Пробуждение выдалось на удивление спокойным и таким... обычным. Обоняние уловило приятный аромат кофе, проникший в мою комнату, и вернуло в те времена, когда я еще жил и ночевал в родном доме. С этой мыслью воспоминания нахлынули так, что их можно было сравнить с потоком воды, пробившимся из трубопровода.

Постепенно начали всплывать обрывки вчерашнего вечера —
крыша, мэр, Джекпот и… папа. Тут я подскочил, как ужаленный. Что это было — сон или реальность? Стремглав бросившись на кухню, я замер в дверном проеме. За столом сидели двое —  женщина с сияющими от счастья глазами и высокий, атлетично сложенный мужчина, заботливо поправляющий ей выбившийся локон.

— Что здесь, черт возьми, происходит… — выдавил я охрипшим голосом и осознал, что в порыве гнева сорвал себе голос вчерашней ночью. Люди резко отпрянули друг от друга, будто я не должен был видеть их вместе, и бросились ко мне.

— Рэймонт, сынок, как же ты нас напугал! — мама до боли сжала мою ладонь и ловким движением заставила опуститься на деревянный стул.

Я не видел ее больше месяца и даже начал забывать эти мягкие черты лица и невероятно теплую улыбку. Быть может я все еще сплю и это — лишь сладкое видение, которое так отчаянно желалось стать правдой...

— Я что-то пропустил? — спросил я непривычно холодным голосом, отчего мама слегка вздрогнула.

— Дорогой, у тебя был нервный обморок, нам пришлось вколоть тебе успокоительного, — несмотря на печальный смысл слов, радостно сказала она. — Впрочем, успокоительного пришлось вколоть не тебе одному…

— Ну да… Мне, наверное, стоило как-то подготовить вас к своему появлению, — виновато произнес   высокий брюнет, опустив голову, словно нашкодивший сорванец.

Только тут до меня стал постепенно доходить смысл происходящего. Неужели человек, стоящий в нашей кухне, действительно мой отец?

— Папа, так это, правда, ты, —  выдохнул я, со странным облегчением бросившись к нему на шею.

Отец крепко обнял меня, зарываясь руками в непослушные волосы. Это был некий фантом давно ушедшего детства, ведь именно так он выражал свою любовь ко мне. Я буквально почувствовал, что он испытал в тот момент и даже… пожалел его? Нет, это была определенно не жалость, другое, непонятное мне чувство, схожее со страхом… Страхом того, что он может бросить нас. Снова. Ведь, по сути, передо мной стоял человек, которого я не видел больше восьми лет. Практически незнакомец. Но это был мой отец, и я попросту не знал, как вести себя в этой глупой ситуации.

— Ты не представляешь, как я по тебе скучал, мой мальчик, — прошептал темноволосый мужчина, а я все никак не мог выпустить его из своих объятий. Сильные руки отца давали понять, что он рядом и никуда не уйдет. Но я не мог… просто не мог полностью верить ему. Достоверно знать то, что он не испарится в любую проведенную с ним секунду.     

— Где ты был все это время? —  грубее, чем следовало бы, вопросил я. — Куда ты мог пропасть на столько, что мама уже дважды похоронила тебя! А я… С восьми лет я считал, что у меня нет отца.

— Рэй, у вас есть сотни причин меня ненавидеть, и я не имею права осуждать тебя, — перебил он меня тоном, сквозящим трепетом и заботой. — У вас с мамой есть множество вопросов, на которые я просто обязан дать ответы, но... Прежде чем обдумывать что-то, прошу вас, наберитесь терпения. А пока сядьте в кресла и внимательно выслушайте меня…

После его слов мы прошли в скромную гостиную и погрузились в совершенно новую для меня историю, которая оказалась ключом ко многим вопросам.

