Они снова прогуливали работу. Тревор позвонил Реймонду и солгал, что они с Дарси сегодня собираются работать в городе, с будущими молодоженами Молли и Питером. Реймонд, разумеется, ничего не заподозрил - Тревор был первоклассным лгуном - и позволил им не появляться в редакции до завтрашнего дня.

Дарси возмущенно сопела на пассажирском сидении и сверлила Тревора негодующим взглядом. А когда он закончил разговор с начальником, открыто обвинила его в превышении полномочий, которыми он даже не был наделен. Иными словами, она считала, что если его отец был и до сих пор остается владельцем «Сидней Миррор», это не давало Тревору никакого права обманывать Реймонда и бессовестно уклоняться от своих непосредственных обязанностей.

Тревор быстро сообразил, как можно успокоить Дарси и заставить ее замолчать - он просто требовательно поцеловал, вводя в состояние полной прострации своим умелым языком.

Сработало.

На целых пять минут Дарси выпала из реальности, погрузившись в мир сладостного послевкусия и Тревору хватило этого времени, чтобы подъехать к дому ее родителей - на этом настояла сама Дарси - и заглушить двигатель автомобиля.

- Спасибо, что подбросил, - пробормотала она и повоевав немного с ремнем безопасности, практически выпала из автомобиля на тротуар - так сильно ей хотелось спать после очередной бессонной ночи.

Она уже успела попенять Тревору, что он окончательно сломал ее биологические часы, на что он с усмешкой заметил, что она очаровательно ворчлива по утрам. За это схлопотал весьма ощутимый толчок под ребра, что только сильнее его развеселило.

- Эй, Дарс? - услышала она за спиной голос Тревора и обернулась. Он улыбался и смотрел на нее так, словно она была для него самой желанной женщиной во всем мире. Это приятно тешило самолюбие и заставляло бабочек в животе трепыхаться в предсмертной агонии - они просто не могли выдержать взгляд такой силы. - Поужинаешь со мной?

Дарси весело рассмеялась и тряхнула спутавшимися от порывов ночного ветра волосами.

- Только на этот раз никаких заброшенных маяков и взломов с проникновением.

- Да ты оказывается ужасно капризна! - в шутку возмутился Тревор и сделав к ней шаг, нежно провел костяшками пальцев по бархатистой коже щеки. - И мне это чертовски нравится, - в полголоса пробормотал он.

Дарси улыбнулась и прижалась щекой к его руке. Она уже хотела что-то ему ответить, когда входная дверь дома распахнулась и на крыльце показался бодрый и довольный Даррен.

- Привет Тревор, Дарс, - он махнул рукой и свободно спустился вниз по ступеням. - Прогуливаете работу? А начальство в курсе?

Дарси пренебрежительно фыркнула в ответ и чмокнула брата в щеку, приветствуя его, а Тревор крепко пожал протянутую ладонь.

- Родители дома? - спросила она, когда Даррен перевел на нее взгляд невидящих глаз.

- Неа. У отца очередной перспективный показ, а мама с утра пораньше укатила по делам в город, - ответил Даррен и тряхнул сильно отросшей челкой, отбрасывая ее с глаз.

- А ты куда собрался? - поинтересовалась Дарси осматривая наряд брата - идеально выглаженную рубашку и темно-синие брюки.

- Группу пригласили в вашу редакцию на прослушивание - или лучше будет сказать собеседование? Короче, этот ваш Реймонд Кларк хочет обговорить с нами плей-лист грядущего празднества. Ну и вот, - он развел руки в стороны, демонстрируя свой наряд, - не мог же я заявиться туда в рваных джинсах и потертой футболке. Хотя, могу поспорить, Майлз и Джош именно в таком виде и заявятся.

Дарси согласно хмыкнула и кивнула.

Бросив взгляд на Тревора, а после - на брата, она улыбнулась и неуверенно прикусила губу.

- Ну... Ладно, я пойду в дом. Пока, Тревор.

- Пока, Дарси, - очаровательно улыбнулся ей Тревор и отступил к машине. - Я зайду за тобой вечером.

- Ладно, - усмехнулась она. - Только помни о моем условии!

- Заметано, - подмигнул он и проводил Дарси взглядом, пока она не скрылась в доме.

Даррен, все это время внимательно вслушивающийся не только в сам разговор, но в и интонации собеседников, довольно ухмыльнулся и покачал головой. Как ему повезло, что Майлз все время опаздывает и он - Даррен - смог стать невольным свидетелем того, что уже так явно намечается между его сестренкой и этим соседским парнем.

