Как и надеялся Райан, напарник вытянул их на сушу. Тошнотворная слабость после того, как демон смылся куда-то и вернулся дохлым, как бродячая псина, сменилась импульсом энергии. Но Райан замолчал. Рон не стал сразу же грести, а притонул, позволяя плащу утянуть под воду, потом освободился от ботинок, плаща, пиджака, оружия и устремился под прикрытие опоры моста. Тело пока не чувствовало холода и усталости.

У раскрошившегося бетонного столба мужчина распластался, скрываясь в тени. Но прятаться было не от кого, Нуар и Бен покинули доки. Нуар. Продажная шкура, мелкая адская подстилка, сбежавшая от хозяина. Он поселился на нейтральной территории, зная, что вторгаться сюда в своем официальном статусе не имеют права ни посланцы рая, ни эмиссары ада, а в другом обличьи никто не сможет его отсюда забрать. Правила равны для всех и все равны для Шэдоумор. Но паразит захотел рая. Очиститься, принять отпущение грехов и вознестись. Ублюдок.

Эта жажда настолько ослепила его, что идиот подставил весь город под удар. Демон украл у ангелов душу и не дал им забрать ее в царствие бога. Равновесие пошатнулось. Шэдоумор больше не безопасная зона, он стал эпицентром боевых действий. Рон коротко выдохнул и снова прыгнул в воду, пересекая реку от опоры к опоре, пока не выбрался на берег. Бенджамин только предвестник, скоро сюда заявится отряд карателей в сияющих доспехах. И зачистят город.

Мокрый и грязный Рон взмахнул рукой. Словно из-под земли появилось такси. Таксисты всегда появляются вовремя. 

Плюхнувшись на заднее сидение, наемник достал из пряжки ремня неприкосновенный запас — две золотые монеты. Одну положил в карман, другую протянул таксисту.

— Мне нужно к лоа как можно скорей.

Таксист только кивнул и ударил по газам. Рона начала бить дрожь — сказывалась усталость и холод. С мокрой одежды натекла целая лужа, глаза норовили закрыться. Мимо окон пролетали пейзажи Шэдоумор. В центре собралась пробка, но таксист вильнул в подворотню, объезжая затор. Рон только успел заметить мелькнувший белый плащ на крыше какой-то машины и услышать далекий выстрел.

Авто ворвалось в цветные кварталы, пролетело мимо кучки сигналящих байкеров и затормозило у бара "Ле Гвинея". Наемник почти вывалился на асфальт, и таксист умчался прочь.

Шлепая мокрыми носками по тротуару, Рон приблизился к массивной двери из красного дерева, проигнорировал двух здоровенных парней, застывших изваяниями возле входа. Он взял с медной подставки мел и начертил символ. Несколько секунд ожидания показались вечностью. Двери открылись. Изнутри пахнуло ромом, дорогими сигарами, фруктами и кровью.

— Заходи, Рон, ты ужасно замерз, — раздалось из дымного сумрака.

Наемник ступил под своды бара и двери закрылись. Глаза некоторое время привыкали к мраку. 

В глубине помещения танцевали разрозненные свечные огоньки. Очаровательная девушка с кожей цвета горького шоколада и пустыми глазами подошла к гостю и принялась его деловито раздевать. Мокрая одежда летела на пол. Теплый воздух бара обволакивал. У молчаливой барышни появилась напарница с полотенцем и халатом. В четыре руки они растерли тело Рона, набросили тяжелый алый халат и бесшумно исчезли. Вздохнув с сожалением, наемник двинулся на свет.

В центре круглого пространства, забросанного шкурами, сидел чернокожий мужчина в цилиндре с пером и курил трубку. Он поднял на Рона раскрашенное узорами лицо и улыбнулся желтыми зубами.

— Здравствуйте, мальчики, — он сделал приглашающий жест, гость уселся на шкуры, — вижу, у вас неприятности, как всегда. Райан едва теплится.

— Здравствуй, папа Легба, проблемы теперь не только у нас двоих.

— Вот как, — темнокожий лоа передал трубку своему собеседнику, — расскажешь?

— Нуар вынудил Райана нарушить равновесие. Каратели рая на подходе, — коротко изложил Рон и затянулся. Мир начал "шуметь" — повсюду стали мелькать цветные точки.

— И что вы думаете? — мужчина повернулся, глядя через плечо. Зашуршали вплетенные в дреды черные птичьи перья. 