— Когда-то в университете Фрайвилля училось четыре друга. Первый очень увлекался математикой и подавал надежды стать блестящим финансистом. Другой был больше склонен к гуманитарным наукам, к тому же слыл добряком и меценатом, постоянно помогающим всем юным дарованиям, да и просто нуждающимся студентам. Впрочем, его отец был несметно богат, и он мог себе позволить благотворительность такого рода. Третий был молодым повесой — весельчак, гуляка, любимец девушек и экстремального спорта. В общем, крайне амбициозный парень, который при этом был очень азартен, его вечная страсть — покер. Четвертый ничем особенным не отличался, казался тихим и скромным, однако всегда был готов выслушать друзей, взяв на себя роль жилетки, в которую можно выплакаться. Тогда никто не подозревал, что теория о том, что самые опасные личности —  это замкнутые в юности тихони- подростки, окажется чертовски правой, — здесь отец выдержал довольно долгую паузу, словно обдумывая сказанное.

— Несмотря на все различия, друзья отлично ладили между собой и проводили время по-студенчески весело и беззаботно. Однако после окончания учебы, судьба развела всех в разные стороны, и нерушимая в прошлом компания распалась. Трое из друзей уехали, а четвертый — тот, который был самым неприметным, остался во Фрайвилле. Спустя несколько месяцев наш тихоня нашел своего богатого друга и рассказал ему, что в городе, где тот учился и провел большую часть своей жизни, сложилась совершенно невыносимая обстановка. Преступные группировки достигли невиданного размаха и держали в страхе всех жителей. Также он намекнул старому товарищу на то, что Фрайвиллю нужен мэр, имеющий средства, чтобы спасти город от преступности, навести порядок, накормить голодных детишек и прочим в этом духе. Наш добряк, конечно же, растрогался, и с учетом того, что он по-прежнему был весьма состоятелен, не колеблясь, ринулся на спасение города. Ох, в прочем дали бы ему волю — он бы и весь мир спас. Жители с радостью избрали достойного кандидата мэром, а тихоня стал его правой рукой.

— Папа, так ты рассказываешь про Морстина и мистера Джекпота? —  не удержавшись, вставил я, впечатленный его содержательным рассказом. Кто бы мог подумать, что происходящему во Фрайвилле предшествует такая совершенно обычная, но, в то же время, роковая история?
 
— А ты догадлив, мой мальчик, — с присущей ему иронией ответил отец. — Как ты наверное уже понял, я намеренно не назвал имен этой самой четверки, чтобы не отбирать у вас возможности поразмышлять. Ведь это так здорово, будто складываешь частички пазла, дабы собрать полную картину…

— Ты никогда не был скуп на слова, Ричард, — донесся до ужаса знакомый голос. Спустя мгновение из прихожей появился статный черноволосый мужчина с худым лицом и пронзительным взглядом темно-синих глаз. Я вздрогнул, пытаясь избавиться от этого чересчур правдоподобного видения. Но человек не исчез, а, напротив, обвел присутствующих своим хищным взором.  

— Ты очень вовремя, Джеймс, — с доброй усмешкой произнес отец, ничуть не смутившийся тем, что этот по сути посторонний человек бесцеремонно вломился в нашу гостиную. — Заметь, я еще ни разу не пожалел о том, что предоставил тебе ключ от нашего дома.   

— О, будь уверен — я не дам тебе поводов для каких-либо сомнений, — выдохнул Морстин и уселся в кресло напротив меня, не потрудившись снять влажную от идущего за окном снега куртку. —  На самом деле я пришел сообщить вам с Сарой кое-что интересное… Но, как я вижу, вы обсуждаете не менее занимательную историю, в которой к тому же фигурирует моя персона.

— Так и есть, — сквозь зубы процедил я. — Папа, ты, кажется, остановился на месте, где наш великодушный добряк Морстин…

— Ах да, — перебил меня действующий мэр Фрайвилля. —  Рик, меня совсем не устраивает то, что будущий жених моей дочери использует фамилию в качестве обращения ко мне.

