когда я протягиваю руку и провожу подушечкой указательного пальца по головке члена, легко, как перышко, исследуя, Тэхен сбрасывает маску хладнокровия и собранности, шипя так, словно обжегся.

- В тот раз я едва прикоснулась!

- Я прекрасно это понимаю, - говорит он сквозь стиснутые зубы. - Забудь о прелюдии, хорошо? Я уже настолько тверд, что это причиняет боль. Ты можешь просто...

Он многозначительно указывает на свою эрекцию.

Поскольку мне вроде как нравится наблюдать, как он корчится, я спрашиваю:

- Просто что?

Его глаза вспыхивают.

- Оближи его.

В этой команде есть некоторая резкость, намек на лопнувшее терпение, которая заставляет ни на что не обращать внимания. Но я не собираюсь показывать Тэхену, насколько мне это понравилось, потому что знаю: так и будет. Я пытаюсь усмирить его.

Итак, я наклоняюсь вперед и облизываю одну быструю, нежную полоску по всей длине, от основания до головки. Тэхен издает тихое ворчание, но остается совершенно неподвижным. Я облизываю еще одну полоску, на этот раз чуть медленнее и с чуть большим нажимом, запоминая ощущение горячей кожи на языке и молясь, чтобы моя долговременная память сохранила это воспоминание в целости.

И затем, наконец, набираюсь смелости обхватить рукой член.

Я сразу же чувствую себя ребенком в детском зоопарке. Это совершенно абсурдная метафора, о которой я не буду сейчас думать, потому что последнее, что хочу сделать с этим милым мальчиком - это смеяться ему в промежность, пока держу член. Тэхен накрывает мою руку своей. Я убеждена, что он прочитал мои мысли и решил, что время игр закончилось, но потом понимаю, что он не пытается остановить меня. Лишь показывает, насколько сильно хочет, чтобы я его обхватила.

Он просит сжать крепко. Действительно крепко. И когда использует мою руку, чтобы одним медленным движением двигать вверх-вниз по скользкому от слюны стволу, это грубее, чем я бы осмелилась. Я смотрю на него широко раскрытыми глазами.

- Разве не больно?

Его губы дергаются.

- Ты не сломаешь его, Руби.

Он произносит мою фамилию так, словно это ласкательное слово, и там - на карнизе любимого книжного магазина, с членом Ким Тэхена в руке - я получаю главное жизненное откровение.

Я больше не боюсь задавать глупые вопросы или выставлять себя глупой.

Я не позволю страху опозориться или заставить упустить то, что я действительно хочу сделать, например, напиться с Розэ и Лисой, или написать собственный любовный роман, или сделать минет парню, на котором полностью помешана. Это я даю волю нервам. Это я учусь откладывать гордость в сторону, ради нас обоих и напоминаю себе, что это Тэхен. Он удручающе хорош в том, чтобы обличать меня в дерьме и нажимать на кнопки, но не собирается целенаправленно заставлять чувствовать стыд за то, что я делаю что-то странное или неправильное.

Итак, я крепко сжимаю его и один раз встряхиваю рукой, как он показывал.

В груди Тэхена раздается одобрительный гул.

- Умничка.

Когда поднимаю взгляд, то обнаруживаю, что Тэхен наблюдает за мной сквозь густые ресницы пьяными от желания глазами. Беззастенчивая признательность на его лице поражает, как рюмка текилы с верхней полки Розэ, скользящая по горлу и разливающаяся внизу живота - сплошное тепло.

- Я много думала об этом, - признаюсь я шепотом. - О тебе.

- Я думаю о тебе все гребаное время, - говорит Тэхен. - Вчера у меня был экзамен по химии, Дженни. Я даже не занимался. Не мог. Я все думал о том, каким серьезным становится твой голос, когда читаешь стихи, и как морщится твой нос, когда злишься на меня, и какая ты на вкус.

Что-то сжимается в груди.

Это делает меня смелее. Я позволяю руке блуждать по твердым мышцам его бедер; по напряженным мышцам брюшного пресса; по нежной дорожке темных волос, которая начинается чуть ниже пупка и переходит в мягкую поросль у основания члена. Он резко вдыхает, когда костяшки пальцев касаются яиц. Я на мгновение испытываю стыд из-за того, что причинила ему боль - потому что все, что я знаю, насчет яичек, так это то, что ты не должен ходить вокруг да около и шлепать по ним, но Тэхен протягивает руку, чтобы погладить меня по волосам.

- Ты в порядке, - говорит он. - Прости. Просто удивила.

В его глазах смутно читается мольба, которая заставляет снова поднять руку и очень осторожно обхватить яйца ладонью. Я немного перекатываю их, проверяя вес, отчего мышцы на бедрах и животе Тэхена напрягаются.

Я и не подозревала, насколько отзывчивой может быть мужская анатомия. Это действительно тешит самолюбие.

- Так нормально? - спрашиваю я.

- Так чертовски нормально, - хрипло говорит Тэхен. Думаю, он понимает, что я не шутила насчет того, что хотела получить какие-то указания. - Продолжай трогать их, или можешь... можешь прижаться к ним ртом...

