Маленькая ложь рождает большое недоверие.

                                           Шелленберг

Каким-то образом выжив после сдачи экзаменов, я очень надеялся, что все-таки получу этот чертов сертификат с жирной печатью. Покинув кабинет с чистой душой и чувством выполненного долга, я увидел одного из своих близких приятелей — Кайла Мáрковца.

Подойдя к другу, я поприветствовал его и уселся рядом. Парень сидел на зеленой лужайке, расстилающейся по школьному двору, что-то бурно обсуждая со своими товарищами. Этих ребят можно было отнести к субкультуре Хиппи благодаря обилию татуировок, пирсинга и просто необычного стиля одежды. Я никогда не мог найти с ними общий язык, поэтому Кайл старался ограждать две группы своих друзей друг от друга.

Попрощавшись с приятелем, неформалы покинули лужайку, оставив нас наедине. Марковиц достал из рюкзака смятый кусочек бумаги и показал его мне. Это был тот самый отрывок из газеты про таинственного райтера.

— Если я узнаю, кто этот парень, то продам ему свою душу, только бы он научил меня поступать также... храбро, — Кайл смотрел на фотографию человека в маске Гая Фокса так, словно тот был Богом.

Мой приятель всегда отличался от других такого рода фразочками. Никто, кроме лучших друзей не знал, что этот странный парень с волосами, будто оплеванными единорогом, хоть и выглядит, как фрик, является отличным хакером и имеет блестящий ум.

— Мы все готовы пойти на многое, но чтобы решиться на такое, Кайл! — усмехнувшись, воскликнул я.

Здесь я немного слукавил, порой мы можем из кожи вон вылезть, лишь бы привлечь к себе внимание. К тому же, этот таинственный райтер вполне мог быть на стороне мирных жителей, защищать их права. В этом мы с моими друзьями единомышленники. Демократия — вот что должно быть во Фрайвилле на первом месте.

Внезапно я вспомнил о той девочке и словах на табличке возле кофейни. Можно было посчитать это чьим-то глупым розыгрышем или шуткой, но кому и зачем это нужно? Голова просто взрывалась от нескончаемого потока мыслей. Я старался отбросить эти тревожные раздумья и перестать себя накручивать. Да как, черт возьми, об этом можно не думать?! Там было мое имя, а потом девочка просто исчезла... Испарилась!

Если рассказать об этом Кайлу, он сочтет меня сумасшедшим. Мы общаемся уже довольно давно, и я доверяю ему, но все же не стоит делиться с ним своими "видениями". А если я скажу маме, она настоит на том, чтобы я посетил психолога. Нет... Может, мне показалось или это из-за того, что я не выспался. Но от того, что мне мерещатся маленькие девочки и загадочные надписи, в которых присутствует мое имя, становилось не по себе. Только один человек поймет меня и сможет дать совет...

— Ты не видел Джея? — поинтересовался я у Кайла.

— В школе его сегодня не было. Я звонил ему утром, но он не ответил, — пожал плечами Марковиц, протирая очки в широкой оправе.

С ними его серо-голубые глаза казались еще больше. У друга настолько плохое зрение, что иногда он даже спит в них, иначе парень просыпался бы слепым, как крот. Правда, когда он встает после этого, у него все расплывается перед глазами, но это плата за его талант к айти технологиям. Большое количество свободного времени Кайл проводит за ноутбуком, развивая свои хакерские навыки. Он понимает, что это незаконно, но ничего не может с собой поделать, потому что раскрывать какие-либо тайны — это его натура.

— Может Джей дома, — предположил Кайл, допивая яблочный сок.

— Вряд ли, он бы предупредил. Отец ему голову оторвет за то, что тот прогулял экзамены, — пробормотал я, издав нервный смешок.

Папа Джея был полицейским, помощником шерифа и очень строго воспитывал сына. Я начинал волноваться за лучшего друга. Где же он может быть?

Спустя два часа, когда все экзамены были позади, я попрощался с Кайлом, а сам отправился на поиски Джейсона Гэлбрейта.

