Оскар в очередной раз встретил меня после пар, чтобы прогулять работу и пойти на свидание.

– Я планировала сегодня поработать. Там и так уже накопилось много писем.

– Отказы не принимаются, сегодня последний вечер свободной жизни, сходим в кино.

Завтра утром прилетают мои родители, а вечером у нас забронирован столик в ресторане "Турандот". Место для помолвки выбирал Сергей Эдуардович, наше с Оскаром мнение конечно же не учитывалось, а моим родителям было всё равно.

– Хорошо, только заедем домой, я переоденусь, а то облилась сегодня кофе.

***

Моё сердце замедлило своё биение, затем застучало с бешеной скоростью, а после разлетелось на мелкие осколки, когда я вышла из машины и пошла в сторону подъезда. Навстречу шёл Микаэль.

Как же я ошибалась, полагая, что мои чувства к нему растворились в бесчисленных поцелуях с Оскаром. Мне хотелось броситься ему на шею и вдыхать знакомый и такой приятный древесный аромат. Хотелось спрятаться за его широкими плечами от грубости Оскара. Хотелось просить его о спасении.

– Привет, – он остановился и улыбнулся мне.

– Привет.

– Как ты тут без меня? Небось с незнакомцами в лифте катаешься?

Его аромат дурманил моё сознание. Я чувствовала, как от меня ускользает что-то важное. Я предавала себя, выбирая Оскара. Меня душила злость за свою слабость и трусость.

– Нет. Ты был единственным незнакомцем, который катался со мной в лифте.

– Значит, скучала, – подмигнул он. – Ну, ничего, я вернулся.

Я услышала, как позади открылась дверь машины и поняла, что совсем забыла про Оскара.

– Ева, какие-то проблемы? – в его голосе чувствовалось раздражение.

– Прости, мне пора, – сказала я Микаэлю и развернулась к Оскару. – Нет, я уже иду.

Микаэль ничего не ответил. Он внимательно смотрел на меня и больше не улыбался.

Я обошла его и быстрым шагом зашла в подъезд.

Когда вернулась обратно, Оскар уже стоял внизу возле входной двери.

– Готова?

Я кивнула в ответ.

– Поехали, – он ответил довольно резко, даже не пытаясь скрыть своё раздражение.

***

Мы пришли в кинотеатр, было заметно, что Оскар всё ещё рассержен.

"Неужели из-за того, что я остановилась возле Микаэля на пару секунд?" – я решила не мучаться в догадках и спросить у него прямо, – Почему ты сердишься? У тебя же было хорошее настроение.

Он молча посмотрел на меня, стиснув зубы. Мне показалось, что в его взгляде промелькнуло что-то похожее на отвращение и злость. Стало не по себе. Нервно сглотнув, я отвернулась и стала дальше выбирать фильм. Но Оскар, даже не спрашивая моего мнения, стал покупать билеты на какой-то триллер.

– Оскар, я не люблю такое, давай на что-нибудь другое сходим?

Девушка за кассой остановилась в ожидании. Он подал знак, чтобы она продолжила пробивать билеты, и повернулся ко мне лицом.

– Какая тебе разница. Мы всё равно будем сосаться.

Он произнёс это достаточно громко, чтобы все вокруг могли услышать.

Я смутилась и поняла, что спорить бесполезно. Закатывать публичный скандал мне не хотелось.

Сначала всё шло, как обычно. Он поднял подлокотник между нашими креслами и завёл свою руку за моё плечо, обняв меня.

Мне жутко хотелось комментировать сцены, происходящие на экране. Но ещё в первый поход в кинотеатр Оскар четко дал понять, что ему это не нравится. Поэтому теперь, когда я с ним, то смотрю кино молча.

В середине фильма он внезапно спросил:

– Откуда ты знаешь парня, с которым говорила возле подъезда?

– Он мой сосед. Мы несколько раз в лифте вместе ехали.

– И всё? – в этот момент он больно схватил меня за волосы и притянул голову к себе. – После пары поездок в лифте люди останавливаются поговорить при встрече?

– Боже, Оскар. Мне больно, – прошептала я слишком громко. В зале кроме нас было ещё две пары, но они сидели далеко, поэтому вряд ли могли слышать нас.

– И всё? – он снова дёрнул меня за волосы на этот раз больнее.

– Да, а что ещё должно быть? – на глазах выступили слёзы. Хорошо, что здесь темно и он их не видит.

– Я не хочу, чтобы ты с ним общалась, – он наконец-то отпустил меня и развернулся к экрану.

– Но я ...