- Вот так?

Я наклоняюсь и провожу языком по горячей коже.

Тэхен резко втягивает воздух сквозь зубы.

- Ладно, это... это даже слишком хорошо.

Он обхватывает себя одной огромной рукой, полностью золотисто загорелой с проступающими венами, а другой рукой протягивает руку, чтобы поймать прядь волос, выбившуюся из моего пучка. Тэхен надежно заправляет ее за ухо, задерживаясь кончиками пальцев на мгновение. Он просто... смотрит на меня.

- Что? - смущенно спрашиваю я, внезапно чувствуя, как горят щеки.

Он качает головой.

- Ты такая чертовски красивая.

Все мое тело наполняется чем-то, решительно отличным от вожделения. Я почти уверена, что выгляжу как помидор. Не знаю, что это говорит обо мне или о том, насколько сильно я привязана к Тэхену, что один комплимент способен превратить меня в лужицу чувств.

- Меньше сладких речей, больше действий, - ворчу я.

Тэхен выгибает бровь, поглаживая себя одним медленным движением руки.

- Ты позволишь...?

Я бы позволила тебе абсолютно все - думается мне, но вместо этого отвечаю очень мягко:

- Да.

- Открой для меня ротик, Руби, - шепчет Тэхен.

Не нужно повторять дважды. Я упираюсь обеими ладонями в бедра Тэхена и приподнимаю подбородок, чтобы он мог провести головкой члена между приоткрытых губ. Другой рукой парень обхватывает подбородок, как будто я сделана из стекла, когда двигает бедрами вперед, медленно и осторожно, пока не заполняет мой рот. Все это так нежно, так чертовски приятно, что делает меня дикой, нуждающейся и нетерпеливой. Я беру инициативу в свои руки и наклоняю голову вперед. Член скользит прямо по языку, такой же горячий и твердый, как в любовных романах о стали в бархатной обертке, но ничто не подготовит к тому, как быстро я чувствую, как его вес ударяется о заднюю стенку горла, или как резко мое тело содрогается от вторжения.

Я отдергиваюсь, член Тэхена выскальзывает изо рта, и кашляю.

- Черт, - ругается он. - Не навреди себе.

Он произносит это скорее с беспокойством, чем с искренним упреком, но мое лицо все равно пылает.

- Не больно, - ворчу я.

Я прочищаю горло и подхожу ближе, полная решимости доказать, что способна на это. Способна быть героиней, которая падает на колени, такая распутная и соблазнительная, и заставляет мужчину молить об облегчении. Но Тэхен кладет ладони мне на затылок и запускает пальцы в волосы, как будто готов оттащить меня назад, как только я снова сделаю какую-нибудь глупость, и тот факт, что прямо сейчас он все еще достаточно вменяем, чтобы беспокоиться обо мне, обжигает гораздо сильнее, чем рвотный рефлекс.

- Я могу это сделать, - огрызаюсь я. - Я могу. Просто дай попрактиковаться.

- Я не хочу причинять тебе боль, - огрызается Тэхен в ответ.

- Ты этого не сделаешь.

Слова даются легко, потому что это правда. Я доверяю ему. Но когда Тэхен качает головой, я замечаю постоянную дрожь его пресса и бисеринки пота на лбу. Он как туго натянутая резинка, готовая лопнуть - и предпочел бы лишить себя облегчения, если бы это означало убедиться, что мне комфортно.

- Я делаю это не для тебя, - выпаливаю я, возвращая ему слова, сказанные ранее.

- Дженни...

- Я имела в виду то, что сказала. Я думала об этом. О том, чтобы заставить тебя кончить. Типа, много. Я хотела сделать это неделями. Так позволь мне. Пожалуйста.

Тэхен с трудом сглатывает и ослабляет хватку на моих волосы.

- Ты главная, Руби.

Мое сердце замирает.

- Я буду действовать медленно, обещаю.

На этот раз я стараюсь быть терпеливой и наслаждаться процессом. Я кладу одну руку на тыльную сторону колена Тэхена, ощущая шероховатость джинсовой ткани на сверхчувствительных подушечках пальцев, и покрываю поцелуями его член по всей длине. Я пытаюсь мысленно отметить места, где у него перехватывает дыхание или подгибается колено.

Когда я провожу языком по кончику, Тэхен издает тихий стон.

- Вот здесь, - говорит он.

Кажется естественным - на самом деле инстинктивным - засунуть большой палец в рот, прежде чем снова потянуться к нему и провести медленными влажными кругами по головке члена. Глаза Тэхена закрываются, голова откидывается на полки позади. Мгновение я наблюдаю за его лицом, оценивая линию горла, острые углы челюсти, то, как его лицо морщится, переходя грань между экстазом и агония.

- Пожалуйста, - хрипит он.

Он умоляет.

Очевидно, это заводит. Сегодня я многое узнаю о себе.

К счастью для Тэхена, я не собираюсь отказывать, когда он вежливо просит.