Декабрьское утро. За окном светит яркое солнце, но его яркость обманчива – этой ночью температура опустилась до минус семи. Диктор на экране огромного телевизора обещает к субботе снег.

Мы с Джуном сидим в холле на диване и слушаем прогноз. Вернее, мы слушаем его вынужденно, потому что просто некому переключить канал – пульт лежит на столе, и всем лень подниматься. Джун уплетает хлопья с молоком, кроша хлопьями при этом направо и налево, а я листаю свою рекламную страничку в сети.

– Техён, – слизывая остатки молока прямо со дна тарелки, жалуется Джун. – Мне кажется, или до возвращения мамы всё было проще?
– Было, – согласно киваю головой я.

До возвращения мамы у нас с Намджуном была одна забота – не злить нашего предка по пустякам. А теперь...

– Теперь всё хуже! Чего только стоит её требование содержать в чистоте дом и учить историю, – Джун хмурится и осторожно загоняет рассыпанные по полу хлопья ногой под диван.
– Точно.
– Она обещала пойти со мной в школу, чтобы побеседовать с Бинни, – строит скорбную рожицу брат.

«Бинни» Намджун и его друзья дразнят свою классную, которая когда-то так бесцеремонно выгнала меня с родительского собрания, а потом нажаловалась отцу.

– А ты попробуй, хоть раз выучи домашку по истории, – советую я. – Глядишь, и без мамочки дело обойдётся.
– Но это же скучно! Жутко скучно, Тэ! – качает головой Джун.

Дверь родительской спальни открывается, и оттуда выглядывает мама.

– Почему меня никто не разбудил? – сверлит нас с Намджуном обиженным взглядом она. – Как же плотный завтрак? Намджун, у тебя ведь тренировка сразу после школы! Нельзя почти ничего не есть с утра!

У Джуна такое лицо, как будто его уличили в самом страшном проступке. Он осторожно переставляет ногу в кроссовке на последние обломки от хлопьев и лучезарно улыбается.

– Мамочка, в нашей школе есть отменная столовая! Я поем перед тренировкой, не переживай. Папа дал мне денег!
– Неужели в школьной столовой готовят лучше, чем дома?

Она возмущена до глубины души. Я утыкаюсь в экран телефона: сейчас начнётся.

– Нет, что ты! – машет руками Джун. – Просто я так привык. Привычка, понимаешь?
– Пора менять привычки! Если не будешь хорошо питаться, из тебя получится плохой игрок.
– Мне шестнадцать, ма! Я как-нибудь сам о себе позабочусь! – Намджун срывается с дивана и пытается ретироваться в сторону своей комнаты. – Если задержусь ещё на десять минут, опоздаю в школу!

Ему удаётся ускользнуть вверх по лестнице.

– Намджун! Сегодня в обед я приду в школу. Скажи Ким Дабин, что я хочу поговорить с ней насчёт твоих оценок по истории.
– Мама! – возмущённо пялится на неё мой брат.

Я уже начинаю думать, что главный удар мне придётся принимать на себя, как из спальни выплывает отец.

– Что за шум? Почему все так рано встали? – недоволен он.
– У меня школа, вообще-то, – пожимает плечами Джун, и несется вверх по лестнице.
– Так уходи в школу тихо. Ты же не первоклассник! – кривится ему вслед отец.
– Милый, давай я сделаю нам кофе? – осознав, что младший сыночек безвозвратно сбежал и его не удастся накормить утренней овсянкой, поворачивается к отцу мама.
– Конечно, дорогая. С удовольствием, – кивает он, и его лицо расплывается в блаженной улыбке.
– Эй, на меня тоже не забудьте сделать, – возмущённо пытаюсь вставить свои пять копеек я. Конечно же, меня никто не слышит.

Вы когда-нибудь видели двух пингвинов в брачный период? Нет? Раньше я тоже думал, что нет! А теперь точно знаю – видел.

