POV: Кэтрин.

Как и тысячу раз до этого, ветер колыхал верхушки деревьев, жестоко срывая с них листья. Как и тысячу раз до этого, он разбрасывал повсюду мусор... Только в этот раз его задача была разносить запах крови на асфальте по всему городу, проникать в лёгкие людей и заставлять их опустить глаза на бездыханное тело парня, что с улыбкой, замершей на лице, спокойно лежал на дороге под многоэтажным зданием.

Его глаза, цвет которых я так и не смогла распознать, покоились за тяжёлыми веками, а грудь больше не вздымалась от тяжёлых вдохов. Вокруг холодного трупа собралось много людей, в спешке бегающих в разные стороны, словно парня ещё можно спасти. Кругом напуганные взгляды людей. Они впервые видят смерть. Но почему же мне так больно, если я уже сталкивалась с этим чувством? Почему мне так хочется разрушить это здание собственными руками?

Настала ночь... Звёзды покрывают небо и издевательски смотрят на лужу крови где-то внизу. Я снова забралась на то здание. Что я тут делаю?

Я сижу прямо на том месте, где стоял Рон. Я вспоминаю его спокойную умиротворённую улыбку, и от этого по моему телу проходят мурашки. Не нужно думать, из-за чего это произошло. Разбитые зеркала в доме и эта последняя фраза «Нас убивает отражение» сразу вырисовывают лицо. Нейтан Кларк... Надеюсь, теперь ты доволен. Ты отомстил, молодец. За своё имя, за свою руку... Ты отомстил даже за то, чего я не совершала.

Ветер обдувает моё лицо, с каждой секундой я теряю смысл во всём. Рассвет... Рон, ты так и не смог его увидеть. Надеюсь, ты прямо сейчас смотришь на это, ведь это прекрасно... Я сижу здесь ради этого просыпающегося солнца и города. Чарли с Роном и его матерью видели это довольно часто. Это действительно прекрасно... Мне так жаль...

Я поднимаю голову к небу, глаза немного слезятся. Все эмоции скрыты за какой-то очень тоненькой пеленой. Стоит мне сейчас испытать хоть какие-то эмоции, и я взорвусь... Я чувствую это. Словно лава пытается выбраться наружу и сжечь всё, что находится вокруг меня. В моих глазах пустота. Я не вижу ничего кроме розового солнца где-то на пару сантиметров выше горизонта. Отец однажды рассказывал мне историю про сумасшедшего мальчика, что был болен раком. В итоге оказалось, что он был в трезвом уме, но притворялся сумасшедшим, чтобы родители отказались от него раньше, чем начнут оплакивать его неизлечимую болезнь. Он сделал это ради близких и, когда пришёл тот смертный час, он превратился в птицу и полетел высоко в небо, где ему больше не пришлось притворяться. Как бы мне хотелось сейчас взлететь...

*****

Чёрные тона одежды делают это место ещё мрачнее и ужаснее. Люди собираются в одну кучу, делая одно большое тёмное пятно. Я стою в чёрном как ночь костюме из зауженных штанов, рубашки, заправленной внутрь, и шляпы того же цвета. Опускаю взгляд вниз, лишь бы не видеть лица людей, что собрались на этом кладбище. Это коллеги по работе отца и Рона. Его бывшие «друзья», которые только и делали, что заваливали его работой со словами: «Сделай по-братски». Теперь они корчат жалобные лица. Да, тут есть люди, которые действительно скорбят о парне, но я даже не знаю, кто это.

Священник читает какую-то молитву, отец в слезах вытирает свой нос платком, пока его успокаивает женщина пожилых лет. На небе сгущаются тучи. Они словно чувствуют весь этот траур. По лицу ударила капля воды. Затем другая. И вот я уже стою под сильным ливнем совсем одна. Смотрю на одинокую свежую могилу и не замечаю, как мою шляпу уже давно унесло ветром, а всех людей, что были тут, напугал дождь. В моих глазах та же пустота. Я чувствую, как тонкая плёнка начинает рваться. Смотрю на надгробие... Зачем? Чего я хочу добиться?

Что-то изменилось. Я ощущаю, что здесь не одна. Стоит мне повернуть голову влево, и вулкан внутри меня взрывается с невероятной мощью. Я вижу зелёные глаза. Вижу, как они пронзительно изучают моё лицо. Вижу русые волосы, что мочит ливень...

— Как ты посмел прийти сюда? — мой голос не дрожит, но внутри происходит атомная война.