За его спиной появились двое: женщина в белой блузе с открытыми плечами, черном корсете, алой юбке и крепкий высокий мужчина в цилиндре, жилетке поверх голого торса и облегающих брюках.

— Парень говорит правду, — мадам Бригита извлекла из темноты широкий бокал и сделала глоток.

— Скоро здесь будет резня, — барон Самеди затянулся огромной тлеющий сигарой и выпустил длинную сизую струю дыма в потолок, — и нам может крепко достаться. Они сравняют город с землей.

— Печально, мальчики, — Легба покачал головой, принимая трубку, — только тебя ждет участь хуже нашей. Одержимых очистят. Прибьют к кресту и сожгут. А все потому, что кто-то хотел заработать.

— Нуар все равно сделал бы это, — Рон поморщился и окинул троицу расфокусированным взглядом. Так действовало курево Легбы, но если бы не оно — не увидеть бы Самеди и Бригиту, не понять их разговора.

— Вопрос времени, — кивнул барон, глядя в глаза спутнице, — но виновный должен быть наказан.

— Выбор у тебя небольшой, Рональд, — женщина подошла ближе, свечи выхватили белую краску на лице поверх темной кожи. Череп, — я бы и рада сказать, что ты тут не причем, что это дела Райана, но вот загвоздка: ты добровольно впустил демона. Договор вы заключили. Ты помог свершившемуся стать. И будешь страдать даже больше, чем твой приятель. Ему терять нечего, кроме пристанища, а у тебя мучительно отберут жизнь и низвергнут в ад. На веки.

Будь Рон в обычном своем настроении — метался бы и скулил. Но курево лоа отбило все чувства. Моральная анестезия.

— Если только ты не согласишься на жертву, — барон Самеди оказался рядом. Стоял, положив руку на плечо, — накорми нас добровольно, дай силу и мы спасем город. А тебя воскресит твой друг, если он правда тебе друг.

Рон молчал. Он слушал слабый голос Райана, который давал ему подробные инструкции. Затуманенные глаза наемника сосредоточились на лице папы Легбы. По щеке, перечерчивая три родинки, скатилась слеза. Потом на лице проступили безобразные шрамы, мужчина тяжело откинулся на подушки.

— Мне нужна бутылка с плотной пробкой. Отнесете ее в доки, там мой должник.

Папа Легба внимательно всматривался в глаза демона, как будто читал мысли, потом кивнул и протянул бутылку из-под рома. Райан вытащил пробку, глубоко вдохнул и сделал длинный выдох в горлышко, наполняя стекляшку ярким зеленоватым светом. Он упал, а лоа быстро заткнули сосуд и улыбнулся, разглядывая содержимое.

— Приготовьте Рона, — распорядился мужчина, убирая сосуд в черный мешочек.

***

Красный свет. Барабаны. Танцующие фигуры. Руки Рона привязаны к какой-то деревяшке. По обнаженной коже гуляют волнами горячий воздух и ледяной сквозняк. Ноги тоже надежно стянуты. В поле зрения наемника появляется Бригита, в руках у лоа глиняная миска. Она окунает темные пальцы в краску и рисует на теле мужчины символы и знаки, обводя нежными прикосновениями чувствительные участки кожи. Это вызывает возбуждение несмотря на незавидное положение.

Самеди возник с другой стороны, вынырнул из темноты, как огромная хищная рыба из глубокой воды. В руках у барона был поднос с едой и чаша. Он напевал что-то ритмичное и кормил Рона сочными фруктами и кусками нежного мяса, а после дал глотнуть из чаши. Напиток по началу показался горьким, но потом растекся сладостью во рту.

Скоро сердце встроилось в ритм барабанов. Разум как будто увяз в киселе. Ощущения тела пропали. Рон видел, как над ним из дыма и тьмы появился папа Легба, в одной руке он держал здоровенную миску, а в другой сверкнувшее алым всполохом мачете.

— Возрадуйтесь, смертный дал нам пищу! — мачете описало огненную дугу и с хрустом вошло в бедро наемника.Рон успел только вскрикнуть и мир померк.

***

— Он еще жив, — голос Бригиты звучал издалека, но в поле зрения Рона появилось ее лицо, перемазанное кровью, остальной мир терялся во тьме. Было холодно и уже не страшно.

— Это ненадолго, — усмехнулся барон Самеди, протянул руку к наемнику, схватил что-то очень важное и небрежно полоснул ножом.

Мир погружался в темноту. В руках лоа замирало человеческое сердце.