Когда я жаловался Дженни, что моих родителей лишили критического мышления, я не шутил. С тех пор, как мама снова поселилась с нами, в доме всё кувырком. И эти их блаженные лица по утрам кого угодно выведут из равновесия!

– Техён, – уже в дверях кухни поворачивается ко мне мама. – У Джуна завтра игра. Мы пойдём на стадион всей семьёй. Не хочешь позвать свою девушку?
– Девушку?

Я теряюсь. Ладно, про «Бинни» она знает из электронного журнала, в котором процветают двойки Джуна. Но откуда она знает про Дженни? Я же не приводил её домой. И ни с кем не знакомил.

– Да, девушку. Ту Дженни, что работает в издательстве. Ты же с ней встречаешься? Судя по твоим фотографиям в сети, очень активно встречаешься.
– Ты смотришь мои фотографии?!
– Я на тебя подписана, Техён. Теперь и папа тоже. Мы вчера полночи умилялись вашему последнему селфи на какой-то лавочке.
– Вам больше нечем было заняться? Только рассматривать мои фото в итернет?

Я сверлю маму возмущённым взглядом.

– Кстати, это намного приятнее, чем видеть твои фотографии, отсвечивающие нетрадиционной ориентацией в рекламе одежды, – фыркает отец.

Я таращусь в Instagram. Это было селфи у подъезда Джен в двадцать два пятьдесят пять. Ровно за пять минут до её возвращения домой. Своеобразное доказательство того, что мы не нарушаем комендантский час, созданный её заботливым папочкой.

– Я только хотела сказать, что, если у тебя с Дженни всё серьёзно, ты мог бы нас с ней познакомить, – мягко улыбается мама.
– А как же ужин в ресторане, официальное знакомство? Обязательно на стадион её тащить в первый раз?
– Зачем накручивать напряжение? Бери её с собой на игру! Чипсов пожуём, помрём вместе с болельщиками! – подаёт голос отец.
– Хорошо, приглашу, – кисло улыбаюсь я. – Только обещайте, что будете вести себя прилично.
– Когда это мы вели себя неприлично? – вскидывается Ким Джисон.
– В прошлый раз, когда играли с Инчхоном, ты чуть не подрался с родственниками команды соперников! Забыл, как я оттягивал тебя от такого же повёрнутого на футболе папаши?
– Он первым начал!
– Мальчики, идите пить кофе! – зовёт нас из кухни мама.
– Нет, что ни говори, а всё же хорошо, когда твоя мать дома! – улыбается отец.
– И, дорогой, ты обещал мне избавиться от своего ночного клуба! – ставя на столешницу готовый кофе, посматривает в его сторону мама.

Улыбка тут же сходит с его лица.

– Мина! Ну, чем, скажи на милость, тебе не угодил мой ночной клуб?
– Тем, что он позорит меня и твоих детей! Продай его!
– Это бизнес! Довольно неплохой, между прочим! Если я его продам, чем тогда заниматься?
– Не знаю! Но уж не стриптизом, точно! – грозно произносит она. – А теперь извините, мне нужен душ. Подумайте вместе, мальчики, чем вы будете заниматься теперь, когда Пусан для нас закрыт, и модельное агентство не будет приносить прежних доходов!

Мы с отцом хмуримся и стараемся не смотреть друг на друга.

Чёрт, она права. Вчера Вонён звонила нам домой и истерично вопила насчёт расторгнутых контрактов с модельерами из Пусана. Обманутый жених Сан оказался очень мстительным персонажем. Со мной разорвали сразу два контракта. В Инчхоне мне не будут платить также хорошо, как платили в Пусане. К сожалению, я пока завис в неизвестности.

Как только мама исчезает в ванной комнате, отец поворачивается ко мне.

– Техён... – вкрадчиво начинает он.

Мне уже не нравится его взгляд. Я подхватываю свою чашку кофе и делаю осторожные телодвижения в сторону лестницы.

