Ева всегда рвалась к дедушке если дома становилось невыносимо. Когда она хотела отдохнуть от отца, от матери, от всего на свете, спрятавшись в венских улочках. Сейчас ей ни от кого не нужно было бежать, но тем не менее, Ева радовалась прибытию в Австрию, как и всегда.

Маркос сразу же арендовал автомобиль, начиная вспоминать, что попал в мир немецкого языка и теперь всем руководила Ева, которая была рада почувствовать себя нужной. Всю дорогу, которая заняла два с половиной часа на самолете, они общались о прошлом. Вспоминали все, что с ними происходило и Маркос отвлекался от картеля, о котором упорно молчал.

Как он узнал, Альваро смог уговорить мать и отчима уехать назад в Бельгию, при этом выслушав от Антонии несколько злых слов, адресованных Маркосу. После этого он получил посыл к черту от нее в личных сообщениях. Сверху она добавила, что Альваро ни на шаг не приблизится к нему до того, как он решит все проблемы с картелем. Маркос даже не думал спорить, ведь знал — это правильно.

А Ева, этот цветок жизни, эта яркая девушка, постоянно держащаяся за его руку, улыбалась при единой только мысли, что следующие дни будут особенными.

Дедушка все писал ей, что сам мог приехать в аэропорт, но Ева отказала ему. Они ехали одни, а Маркос погружался в уже знакомую ему атмосферу. До появления Евы и Элины он даже не думал об Австрии. Знал о ней, представлял, какая она, но никогда не был. А теперь... дорога до Вены была слишком привычной.

— Каждый раз охватывает чувство ностальгии, когда я здесь, — сказала Ева, пристально смотря в окно на проносящиеся мимо пейзажи.

Город был совсем близко.

— Сейчас все ощущается каким-то другим, да?

— Если только немного... скорее, это потому что сюда приехала другая я. С тобой в особенном статусе. Мы расскажем все дедушке?

Маркос сжал руль и немного набрал скорость. Так хотел отказать, что даже от нервов стиснул зубы. Ему было сложно представить эту сцену — он перед Джонасом, Ева рассказывает правду... и ему в нос прилетает кулак.

— Думаешь, это будет уместно?

— Хоть кто-то должен знать правду. Я думала, что первым будет Матео, но эта вечная его занятость, общение с мамой... я просто не нашла подходящего момента. Ты же знаешь, что я дедушку очень люблю и доверяю ему.

— Знаю, у вас такое же особенное общение, как и с Матео, но пока не знаю. Давай посмотрим по ситуации, — сказал Маркос и Ева слабо кивнула.

Они завернули в Вену, замедляя скорость. Окунулись в мир столицы.

— Все равно придется рассказать правду, если ты на самом деле хочешь быть со мной.

Маркос недолго посмотрел на Еву и тяжело вздохнул. Как же она была похожа на Элину в молодости...

— Я хочу быть с тобой. На самом деле.

Ева опустила глаза на пальцы, начиная ковырять ногти.

— И ты меня воспринимаешь, как взрослую?

— Ева, я бы не начал отношения с тобой, если бы не воспринимал тебя, как взрослую.

— А может тебе дети нравятся.

Маркос, не сдержавшись, прыснул со смеху, а Ева покрылась румянцем.

— Как думаешь, за мою жизнь у меня были отношения с девушками намного младше меня?

Ева пожала плечами.

— Может, с парочкой, — сказала скромно она.

Маркос припарковался у дома Джонаса. Снова тяжело вздохнул и глянул на девушку. Такую скромную, зажатую.

— Нет, не было. Максимум на лет шесть, а это маленькая разница. Так что не надо мне говорить, что я гоняюсь за детьми.

— И ты заинтересовался мной? В какой момент твои принципы рухнули?

— У меня не было принципов, просто так выходило, а с тобой у меня загорелась особенная искра. Ты сама понимаешь, как это работает. В какой-то момент просто... все изменилось.

Он взял ее за руки и поцеловал. Ева смущенно улыбнулась.