Тревор нравился ему. Даррен был уверен в нем и в том, что он никогда намеренно не обидит Дарси.

- Эм, Даррен, ты же не против, что я... мм...

- Проводишь время с моей сестрой? - подсказал Даррен с усмешкой. - Брось, друг, она уже взрослая девочка и даже если бы я был против - а это, кстати, совсем не так - то, я не думаю, что ей было бы не плевать на мои запреты. Только, одна просьба... не разбей ей сердце, хорошо?

- О чем ты? - тут же нахмурился Тревор, непонимающе глядя на слепого парня, под пронзительным взглядом которого чувствовал себя беззащитным и беспомощным.

- Когда люди влюбляются, они становятся ужасно уязвимыми. И я просто прошу тебя - не причиняй боли моей сестре, идет? Она и так очень ранима, а теперь и подавно... - Даррен многозначительно пожал плечами, засунув руки в карманы брюк.

- Мне кажется, я тебя не совсем понимаю, - Тревор чувствовал себя совершенно сбитым с толку, но сердце отчего-то резво екнуло в груди и забилось где-то в горле.

- Она любит тебя, - просто сказал Даррен и Тревор почувствовал себя так, словно на него вылили ушат холодной воды.

- Что?!.. Это... это она тебе сказала? - запинаясь, спросил он и жадно впился взглядом в безмятежное лицо Даррена.

- Нет. Я думаю, она и сама этого еще не поняла, - он небрежно пожал плечами.

- Но... тогда откуда...?

- Я хоть и слепой, но вижу и понимаю гораздо больше, чем ты мог бы себе представить, - Даррен достал из кармана темные солнечные очки и нацепил их на нос, пряча невидящие глаза. - И не нужно так дергаться, чувак. Я же сказал, Дарс еще сама не понимает своих чувств. Да и не в ее это характере, первой признаваться в любви и рассыпаться в пылких клятвах верности. Но она любит, я уверен. Поэтому, если у тебя на ее счет какие-то другие планы, вроде «поразвлечься и бросить», то лучше прекрати все это прямо сейчас, пока не поздно.

- Я не...

- Нет, чувак, расслабься. Это не угроза, - примирительно вскинул руки Даррен. - Просто просьба старшего любящего брата. Я знаю, что ты хороший человек. Не заставляй меня разочаровываться в тебе. И самое главное - не заставляй ее разочаровываться.

В этот момент у тротуара остановилась ярко-красная «тойота», раздался короткий гудок клаксона и взъерошенный блондин окликнул брата Дарси. Даррен, махнув другу, похлопал Тревора по плечу, ловко запрыгнул в салон, захлопнул за собой дверцу и автомобиль, протяжно рыкнув мотором, сорвался с места.

А Тревор, бросив задумчивый взгляд на окна дома, в котором несколько минут назад скрылась Дарси, счастливо улыбнулся и, сев в свой «шевроле», помчался к Линде.

В такой замечательный день он просто не мог оставаться один.

***

У Дарси не было сил усидеть дома. Она даже поспать после бессонной ночи толком не смогла - так сильно ее волновало новое чувство, проснувшееся в груди. Так что подремав в своей строй кровати парочку часов, она пулей выскочила из-под одеяла, наспех приняла душ и, отыскав в платяном шкафу одежду из старых запасов «на всякий случай», чуть ли не бегом сбежала на кухню, чтобы позавтракать, а вернее будет сказать - пообедать.

Разогрев в духовке пирог с сыром и шпинатом и заварив себе черничный чай, Дарси - пока родителей не было дома - позволила себе с комфортом размеситься в гостиной перед телевизором, чтобы с наслаждением умять свой незатейливый обед. Если бы Оливия узнала, что ее дочь ела где-то за пределами кухни, ее бы удар хватил - женщина очень пеклась о порядке в доме и домочадцам было строго настрого запрещено употреблять пищу в иных комнатах кроме кухни и задней террасы.

Но сегодня у Дарси было игриво-приподнятое настроение и ей хотелось немного нарушить строгие правила семейства Сноу. Поэтому включив в качестве звукового фона «Топ-модель по-американски» и полулежа развалившись на диване, она, смакуя каждый кусочек, расправилась с пирогом и запила его большой кружкой вкуснейшего черничного чая.

