Лизе было 14, когда она с родителями переехала в Москву. За полгода до этого они еще готовилась к переезду, а у девочки только и было разговоров, что о большом городе. И вот, наконец, отец Лизы официально получил повышение, вопрос с жильем был решен, и вся семья Омелиных покинула маленький провинциальный городок.
Спустя полгода мама Лизы счастливо восклицала:
- Что ни говори, а большой город на Лизуна хорошо повлиял. И успеваемость улучшилась, и здоровье. Раньше-то она почти весь год на больничных сидела, из поликлиники не вылазила. А теперь я удивляюсь, откуда силы берет. И учеба, и КВН-ы всякие, и «А ну-ка девочки с парнями»! Домой только поспать приходит.
Может быть, дело было в том, думала Лиза, что в старой школе ее не любили? Городок маленький, детей чуть ли не по пальцам пересчитать можно, все всех знают и в свой кружок никого лишний раз допускать не хотят. А девочке всегда остро хотелось общения. Она неустанно искала присутствия ровесников, тянулась к ним, за что ее постоянно называли Лизой-подлизой.
В столице же Лизка быстро нашла свой круг друзей и даже несколько кругов. Москва любит активных, неустанных, неспящих. Лизка порхала в толпе сверстников, и чем больше их было, тем сильнее бурлила в девочке энергия. К шестнадцати годам уже ни одно мероприятие не обходилось без Омелиной, она входила во все возможные оргкомитеты и кружки.
Вот и в тот вечер она снова трудилась, как пчела, неясно откуда черпая силы для идей, улыбок и шуток. Скоро предстоял очередной КВН, который 11 «Б» намеревался выиграть, во что бы то ни стало. Ребята собрались огромной компанией дома у Сани Стешина, старосты класса, и шумно обсуждали предстоящую борьбу. Был уже глубокий вечер, когда молодежь собралась расходиться. В прихожей Саня улучил момент и сказал Лизе:
- Если бы еще год учиться надо было, не пошел бы старостой. Устаешь страшно! Я б тебя предложил на это место.
- Да ну, брось ты, - засмеялась неутомимая Лизка, - Чего сложного-то? Весело же!
Ребята отправились по домам. До остановки шли вместе, потом разбились на группы, кому куда. С Лизой в одну сторону ехало больше всего ребят, и она это сочла чуть ли не своей личной победой. Чувство удовлетворения ощущалось почти физически. Потом, правда, кусочки ее свиты стали откалываться, разбредаться по своим отдельным маршрутам. До метро девушка дошла одна, если не считать ее нечаянного провожатого, Димы Малышева. Лиза нравилась ему безумно еще с момента их первой встречи. Такая живая, полная энергии.
- Я б тебя до самого дома проводил, но мать с ума сойдет, - он показал вибрирующий мобильный, который неумолчно трещал всю дорогу.
На экране светилось «Мамочка звонит». Лиза улыбнулась.
- Ничего, сама доберусь как-нибудь.
- Ты смотри, на глаза никому не попадайся. Нам же нельзя так поздно, мы же деееети, - кривляясь протянул он.
- Не переживай, выкручусь. И вообще, мне все говорят, я выгляжу старше.
Димка только посмеялся, они разошлись.
«Нормально ты выглядишь, - думал он по дороге домой, - Лучше всех!»
Лиза поспешила спуститься в метро. Народу почти никого. Это порождало неприятное ощущение где-то внутри.
«Все будто вымерли. Не люблю такое».
И вправду, само тело Лизы протестовало против безлюдья. Ладошки потели, было как-то неуютно и даже зябко, хотя девушка тепло оделась.
На эскалаторе в обе стороны ни души. Пустынная платформа внизу, как операционная. В будочке диспетчера почему-то пусто.
«А метро-то вообще работает?»
Посмотрев на экране мобильного время, девушка почувствовала себя лучше. Поезда еще должны идти. Когда на другом конце станции показалась пара фигур, стало как-то легче. Ну и что, что они ждут поезда с другой стороны, но все же живые люди.
Наконец, станцию огласил шум подходящего состава. Сердце Лизки замерло: «Только бы мой». Но гул принадлежал другому туннелю и должен был забрать с площадки тех двоих.
Внезапная паника придавила Лизу к полу, будто в капюшон ее куртки наложили камней. Они сейчас уедут, и девушка останется одна. Она не знала, что в
этом страшного, но чувствовала, что не может такого допустить.
«Пусть бы в поезд сел только один, а второй пошел обратно, к эскалатору, затем на улицу. Я могла бы пойти вместе с ним. Пусть он провожает второго. Пусть тот второй поедет один! Господи, оставь мне одного человека!»
Ее почему-то не пугало то, что никого из этих людей она не знала. Они были нужны ей, незнакомые, опасные, любые.
Поезд подъехал, двери раскрылись, оба пассажира зашли в вагон.
«Пусть кто-нибудь выйдет! Пусть выйдет! Хоть кто-то!!!»
Никто не вышел. Двери захлопнулись, поезд со свистом и гулом умчался прочь, оставив позади пустую платформу и Лизу. Совсем одну.
Паника внутри нарастала. Следующий поезд не приходил. Тишина давила Лизку, как клопа. Она пыталась успокоиться, дышать, но теплый воздух входил и выходил из легких, казалось, не оставляя в них кислорода.
«Пойду обратно. Да, поднимусь наверх, выйду на улицу. Возьму такси или пешком дойду домой. Димке позвоню, может, он придет. И я не буду одна. Не буду...»
Девушка быстро зашагала к спасительному выходу, но платформа будто бы назло ей вытянулась, превратившись в огромную, отделанную плиткой пустыню, которую не в силах пересечь одинокий путник. Ноги стали непослушными, точно желе. Они отказывались идти вперед.
«Мне нужно туда! Нужно на улицу, скорее. К людям!»
Но тело отказывалось подчиняться, точно у него кончился завод. Заряд Лизкиных сил упал вдруг до нуля. Она дошла до колонны, чтобы опереться на нее рукой, но безжизненный кисель в рукаве ее куртки соскользнул с опоры. Платформа накренилась вбок и поехала. Глаза девушки закатились, и она обрушилась на каменный пол, будто незримая рука разом обрезала все ниточки и выдернула из тела позвоночник.
Минуты шли, тело Лизы лежало на полу, как тряпичная кукла. Никто не видел, что с ней случилось, некому было оказать ей помощь.
Наконец, снова раздался свистящий гул, приближался поезд. Еще минута, и из распахнувшихся дверей на платформу выплыло несколько припозднившихся пассажиров. Один из них заметил лежащего на полу человека, подбежал, начал кричать. Лизку перевернули лицом вверх, легонько хлопали по щекам. Кто-то сумел проверить пульс.
- Живая! В скорую звоните срочно!
- Такая мягкая, будто костей нет, - сказал кто-то в образовавшейся толпе.
- Грохнетесь в обморок, еще не так будете валяться. Эй, кто-нибудь, помогите поднять! На плечи, на плечи, вот так.
Несколько человек подняли Лизу с пола и понесли к эскалатору. Двое держали ее руки на своих плечах, остальные касались, стараясь как-то помочь, тоже поддержать. Их ладони словно образовали вокруг Лизки новую грудную клетку, и она смогла вздохнуть. Затем еще и еще, глубже, новые ребра качали воздух, а она вбирала в себя жизнь. Их жизнь.
- Очухалась! Скорее же ребята, ну! - командовал какой-то мужчина, идущий в толпе.
Процессия вышла из метро на улицу, и ночная Москва миллионами ртов вдохнула в Лизку новые силы.
«Спасена».