Я смотрела на схематические рисунки, напоминающие пособие для продвинутых йогов – гимнастов.

Если со мной решаться такое воплотить, то я требую бригаду неотложки на низком старте возле кровати.

- А это что? – полюбопытствовала я, немного склонив голову. – Он её ест?
- Нет, это поза называется цветочек! Женщина – это цветок! – благочинно пояснил Бесподобный Сан.
- Поэтому она даже пальцы на руках расставила и на ногах? - спросила я, пытаясь осмыслить, сколько нужно тренироваться, чтобы так вот зависнуть на... Ну, назовём его ... стебелёк!
- В мои обязанности жреца входит придумывание новых поз, в которых влюблённые могут выразить любовь друг другу! Вот это бабочка! – чинно произнёс Бесподобный. – Красиво, не так ли?
- Они что? На крыше? – спросила я, дёрнув глазом.
- Нет, здесь нужно обязательно упасть с кровати, - скромно вздохнул Бесподобный.
- А почему его нога у неё во рту? – спросила я, глядя на следующую позу.
- Да что вы говорите! Быть такого не может! - возмутился Бесподобный, рассматривая рисунок. – Ну да! Это не его нога у неё во рту, а её нога у него во рту! Я же говорю, что быть такого не может! Ну? Может, позу поменяем и снова поцелуемся? А то ваш брак всё никак не освещается!

С остервенением, достойным лучшего применения мы лобызались, тихо ненавидя друг друга. Мы уже были и милыми голубками, и целомудренными юнцами, меня дважды пытались сожрать поцелуем.

Я чувствовала себя засорённой раковиной, в которую всасывается похотливый вантуз. А где-то внутри под ропот гостей нарастало такое дикое желание, что я уже не знала, что и придумать. Никогда в жизни я так не хотела мужчину. Ещё бы! Столько целоваться с ним! Моя рука покоилась на яростно вздымающейся груди мужа. И я не могла понять, это он так сильно меня ненавидит, или хочет?

Поцелуи стали дольше и темпераментней. А я уже поглядывала, есть ли среди гостей дети. Так, на всякий случай.

Гости негодовали. Они что? Приехали на свадьбу смотреть на поцелуи?

- Ой! – внезапно послышался женский голос сверху, когда меня вывернули так, что я вцепилась в кружевной воротник жениха и потянула его в сторону. – Так, отвлеклась! Извините! Одну минутку!

Я опешила. Я была уверена, что никакой богини нет и в помине, а тут голос. Гости ахнули, а откуда-то на нас полился розоватый, искрящийся свет.

Она правда существует?!

- Лепестки, лепестки... Ептить! – слышался голос, а сияние окутывало Бесподобного и нас.

Несколько розовых лепестков упало на алтарь.

- Капец-капец! Что кончились? Давай, работай! – доносился голос, а кто-то что-то вертел, судя по звуку. – А, нет! О!

И тут на нас упал целый ворох розовых лепестков, едва не сбивая с ног.

- Многовато получилось, - послышался вздох сверху, а свет стал исчезать.

Когда лепестки улеглись, гости потребовали танец молодых!

Какой танец?

Я посмотрела на мужа, как бы спрашивая, оно нам надо? Ответом мне послужил обжигающий страстной ненавистью взгляд.

Я – инвалид, ножка болит. Раненых приличные мантикоры не едят. Пошёл вон отсюда, падальщик!