А потом Дарси поняла, что просто не может сидеть в четырех стенах и, захватив с собой только деньги и мобильный телефон, рванула в город. У нее не было какой-то конечной цели или точного маршрута. Она просто гуляла по оживленным улицам, разглядывала прохожих и хотела всем-всем рассказать, что она, кажется, впервые за долгое время абсолютно счастлива.

Ей вдруг вспомнилось, как она несколько дней назад решила, будто влюблена в Джексона и от этой мысли стало ужасно смешно. Ну как можно было подумать такое про своего друга? Разумеется, он обаятельный, у него потрясающее чувство юмора и почти наверняка, он до ужаса хорош собой. Но ведь этого ничтожно мало, чтобы влюбиться по-настоящему!

Теперь-то Дарси понимала, что сердце не обманешь - оно лучше знает, к кому тянуться. Да, волнения в отношении Тревора присутствовали, куда уж без них? Но Дарси отчаянно сражалась с ними и душила в зародыше. Она обязательно научится доверять этому мужчине, как он доверился ей, когда вывернул наизнанку свою душу!

Так размышляла Дарси, прогуливаясь по залитым солнечным светом улицам города, когда ее окликнул знакомый голос.

- Дарси? Хей, Дарс!

Она обернулась на зов и удивленно вскинула брови. Вот уж кого она совсем не ожила увидеть...

- Тим?

- Да, эм-м... Привет... - неуверенно улыбнулся парень и неловко почесал затылок. Глядя на Дарси исподлобья, он задумчиво прикусил губу, не зная, что сказать дальше.

- Что ты здесь делаешь? - решилась поддержать разговор Дарси. Встреча с бывшим другом подействовала на нее иначе, нежели все предыдущие. Не было привычной обиды, сжимающей грудь и желания плюнуть в его самодовольное лицо. Она просто смотрела на Тима и видела парня с которым когда-то вместе училась в школе, с которым играла на заднем дворе своего дома, с которым разбивала коленки и придумывала различные шалости.

Она действительно любила его когда-то.

До того самого вечера, когда он перешел грань дозволенного.

- Я просто возвращался с прослушивания. Ну, из газеты, в которой ты работаешь, - пояснил он, засовывая руки глубоко в карманы стильных черных джинсов. - Увидел тебя и... решил поздороваться.

- Ясно, - кивнула она, испытывая почти непреодолимое желание спастись бегством.

Дарси убивала та неловкость, что сейчас плотным облаком окутала их обоих. Неужели они окончательно потеряны друг для друга?

- Эм-м... Я собирался перекусить. Не составишь мне компанию? - спросил Тим, махнув рукой на открытую веранду ближайшего к ним кафе.

- Знаешь, не думаю, что...

- Да брось, Дарс. Пожалуйста, - Тим послал ей умоляющий взгляд и робко улыбнулся.

Дарси неуверенно покачала головой и переступила с ноги на ногу.

- Это просто обед, ничего больше, - добавил он, видя, что девушка сомневается.

- Ладно, - сдалась Дарси. Действительно, какого черта? Почему бы ни притвориться, что между ними по-прежнему все в порядке? Хотя бы сегодня. - Но недолго. Мне еще нужно... В общем, у меня еще есть дела.

- Как скажешь, - согласно кивнул Тим и повел Дарси к стеклянному столику рассчитанному на двоих персон. Дикий плющ, играющий роль живого навеса, создавал необходимую свежеть и прохладу в такой знойный день и Дарси, откинувшись на спинку плетеного кресла, позволила себе немного расслабиться и угоститься чем-нибудь легким и охлаждающим.

Официант принес меню и недолго думая, она заказала себе лимонный штрудель и клубничный коктейль. Заказ Тима был куда более сытным и «тяжелым» - двойной бургер, луковые кольца, печеный картофель и большой стакан колы.

Сморщив носик, Дарси весело хмыкнула - у Тима всегда был зверский аппетит.

- Итак, - начал Тим, сложив руки перед собой и постукивая длинными пальцами по столу. - Как у тебя дела?

- Неплохо, - пожала плечом Дарси, уперев локти в подлокотники кресла и сцепив пальцы на животе. - Дом - работа. Работа - дом. Все, как всегда.

Тим кивнул и чуть склонив голову на бок, окинул Дарси внимательным взглядом.

- Ты изменилась, тихоня.

- Едва ли.

- Нет-нет. В тебе явно что-то изменилось...