— Что-что? — с видом крайнего изумления произнес я. Больше всего меня удивляло то, что родители даже не пытались вмешаться в нашу внезапную перебранку. Мама со спокойной улыбкой на лице пошла на кухню, видимо для того, чтобы заварить очередную порцию кофе. А отец как-то уж слишком заинтересовался коллекцией моих детских фотографий на стене. — С каких пор я помолвлен с Офелией, мистер Морстин?

— В любом случае это когда-нибудь произойдет, — будничным тоном заявил мужчина, глядя мне прямо в глаза. Я невольно вздрогнул, его взгляд всегда заставлял меня чувствовать себя более уязвимым и беззащитным, чем в любое другое время. Казалось, что Джеймс Морстин позаимствовал свой хищный взгляд у какой-нибудь дикой кошки, к примеру, у рыси. —  Мне стоит привыкнуть к этому заранее, ведь через пару лет ты можешь стать моим зятем, Рэймонт.

Отец все-таки не выдержал и перевел свое внимание с фотографий на нас с мэром. На его лице читалась откровенная усмешка. Однако ее сложно было сравнить с ухмылкой Морстина, ведь она в разы отличалась. Не такая презрительно-холодная, а напротив— мягкая и по-родительски теплая. Но, несмотря на это маленькое различие, папа был очень схож с мэром, я еще давно заметил это. Неудивительно, что в юные годы у них сложилась крепкая дружба.

— Сынок, я прошу тебя не воспринимать слова Джима всерьез, — спокойно сказал отец, в это время вернулась мама с кружками в руках. — Уверен, что он просто пытается поставить тебя в неудобное положение. Думаю, тебе стоит смириться с этой его не лучшей чертой характера.

— Это довольно сложно, особенно учитывая сложившиеся обстоятельства… — начал было я, но мэр не дал мне договорить.

—  Черт, Рэй, с зелеными глазами тебе досталось и ужасное занудство Ричарда, — пробормотал он. —Видимо это семейное…

— Позволь мне рассказать нашу историю до конца, Джеймс, —  вмешался отец, боковым зрением я заметил, что их с мамой руки крепко сплетены. Быстро же она его простила…

— Дерзай, — Морстин лишь пожал плечами, грея руки о горячую чашку чая. Несмотря на горящие в камине поленья, начало зимы давало о себе знать, и в комнате было довольно прохладно. Натянув рукава свитера до кончиков замерзших пальцев, я продолжил слушать историю, стараясь не упускать ни одной детали. 

— После просьбы Джекпота, мэр начал наводить порядок в городе, тратя огромные деньги на организацию полицейских участков, строительство школ, больниц и прочие благие цели. При этом он не забыл про еще двух своих товарищей, которые являются неотъемлемой частью нашей истории. Он разыскал их и предложил поработать в его команде, занимавшейся возрождением Фрайвилля. Те с радостью приняли это предложение. Надо сказать, что оба к тому времени уже женились и завели детей — у одного был мальчик, а у другого девочка.

— Прости, что перебиваю, Рик, но мне кажется, что я знаю об этой истории не меньше, чем ты, —  сказал Морстин, слегка раздраженно глядя на отца. Тот лишь коротко кивнул ему в ответ.

— Финансист начал заниматься аналитической работой, а наш остепенившийся повеса работал в сфере по связью с общественностью. Казалось бы, все прекрасно —
в городе стало воцаряться спокойствие, уровень преступности резко снизился, а благосостояние жителей росло. И наши друзья вновь были вместе, словно четыре туза в одной колоде, каждый из которых играет свою важную роль. Однако вскоре финансист стал замечать, что большая часть денег, выделяемая мэром, не идет на предназначенные цели, а оседает на чужих счетах. Проследить путь денежных средств и определить владельца счета для него было несложной задачей. Ведь, как я уже упоминал — он действительно был блестящим мастером своего дела, — Морстин произнес последние слова с нескрываемым восторгом. — Вот только результат его ошарашил — все левые счета принадлежали нашему тихоне, ну или как ты уже догадался — мистеру Джекпоту.  Финансист пришел к Адриану, которого все еще считал другом, и рассказал о своем открытии, надеясь услышать в ответ какое-либо вразумительное объяснение.