Он ничего не отвечает, лишь бросает взгляд на аккуратную могилку возле нас.

— На его месте должен быть ты, Кларк. И никто, кроме тебя, — после этих слов парень снова смотрит мне в глаза. — Что тебе ещё от меня нужно? Что ты ещё у меня не забрал? Выбор становится всё скуднее, не так ли... Томас?

Я делаю паузу перед его именем, но он никак на это не реагирует, лишь немного перестаёт хмурить брови.

— Ты знала, на что идёшь.

Я поворачиваюсь к нему.

— Кто ты такой, чтобы отнимать чужие жизни? Зачем ты это делаешь, Кларк? Скажи, зачем? — я уже начинаю кричать, чувствуя, как в горле начинает першить. — За что, Нейтан?! — кричу я и больше не могу держать в себе эту лаву.

По моим щекам огромным потоком льются слёзы. Я плачу... Так сильно, как никогда раньше. Я плачу прямо перед ним. Он видит это... Он видит, как солёные капли смешиваются с каплями дождя, как красные глаза не отрываются от его лица. Я достаю из кармана пистолет и направляю на Нейтана. Я стала носить это оружие уже давно. Я направляю его прямо на мальчишку и снимаю с предохранителя. Я больше не могу терпеть. Я убью его.

— Теперь ты доволен, Нейтан? Ты получил, что хотел?

Я переминаюсь с ноги на ногу от приступа эмоции. Его холодный взгляд, который даже не изменился, направлен на меня. Парень не поменял свои эмоции даже при виде пистолета, словно ожидал этого.

Я смотрю ему в глаза... Эти зелёные бесчувственные глаза... Всё началось с них. С этого взгляда. Точно такого же взгляда. С этой чуть приподнятой брови и улыбки, которой сейчас на его лице, как ни странно, не было.

— Ответь, теперь ты доволен?! — уже криком повторяю я свой вопрос.

Нейтан подходит ко мне ближе, не боясь моего выстрела. Он берёт мою руку с пистолетом в свою ладонь и приставляет прямо к своему сердцу. Он не боится смерти. Видно, что не боится. Моя рука начинает дрожать. Я смотрю ему в глаза, а он не отрывает своего взгляда от моего лица.

— Стреляй, — шёпотом произносит он.

Он уверен, что я не нажму на курок. И он прав... Я не смогу... Я не смогу убить его. Рон бы не хотел этого. Ноги начинают подкашиваться. Я подношу пистолет к своему подбородку, пока слёзы начинают литься ещё большим потоком. Нейтан выхватывает пистолет у меня из руки и отбрасывает в сторону, чтобы я не застрелилась, и я взрываюсь снова.

Ноги больше не могут держать меня. Я падаю на колени, закрыв лицо руками. Я не чувствую, как спину расстреливают капли дождя. Я больше не чувствую, что Нейтан стоит рядом. Я плачу...

Ко мне подбегает кто-то, чей голос я не слышу от раскатов грома. Он накидывает на меня что-то тёплое и поднимает с лужи, в которой я стою на коленях.

— Блин, Кэтрин, ты мне машину испачкаешь, — слышу я голос Эра, пока он запихивает меня в своё чёрное авто. — Тут немного воняет собачьим кормом... Мне не хватило денег на чипсы, прости.

Он пытается меня рассмешить, что вызывает на лице вялую улыбку.

*****

Как же быстро порой меняется порядок вещей. Всего пару часов назад я спокойно стояла у могилы своего брата, а теперь ощущала, как разрывается сердце от быстрого бега. Я несусь по тёмной улице, сворачиваю за угол и бегу к одному из домов. Жаль, что только сейчас ко мне пришло осознание того, что в моей жизни осталось совсем немного дорогих мне людей. А самый дорогой из них, кроме тёти Мэри — Хлоя Венсон. Я подбегаю к её двери и долблю кулаками, не боясь разбить их в кровь.

— Хлоя, прошу! Открой, я умоляю! Мне нужно с тобой поговорить! Это очень важно для меня!

Но она мне не открывает. Она ненавидит меня так же сильно, как и я Кларка? Она считает меня убийцей?

— Прошу, Хлоя!

Я теряю свою настойчивость после двадцати минут бессмысленных ударов. Облокачиваюсь спиной о дверь и спускаюсь по ней, садясь на холодный асфальт, говоря тихо, но иногда постукивая рукой по двери.

— Ты мне очень важна... Я не хочу потерять ещё и тебя. Хлоя...