- Быть может, я больше не «тихоня»? - саркастично спросила Дарси.

- О, ты уже давно не тихоня. Просто мне нравится это прозвище.

- Не тебе одному, - фыркнула Дарси и перевела взгляд на мощеную камнем улочку, по которой прогуливались туристы и жители города.

- Дарс, - позвал ее Тим и она снова посмотрела на парня перед собой. - Я должен извиниться перед тобой... нет! Не так. Я хочу извиниться перед тобой. Я очень виноват.

- Тим, не нужно...

- Нужно, Дарси, - с нажимом повторил Тим и подался вперед. - Я облажался, вел себя, как настоящий кретин. Черт, я и был кретином! Не стоило мне в тот вечер лезть к тебе. И во все предыдущие разы тоже не стоило.

Дарси пождала губы и опустила взгляд на матовое стекло столешницы. Голос Тима звучал искренне и казалось, что он действительно сожалеет о своих поступках.

- Ты мой друг, Дарс, - продолжал тем временем парень. - Ты мне как сестра и эти месяцы без тебя были достаточным наказанием для меня. И я прошу тебя простить меня, если сможешь.

Дарси подняла взгляд на Тима и заглянула в его темно-синие глаза. В них не было ни капли обмана или лукавства. Только сожаление и мольба о прощении.

И тогда Дарси поняла, что она и сама устала вынашивать в себе глупую, детскую и совершенно бессмысленную обиду. Тим прав - они друзья. Они знают друг друга с малых лет. Неужели одна оплошность со стороны парня с бушующими гормонами перечеркнет все то светлое, что было между ними?

Дарси перегнулась через стол и сжала ладонь Тима. Он улыбнулся ей и она вернула улыбку, чувствуя, как с души падает еще один камень и становится так легко-легко, что запросто можно оторваться от земли и взлететь.

- Мы друзья, Тим, - улыбнулась Дарси. - Всегда ими были и всегда будем.

- Спасибо, тихоня, - выдохнул Тим и чуть сильнее сжал ее пальчики, прежде чем отпустить.

- Ну так, как прошло ваше прослушивание? Рассказывай! Я хочу знать все подробности!

***

Тревор нашел Линду в больнице, в палате отца. Вот только вопреки его ожиданиям, она была там не одна. С ней к Мику пришли Тоби и Арлин. Они наперебой и взахлеб рассказывали своему деду обо всех важных новостях и событиях, произошедших с ними с момента последней встречи. А Мик, устало откинувшись на подушки, слушал их с легкой улыбкой на губах, и его потускневшие голубые глаза сияли так ярко, как не сияли уже очень давно. Арлин забралась на краешек больничной койки и, звонко чмокнув Мика в морщинистую щеку, подарила ему законченный рисунок из любимой раскраски. Это был гордо смотрящий вдаль Симба из диснеевского мультфильма «Король лев». Мик тепло улыбнулся внучке и поблагодарил за подарок, а девочка лучезарно улыбнулась ему и крепко обняла исхудавшую грудь.

Линда с печальной улыбкой наблюдала за дочерью и крепко сжимала ладонь Тревора в своей крохотной ладошке. А он, смотря на умиротворенного отца - каким тот не выглядел уже очень много месяцев - захотел вдруг сделать совершенно безумную, но в месте с тем абсолютно правильную вещь.

Быть может, сказалось чудесное свидание с Дарси, а может быть, все дело было в словах Даррена, но Тревор чувствовал такую непередаваемую легкость и неподдельное искреннее счастье, что своими чувствами захотелось с кем-то поделиться. Или осчастливить еще кого-нибудь.

И это было в его силах.

Именно поэтому Тревор уловил момент, когда все были отвлечены на Арлин, с выражением зачитывающую стихотворение из школьной программы, и тихонько выскользнул в пустой больничный коридор. Набрав в телефоне нужный номер, он дождался, когда на том конце провода сняли трубку.

- Дарлингхерст, Виктория-стрит 390, больница Святого Винсента. Приезжай, если хочешь. Он будет рад увидеть тебя.

И сбросил звонок, потому что вдруг испугался, что передумает и заберет свои слова назад.

Вернувшись в палату, Тревор уловил быстрый взгляд отца, брошенный в его сторону, впрочем разобрать значение этого взгляда он так и не смог - Мик снова повернулся к Тоби и Арлин. Малышка защебетала, услаждая слух деда своим тонким голоском, чересчур взросло рассуждая о детских заботах и переживаниях. Тоби в кулак похихикивал над сестренкой, а Линда и Мик с ласковыми терпеливыми полуулыбками внимательно вслушивались в каждое слово.