– Я запрещаю тебе с ним общаться, – прошипел он, снова повернувшись ко мне. И сильно сжал рукой мою челюсть.

– Хорошо.

– Тебе это не сойдёт с рук, – он не унимался.

– Я поняла, Оскар. Прекрати, ты пугаешь меня, – я прокричала шёпотом.

Но он ничего не ответил, продолжив смотреть на экран, освещавший его лицо достаточно, чтобы я могла разглядеть, как он скрежетает зубами от злости.

"Что будет, если я сейчас встану и уйду? Заблокирую его номер. Уволюсь с работы. Вернусь в Ростов. Поругаюсь с родителями. И что дальше? " – мысли в голове занимали меня больше, чем сюжет триллера на экране. – "Презрение отца. Ещё и маме достанется за то, что воспитала меня такой жалкой и непослушной".

Я вспомнила, как однажды в восьмом классе ослушалась родителей под натиском подруг. Они говорили, что нужно отстаивать свои права, что я уже слишком взрослая, чтобы потакать им во всём.
Одноклассница принесла в школу косметичку и мы вчетвером подвели глаза одним карандашом. Намазали малиновый блеск на губы. И пошли гулять в центре города. Было начало апреля и на улице достаточно тепло, чтобы не ходить в шапке. Я распустила волосы, чтобы дополнить образ.

Ростов-на-Дону хоть и большой город, но, когда твоего отца знает половина населения, остаться незамеченной не удастся. За мной приехали через полчаса "свободной жизни". За волосы оттащили в машину и отвезли домой. До конца учебного года я была под домашним арестом. В школу меня тоже не выпускали, учителя сами приходили, чтобы провести урок. А волосы мне в тот день отстригли, чтобы больше не возникало желание уподобляться уличным девкам, как сказал отец.

В девятый класс я пошла в другую частную школу, уже элитную. В обычной частной школе учатся "уроды и дегенераты", как выразился папа. Родители всегда знали, что для меня лучше.

– Вставай. Или ты ещё и титры посмотреть решила? – Оскар вырвал меня из воспоминаний.

– Оскар, пожалуйста, не будь со мной таким грубым. Я ничего не сделала, чтобы заслужить такое отношение.

Он промолчал, как будто обдумывал что-то.

– Оскар?

– Я тебя услышал. Не хотел тебя напугать, – еле скрывая раздражение, пробурчал он. –Пойдём?

Я кивнула.

Всю дорогу он о чём-то думал. Снова проводил до самой двери. Но ни разу не прикоснулся ко мне. Ни грубо, ни нежно. От этого даже стало как-то не по себе. Я не расстроилась, наоборот. Но это пугало, ведь я не понимала, чего стоит ожидать. Лишь на прощание он чмокнул меня в висок. Когда развернулся, чтобы уйти, я окликнула его:

– Оскар?

– Да, – он остановился, развернувшись.

– Что ты чувствуешь?

Он нахмурился:
– Не понял вопрос.

– Ты счастлив от мысли, что завтра мы станем официальной парой в глазах родителей?

–Да, – он пожал плечами, – а ты?

– Никак не могу свыкнуться с этой мыслью.

Он вернулся ко мне, обнял так, как будто я плакала, а он меня успокаивал.

– Ева, не расстраивай меня, пожалуйста. Я бы отдал всё на свете, чтобы твои сомнения развеялись. Но это не в моих силах. Я люблю тебя так сильно, что ты даже представить себе не можешь. Моё сердце разрывается от мысли, что это не взаимно.

– Я, наверное, просто устала. Хочу поскорее покончить со всем этим, чтобы уже не мучать ни себя ни тебя этими сомнениями. Прости, что расстраиваю.

Он чмокнул меня в лоб и ушёл. А я так осталась стоять возле квартиры, погрузившись в свои мысли. Из раздумий меня вывел телефонный звонок: "Мамуля".

– Алло, привет мам.

– Евочка, привет. У нас немного поменялись планы.

Моё сердце замерло в ожидании, что она сейчас скажет, что помолвка снова переносится.

– Ты меня слышишь?

– Да-да, мам. Какие планы? – я повернула ключ как можно тише, чтобы мама не услышала и не поняла, что я только вернулась домой.

– Мы с твоим папой не останемся после помолвки у тебя.

– Ааа, – я как будто не услышала, что она сказала, всё ещё мечтая, что завтра ничего не будет. – Что? А как же? Вы же хотели погостить у меня пару недель. Вместе к родителям Оскара на дачу поехать, встретить Новый год...

