Как правило, самые прекрасные и незабываемые события в нашей жизни происходят именно в тот момент, когда мы их совершенно не ждём. Мы можем опоздать на свой рейс или же не сдать важный экзамен - в любом случае мы не знаем, чем это обернется. Возможно это будет обычный солнечный день, а возможно переворот нашей жизни, словно ураган, который снесёт весь город. Точка, после которой возврата нет. Ты просто теряешь себя и единственное, что можешь - ждать конца. Невероятное притяжение. Сила, которую ты не можешь описать словами, но можешь показать своими действиями, своим состоянием. Минус и плюс всегда будут противоположностями, так же, как и день будет другой стороной ночи. Небо никогда не упадет на землю, а земля никогда не поднимется вверх.

Вы никогда не задумывались, что такое жизнь? Промежуток от рождения до смерти? Продолжение рода? Нет. Жизнь - это череда событий, которые дублируются снова и снова, пока полностью не преобразуются в привычку. Привычка станет частью повседневных действий, а потом ты просто становишься нейтральным человеком. В твоём подсознании не существует таких понятий, как боль, предательство, грусть, страх, обида. Единственное чувство - пустота. А единственный выход - смерть. Каждый думал о том, какого это - умирать. Чимин не верит в то, что после того, как человек умирает, он попадает в рай или ад. И так же он не думает, что существуют божества, которые наблюдают за нами с неба, подсчитывая все грехи. Мы уже в аду, и он называется жизнь. Но сейчас не о жалком существовании людей на Земле.

Ночь омеги прошла превосходно. Пока героин растворялся в крови и дарил невероятное наслаждение, он обхватывал руками свой аккуратный член, на котором так же были белые шрамы. Плавные движения заставляли вздыхать от каждого толчка в руку, а кровь наливалась благодаря наркотику в разы быстрее, от чего острые приятные покалывания ощущались ярче.

Он не контролировал свои действия, он вновь допустил ошибки. Начал доверять, хотел находиться рядом с этим раздражающим альфой. Вновь целовать его, вновь ощущать то тепло, что оставалось внутри после каждой встречи. И как же блять бесило то, что Юнги весь такой правильный! Дружелюбный, сука. Добрый. Красивый. Манящий.

Ненависть овладела разумом, затмила остатки разумных мыслей.

- А-ах! - мутная вязкая жидкость испачкала футболку Чимина. Хотя, ему так плевать на эту футболку, ведь энергия просто переполняла. Он побежал в ванную и решил покраситься. Да и похуй, что сейчас три часа ночи - надоело быть каким-то серебряным дерьмом.

Пока запах краски наполнял ванную комнату, будущий блондин смотрел на себя в зеркало и на глаза попался белый точечный шрам.

Лёд уже растаял, оставив после себя небольшие лужи, которые постепенно высыхали от яркого теплого солнца. Сегодня был достаточно значимый день для двенадцатилетнего омеги - его первое сольное выступление. Как же он любил танцы! Любил спокойную инструментальную мелодию, которая заставляла сердце ускоряться, а тело извиваться на сцене. Все прожектора направлены лишь на него, а зрители наблюдают за движениями, которые непременно завораживали каждого человека.

Чимин бежал по улице к месту, где в скором времени должен был произойти переломный момент для омеги, но он даже не догадывался - он был счастлив. Перебежав дорогу, он стоял напротив танцевальной арены, хлопая большими глазами, потому что она оказалась гораздо больше, чем он представлял.

Чим занимался танцами около трех лет. За полгода он добился очень хороших результатов, а спустя еще два, он поставил парную хореографию, которая была просто волшебной. Но сегодня он будет один и это очень волнительно, но блондин уверен в своих способностях. Он не спал даже пару дней, чтобы отработать тяжелые движения, потратив последние силы.