Тревор опустился в жесткое кресло, стоящее в углу палаты и тоже прислушался к звонкому голосочку Арлин. Но помимо своей воли то и дело поглядывал сперва на наручные часы, затем на дверь, а после на окно, словно сидя в кресле он мог с высоты девятого этажа увидеть стоянку больницы и людей входящих в здание.

Нервный топот его правой ноги, отбивающей рваный ритм по лакированному линолеуму палаты, пресек слишком острый и пронзительный взгляд отца. Тревор тут же выпрямился в кресле, переместил глаза на пол и принялся с преувеличенным вниманием изучать бежевые и коричневые ромбы, изображенный на нем. Нутром почуяв, что Мик сейчас спросит о природе его нервозности, Тревор захотел раствориться в воздухе, или как минимум исчезнуть из палаты.

Но всему этому не сужено было случиться, потому что в этот момент дверь приоткрылась и в образовавшийся проем скользнула женщина. Она неуверенно и даже как будто бы испугано вошла в палату и замерла на пороге. Мик, обернувшийся на звук открывающейся двери замер на полуслове, Линда удивленно выдохнула, а Тоби с Арлин непонимающе переглядывались друг с другом, впервые в жизни увидев родную бабушку. Правда, того, что эта женщина - их бабушка, они тоже еще не знали.

Тревор на негнущихся ногах встал с кресла и ощутил неприятный комок в горле. Правда, он так и не понял его природу: остаточная злость на мать и все ее ошибки, или взгляд отца, намертво прикипевший к неожиданной гостье.

- Матильда, - едва слышно выдохнул Мик, словно не верил в то, что любимая женщина прямо сейчас стояла на пороге его палаты. - Матильда...

Приборы опасно запищали, когда он постарался приподняться на подушках и протянул руку к своей любимой.

- О, Мик! - Матильда громко всхлипнула и, в два шага преодолев расстояние до койки, рухнула перед ней на колени и вцепилась пальцами в исхудавшую ладонь бывшего мужа. Слезы заструились по ее красивому лицу, неподдельное отчаяние вкупе с чувством вины исказили его тонкие черты. Матильда хваталась за руку Мика, осыпала его ладонь поцелуями и беспрерывно молила о прощении, то и дело громко всхлипывая.

- Откуда она узнала?.. - спросила Линда у Тревора, обнимая Арлин, растерянно жмущуюся к матери. Девочка во все глаза смотрела на дедушку и красивую взрослую женщину, и совершенно ничего не могла понять, равно как и ее старший брат.

- Я позвонил ей, - пробормотал Тревор, неловко пожимая плечами.

Шокированный взгляд сестры был красноречивее всяких слов и Тревору показалось, что он даже слегка покраснел, заметив чистую ничем не прикрытую гордость, на краткий миг мелькнувшую в ее глазах.

Картина встречи отца и матери глубоко потрясла его самого. Сейчас Тревор отчетливо осознал, как сильно ошибался, когда противился их встрече и всячески ей препятствовал. Это было крайне эгоистично с его стороны, хотя понял это Тревор только сейчас. Считая, что тем самым защищает отца, сестру и даже племянников от злобной и бездушной Матильды Элкотт, он на самом деле причинял им всем ужасную боль. И даже не только им, но и самому себе.

Линда искоса взглянула на брата, а затем снова перевела взгляд на мать и Мика. Она болезненно переносила все приступы ломки матери, сопровождавшиеся неконтролируемой агрессией и жестокостью, и ее последующее бегство причинило Линде сильную боль. Но как старшая сестра она никогда не позволяла себе опускать руки и сосредотачиваться на своих чувствах; она всегда заботилась о малыше Треворе. Линда честно пыталась объяснить ему, что Матильда старалась быть хорошей матерью, что она любила их, своих детей. Но Тревор с раннего детства был до жути упрямым и твердолобым, и уж если он что и вбил себе в голову, то это оттуда так просто не вытравишь. Именно поэтому обида на мать с годами не отступала, а лишь становилась все сильнее, злость крепла, но не проходила. Целых двадцать лет он взращивал в себе эти чувства, подкармливал все их новыми порциями негатива. У Матильды не было ни единого шанса, он просто не давал их ей.