Рассказ продолжил отец, мне показалось, что он все же лучше знаком с этой историей.

— И только потом понял, что совершил роковую ошибку. Тихоня злобно рассмеялся в ответ и прошипел, что он ненавидит всех своих друзей, которые в отличие от него всегда были такими выдающимися и блистательными. Он визгливым голосом сообщил, что стоит во главе всей преступности Фрайвилля, что это он довел город до такого положения, а когда у жителей уже нечего было брать, позвал нашего добряка, чтобы воспользоваться его доверием. Джекпот нажал на кнопку, и в комнату ворвались его телохранители. Два бугая попытались схватить финансиста, но тот тоже был парень не промах, поэтому после недолгой потасовки ему удалось убежать. Он решил скрыться из города, успев оставить лишь коротенькую записку жене. "Не верь никому, кто попытается меня оклеветать. Меня подставило одно очень высокопоставленное лицо".

— Теперь ясно, что этот самый блистательный финансист — твой отец, Рэй, — словно в забвении проговорила мать, хотя казалось, что она изначально обо всем знала.

— Я был вынужден бежать из родного дома, чтобы не подставить вас под удар.

— Твоему отцу пришлось очень долго скрываться, дабы не вызвать никаких подозрений, — произнес мэр, смотря мне прямо в глаза. — Я предоставил ему надежное убежище и помог полностью сменить личность. Вот уже больше восьми лет Ричарда Коллинза теоретически не существует, ведь мы подделали его документы.

— Ну, слушайте же дальше эту не очень-то веселенькую историю, которую я продолжу уже от своего лица, — после довольно продолжительной паузы сказал папа, на мгновение приобняв меня за плечи. Я заметил, что он не хотел торопить события и давал мне время привыкнуть к нему. — Через какой- то период мне удалось связаться с Джеймсом и рассказать обо всем. На что он грустно ответил: — Ты опоздал, Ричард, я уже и так все знаю о Джекпоте. Но я связан по рукам и ногам, этот предатель получил доступ к большей части моего капитала, а теперь шантажирует меня, довольствуясь тем, что если я покину пост мэра, он уничтожит Фрайвилль. Я не могу оставить жителей на растерзание этих кровожадных псов, потому что чувствую себя в ответе за них, ведь они поверили мне. Потом, хоть и выступая в роли марионетки, но все же оставаясь на посту, я хоть как-то могу повлиять на ход событий, не допуская, чтобы в городе творились полные бесчинства. По крайней мере, я могу помочь тебе, спрячу в укромном месте, чтобы ты смог хоть издали наблюдать за жизнью своей семьи.

Я всегда знал, что он не сможет окончательно порвать связь с нами. Каждый день, выходя из дома, я был уверен в том, что отец где-то совсем рядом, оберегает меня. Но с годами я рос и переставал быть наивным мальчиком, страдающим синдромом Хатико. Ведь я ждал слишком долго, свято веря, что папа не мог нас бросить. Сейчас мужчина, сидящий рядом с моей матерью, казался каким-то призраком, хрупкой иллюзией, которая может исчезнуть в любой момент.   

— Так мы и сделали. Джеймс снял для меня маленькую квартирку неподалеку от вашего нового места жительства, ведь наш старый дом конфисковали, — продолжил отец, вырвав меня из мрачных мыслей. —  Я, до неузнаваемости изменив свою внешность, стал жить неприметной жизнью, продумывая каким образом можно остановить Джекпота, взломать его счета и вернуть мэру украденный капитал.

— Папа, так ты все время жил рядом и ни разу не дал знать о себе, — с горькой обидой произнес я.

—  Знаю, вам больно слышать подобное, но это было слишком рискованно. У нас с Джеймсом уже созрел план, правда, на разработку этой финансовой операции ушло несколько лет. Я не мог объявиться до того, как воплотил его в жизнь.