— Тогда я спокойная. Пойдем?

Маркос снова поцеловал ее руки, но Ева приподнялась и сама поцеловала его в губы. Хитро усмехнувшись, она вылезла из автомобиля. Маркос последовал за ней, сразу же идя за чемоданом и рюкзаком. Он достал все из багажника и они направились в квартиру Джонаса.

Ева позвонила в дверь и сразу же услышала за ней шаги. Дверь открылась и она увидела своего дедушку. От счастья Ева бросилась его обнимать, чуть не сбивая с ног.

— Ева, боже, ты меня задушишь, — начал жаловаться он.

— Я так соскучилась.

— Проходите.

Маркос зашел в квартиру, а после наконец пожал руку Джонасу. Тот за восемнадцать лет довольно сильно постарел и не выглядил таким, с каким Маркос познакомился на Ибице. Но он видел много его одинаковых черт с Евой и каждый раз умилялся этому.

— Как долетели? — спросил Джонас, проходя в гостиную.

Ева последовала за ним, погружаясь в родную атмосферу. Эти стены она знала, как свои пять пальцев. Квартира была такой же уютной, как и всегда — старое фортепиано, на котором часто играли Элина и Джонас, фотографии молодого Джонаса в обнимку с Петрой, книги, особенно про космос, много цветов, очень мягкий диван, синие стены и огромные окна. На подоконнике кухни они с Элиной вместе сидели, смотря на ночную Вену и попивая молочный коктейль.

— Отлично, даже не успели устать, — сказала Ева.

— Значит, не голодные?

— Обижаешь, еще какие-то голодные!

Маркос рассмеялся, унося вещи Евы в ее отдельную комнату. Он положил чемодан на кровать. Односпальная. Раньше принадлежала Элине, где та любила останавливаться, когда жила у отца. Здесь даже были ее вещи, которые Ева бережно хранила. Среди всего Маркос каждый раз замечал фото, сделанное в прошлом — они стояли у обрыва на острове Форментера, их фотографировала Антония, они все улыбались и выглядели свободными. На этом фото лицо Мэрит было зарисовано черным маркером.

Ева зашла в комнату, прикрыв тихо дверь. Маркос повернулся к ней и указал на чемодан.

— Твои вещи уже здесь.

Ева подошла к нему. Смотрела в глаза, а следом коснулась щеки.

— Спасибо. Дедушке заказал нам обед, а у меня снова чувство, что я маленькая. Здесь я навсегда ребенок.

— Думаю, Элина испытывает то же самое.

Маркос взял ее за руку и притянул к себе. Ева упала к нему в объятия. Такая маленькая, хрупкая по сравнению со спортивным и высоким Маркосом. Он поцеловал ее волосы. Они пахли цветами.

— Я верю, что дедушка примет наши отношения и не убьет тебя, — прошептала Ева. — По крайней мере, он очень открыт... ко всему.

Маркос усмехнулся, ведь прекрасно знал историю семьи Элины, которую та поведала под градусом еще много лет назад. Джонас и Петра, бабушка Евы, были в полиаморных отношениях с еще одним парнем по имени Элиас. Они даже жили вместе, пока все не рухнуло в один момент. Тогда Петра не выбрала никого из них, оставшись с совершенно другим парнем. И Ева тоже прекрасно знала эту историю.

— Открыт, но по отношению к себе, а не к своей единственной внучке.

— Не накручивай, а лучше поцелуй, пока никто не видит.

Маркос опустился к ее губам. Они были уже привычно мягкими и сладкими. Он положил руки на ее щеки, углубляя поцелуй. Маркос наконец ощущал, что Ева не боялась. В ней не было той неуверенности, что раньше. Она училась слишком быстро.

Ее дыхание участилось, а Маркос и сам ощутил, как кровь прилила к одному месту. Он отстранился, чтобы никто из них не задохнулся.

— Джонас точно меня повесит... — сказал тихо Маркос и Ева звонко рассмеялась.