Внутри достаточно просторно, он зашёл в гримёрную, где находился совершенно один, но делать там особо нечего. Блондин лишь переоделся в лёгкую шёлковую рубашку, которую он перевязал белым тоненьким поясом, а на ногах свободные кремовые брюки. А вот возле сцены его охватила паника. Холодок прошёлся по каждой частичке его кожи, оставляя неприятный осадок. Людей конечно не крайне много, но достаточно большое количество. Но Чимин сильный, он обязательно справится. Музыка начала вливаться в атмосферу тонкими и незаметными нотками. Блондин выбежал на сцену, а его тело волной двигалось в такт битов.

Один неверный шаг может перевернуть нашу жизнь. Неважно, что это будет, потому что в целом жизнь - это большая ошибка. На ошибке можно чему-то научиться, а можно погибнуть. И Чимин погиб. Погиб, споткнувшись о ткань на полу и упав спиной прямо на гвоздь, который там вообще не должен был находиться. Но вот он лежал, на него смотрело около пятисот людей, а его тело настиг болевой шок. Многие начали хихикать, некоторые снимали на видео и ни один человек даже не подозревал, что омега плакал от острого предмета внутри, а не от неудачного выступления.

- Фууу!

- Уйди отсюда!

- Какая безалаберность!

«Мы погибаем от лучей, что греют кожу по утрам.

В какой же вечер, зачитавшись, ты душу дьяволу продал?»

Но знаете, винить Чимина глупо. Это даже нельзя назвать безрассудностью. В те моменты, когда нам больно, мы ищем выход. Мы тратим уйму времени на раздумья, на самокопание. Потому что моральная боль, та, что находится внутри - смертельна. Она будет продолжать разрушать тебя вновь и вновь, минута за минутой, пока не оставит маленький клочок бумаги перед тобой.

«Теперь в тебе нет ничего живого».

И всю свою жизнь мы пытаемся убежать от этих страданий. Люди говорят: «Боль делает нас сильнее». Но это ложь. Все, что она делает - уничтожает хорошее и создаёт плохое. С физической болью намного проще, да и в ней есть плюс - она может избавить на время от той, что внутри. Но никто и ничто никогда не избавит от нее навсегда.

Теперь Чимин был блондином. Этот цвет невероятно ему шёл и правильнее было бы сказать: подчеркивал глаза. Но нет. Его кожа была сухой и потрескавшейся, а глаза налиты паутинками из крови. Он сидел перед унитазом и выхаркивал всю грязь, что осталась в организме после космического кайфа. Его органы хотели вылезти наружу вместе с едой, которую употребил он ранее и казалось, что десны вскоре превратятся в кровавое месево. Ну, а потом позвонил Юнги, предлагая прогуляться.

Он винил себя. Никогда нельзя давать человеку надежду, в то время, как сам не уверен в том, что все ещё готов жить.

***

- Извини, я сейчас вернусь, - омега встал из-за стола, покидая задумчивого Юнги, что лишь кивнул, продолжая разглядывать картинки в большой книге рецептов.

Но это было только на руку, ведь чем дольше - тем лучше. В кроссовке сейчас было всего три пакетика с заветным порошком, который обязательно спас бы его от этого мира, избавил от тяжести в конечностях и забрал снова во вселенную сладких грез, если бы не то, что последовало дальше.

Наркотик - это как сон. Прекрасный спокойный сон, в котором ты ощущаешь полёт и возвышение над всем, что сейчас происходит в жизни. Люди поэтому и употребляют данные средства, дабы лучше уж лёгкость, чем тяжесть мира, что свалилась на плечи. Более того, за несколько веков наркотики легализовали и придумали те, что воздействовали на организм гораздо лучше. Но когда ты что-то берёшь, ты должен ещё и отдавать. В два раза приятнее сейчас - в два раза хуже потом.

Блондин зашёл в туалет, который был совсем не примечательным: белые плитки, белые кабинки, белые туалеты и белые раковины - ещё бы пару врачей и вылитая психушка. Чимин знал, как она выглядит и поверьте - один в один. Убедившись в том, что все кабинки пусты, он закрыл дверь изнутри, повернув замок в два оборота.