— Ричард, а что же случилось с четвертым тузом, чью сторону он принял? — с поддельным любопытством спросила мама, явно пытаясь увести разговор в сторону.

— К сожалению, тут история более банальна и прозаична, — вздохнув, ответил папа. — Однако и здесь не обошлось без нашего злодея тихони. Как вы помните, наш, как я его назвал, остепенившийся повеса приехал во Фрайвилль с женой и дочкой. На его беду жена была редкой красавицей, на которую сразу же положил глаз Джекпот. Зная слабость нашего друга к шумным застольям и азартным играм, он начал намеренно его спаивать, а у бедняги просто не выдержали нервы.

— Четвертый туз это Чарли Юманз, отец Офелии, — произнес я, затаив дыхание. Боже, как же мы ошибались все это время. У меня вновь закружилась голова, сложно было принять эту информацию, выложенную за раз.   

— Да, это отец Офелии, — печально сказал папа. — Джекпот надеялся, что утешая и поддерживая бедную вдову, получит шанс на ее благосклонность, однако просчитался. Миссис Юманз, а теперь уже Морстин, даже не посмотрела в сторону этого мерзавца, и приняла предложение мэра переехать к нему в дом, вскоре после чего они сыграли свадьбу. Чарли был славным другом, хоть и оказался таким слабохарактерным. Если бы Джекпот не споил его, он оставался бы хорошим отцом и мужем.       

— Но ведь Фелз считает, что это мэр довел ее отца до самоубийства, —  непонимающе пробормотал я.

— Рэймонт, это сложно принять, и я прекрасно тебя понимаю, —  спокойно начал Морстин. Его взгляд был грустным, нет, скорее все же усталым. Но, черт возьми, сколько же печали было в этих синих, ненавистных до какого-то времени, мне глазах. Неужели этот человек действительно сожалеет о смерти Чарли, отца Фелз? — Я не в коем случае не стал бы вмешиваться в жизнь этой несчастной семьи, если бы Селестина сама не выбрала меня. Пойми же, наконец, я воспитывал Лию почти с самого рождения и всегда считал ее своей дочерью.

Я ничего не ответил, лишь пораженно глядел в синие глаза Морстина. Наверное, впервые его фирменная усмешка сменилась обычной улыбкой, столь мягкой и человечной. Я стал понимать, что этот черноволосый мужчина с заостренными скулами и заметно отросшей щетиной, когда-то давно, еще в юношестве, был великодушным парнем, и его невероятные амбиции не мешали этой доброте. Еще он чем-то напоминал меня самого, ведь я так же из кожи вон лез, лишь бы оказаться в центре всеобщего внимания. Думаю, он заслуживает прощения, но для начала стоит дослушать историю.  

— Я не испытываю к вам ненависти, Джеймс, — запинаясь, произнес я. Мэр удивленно вскинул брови, видимо, потрясенный моей внезапной смене отношения к нему. — Ты не закончил свой рассказ, прошу, продолжай, — обратился я к отцу, после чего тот собрался с мыслями.

—  Да, вот тут-то и начинается самое интересное. Наш план был продуман до мелочей, осталось выждать подходящего момента, чтобы его осуществить. А тут в одно прекрасное утро Офелия заявляет, что ее мать слепая курица, многозначительно кидая испепеляющие взгляды на отчима, с которым до этого они очень хорошо ладили. Мы с Джимом, конечно, сразу поняли, откуда ветер дует. Наш давний товарищ Адриан Джекпот и тут подоспел. Задурил девочке голову, исказил всю правду, солгав, что это отчим виноват в том, что ее отец покончил с собой. Много ли надо подросткам, ведь они словно спички вспыхивают по любому поводу. Но после того, как мэр случайно увидел, что она тщательно прячет что-то в своем шкафчике и, заглянув, обнаружил там пистолет, мы поняли, что дело приобретает плохой и очень значительный оборот, — отец сделал паузу, видимо предоставляя нам время, чтобы обдумать сказанное.