– Не смей уходить, Техён! Мне надо с тобой поговорить.
– Даже не представляю, о чём... – я морщусь так, как будто только что откусил зелёный лайм.
– Сядь, Техён. Нам необходимо кое-что обсудить, – обрывает все мои попытки к бегству отец.
– Что?

Я забираюсь на барный стул. Что мы можем обсуждать?

– Я так понимаю, ты на мели, Техён? – насмешливо посматривает на меня отец. – Больше не будет никаких съёмок рекламы? Сан не желает видеть тебя в своих костюмах и пальто?
– И что? – как можно увереннее пожимаю плечами я. – Рано или поздно появятся новые заказчики! Мир не стоит на месте.
– Хватит воплощать в реальность фантазии озабоченных богатых мужиков! Меня тошнит даже от мысли о том, что себе фантазируют эти чванливые кутюрье, когда видят тебя в одних боксёрах! Я сразу начинаю думать, что ты – моя копия, а значит, они могут думать то же самое обо мне!
– Да ладно тебе! Сан собирался жениться на маме! У него всё в порядке с ориентацией!
– Твоя мама – прикрытие! – выпучивая глаза, уверенно машет указательным пальцем отец. – Точно тебе говорю! На самом деле он мечтал о тебе, но стеснялся предложить!

Я обреченно вздыхаю. Какой же он придурок. На самом деле его фантазия намного извращеннее, чем у Сана. Чего только стоит его колхозный ночной клуб с соответствующим названием. Не понимаю, что мама в нём нашла?

Я как можно спокойнее отхлёбываю горячий кофе и посматриваю на время в телефоне. В мыслях крутится одно и то же: «Скорее бы уже десять часов утра». Квартира Дженни будет почти пустой, и я потащусь к ней в гости. Там меня не будут доставать собственные предки. Дженин папа приходит домой в шесть вечера. Обычно к тому моменту мы ускользаем в кино или в бар. Туда, где уютно, тепло и играет тихая музыка. Но сегодня вечером у меня тренировка, так что увидеться получится только утром.

Ким Джисон тоже придвигает к себе кофе и задумчиво смотрит в окно. Там светит яркое солнце. Видимо, прогноз погоды, обещавший нам с Джуном снег, снова просчитался.

– Мама требует закрыть ночной клуб, – наконец выдаёт он. – На полном серьёзе требует. Мы потерпим убытки, если просто его закроем. Придётся его продать, а деньги пустить во что-то более благородное. Понимаешь, о чём я?
– Нет.
– Ты же боксёр, Техён! Я понимаю, что заниматься боксом профессионально – это постоянный риск. Маме не нравится то, что ты этим занимаешься.
– И что? Я не могу жить в угоду капризам мамы.
– А ты никогда не думал, что можно сниматься не только у модельеров? Например, можно сниматься в рекламе спортивных товаров и тоже зарабатывать деньги?

Я смотрю на него и всё ещё не понимаю, куда он клонит.

– Если я продам ночной клуб, ты станешь работать вместе со мной над новым бизнесом?
– Новым бизнесом?
– Я хочу открыть большой магазин спорттоваров! Не просто спорттоваров. Я бы создал культовое место, в котором покупатели смогут познакомиться с историей футбола и потрогать мои кубки. Мы могли бы работать вместе, Техён. Понимаешь? Мать поможет разработать рекламу, и наш магазин будет снабжать жителей города самыми необходимыми для занятий спортом товарами. Сейчас это очень модно, особенно для подрастающего поколения! Родители вкладывают в своих детей деньги! Зачем тебе чванливые пусанцы, Техён? Неужели они лучше меня? Давай попробуем работать вместе? Как одна команда?

Я задумчиво потираю гладко выбритый подбородок. Странно, я тоже всегда хотел примерно того же – открыть сеть спортивных магазинов, которые будут приносить прибыль. Но разве можно работать вместе с отцом? Люди не меняются. А мой предок с возрастом становится только ещё невыносимее. Возвращение мамы, конечно, выбило его из колеи. Но это только на первое время. Потом он свыкнется и снова начнёт на нас давить.