К дому подъезжает недорогая машина лилового цвета, а из неё выходит женщина со светлыми волосами, чьи черты лица очень напоминают Хлою. Это её мама. Она видит меня и, открыв дверь собственным ключом, позволяет зайти. Я тут же несусь на второй этаж к комнате подруги и врываюсь туда без стука. Девушка сидит на краю кровати с убитым видом, глядя куда-то в пустоту. Я сажусь на коленки напротив неё и беру её руки в свои, пока она продолжает смотреть куда-то сквозь меня.

— Хлоя... То, что произошло... Мне очень жаль. Я не хочу потерять тебя, слышишь? Мы можем начать всё с начала, только разреши мне. Я сделаю всё, что захочешь, только прости меня, прошу...

— Пошла вон... — после длительного молчания произносит она почти шёпотом с дрожью в голосе.

— Что?

— Я сказала, убирайся отсюда!

Теперь она кричит и смотрит на меня как на предателя.

— Хлоя, нет... Я никуда не пойду.

Она пытается вытолкнуть меня из своей комнаты, но ей не хватает сил из-за недосыпания и недоедания. Я насильно обнимаю её, а девушка, уткнувшись лицом в мою шею, начинает горько плакать. Вместе с ней начинают плакать небеса. Капли дождя снова пытаются ворваться в комнату через закрытое окно, но разбиваются о стекло, стекая по нему горькими слезинками. Я глажу девушку по голове, запутываясь пальцами в её волосах.

— Уходи, прошу... — шепчет она, не переставая рыдать.

— Я никуда не уйду. Я останусь с тобой.

Девушка отстраняется от меня и подходит к окну. Через минуту в её комнату входит мама и обращается ко мне:

— Я думаю, тебе всё-таки стоит уйти. Прости, Кэтрин.

В глазах женщины та же боль. Она не может спокойно смотреть на дочь, что убивается из-за смерти друга. Я выхожу на улицу. Прошедший дождь оставил после себя много луж. Свежесть бьёт в нос, а в глаза бросается синяя Субару у тротуара. Внутренний мир снова переворачивается с ног на голову. Я вижу парня, облокотившегося о капот машины. Нейтан без эмоций смотрит на меня, взглядом приказывая сесть в машину. Я выучила этот взгляд как таблицу умножения. Но меня ничто не заставит сесть туда.
Я срываюсь с места и бегу в левую сторону в надежде потеряться где-то в переулках. Из-за первого поворота выбегают двое парней. Они хватают меня под руки и тянут к машине, остановив прямо перед Нейтаном.

— Побег? Серьёзно? Слишком предсказуемо.

— Можно подумать, ты бы похвалил меня, если б я сама села в машину.

— Нет. Но я бы хоть удивился.

Он рукой дал знак своим людям, и они завязали мне глаза чёрной тряпкой, а сняли её, когда я уже находилась в каком-то помещении, где сильно пахло гнилыми досками и углями. Я привязана ко стулу.

Это большая комната старого деревянного дома, где окна заколочены, а у правой стены расположен камин. В нём горит огонь. Пожалуй, только он придаёт этому месту оживлённость и делает эти доски не такими мрачными.

— Добро пожаловать в дом полуживых полумертвецов, Уильямс.

Он в очередной раз выделил мою фамилию интонацией. После того, как парень снял с меня тряпку, он, стоя сзади меня, опустил руку на мою шею и, постукивая пальцами по нежной коже, будто играя на пианино, спустился к ключице.

— Надеюсь, ты не ела, потому что зрелище будет очень аппетитное, — он резко поднял меня за подбородок лицом к себе так, что я даже затылком коснулась его живота. — Тебе понравится.

Он отпустил мой подбородок и обошёл меня, остановившись перед моим лицом, чуть нагнувшись, чтобы удобнее было смотреть на меня.

— Зря стараешься, Кларк. Ты уже мёртв для меня.

Парень дьявольски улыбнулся и подошёл ко мне ближе, поставив руки по бокам стула, на котором я сидела.

— Тогда мне придётся восстать из ада.

Даже прямо сейчас он играл со мной. Моими нервами, моим терпением. Хочется сказать, что в школе и за её пределами он ведёт себя совершенно по-разному. Если в школе он подросток, которого легко разозлить, то сейчас передо мной сумасшедший игрок в смерть. Он постоянно улыбается и говорит о вещах, которые не стал бы говорить нормальный здравый человек.

Он махнул рукой, и в комнату вошли шесть человек, одним из которых был Эр. Парень посмотрел на меня успокаивающим взглядом, убеждая не нервничать, а Кларк взял в руки пистолет, лежащий на столике у одной из стен.

