Помнишь день, когда мне предложили место в сборной? Это случилось за неделю до выпускных экзаменов. Райдер Линкольн появился на пороге моего дома, когда вы с Мирой собирались в поездку на неделю. Тогда я уже жил в квартире покойной бабушки и мы не могли ходить друг к другу в гости, преодолев расстояние в пять метров. Мы стали видеться только в школе, и то крайне редко, потому что ты либо зависал с Мирандой, либо тренировался в бассейне. Не один я хотел стать частью сборной своей страны, но из-за повышенной нагрузки твоё плечо дало о себе знать. Разрыв связок это тебе не ушиб и даже не растяжение. Вдобавок ко всему ты стал вести себя агрессивно, вы с Мирой даже начали ссориться. Для пары, что почти два года провела в состоянии идиллии, это было сродни апокалипсису. И тогда я вдруг понял всё. Проблема была во мне. Точнее, даже не совсем во мне. Мои успехи в спорте послужили мощным катализатором для тебя. Уж не знаю, зачем ты пытался прыгнуть выше головы, если у тебя было еще два года в запасе. И ты доигрался. Меня словно обухом по голове огрели, когда однажды я нашёл в твоём шкафчике несколько упаковок димедрола. Всё было хуже, чем я себе представлял. Тебя нужно было вытаскивать из этой ямы. Миранда об этом уже знала, но по её словам, это было бесполезно — уговаривать тебя перестать.

F L A S H B A C K

— Объясни, что за хрень с тобой творится, — Блейк прижал Трэя к холодной стене раздевалки, где, к счастью одного и несчастью другого, никого не было. Младший только переоделся после душа и собирался домой, как тут его друг собственной персоной ни за что на него нападает.

— Что с тобой? — парень с легкостью скидывает руки Блейка со своих плеч и садится на скамью. — Чего развопился?

— Со мной что? Это с тобой что? Какого чёрта ты принимаешь димедрол, как витамины? Ты совсем из ума выжил? Тебе операцию нужно делать, а не превращать себя в инвалида, чёрт тебя побери. О себе не думаешь, о родителях и Мире подумай, идиот.

Трэй фыркает.

— Тебе легко говорить. Вон уже зарекомендовал себя для сиднейской команды. Уедешь через три месяца и поминай, как знали, а мне еще два года работать. И если у меня ничего не получится, то всё — я пропащий. Ты должен понимать, что для меня плавание. Я не могу без этого жить. Для меня это как второй воздух, мать его, — Трэй впервые за долгие годы повысил на друга голос.

— Знаешь что?! Если бы у меня была подобная травма, я бы ушёл на время, а не стал бы изнашивать себя до посинения. Остановись, пока не поздно, Трэй. Или это, — он оттянул ворот его футболки, чуть ли не разорвав ткань, — для тебя норма?

На правом плече красовался отменный отёк. Блейк хотел надавить на больное место, но он не был садистом, поэтому просто заглянул Трэю прямо в его карие глаза. Парень поспешил отвести взгляд, но Блейк поймал того за подбородок.

Впервые в жизни ему захотелось пойти против всех своих принципов и почувствовать вкус этих сухих губ, дотронуться холодными пальцами его бледной кожи. Но он вовремя опомнился — годы выдержки сделали своё дело. Он задержал дыхание, а на выдохе сказал:

— Если ты продолжишь изводить себя, можешь считать, что у тебя больше нет друга.

И он действительно перестал, когда скрипя зубами, забрал свои документы из секции по плаванию. Видимо, какой-то авторитет Блейк да имел. По идее всё должно было устаканиться, но Трэй так и остался агрессивным, озлобленным и обиженным на мир. Это можно было бы списать на подростковый период, но что-то всё равно было не так. Парня как будто подменили. И ни Бруклин, ни Блейк, ни Мира не смогли понять, что происходит. Однажды они даже собрались втроём у Блейка, пытаясь понять, что не так с их другом. Комментировать ситуацию, что с ним живёт Бруклин, Мира не стала — до сих пор было стыдно за свои однажды сделанные поспешно выводы.

— Я боюсь, что он принимает наркотики. Но я проверила все его вещи и ничего не нашла. Даже не знаю, что и думать, — говорила она, сидя на холодном полу и кусая от большой нервозности губы.

Бруклин смотрела то на Блейка, то на Миру и делала про себя какие-то выводы, но не спешила ими делиться.