– Я подумаю, – осторожно посматриваю в его сторону я.
– Точно? – его лицо озаряет улыбка. – Обещаешь?
– Обещаю.

Я ретируюсь в сторону своей комнаты и посматриваю на часы в телефоне. Почти десять. Пишу Дженни сообщение.

«Привет. Скоро приду к тебе на кофе. Жди меня».

«Привет. Жду. Купи шоколадку», – приходит ответ. Отлично, значит, у Дженни никого нет.

Это жутко неудобно – болтаться без дела, как подросткам после того, как её уволили с работы, а со мной разорвали контракты. Но мы с Дженни понимаем друг друга с полуслова, так что пока просто пытаемся придумать, чем заниматься дальше.

Я одеваюсь в тёплый спортивный костюм, накидываю сверху дублёнку, слышу мамино: «Не забудь шапку, Ткхён! На улице мороз!» и быстро выбегаю из дома. Надо же, и вправду мороз. Возвращаюсь за шапкой под насмешливым взглядом мамы.

По дороге заглядываю в минимаркет, покупаю три больших шоколадки, на выходе выхватываю у бабульки, торгующей цветами, самый сочный букетик подмёрзших тёмно-красных хризантем, сую ей двухсотрублевую купюру и двигаюсь в сторону Джениной девятиэтажки.

Лифт медленно поднимает меня на восьмой этаж. Я останавливаюсь у знакомой двери, жму на звонок несколько раз подряд и нетерпеливо переминаюсь с ноги на ногу.

– Техён! Чего ты растрезвонился! – высовывается в открытую дверь заспанная Йерим в одной ночной сорочке.
– А где Дженни? – слегка смутившись её откровенного наряда, посматриваю в открытую дверь я.
– Проходи, по-моему, там что-то пригорело на кухне.

Я захожу в прихожую. В нос тут же ударяет запах дыма. Его сизые клубы повсюду. Видимо, Дженни пыталась готовить завтрак, но что-то пошло не так. Я скидываю с себя кожаную куртку, сбрасываю кроссовки и врываюсь в кухню.

Сковородка на плите пылает сизым пламенем. Дженни пытается сбить пламя тряпкой.

Я швыряю на стол шоколадки и хризантемы, хватаю сковородку за ручку и сбрасываю её в мойку. Дженни врубает на полную ледяную воду и пытается сбить шипящий дым.

– Чёрт! Вы хоть форточку откройте! Соседи же пожарную вызовут!– вопит Йерим из прихожей, и бросается к окну.

Вскоре окно распахнуто настежь. Свежий морозный воздух врывается в помещение.

– Привет, – застенчиво улыбается мне Дженни, и обвивает мою шею руками.
– Ну, у вас и утречко, – усмехаясь, целую её в губы я. – Я тебе шоколадки принёс.
– О, спасибо. Я как раз хотела с орешками! – Йерим бесцеремонно тянется к принесённым мной шоколадкам и, прежде чем Дженни успевает шлёпнуть её по руке, выбегает из кухни.

– Заведи своего парня! – возмущённо кричит ей вслед Дженни. – Нечего у меня шоколадки таскать!
– Тебе цветы принесли, так что нечего возмущаться, – Йерим показывает нам язык из-за двери. – А пока придёт мой парень, будет вечер.
– Он же к нам не приходит? – с любопытством вытягивает шею из-за моего плеча Дженни.
– Сегодня придёт. Мы вместе идём в кино, – слышится ответ, и дверь дальней комнаты захлопывается.

Дженни поворачивается ко мне. Её глаза полны решимости.

– Техён. Мы должны его увидеть!
– Предлагаешь спрятаться в прихожей и выпрыгнуть из-за двери? – морщу лоб я.
– Если будет надо, то спрячемся, – кивает она.
– Тебе придётся заниматься слежкой самой. Вечером у меня тренировка, – подмигиваю ей я. – Пришлёшь мне фото, я тоже очень хочу узнать, кто тот несчастный.