— Поиграем с тобой в игру, — он обратился ко мне, вертя в руке пистолет как ключи от дома. — Ты как-то узнала моё имя. Его знала только моя сестра, а её видели только эти шестеро. Сестру-то я пытать не стану, правильно? — он подошёл к одному из парней, что выстроились вряд. — Я показываю на одного из них, а ты говоришь мне, от этого ли недоумка ты услышала моё имя. Если я укажу на всех шестерых, а ты так и не назовёшь мне его, то умрут они все. Я доступно объяснил? — на это я промолчала. — Отлично.

Нейтан указал на первого парня, которого я даже никогда в жизни не видела. На это я снова промолчала. Зеленоглазый оружием указал на второго, даже не глядя на его лицо и не отрывая взгляда от меня. Я отрицательно покачала головой. Эр (тот, кто мне и рассказал) стоял пятым по счёту. Что с ним будет?...

Кларк указал на третьего, так и не глядя на его лицо. Я снова покачала головой. Четвертый — та же история. Пятый... Эр... Этот парень был единственным, на кого Нейтан всё же посмотрел. Он словно взглядом передал ему: «Молись, чтобы это был не ты». Хотя, он и сам не хотел, чтобы предателем оказался Эр. Между этими двумя было хоть какое-то подобие дружбы, так что, я уверена, Эр хоть немного, но дорог Нейтану, даже если тот и не призна́ется.

Сейчас от меня зависела жизнь парня. Да и всех их. Я посмотрела на шестого мальчишку. Я его совсем не знаю, но взглядом пытаюсь извиниться за то, что сейчас сделаю. Я покачала головой, тем самым спасая Эра. Нейтан указал на последнего шестого парня, а тот занервничал.

— Да... — прошептала я, опустив голову, чтобы не видеть ошарашенного взгляда парня. Я спасла Эра ценой жизни другого мальчишки.

Нейтан выстрелил ему в колено, а те, кто стоял рядом, мгновенно подлетели к раненому и стали связывать парню руки. Его привязали к такому же стулу напротив меня. Но почему Кларк даже не стал разбираться, откуда я знаю этого парня? Может, он сам хотел бы думать, что виновник наказан, а не убивать одного из друзей, которых у него были единицы.

— Если ты мне соврала, то это всё на твоей совести.

— Что всё?...

Нейтан улыбнулся. Он подошёл к камину и взял оттуда горячую кочергу, которая чуть ли не горела от температуры.

— Нет... Нет, нет, нет! Не делай этого!

Он замахнулся и ударил кочергой по лицу невинного парня, что тут же насквозь пробило ему щёки и выбило несколько зубов. Он закричал невероятно искажённым от боли голосом, чувствуя, как весь его рот (а точнее его остатки) заполнился кровью. Что же это происходит...

Кларк встал за спиной пленника и положил руки ему на лицо, если его теперь так можно называть. Подняв взгляд вверх, он пальцами надавил на глазные яблоки парня, что те тут же вдавились внутрь, оставив после себя только кровоточащие дыры. Нейтан сделал это так, словно это была обычная процедура. Я зажмурила глаза.

Зеленоглазый приказал Эру следить, чтобы я смотрела на всё, что там происходило. Спасибо мальчишке — он иногда закрывал мне глаза, не давая увидеть то, что там происходило. Отрезание пальцев, куча крови, окровавленные ножи, которыми были сделаны рисунки на всех частях тела пленника, отрезание кусочков кожи и пытки плавленным железом.

Крики парня били по моей голове как раскаты грома. Мне хотелось взять эту кочергу и избить ею самого Кларка. Ещё хотелось кричать... Так громко, чтобы не слышать мольбы о помощи мальчика, которого я обрекла на такие мучения. Спустя бесконечно долгое время, каким оно мне казалось, его крики умолкли. Тело, полностью залитое кровью, обессиленно лежало на стуле, не имея некоторых конечностей и волосяного покрова. Даже не хочу описывать мои ощущения, когда с парня снимали скальп. Меня тошнило...

Кларк подошёл ко мне и сел передо мной на корточки. Его лицо, испачканное чужой кровью, отображало сумасшедшую улыбку. Его руки потянулись к моему лицо. Окровавленными пальцами он провёл по моим губам и щекам, оставляя на них влагу и заставляя почувствовать вкус чужой крови.

— Добро пожаловать в мой мир, Кэтрин Уильямс.