— Ты говорила с его родителями? У них всё в семье в порядке?

— Я это сделала в первую очередь. Я даже прочитала все его переписки с друзьями. Нет ни-че-го. Абсолютно! Даже история его поисковых запросов ничем не примечательна. Я не знаю... Я проверила всё, что смогла.

— У него появились новые приятели?

— Да вроде нет.

— Может, дело в нас? — глядя на жёлтые ромбики на стене, своим привычным сонным голосом спрашивает Бруклин. — Давно это с ним?

— Несколько месяцев.

— И...?

— Что «и»? Чего ты от меня добиваешься, Лин? Еще скажи, что это я виновата.

— Ну, знаешь, я не буду исключать этот вариант. Как знать, может, твой писклявый голос его достал за несколько лет совместной жизни, — девушка достает из кармана свои любимые тонкие сигареты и закуривает прямо в комнате. Блейк смотрит на это сквозь пальцы, сейчас он больше поглощён своими мыслями.

— Не будь ты моей подругой, я бы подумала, что ты серьёзно. Лин, сейчас не время для шуток. Ты можешь быть собраннее? На кону судьба твоего лучшего друга, а ты ведёшь себя так, будто тебе всё равно! — голос девушки повысился на октаву, и она от злости топнула ногой, точно маленькая девочка.

Подобный жест вызвал у Бруклин усмешку. Любая другая бы девушка начала бы распускать руки или бы послала бы Бруклин при первой бы возможности, но Мира была не такой. Ровно как для Блейка был не таким Трэй. Их с Бруклин уникальность заключалась в том, что они видели своих друзей другими, когда как те не представляли собой ничего особенного.

В этот вечер эти трое перемыли друг другу немало костей, но ни один из них так и не пришёл к какому-то одному варианту. Никто и не подозревал, что это только первые потери.

Вторая потеря ознаменовалась тем, что о нетрадиционной сексуальной ориентации Бруклин стало известно всем в школе. Косые взгляды некоторых учителей и учеников ещё можно было выдержать. Да что там! Бруклин была готова к неловкости и презрению со стороны Миры, но только не к этому... Она не была готова к тому, что Трэй так остро отреагирует на присутствие в его кругу не такой девочки. Конечно, все знали, что он воспитывается в консервативной семье — всё-таки корейцы были другого менталитета, где бы те не жили. Но даже для его девушки стало шоком то, с каким презрением он отнёсся к этой новости. И именно это стало причиной их одной из самых серьёзных ссор. А Блейк наконец понял, что ему следует быть осторожнее, иначе не ровен час он потеряет друга, если уже не потерял.

Третья потеря случилась тогда, когда Бруклин и Блейк получили результаты вступительных. Пожалуй, в тот момент сбылась одно из самых заветных мечтаний этих двоих: они будут учиться в одном университете, а именно в Сиднейском, куда поступает лишь трое из десяти, только учиться они будут на разных направлениях: он — на архитектурном, она — на искусствах. Правда, видеться они тоже будут редко, так как Блейк уделит больше времени спорту, но всё-таки, иметь в незнакомом городе близкого человека — уже большая награда если не свыше, то от судьбы так точно. Но на этом их счастье закончилось. Трэй снова отреагировал слишком остро, закатил истерику, что ему вообще не свойственно. Сказал, что пусть эта катится, куда угодно, но Блейка он не отдаст. Последнему это в какой-то степени польстило, но он понял, что это выше его. Блейк вдруг осознал, что готов выдержать любые поползновения в свою сторону, но он не может стоять в стороне, когда на его друга выливают всё скопившееся за долгие годы дерьмо. Так Блейк сделал выбор. Между любовью к не такому парню и дружбой с не такой девушкой он выбрал второе, но не потому, что Бруклин его никогда не бросит и не оставит, не потому, что Бруклин такая же, как он; а потому, что на парня наконец снизошло озарение: ладно, из них двоих любил только он, но... их дружеская связь тоже оказалась односторонней. Друзья должны принимать друг друга такими, какие они есть. Но Трэй не принял. И это стало концом. Прекрасной четвёрки друзей больше не было. Их больше не было.