– Не получится. У папы важная сделка, нельзя перенести. Он не может всё оставить и уехать. Поэтому мы взяли сразу билеты обратно. Завтра ночью вылет.

– А ты? Ты не можешь остаться со мной? – мне резко стало так одиноко и тоскливо. Как будто до сих пор я жила не одна.

– Нет, Евочка. Я не хочу оставлять его одного в такое сложное для него время.

– Я поняла, – сказала я, входя в квартиру, – "У меня-то времена лёгкие".

Мама что-то ещё говорила, мне кажется, оправдывалась за ранний отъезд, но я уже не слышала её. Отключила телефон. Потом скажу, что разрядился. Слёзы душили меня. Впервые в жизни в голове промелькнула мысль о смерти. Таблеток дома нет. Оставались нож или окно. Выбор не велик.

Я зашла на кухню и стала рассматривать холодную сталь. От одной мысли стало жутко, поэтому я отбросила его подальше.

Подошла к окну, отворила его. По коже пробежали мурашки от холода, ворвавшегося в комнату. Семнадцатый этаж – это слишком высоко. Голова закружилась, но я попробовала встать на подоконник, чтобы примериться. Всё лучше, чем боль: "Хотя бы передумать не смогу".

Если бы не внезапный стук в дверь, я бы шагнула, загипнотизированная собственными мыслями. В дверь постучали второй раз, в этот момент я осознала, какую ошибку чуть не совершила только что.

Спрыгнула на пол и поспешила к двери. Я была в состоянии шока, поэтому даже в глазок посмотреть забыла.

– У тебя всё хорошо?

– Оскар? Почему ты вернулся?

– Твоя мама звонила. Она волновалась, что что-то случилось. Ты перестала отвечать ей и твой телефон отключен сейчас.

– Аааа, – протянула я, мысленно выдохнув, что он не видел меня, стоящей в окне, – он разрядился. Я не успела на зарядку поставить.

– Ладно, заряди и позвони ей. И не пугай так больше, хорошо?

– Хорошо.

– До завтра, – он поцеловал меня в макушку.

Я закрыла дверь и села на пол, облокотившись на неё, и снова погрузилась в мысли.

"Нужно зарядить телефон", – пошла в комнату за зарядкой, но вставив её в телефон вспомнила, что он и не был-то разряжен. Выругавшись вслух, включила его и перезвонила маме.

– Алло, прости. Телефон разрядился. Только зарядку нашла. Да. Всё хорошо. Я поняла насчёт завтра. Не волнуйся, я всё понимаю.

Когда мы попрощались, в дверь снова постучали.

"Оскар. Ну, что ещё ты забыл?" – я открыла и замерла. Электрический разряд прошёлся по телу.

– Мика?

– Я видел тебя в окне, – он смотрел на меня с испугом и некоторым подозрением во взгляде, как будто заранее был готов к тому, что я его обману.

– Дома душно было, открыла проветрить, – солгала я.

– Ммм, стоя на подоконнике? – снова недоверчивый взгляд.

– Я поднялась, штору отодвинуть, чтоб воздух лучше проходил, – снова ложь.

– Можно твой телефон, позвонить нужно одному хорошему человеку?

Я подняла одну бровь, пытаясь понять, где связь и почему он не позвонит со своего.

– Пожалуйста, – добавил он и наконец-то улыбнулся.

Я принесла телефон и стала наблюдать за Микой.

"Как он своими огромными пальцами попадает в цифры? Интересно, а сообщение, как набирает? Я со своими маленькими пальчиками часто промахиваюсь".

Вдруг у него зазвонил телефон, и он сбросил.

– Держи, – он вернул мне мой мобильный, – когда в следующий раз захочешь подышать свежим воздухом, позови меня, вместе подышим. А то в одиночку не безопасно.

Я улыбнулась в ответ на его улыбку и опустила взгляд.

– Ладно, спокойной ночи. Если что, я у тебя записан как "Мика". Можешь звонить даже ночью, я приеду когда и куда нужно, – сказал он уже более серьёзным голосом, скрываясь за дверью, которая ведёт на лестницу.

Приятное тепло разливалось внутри. От одного взгляда этого лысого бородача хотелось летать. Я еле удержалась, чтобы не позвонить ему просто так. Найти причину и услышать голос. В первые за этот месяц я взялась за карандаш. Решила выплеснуть на бумагу чувства, что переполняли меня. Уснуть я смогла только часов в шесть утра, а уже в десять меня разбудил телефонный звонок. Мама с папой приземлились и едут в такси ко мне.