* * *

В клубе Джонаса было уютно и привычно настолько, что Ева расслабилась полностью, закрывая глаза от наслаждения. Маркос, бывавший в этом месте пару раз, вспомнил, как Джонас постоянно следил за Евой, когда она еще была ребенком. Сейчас он даже не пошел с ними, оставляя их наедине с музыкой и алкоголем.

Ева потащила Маркоса к барной стойке и предупредила бармена о том, кто она. Джонас всех оповестил заранее о приходе внучки и Ева ощущала свободу. Ту, о которой все так мечтали. Безлимитные коктейли кружили голову, но пристальный надзор Маркоса не давал Еве заказать себе что-то очень крепкое.

— Знаешь, это место было всегда особенным. Здесь я познакомилась с прошлым моей семьи, которое не касалось Испании.

— Хотела бы переехать в Австрию? — спросил Маркос.

Им принесли по джин тонику.

— Нет, точно не моя страна. Здесь все... будто холодное, особенно зимой. Вена не такая сказочная на Рождество, какой мы ее видим на видео в интернете — нет снега, короткий световой день, толпы туристов, дорого.

— Ох, я тоже бы не переехал. Уже давно осознал, что для меня роднее морские страны.

Ева усмехнулась и они, чокнувшись, приступили к коктейлю. Ева была по-особенному красива — короткое черное платье на бретельках, босоножки, волосы собраны в высокий пучок, губы накрашены красной помадой. Она притягивала взгляды, но все знали — на нее мог смотреть только один.

— Я уже говорил, какая ты красивая сегодня? — спросил Маркос, наклонившись к уху Евы.

Он оставил осторожный поцелуй на шее, от чего у девушки пробежал холодок по спине.

— Всего один раз...

— Ты слишком красивая.

— Красивее всех в клубе?

— Безусловно.

— Ты же даже толком их не рассматривал, — сказала Ева.

Рука Маркоса скользнула по коленке наверх и замерла у края платья.

— А зачем мне смотреть на кого-то, кроме тебя?

Его рука поднялась немного выше, забравшись под ткань и тело девушки напряглось. Неужели он и вправду делал такие шаги к ней навстречу?

Они выпили первый коктейль и Ева, не медля, заказала лонг айленд, а Маркос для себя водку с апельсиновым соком. Играла энергичная музыка, которая раззадоривала людей. Ева всегда удивлялась, что у ее дедушки был клуб. Конечно же понимала, что в молодости он был совсем другим и явно любил тусовки не меньше нее, но образ заботливого дедушки все равно побеждал над тусовочным.

— Я всегда любила представлять, как ты наконец обращаешь на меня внимание и утаскиваешь за собой в водоворот чувств, — сказала Ева и Маркос осознал — алкоголь и музыка уже унесли ее куда-то далеко.

Он встал со стула и пригласил Еву танцевать. Она радостно согласилась, поправляя по пути платье, которое сковывало движения. На танцполе, среди толпы людей, Ева смотрела только в его глаза. Он был так близко, что она могла его коснуться. Осознать, что он реален, а не плод больной фантазии.

А Маркос наконец мог быть настоящим — искренним, любящим, дарить то, что копилось годами внутри, рисковать ради себя и милой Евы. Он готов был ее целовать на этом танцполе, касаться откровенно, будто никого не было вокруг. Но никто и не знал их, не знал правды, не обращал внимания. Они — свободны.

Встав на носочки, Ева сама потянулась к его губам. Любить — рисковать. Она научилась этому у своих близких людей — у матери, у Маркоса, у Матео. Они всегда говорили о той неземной, настоящей любви, ради которой ты готов прыгнуть в огонь.

Маркос прижимал ее к себе за талию, целуя. Мир вокруг кружился в известном только им танце. Скорее, в стиле танго, но Ева хотела добавить перчинки, трансформировав его в пасадобль.

— Дедушка дал мне ключи от его личного кабинета, чтобы я забрала там пару бумажек, — сказала Ева, отстранившись от мужчины.

Маркос тяжело дышал.

— Ты хочешь пойти сейчас за ними?