Стены оказались холодными, как лёд из холодильника, а его рубашка все так же оставалась мокрой, поэтому когда он сидел на полу, упираясь влажной тканью к плитам, спину потихоньку начало отпускать. Минутами ранее, через все тело, казалось, проходили струи кипятка, так и заставляющие метаться из стороны в сторону. Сейчас же тянуть смысла не было. Он достал пакетик, разглядывая желтоватый порошок - снова нечистый. Подняв голову вверх и не задумываясь, омега высыпал все содержимое ближе к ноздрям, втягивая каждую крупицу.

Когда ты под кайфом, тебе кажется, что время плавно двигается в своем направлении, и ты даже не догадываешься, что для тебя минута - это час для кого-то другого.

«Ничтожество» - шепнул кто-то справа

«Жалок» - с другой стороны.

«Омерзителен» - крикнули сверху.

«Все ещё веришь в себя?» - где-то внутри.

Волнение. Именно это испытывает человек, когда любит другого. Постоянное волнение, потому что когда любишь - ты счастлив, а переживаешь - потому что боишься потерять. Потому что с родным человеком ты становишься единым целым. А без него - лишь маленьким кусочком, который ни на что не способен.

Юнги сидел за столом, не понимая, почему Чимин ушел минут тридцать назад и до сих пор не вернулся. Его расширенные зрачки были слишком неестественными, да и выглядел он как-то странно, поэтому он долго не думая, встал из-за стола и направился в сторону уборной. Кафе было небольшое, поэтому найти нужную комнату не составило труда, но была лишь одна проблема. Юнги дёргал ручку, которая была попросту заблокирована - закрыто. А за дверью душераздирающий плач. Крик, как в самых настоящих фильмах ужасов.

- Чимин, солнце, открой дверь, пожалуйста, - мягкий, трепетный голос, которым можно было бы ввести в состояние гипноза.

Но видимо блондин уже в нем находился.

- Немедленно открой дверь, дрянь! - о нет, это снова те альфы - думал омега. Нет, нет, нет. Но как они нашли его?

Кое-как зацепив пальцем щёлочку, Мину удалось выломать дверь, хотя картина, что следовала после, была невыносима.

Чимин лежал на полу, пытаясь вырвать волосы на голове, крича разные непонятные вещи. Его лицо было полностью в крови, белые волосы стали отдавать красным в области корней, а виски попросту исцарапаны вплоть до крови, льющейся прямо по щекам. Пальцы на руках так же алые, как новая гуашь, что лежала у Юнги на полке. Альфа подошёл к Паку, аккуратно присаживаясь рядом - притих.

- Чимин, ты меня слышишь? - альфа шлёпнул омегу по щеке, на что получил сильный удар в шею. Да чёрт с этой болью, что отдавалась в лёгких, и плевать на кровь, что пошла у Юнги из носа. За что такие страдания?

- Уйдите, я вам не дамся! - хватая кровавыми руками раковину, Чим начал трясти ее в разные стороны. Мин не понимал, что тот хотел с ней сделать - возможно сломать. Но сломал он себя, - Нет, нет, нет. Ну же!

- Чимин, послушай меня - это я - Мин Юнги, - выплюнув кровь, альфа схватил его со спины и прижал к себе как можно крепче, - Слышишь? Твой Юнги. Твой. Я не собираюсь тебя трогать, прошу.

- Юнги? - перед глазами омеги все плыло, прежде чем он неестественно улыбнулся и упал на колени брюнета - его рот начал наполняться белой пеной, что вытекала наружу медленно и мучительно.

- Блять! - увидев людей, скопившихся у прохода, он начал кричать, - Что смотрите? Быстрее вызывайте скорую!

