В определенный момент каждый достигает точки. Это может быть дно, может быть высота, а может и вовсе золотая середина, но она в любом случае будет являться заключением. Ты наконец осознал кто ты, наконец понял, ради чего живёшь и, наконец, ты счастлив. Да, ты не стесняешься данного определения, ты действительно счастлив.

Иногда, ты можешь быть счастливым благодаря простой кружке чая, иногда, благодаря объятиям. Но гораздо ощутимее ты чувствуешь это, когда можешь гордо заявить - «я закончил свой путь». И пусть он был сложным, пусть сердце разбивалось на тысячи осколков, а раны в груди кровоточили дни и ночи, ты все равно победил.

Одержал победу, которая не сравнится ни с чем - победу, против своего разума.

- А эту помнишь? - спросил Чимин, разглядывая цветную яркую фотографию, которая находилась в семейном альбоме. На ней был ещё молодой омежка с белыми волосами и гладкой кожей. Он улыбался, обнимая Юнги, что так забавно смеялся, разглядывая рожок с мороженым.

- Ты тогда мне заявил, что не умеешь плавать, - грустно прошептал куда-то в шею Мин и опустил свою голову на плечо мужа.

Они сидели в большом кресле, укутанные в теплый огромный плед. Воздух щекотал их щеки, а еле ощутимые капельки дождя лишь придавали романтики.

- Хм, мне ведь и вправду было очень страшно, - старческая рука перевернула ещё один лист альбома, и вновь Чимин начал потирать большим пальцем снимок.

На нем была ночь, точно такая же, как сейчас - яркая и звёздная. Тысячи огней горели в небе, а луна лишь маленьким пятнышком виднелась где-то слева. Они стояли на мосту и снова улыбались - их жизнь действительно была насыщенной и прекрасной. Не каждый человек может похвастаться тем, что сделал все, что в его силах, находясь на этой планете. И Юнги с Чимином были теми, кто мог это заявлять без сомнений.

- Тебе здесь исполнилось тридцать пять, ты ещё так забавно нервничал, - добавил омега и смахнул невидимую слезу.

Их руки переплелись, а сердца вновь начали биться быстрее, как сорок лет назад, словно они все те же подростки с гормонами напополам.

- Я думал, что ты забыл тогда, - обижено протянул Юн.

- Разве я мог? - Чим поднял глаза на Мина и понял, что вновь тонет. Сколько бы не прошло лет, сколько бы не было ссор и невзгод. Независимо от того, были ли они рядом или же далеко друг от друга - они утопали в любви. Говорят: «спасение утопающих - дело рук самих утопающих». Так возможно это о чувствах, а не о смерти? Возможно имеется ввиду, что если ты тонешь в человеке, то сам выбираешь, спасаться тебе или нет?

- До конца своих дней, Мин Чимин, я буду любить тебя.

- Возможно я слишком сентиментальный для своего возраста, но я хочу умереть с тобой в один день, - Юнги потянулся и поцеловал носик омеги, с которым разделил всю свою жизнь. И он никогда не жалел, что в тот день полетел бизнес классом.

Со временем дождь только усилился, а ветер и вовсе шумел, будто намечается сильный ураган. Обеспокоенный альфа хотел уже идти в дом, но слабая рука его остановила.

- Ты не хочешь сделать последнюю нашу фотографию? В альбоме есть ещё одно место, - Чим достал из кармана фотоаппарат и умоляюще смотрел на Юнги - не смотря на свое семидесятилетие, выглядевшего все так же шикарно и стильно.

- Прямо под дождем?

- Прямо под дождем.

И слов было не нужно. Мин подошёл к своему комочку нежности, коснулся его мокрых от дождя губ и начал целовать. Нежно, тягуче. Касался верхней губы, нижней. Хотел показать, что он зависим от него и это действительно было так.

Аккуратно взяв в руки фотоаппарат и направив на себя и Чимина, раздался щелчок, а после они уже дома вставляли последний снимок, где два пожилых человека целовались под дождем. Нет, не так. Где два вечно молодых влюбленных человека разделяли последние минуты своей жизни, наслаждаясь нечто большим, чем просто поцелуем.

Семья Мин прожила достойную жизнь, не желая спасаться от чувств, что накрывали их с головой.

Семья Мин была готова тонуть целую вечность, а после вновь вдыхать кислород, пропитанный запахом жизни.