Конечно же он понимал к чему клонила Ева, но хотел загнать ее в угол, чтобы она мило смущалась и краснела. Девушка, закатив глаза, потащила Маркоса обратно к барной стойке. Они забрали свои коктейли и пошли к кабинету.

Открыв дверь, Ева включила свет и усмехнулась, прекрасно зная это помещение. Маркос прикрыл дверь. Звуки сразу же немного приглушились. Это был островок спокойствия в бурном клубном мире.

Ева не начала искать бумаги Джонаса, а оперлась на стол, смотря пристально на Маркоса. Она опустила левую лямку платья и немного расставила ноги. На самом деле внутри девушка разрывалась от смущения.

Маркос слегка усмехнулся и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, потому что ему стало жарко. Но он не подходил е ней.

— Ева, ты меня соблазняешь?

— А разве не понятно?

— Может, ты не будешь так спешить?

Их общение вопросами смешило, но Ева начала приподнимать край платья. Маркос наблюдал за ней. Пристально, не упустив ничего. Отпил коктейль, который хоть немного освежал и заглушал пыл. Он отрицательно помотал головой, но подошел к ней ближе. Навис над ней, смотря сверху вниз. Отставив стакан на стол, Маркос слегка раздвинул ноги Евы и встал ближе. Она уже не могла вздохнуть.

— Давай не будем спешить, милая, — прошептал Маркос, касаясь рукой ее щеки.

Ева, немного повернув голову, прислонилась губами к его руке. Она молча потянулась к пуговицам на его рубашке, успев расстегнуть одну.

— Почему ты так медлишь со мной? Я же сейчас вся твоя, без каких-либо сомнений. Ты можешь делать, что угодно.

Маркос, взяв ее осторожно за шею, поднял голову наверх. Губы снова встретились с ее. Ощущался уже знакомый привкус коктейля. Маркос потянул за бант, который держал пучок на голове Евы. Волосы растеклись по спине. Волнистые. Маркос посадил Еву на стол, нагло сбрасывая лишние вещи. Стакан с коктейлем тоже упал, но никто не обратил на это внимание.

Он поцеловал ее шею, опускаясь к груди. Лямки платья уже не держались, оставался буквально шаг, перед которым Маркос резко замер и отступил. Ева полулежала на столе, тяжело дыша и недоумевающе уставилась на мужчину.

— Что-то не так? — спросила она.

— Все так, просто нам правда не нужно спешить. Ева, дай время...

— Время для чего?

В ее голосе слышалась резкость и она быстро поправила лямки платья, слезая со стола.

— Для тебя этот шаг куда более ответственен и я хочу, чтобы все было идеально. Не думаю, что клуб подходит для этого.

— Маркос, я же не против сейчас! Я хочу сейчас, а не ждать идеального момента, которого может не быть.

— Почему? — спросил он, не понимая ее.

Ева ощутила, как в глазах скопились слезы. Она начала собирать бумаги со стола и увидела опрокинутый стакан.

— Потому что тебе станет скучно ждать. Зачем тебе ждать то, что ты можешь получить хоть через час?

Маркос обомлел, но сразу же подошел к ней и сел на корточки. Она уже задыхалась от слез, с трудом собирая бумагу. Он взял ее за руки.

— Кто сказал, что мне будет скучно? Ева, я с тобой не только ради секса. Боже, хватит так думать.

— Но для тебя секс очень важен...

— Милая, я давно не в том возрасте, когда глупо ставлю его на первое место, закрывая глаза на все остальное. Чего я хочу сейчас? Стабильности, здоровых, крепких отношений. С тобой.

Она смотрела на него, а ее нижняя губа тряслась.

— Ты готов ждать?

— Сколько угодно — месяц, полгода, год...

Она прыснула со смеху.

— Ну столько уже я не готова ждать.

Они оба смеялись, следом приступая к уборке. Выйдя из кабинета, Ева сразу же снова последовала к бару. Эта сцена заставила Маркоса задуматься и понять — Ева была совсем непохожа на тех девушек с кем он был. Она боялась не угодить ему, быть скучной, хотя это невозможно. Маркос хотел навеки развеять ее сомнения.