И это причиняло Линде куда большую боль, чем предательство родной матери. Матильда уже оступилась - и не единожды - она уже почти разрушила свою жизнь и это было ее личным делом. Но Линда не хотела, чтобы и Тревор разрушил свою жизнь, она отчаянно желала брату прозрения, смирения и капельку терпимости. Но все было без толку. Он не желал слушать ее доводы и уговоры, твердо уверившись в своем мнении относительно Матильды.

Именно поэтому Линда подстроила ему встречу с матерью, именно поэтому обманом заманила его в родительский дом в то время, когда там была Матильда. Она осознавала, что сильно рисковала в тот момент и ситуация могла усугубиться еще сильнее - хотя сильнее было уже некуда - но к ее великому облегчению и счастью, все прошло вполне удачно. И пусть Тревор не простил мать, он все же ее выслушал и даже бросился утешать, когда та окончательно потеряла контроль над эмоциями. Линда все это точно знала, потому что тихонько стояла за дверью кухни и бессовестно подглядывала за ними.

И вот теперь, по прошествии пары дней, Тревор сам позвонил Матильде и позволил ей приехать к Мику. Это повергло Линду в абсолютный шок, с которым она - дипломированный психолог и, в принципе, уравновешенный человек - справлялась порядка пяти минут. А когда все же справилась, то поняла, что безмерно рада таким изменениям, произошедшим в брате. Она понятия не имела отчего он так резко изменил своим принципам и правилам, но была счастлива, что это все-таки случилось. А еще, она совершенно точно гордилась им.

Видеть как жадно Мик вглядывался в лицо матери, и как отчаянно та цеплялась за его ладонь было... до боли трогательно. И Линда даже позволила одной слезинке незаметно скользнуть вниз по щеке.

Спустя столько лет, все наконец-то было совершенно логично и правильно. И виной тому был ее абсолютно несносный, но такой любимый младший брат, совершенно не приученный совершать правильные поступки.

Справившись, наконец, с замешательством и полностью вернув себе контроль над эмоциями, Линда прочистила горло и тихонько подтолкнула детей к выходу из палаты.

- Идемте, дедушке нужно немного побыть наедине с бабушкой.

- С бабушкой? - взволнованно переспросила Арлин, покорно выходя из палаты в коридор. Но она то и дело оглядывалась на Матильду, желая получше рассмотреть новоявленную родственницу. Тоби же, кажется, все еще пребывал в некоем ступоре от происходящего.

- Идем, родная. Я тебе все расскажу. Тоби? Пойдем, дорогой.

Тревор, чуть погодя, тоже двинулся к выходу из палаты. Уже стоя в дверях, он еще раз обернулся к отцу и матери. Матильда сидела на краешке койки и бережно гладила Мика по впалой морщинистой щеке. Она уже смогла обуздать свои эмоции и теперь лишь неестественно яркий блеск глаз давал понять, что буквально минуту назад она безудержно заходилась рыданиями. Мик же не мог отвести от Матильды глаз и, насколько это позволяли силы, крепко сжимал ее тонкие длинные пальцы.

Именно тогда Тревор увидел и понял по выражению глаз, по изгибу губ, по движениям и мимике, как сильно отец любил их с Линдой мать. Он возвел эту женщину на пьедестал и даже когда она упала на самое дно и не пожелала вырваться к свету, он продолжал любить ее. И когда сил у него останется на последний, предсмертный вдох - он все равно будет любить эту женщину. Всегда. До самого конца и даже после смерти.

Закрывая за собой дверь палаты, Тревор думал, что далеко не каждый человек способен выдержать любовь такой силы.

***

Дарси открыла дверь почти сразу, словно ждала прихода Тревора.

Он даже не успел перевести дух от быстрой ходьбы и унять непонятно откуда взявшееся волнение, а она уже вышла ему на встречу и с лучезарной улыбкой поприветствовала его. На ней были старые полинялые джинсы, протершиеся на коленях и растянутая футболка с Микки Маусом.

И она была абсолютно очаровательна.

- Привет, - сказала Дарси, поправляя волосы. Она всегда так делала, когда нервничала или волновалась. - Извини, мой наряд не слишком соответствует...

- То что нужно, - перебил ее Тревор и улыбнулся, переплетая их пальцы. - Не думаю, что ожидал увидеть тебя в вечернем наряде.

- Что ж, думаю, я постараюсь удивить тебя в следующий раз.