— Рэй, ты не забыл про наш спор?! — крикнул Марковиц мне вдогонку и звонко рассмеялся. М-да уж... Все шедевры, над которыми я трудился прошлой ночью, растеклись по кирпичной стене пустыря. Но сейчас мне было совсем не до этого.

***
Постучав по деревянной двери дома костяшками пальцев, я ждал, пока кто-нибудь из семейства Гэлбрейтов мне откроет.

Но так и не дождавшись, решил позвонить другу. Тишина за дверью и мучительно долгие гудки на другом конце линии выводили меня из себя.

— Джей, я волнуюсь. Перезвони мне, — как можно спокойнее сказал я, подумав, что на голосовое сообщение он отреагирует быстрее.

Неожиданно разум пронзила мысль о том, что я забыл кое-что очень важное. Рисунок... Обычно у нас с Джейсоном схожие идеи. Так как мы знакомы с раннего детства, то почти всегда поступаем одинаково. Начав размышлять, я пришел к выводу, что он наверняка видел сегодняшнюю статью про райтера-преступника, и также как и я захотел увидеть его граффити.

Обрадовавшись, что догадался, где он может быть, я уверенным
шагом пошел в сторону мэрии. В ушах были наушники, поэтому из-за громкой музыки я не услышал гудка полицейской машины, раздавшегося позади меня. За рулем был никто иной, как офицер Уолтер Хемминг. Сквозь приоткрытое окно я увидел его злобную ухмылку. В то время как он медленно проезжал мимо, слегка задел меня зеркалом заднего вида. Было не больно, но я подпрыгнул на месте от неожиданности.

— Поаккуратнее на проезжей части, Коллинз! — рявкнул коп, скалясь зубами. Я вынул один наушник.

— Простите, мистер Хемминг. Вы так тихо подъехали, что я даже не заметил, — бросил я и поспешил дальше.

Все это время я чувствовал, что мужчина едет прямо за моей спиной. Поняв, что он хочет проследить за мной, я решил пойти другим путем. Срезав через двор жилого дома, я наконец облегченно выдохнул. Вновь выйдя на дорогу, я преодолел поток машин и оказался перед большой толпой людей.

Так называемое место преступления было огорожено неоново-желтой лентой. Человек десять полицейских переговаривались между собой, а толпа пыталась получше разглядеть стену огромного здания, отделанного белоснежным мрамором и обнесенного высокой оградой.

Передний двор украшал по-весеннему зеленый газон и посаженные на нем ели. Прикидывая, насколько ловким надо быть, чтобы перелезть через этот высоченный забор, я пытался пробраться сквозь столпотворение людей.

В основном это были подростки
примерно моего возраста. Всем не терпелось увидеть, какой же рисунок красуется на стене мэрии. Наконец, растолкав всех вокруг, я увидел то, о чем мечтал все утро... ту самую стену. Однако, к моему жуткому разочарованию, она была занавешена серым брезентом.

— Черт! — ругнулся я. Ну, конечно, они не могли оставить это просто так, чтобы все видели злосчастное граффити.

В душе закипал гнев, постепенно перерастающий в ярость. Толпа негодовала, бросая в сторону офицеров недовольные реплики. Они хотели посмотреть на этот таинственный рисунок, но я, как истинный райтер, желал этого больше всех.

Стражи порядка пытались разогнать людей с площади, но их усилия были тщетны. Среди полицейских я увидел и Хемминга, успевшего-таки доехать сюда и тихо говорившего что-то в свою рацию. Похоже, не я один заметил неясную фигуру в тени высокой ели. Никто вокруг, кроме меня, Хемминга и того, кому он об этом сообщал, не замечал высокого человека возле дома, а именно у той стены, где по идее был рисунок. Как он там оказался?! Здесь ведь в сто раз больше охраны, чем обычно.

Вдруг брезент упал на траву, и перед всеми открылась стена, на которой скрывалось вовсе не граффити. На мраморе огромными красными буквами было выведено:

"Эти слова написаны кровью тех людей, у которых ты отнял жизнь, Джеймс Морстин. Время пошло. Осталось 13 дней".