Ева хитро заказала себе водку-мартини. Маркос выбрал себе снова любимую отвертку и следом пошел покурить, оставив Еву одну. Она сразу же начала писать друзьям, делясь тем, что происходило с ней в Австрии и отправила пару фотографий клуба. Карла моментально захотела приехать к ней.

Девушка не сразу заметила, что за ней следили двое парней не европейской внешности. Они стояли в стороне со своими коктейлями и о чем-то говорили, поглядывая на нее. Ева в это время уже делала себе селфи, чтобы загрузить в инстаграм и просто отправить матери, которая радостно бы пришла с ней в это место.

Двое парней подошли к ней и сели рядом на свободные стулья. Ева сразу же подняла взгляд на них.

— Извините, тут занято, — сказала она.

— Но сейчас же тут пусто, а значит свободно, — сказал парень с явным турецким акцентом. — Как тебя зовут?

Ева сжала телефон в руке.

— Я здесь со своим мужчиной, так что не знакомлюсь.

Парни переглянулись и усмехнулись.

— Мы можем тебя угостить. Тебе же явно грустно без него. Оставил такую красивую девушку одну.

— Спасибо, но у меня есть коктейль, — ответила максимально культурно и мягко Ева, чтобы не спровоцировать.

Она не смотрела на их лица, избегала глаз, потому что знала — на таких даже нужно смотреть осторожно.

— Мы же стараемся быть вежливыми. Хоть немного ответь нам взаимностью.

Ева уже искала взглядом бармена, который ее обслуживал, но он был в это время далеко. Маркоса тоже пока не было видно. Ее накрыла небольшая паника.

— Мой мужчина не будет рад, что я с вами общаюсь. Он полицейский и я бы не советовала...

Она наконец увидела его, пробирающегося через толпу. Он увидел Еву и сразу заметил, что его место занято. Маркос быстро оказался рядом и парни заметно растерялись, начиная искать пути отступления.

— Что-то случилось? — спросила он у Евы.

— Ничего, но эти двое... они меня пугают.

Маркос посмотрел на них. Парни молча встали и спешно скрылись в толпе. Маркос сел на стул.

— Что они тебе сказали?

— Пытались познакомиться, предлагали выпить. Очень неловко, — сказала Ева.

— Хочешь домой?

Она кивнула.

— Я бы выпила еще, но думаю мне достаточно эмоций на сегодня. И я к тому же хочу спать.

Маркос, взяв ее за руку, повел к выходу.

Дома было тихо. Ева, успокоившись после похода в клуб, лежала на кровати и пыталась уснуть. Она вымоталась, но сон никак не шел. Маркос был совсем рядом, но так далеко. Стена была будто непреодолимой преградой между ними.

И, естественно, Ева с этим не была готова мириться. Она встала с кровати, поправляя майку и ночные шорты. Идя на носочках, она прошмыгнула в гостиную. Маркос лежал с телефоном в руках и уставился на нее, как только заметил.

— Ты чего не спишь? — спросил шепотом мужчина.

— Не могу уснуть. Мне можно полежать с тобой?

— Конечно, можно.

Он приподня плед и Ева сразу залезла под него, как собака, которой хозяин разрешил поспать с ней. Ева прижалась к Маркосу, который отложил телефон подальше. Он обнял ее, целуя в лоб.

— Только не усни, а то тебя придется уносить на кровать. Джонас утром не поймет, увидев нас на диване.

— А может это как раз будет лучший способ рассказать правду?

Маркос усмехнулся.

— Не думаю. Мне не хочется спать на коврике под дверью в итоге.

Ева еще сильнее прижалась к нему. Ей не хотелось, чтобы эти минуты заканчивались, чтобы пришлось вставать и уходить. С ним рядом было безопасно, тепло.

— Никогда не думал, что моя судьба уже так давно перед носом, — прошептал Маркос, снова целуя ее в лоб.

На лице Евы появилась улыбка и она все же погрузилась в сон.