F L A S H B A C K    E N D

А потом мы уехали. Попрощалась с нами тогда только Мира. Подумать только, та, которую я обвинял в том, что она украла у меня лучшего друга, оказалась более верным другом, чем ты. Я ведь тоже не железный, знаешь? Мне захотелось возненавидеть тебя, но, чёрт бы меня побрал, я был безнадёжен. Максимум, что у меня выходило, это обижаться на тебя, на рано или поздно я всё равно оправдывал тебя, убеждая самого себя в том, что тогда ты был просто капризным ребенком. Поначалу я обвинял себя в том, что вёл себя, как жуткий собственник, но, Трэй, мы же оба были собственниками, не так ли? Я никогда не задавался этим вопросом вплоть до сегодняшнего дня, но, Трэй, мы вообще были друзьями? Или это была иллюзия, которую я выстраивал вокруг себя тринадцать с лишним лет?

Я во многом виноват, не спорю, но хороши тут все. Однажды мы с Мирандой переписывались, и она заикнулась о том, что ты ревнуешь её ко мне. Знаешь, тогда я не знал, что и делать. Мне казалось, мы многое не рассказали друг другу в своё время. Моё отношение к Мире всегда было одинаковым. Она была моим другом, и думаю, она испытывала ко мне то же самое. Если ты не видел всех её нежных взглядов в свою сторону, то ты самый слепой человек на свете. Смотреть она могла так лишь на тебя. Ты видел то, что хотел видеть, а не реальные вещи, и в этом твоя самая главная ошибка, Трэй. Может, именно из-за этого вы и расстались три года назад?

Однажды, это случилось на первом году обучения в универе, Бруклин задала мне вопрос, что мне нравится в Миранде, а я замялся и не знал, что сказать. Она ведь думала, что я влюблён в неё. И, знаешь, я хотел наврать. Это, сам знаешь, у меня отлично получается, но именно в тот момент я решил для себя, что смысла скрывать уже нет. Я просто выдал всё, как есть. И знаешь, какова была её реакция? Она сказала, что знает всё примерно с выпускного класса, просто она проверяла, как долго у меня получится скрывать это от неё. Но убило меня не это. Она сказала, что Миранда тоже в курсе всего с недавних пор, а именно с того момента, как мы уехали. Я не знаю... Вполне вероятно, ей стали противны все те моменты, когда я был рядом с вами, но, как ни странно, она приняла это без лишних слов, и тогда я всё больше стал думать, почему же ты так отнёсся к Бруклин, когда правда о ней всплыла наружу. Ведь ты был ничем не лучше её родителей, если так подумать. Но не это самое смешное. Смешно то, что ты для неё всё еще друг. И, чёрт возьми, для меня, возможно, ты бы тоже был по-прежнему другом, но... ты мне не друг и никогда им не был. Для меня ты нечто большее. И нет, я не люблю тебя. Любят еду, игрушки, погоду и прочие вещи. Тогда в детстве все эти понятия любви были абстракцией. Без тебя же я не могу жить, как бы сопливо для парня моего возраста это не звучало. Поэтому, Трэй, только попробуй умереть. Тогда я тебя точно возненавижу. Я без тебя никуда.

***

— Как ты? — Бруклин с двумя стаканчиками кофе из больничного автомата застает меня в приёмном покое, когда время идёт к полночи. Она протягивает одну из порций мне и садится рядом на диван, пропитанный лимонным запахом дезинфицирующего средства. В кресле напротив расположился мужчина средних лет, гладящий по кудрявым волосам спящего маленького мальчика — точную копию себя.

— Да никак. А ты?

Разговор выходит бесцветным. Безэмоциональность Брук можно списать на её флегматичность, в моём же случае сказывается усталость. Это повторяется вот уже месяц. Изо дня в день.

— Получше твоего. Что говорят врачи?

— То же, что и вчера, и неделю назад. Шансы невелики. Доктор сказал, что Трэй от подушки безопасности пострадал больше, чем от столкновения. Чего не скажешь о его девушке.

— Да. Жаль его. Если он очнётся, т...

— Он очнётся.

—Да, прости, конечно он очнётся. Это же Трэй. Мы без него никуда.

E N D

Послесловие автора: На этом всё. Моя история закончена, продолжения не будет, хотя у меня есть идеи насчет Миранды и Бруклин, но мне кажется, из этого ничего не получится. История Трэя и Блейка окончена. Я не люблю плохие концы, но ХЭ я тут не вижу. Поэтому концовку я оставила такой. Если с историей что-то не так, пишите критику. Я только учусь, но мне нужна мотивация.

Данная работа написана на конкурс @LGBTRU
"Невинное детство". Надеюсь, меня не убьют за ТАКОЕ раскрытие темы.