- В следующий раз? - с лукавой усмешкой переспросил Тревор. - Мне нравится твой настрой.

Дарси покраснела, а ему в который раз захотелось поцеловать ее. Тревор мог поклясться, что с момента их первого поцелуя в архиве, он все время хотел целовать ее.

Когда Дарси переступила порог его дома и стала с интересом осматриваться по сторонам, Тревор поймал себя на мысли, что ему крайне важно знать ее мнение по поводу его нового жилища. А еще он отметил про себя, что она очень гармонично смотрится в этом доме, в его гостиной.

Мелькнула шальная мысль, что в спальне, на смятых простынях, обнаженная, она смотрелась бы еще более гармонично, но Тревор постарался отогнать подальше соблазнительные образы.

Сейчас не об этом нужно было думать. И уж тем более, не стоило и пытаться соблазнить Дарси. Это мигом убило бы то шаткое и хрупкое доверие, которое она наконец начала проявлять по отношению к нему.

- Здесь очень мило, - подытожила Дарси, закончив беглый осмотр гостиной и того кусочка кухни, что виднелся в дверном проеме.

- Идем, я покажу тебе другие комнаты.

Узкий коридор, ведущий прямиком из гостиной изгибался вправо. Они прошли мимо кухни и Тревор показал Дарси небольшой светлый кабинет, с окнами выходящими в сад, гостевую спальню и смежную с ней ванную комнату.

- А вон там моя спальня, - Тревор махнул рукой на дверь в дальнем конце коридора.

Дарси густо покраснела и пробормотав что-то неразборчивое, развернулась чтобы вернуться обратно в гостиную.

Тревор с плохо скрываемой усмешкой наблюдал за ней, когда Дарси повернувшись к нему, потянула носом воздух и слегка поморщилась.

- А чем это так пахнет? Кажется, что-то горит...

Улыбка тут же слетела с лица Тревора и он, проскочив мимо Дарси, устремился на кухню. Там запах усилился и Тревор витиевато выругался сквозь зубы.

- Вот же черт! - громко воскликнул он, когда открыл духовку и ему в лицо ударил черный дым вперемешку с запахом гари.

- Что случилось? - обеспокоено спросила подошедшая Дарси.

- Это полный провал... - сокрушенно покачал головой Тревор и отставил поднос с испорченным блюдом на стол.

- Ты что-то готовил? - Дарси с интересом разглядывала обуглившееся нечто и пыталась понять, чем это могло бы быть, если бы не было безнадежно испорчено.

- Да, это лазанья... Это была лазанья. Я готовил ее по особенному рецепту Линды. Хотел удивить тебя... Ничего, я сейчас закажу еду из ресторана. Ее быстро привезут...

Тревор уже потянулся к заднему карману джинсов за телефоном, когда Дарси остановила его, перехватив его руку.

- Не нужно никуда звонить.

Она прошла мимо Тревора и распахнула его холодильник, пару секунд изучала содержимое, а затем захлопнула дверцу и, снова взглянув на Тревора, улыбнулась.

- Мы можем сами приготовить ужин.

- Дарс, я не...

- Давай же, это будет весело! И гораздо вкуснее, чем еда из ресторана.

Тревор несколько секунд рассматривал Дарси, а потом усмехнулся и махнул рукой.

- Согласен. Но чур ты за старшую. Как видишь, кулинария - это не мое.

- Заметан.

А потом сорок минут они провели за готовкой, то и дело прерываемой оглушительными взрывами хохота. Дарси задорно смеялась над Тревором и тем, как «неумело он обращается с ножом». Сам же он был в корне не согласен с мнением Дарси и считал, что вполне неплохо справился с нарезкой овощей для салата. Правда, Дарси потом все равно заново измельчала все ингредиенты. Видите ли, он нарезал их слишком крупно. За такую необоснованную и вопиюще грубую претензию, Тревор запульнул в нее пригоршней измельченной зелени. И тут же схлопотал по голове кусочком брокколи. Когда же мясо в духовке запеклось, салат был нарезан, а легкий десерт остывал в холодильнике, Тревор откупорил бутылку красного полусладкого вина и разлил его по бокалам. После усадил Дарси за стол, а сам устроился напротив.

Какое-то время они молча наслаждались совместно приготовленным ужином, который получился очень даже вкусным. А потом Тревор заметил, как Дарси украдкой осматривает кухню и ту часть гостиной, что была видна с ее места.

Поймав ее взгляд, он вопросительно посмотрел на нее.