***

В нашей голове находится огромный океан, состоящий из мыслей и чувств. Он порой настолько холоден и опасен, что даже никакое солнце не смогло бы его высушить. Иногда, нам не обязательно находиться в воде, чтобы чувствовать груз, который тянет ко дну. И то же самое можно отнести к высоте. Ты можешь стоять по середине комнаты и при этом падать вниз, словно подстреленная птица, летящая на Юг, где обязательно должна была найти комфорт и тепло. Именно в этом заключается суть. Слова, чувства, эмоции, наше ощущение жизни - вот на что нужно ставить приоритет.

Нужно спасать себя, пока ещё не слишком поздно.

«Ты можешь говорить, что все нормально.
Ты можешь утверждать, что помощь не нужна.
И хоть из хаоса почти всегда рождается порядок.
Не забывай мораль, где ты не хаос и сила воображена».

Больница, в которую привезли Чимина, была достаточно неплохой по словам окружающих. Юнги шел по коридору, надеясь, что хотя бы сегодня его пустят с ним встретиться, так как ранее, он просто сидел в приёмной, надеясь, что вот сегодня точно увидит - но нет. У Пака была лёгкая передозировка. Тот наркотик, что он употребил, был смешан с большим количеством антидепрессантов и солью, которая сожгла стенки внутри организма. Но врачи гарантировали, что никакой опасности нет и вскоре его выпишут.

- Извините, - Юнги постучался в дверь кабинета доктора Кима, который отвечал за подразделение, где был омега, - Можно?

Альфа средних лет сидел за столом, неуверенно теребя кусочек халата руками. Помещение было пустым и ещё тот самый неприятный запах в воздухе - хотелось покинуть это место как можно скорее.

- Юнги, ты должен это услышать, - врач повернул компьютер в сторону брюнета, на котором была очень странная картина.

Чимин сидел в маленькой белой комнате за столом, который неприятно скрипел, при каждом движении тела. Напротив Чимина находился бета лет двадцати, который уже больше часа проводил некий опрос для дальнейшего лечения. Как забавно они назвали тест, на его психическое состояние.

- Чимин, у меня к тебе последний вопрос, - бета поправил очки, отложив все бумаги подальше, - Почему твое лицо в ссадинах?

- Я слышал голоса, что кричали внутри меня, - блондин забавно улыбнулся, после чего продолжил, - Я их и до этого слышал, но в этот раз я не хотел слушать это.

- Что они говорили, Чимин?

«Ты должен ладить со своими демонами. Вся боль, которую ты пережил была заслужена и все те муки, что приходятся на тебя сейчас, тоже заслужены. Ты жалок. Ты беспомощен. Ты ни на что не способен. Ты проебал все возможности. Ты не сможешь жить в этом мире. Думаешь, нравишься этому альфе? Ошибаешься. Ты никчёмен и ужасен. Если воплощение уродства можно было бы характеризовать одним словом, мы бы все прошептали - ты».

- Правду.

- Мы выписываем Чимина завтра вечером. Юнги, его нельзя оставлять одного. Он сможет остаться хотя бы на время у тебя?

- Да.

***

Чимин был растерян и напуган. Он даже не догадывался, что какая-то доза могла настолько затуманить сознание. Нет, он не жалел, но все же это было странно. Сейчас он находился в одной квартире с Юнги и это было так неуютно. Потому что Чимин вновь всем мешал. Потому что снова создал проблемы. Так какого черта он здесь все ещё делает? Схватив рюкзак, в котором находилось последнее лезвие, Чимин побежал, куда глядели глаза. Нужно было место где его точно бы не нашли. В глаза бросилась лестница - второй этаж, отлично!

Могло бы быть отлично, если бы это действительно был второй этаж. Но то, что видел Чимин - явно не комната. Это была огромная студия, разделённая на мини комнаты. Вокруг были сплошные цветы и растения. Цветущий сад, состоящий из различных растений, смотря на которые так и хотелось прикрыть глаза, наслаждаясь моментом. В воздухе стоял приторный запах, от которого голова блондина начала кружиться, словно карусель. Слишком много событий, слишком много эмоций. Запах заполнил каждую клеточку, каждую крупицу в голове, не оставляя ничего, кроме успокоения. Здесь Чимин не слышал шум с улицы, суеты, что была ранее - лишь полное отсутствие чувств и умиротворение.