Я сглотнул, боясь предположить, что могла сделать девочка, имея при себе пистолет. А ведь отец был чертовски прав насчет подростков и спичек. Не удивился бы, если у Фелз хватило бы духа выстрелить в своего отчима.

— Решив выяснить, насколько серьезны ее намерения, мы подключили к делу Винсента Макмиллана — племянника Чарли и кузена Офелии. У них сложились довольно доверительные отношения, так как обоим частенько было очень одиноко, — после этих слов отца я максимально напряг слух, ведь и здесь у меня имелся приличный запас несостыковок. — Задача оказалась проще, чем казалась. У бедняжки столько всего накопилось в душе, а поделиться было не с кем, поэтому после нескольких наводящих вопросов она все как на духу выпалила парню. Офелия рассказала Винсу о своих планах создать банду по борьбе с мэром, и, в конце концов, довести его до самоубийства, потому что он негодяй и преступник, виновный в смерти ее родного отца. После чего предложила брату вступить в ряды борцов за независимость. Винсент обещал ей подумать до утра следующего дня.

— Не стоит забывать о том, что у Винса прогрессирующее раздвоение личности, — напомнил я, с подозрением глядя на двух мужчин, так легко доверившихся этому психу.
— Или вы даже не в курсе того, что иногда он считает себя своим нерожденным братом-близнецом Троем?

— Этот парень умнее, чем кажется, — возразил Морст... Джеймс. — Винс был единственным вариантом хоть как-то воздействовать на Офелию. Ты и сам знаешь, что порой она просто неуправляема.

— Все слишком запутанно, — пробормотал я, потирая виски. —
Долгое время вы были в этом грандиозном сговоре, разрабатывали свой гениальный план. Сейчас в каждом друге или враге видется какая-то фальшь, я не могу никому доверять.

— Мы с Риком тщательно обдумали то, как бы лучше все устроить. В общем, не буду тянуть, Офелия была марионеткой в наших руках, но исключительно для благих целей, — признался действующий мэр Фрайвилля.

— Чего тут скрывать, вы просто запудрили ей мозги, — хмыкнул я. Следующие несколько минут мы провели в напряженной тишине, которую нарушало лишь мерное потрескивание поленьев в камине. — То есть теперь главное зло, коим являлся Джекпот, мертво? До сих пор с трудом верится в то, что он просто рухнул с крыши небоскреба.

— Так и есть, — подтвердил отец. — На нас не смогут повесить его убийство, ведь беднягу Адри добил сердечный приступ. У него всегда были проблемы со здоровьем, но желчь зависти и мания величия только усугубили ситуацию.

— Что же будет со скитающимися по городу южанами? Многие из них потеряли всех своих близких и  лишились дома, ведь от трущоб остались руины, — мрачно проговорил я. — Как вы планируете очистить свою репутацию в глазах жителей, Джеймс?

— Я не собираюсь переваливать вину на своего заместителя, это не уменьшит ничьих страданий, — вздохнул мэр. — В любом случае, рано или поздно придется поставить всех в известность, они заслуживают правды.

— Теперь ты знаешь все, сынок, — отец поднял на меня ярко-зеленые глаза. — Я не заставляю тебя верить в нашу историю, просто прими ее такой, какая она есть. Мы с Джимом вовсе не самые положительные герои, но все же помни, что даже на расстоянии я всегда старался быть рядом и оберегать тебя, Рэй.

Темноволосый мужчина, на которого я равнялся все свое детство, сидел на диване рядом с моей матерью и тепло улыбался. Будто бы с нашей последней встречи не проходило больше восьми лет, и он не исчезал при странных обстоятельствах. Будто бы не существовало всех тех недосказанностей и упущенного времени. Будто бы все было действительно хорошо. Однако, несмотря на внешнюю идеальность ситуации, она по-прежнему оставалась иллюзией.