- Как я уже говорила, у тебя очень мило, - сказала Дарси, отпивая вино.

- Но? - подсказал Тревор, уловив явную недосказанность в словах Дарси.

- Но я заметила, что у тебя совсем нет фотографий. Почему?

Тревор обвел взглядом комнату и попытался увидеть то, что видела Дарси. Похоже, у него получилось. Это был современный красивый дом, как с каталога, но он выглядел совершенно необжитым, пустым. За те месяцы, что Тревор жил здесь, он так и не сделал этот дом домом. И он честно признался в этот Дарси.

Она склонила голову на бок и пытливо взглянула на него.

- А где твой дом?

- Там, где я родился и вырос. В доме моих родителей.

- Тогда почему ты уехал оттуда? - задала новый вопрос Дарси.

Обычно он не любил распространяться о своей семье. Даже не так - он вообще никогда не обсуждал свою семью. Но с Дарси ему хотелось поделиться своими мыслями.

Тревор вздохнул и отложил нож и вилку в сторону.

- После того, как отца забрали в больницу и подтвердили диагноз, стало ясно, что домой он уже не вернется. И я понял, что не хочу жить там без него. Понимаешь, я убедил себя, что если отца в том доме больше не будет, то он просто перестанет быть домом. И... я сбежал оттуда. Нашел этот коттедж и, как можно скорее переехал. Но, как видишь, так и не обжился здесь, не проникся к нему. Застрял где-то посередине...

Тревор посмотрел на Дарси и печально улыбнулся.

Она медленно отложила приборы в сторону, поместила локти на стол и обхватила их пальцами. Голова снова склонилась к плечу. Взгляд из пытливого стал участвующим, понимающим. Теплые карие глаза смотрели прямо и открыто.

- Тебе нужен новый дом. Этот подходит, чтобы начать все заново. Он как чистый холст.

Спустя пару мгновений раздумий, Тревор медленно кивнул.

- Думаю, ты права.

Дарси улыбнулась. Она вернулась к недоеденному ужину. А Тревор какое-то время молча наблюдал за ней, раздумывая над ее словами.

Ведь он и вправду мог бы начать все с чистого листа. И это касалось не только дома. Вообще всего. Всей его жизни.

Он ведь уже начал перемены: выслушал исповедь матери, позволил ей встретиться с отцом, впустил в свою жизнь Дарси, поведал ей свои темные секреты...

Оставалось лишь не оступиться на полпути и не свернуть назад, к той жизни, где на все и всех было плевать и во главе угла был лишь собственный комфорт и мирно спящее эго.

***

После ужина Тревор отвез Дарси домой, в ее квартиру. Стоя у двери в подъезд, он очень хотел, чтобы она пригласила его подняться, но понимал, что Дарси этого не сделает. И от этого в душе восхищался ею еще сильнее.

Она перебирала в пальцах ключи и не спешила прощаться. А Тревор не спешил уходить. Он смотрел на ее лицо, по которому блуждали мягкие тени от уличного фонаря; на ее длинные изогнутые ресницы, полукругом ложащиеся на румяные щечки; на мягкие каштановые пряди, упавшие на плечи. Она была чертовски привлекательна.

- Спасибо тебе за этот вечер. Мне все очень понравилось, - нарушила Дарси тишину, и оторвав взгляд от связки ключей, дребезжащей в пальцах, подняла глаза на Тревора.

- Я рад, что ты по достоинству оценила мои кулинарные способности. Весь день у плиты простоял! Фух....

Тревор смахнул со лба невидимый пот и усмехнулся.

Дарси улыбнулась его шутке и снова потупила взгляд. Ключи в нервных пальцах зазвенели еще громче.

- Эй, солнышко, все хорошо? - заметив ее легкую нервозность, спросил Тревор. Он бережно приподнял подбородок Дарси и взгляну в теплые карие глаза.

- Не делай мне больно, хорошо? - тихо-тихо спросила она и ее взгляд намертво прикипел к лицу Тревора в поисках ответа. - Ты очень нравишься мне и я хочу, чтобы... Я хочу, чтобы все получилось, но я... Я боюсь. Ты ведь не причинишь мне боль? Обещаешь?

- Обещаю, - тут же отозвался Тревор, заключая Дарси в объятия и нежно гладя по мягким прядям волос.

И он хотел бы, чтобы его слова были правдой.

Но он знал: они - ничто иное, как ложь.