Он начал осторожно двигаться вперёд, переступая через листочки, что аккуратно были уложены на полу. Розы, лилии, орхидеи, кактусы с розовыми цветочками, даже лимонное дерево было! И не одно!

Один, два, три, четыре, пять, шесть!

Целых шесть лимонных деревьев!

Подойдя поближе, омега увидел, что к листочкам на деревьях приклеены маленькие стикеры, на которых было что-то написано. Он сорвал один из них, начиная читать странный текст.

«Боль все ещё внутри, она никуда не делась. Живет глубоко под сердцем и не даёт мне дышать. Я совершенно не знаю, что мне делать».

Другой стикер.

«Сегодня мне снился брат. Господи, я не могу больше это терпеть. Картинки появляются перед глазами снова и снова. Прошу, забери мою боль».

Ещё один.

«Для того, чтобы несовершеннолетнему устроиться на работу, требуется разрешение родителей. Разрешать некому теперь».

Чимин вновь начал срывать стикеры.

«Их нет ровно шесть лет. Я не могу даже это представить, я до сих пор надеюсь, что оладьи утром будут уже на столе, а папа обниматься с отцом, как раньше»

Раз.

«Сегодня гулял с тем самым парнем, Чимином. Какой же он красивый, боже!».

За.

«Сегодня был на свадьбе у друга. Его супруг меня спросил, не требуют ли мои родители с меня внуков. Я ответил нет».

Разом.

«Я буду рядом с ним до самого конца, каким бы он не был. Печальный, хороший, неважно. Описывать чувства сложно. Но это явно не просто влюбленность. Похоже, что я его люблю».

Чимин упал на пол, пытаясь вдохнуть как можно больше воздуха.

• • •

В детстве Юнги всегда считал, что внутри каждого человека растёт цветок и только сам человек может решить, какое именно растение будет прорастать там, глубоко в душе, на протяжении всей жизни. Ведь цветы могут быть разные? Есть красивые, но колючие. А есть мягкие и хрупкие. Бывают опасные, которые могут убить. А бывают те, что будут поддерживать жизнь. Спустя время, Юнги так и не определился, какой же внутри него цветок и иногда казалось, что его и вовсе там нет.

Но нельзя ведь отчаиваться с тех вещей, что могут прийти к нам немного позже, чем планировалось. Квартира Юнги расположена на семнадцатом этаже одного из самых огромных зданий Сеула - большая, но скромная. Но стоит сказать, что выбрал он ее по одной простой причине - небольшой второй этаж, где он обустроил свой собственный цветочный сад. Место, где он пытался найти себя уже очень много лет, но все никак не получалось. Цветов было очень много. Так много, что некоторые уже приходилось перетаскивать в дом, ведь не выкидывать же эти прелестные создания.

«Когда ты думаешь, что смысла больше нет.
И кажется, что веру потерял ещё в дороге.
Ты выйди ночью на балкон и посмотри на лунный свет.
Он ведь не сразу долетает до тебя, через тревоги».

- Чимин, - крикнул брюнет, не понимая, куда делся этот мальчишка. Неужели пробрался в сад? Но ведь тот был закрыт на замок, вряд ли он смог бы его открыть. Да и там все для альфы слишком личное, слишком болезненное. То, что скрывало сердце долгие годы. Если только...

- Чимин! - Юнги сломя голову ринулся на второй этаж, дверь которого действительно оказалась приоткрыта.

Брюнет аккуратно переступил порожек, заходя в это сказочное место, по-другому не назовешь.

- Юнги, - омега сидел на полу, держа в руке лезвие, которое было зажато ладонью и оставило небольшой порез на коже. Из его глаз ручьем лились слезы, но не взахлёб. Скорее, непроизвольно, - Научи меня жить, - откинув лезвие, Чимин начал рассматривать кровавые руки, а после посмотрел пропитанными болью глазами на Мина, - Пожалуйста.