Адам.

— Ты вообще понимаешь, что творишь, Адам?! — начал кричать отец.

— И я рад тебя видеть, папа, — начал я, вставая с дивана. Для нас уже было нормально — начинать разговор именно так. Я или в чем-то виноват, или же просто не виноват, но отцу все равно, да и я уже давно забил на это.

Вся его любовь была отдана лишь сводному брату. Вы не подумайте, что я ревную и так далее, нет. Мне уже давно на него и его вторую семью все равно.

— Давай обойдемся без твоего сарказма. Спрашиваю еще раз. Ты. Понимаешь. Что. Творишь?! — сказал он грозно.

Ах, он, наверное, про то, что случилось с его любимчиком.

Ну уж прости, папа, уж очень хочу вывести тебя из себя.

— А что я сделал? — продолжил я, при этом улыбаясь.

— Щенок, ты вообще думаешь, с кем говоришь?! — начал он кричать еще сильнее.

Я рассмеялся громче. Я ненавидел своего отца всем сердцем, но не показывал этого, так как знал, что если совершу ошибку, компанию мне не видать, а этого я допустить не мог. Хотя...

— А с кем я говорю? Со своим отцом, которому плевать на всех, который ищет везде лишь свою выгоду, вот с кем я говорю. И даже не вздумай отрицать этого, потому что ты и сам знаешь, кто ты такой, — сказав это, я пристально посмотрел.

В глазах отца стоял гнев, я знал, что я его уже довел до нужного мне состояния. Его гнев играет лишь мне на руку.

— Послушай сюда, ничтожество, — начал он, подходя ко мне. Я продолжал твердо стоять, не двигаясь. — Ты будешь делать именно так, как я тебе сказал, если хочешь еще видеть себя в кресле директора. Эми мне нужна живой и здоровой, но никто не говорил, что ты не можешь с ней поиграться. Запомни, пока есть я, ты будешь делать именно то, что я скажу.

При упоминании Эми в душе что-то кольнуло.

Я с самого начала знал, для чего я тут. Но увидя её, я не имел представления, как сделать с ней то, что я планировал.

Эми и так была серой тихой мышкой, но и не боялась показать свои коготки.

Она для меня была как вызов, который мне бросила жизнь, и я не отступлю.

— Хорошо. Я сделаю это.

Но я еще не знал, что пожалею о своих словах.

Эмили.

Вернувшись домой, тихо закрыла дверь. Я не пошла сегодня на работу, не могла уйти, зная, что в рюкзаке лежит то, что может дать мне ответы на мои вопросы.

После того, как я убедилась, что в доме никого нет, я быстро побежала наверх и захлопнула дверь своей комнаты.

Прислонившись к двери, тяжело вздохнула, и, пройдя небольшое расстояние, плюхнулась на кровать.

Достала дневник и кинула рюкзак на пол. Положив дневник на колени, сделала глубокий вдох и дала себе слово, что постараюсь не плакать, читая его.

Вздохнув, открыла его и продолжила чтение.

«Сегодня был замечательный день.

Я шла в школу с прекрасным настроением, ведь там был Ты. И, возможно, это сумасшествие, но Ты очень сильно зацепил меня.
Каждый раз мне не терпелось побыстрее отправиться в это Ад, но только из-за тебя. Учеба ушла на второй план, но мне нельзя было портить свои оценки, ведь мне нужно поступить в хороший институт.

В этот день ты впервые улыбнулся мне, может у тебя было веселое настроение и поэтому ты улыбался, но именно в тот момент ты посмотрел на меня. И у меня в животе вспорхнули миллионы бабочек, и это было приятно ощущение.

Засыпая я думала лишь о Тебе и только о Тебе.

29 марта».

Прочитав эту запись, слезы навернулись на глаза, но я обещала себе не плакать, и я постараюсь сдержать свое слово.

Переведя дыхание, продолжила читать дальше, но со слезами на глазах и улыбкой на лице.

«На протяжении недели ничего не происходило. Ты больше не обращал на меня внимание, ведь все свое время Ты отдал Клариссе, которая после стала твоей девушкой.

Я начала очень сильно ревновать тебя, просто ненавидела Клариссу за то, что ты с ней, за то, что она получила тебя, а я осталась ни с чем.

Плохого я тебе не желала даже тогда, хоть мне и было больно. Я терпела, и, каждый раз видя, как вы обнимаетесь или целуетесь, внутри меня разгорался вулкан, словно еще чуть-чуть, и он взорвется.

Я пыталась потушить в себе эти чувства, ведь я видела, что тебе хорошо с ней, и из-за этого было в сто раз обиднее.

Но я закрыла на это глаза и просто была рада за тебя.

5 апреля».

Честно сказать, я думала, что мама и папа сразу полюбили друг друга, но про Клариссу слышала впервые.

Я начала представлять, как мама смотрела на папу влюблёнными глазами и одновременно сверлила эту Клариссу взглядом.

От этой картины я улыбнулась еще больше и после рассмеялась. Это было похоже на смех сумасшедшей, и, кажется, я начинала сходить с ума.

Тут неожиданно раздался звонок моего телефона. Протянув руку к телефону, который лежал на тумбочке, увидела, что на дисплее высветилось имя «Корнелия», и тут я вспомнила, что не предупредила её о том, что не приду на работу.

В этот момент в голове крутилась лишь одна мысль: «Боже, я влипла».

Я не могла потерять эту работу, как же я потом буду платить за то, что я здесь живу или же копить на университет.

Нажав на кнопку «Принять», поднесла телефон к уху и сразу убрала, ведь Корнелия начала кричать очень громко.

— Эмилия Эрин Харт! Какого черта тебя нет на работе?! — продолжала кричать она.

Корнелия редко обращалась ко мне именно так. Называла меня моим полным именем, лишь когда очень сильно злилась. А как по мне, сейчас именно такой случай, хотя я думаю, что она в ярости.

— Корнелия, прошу, прости. Я хотела тебе позвонить, но совсем забыла об этом, — начала я, но продолжить она мне не дала.

— И что же такого срочного случилось, что ты не могла позвонить мне и не смогла прийти на работу?

— Я была в доме родителей. Ходила туда, чтобы вновь окунуться в те дни, когда мы были вместе, — Корнелия ничего не говорила, лишь молчала.

Хоть она и строгая начальница, но мне она была как вторая мама. Она всегда оберегала меня, защищала и помогала, когда мне это было нужно.

— Милая, зачем? Я же столько раз говорила тебе, что пора отпустить свое прошлое, — начала она, а на мои глаза навернулись слезы. — Я знаю, что это сложно, но ты должна отпустить их. Ты думаешь, они рады видеть, как ты медленно убиваешь себя изнутри? Или же они рады, что их единственная дочь живет как пленница? Такое ощущение, что ты в тюрьме. Сама посуди: ты платишь за то, что живешь в доме своего дяди, готовишь каждый день для них, учишься и плюс копишь на университет. Не много ли проблем легло на твои хрупкие плечи? — последние слова Корнелия прошептала.

Я знаю, что она волнуется, но у меня буквально связаны руки, и я ничего сделать не могу, пока не окончу школу и не стану совершеннолетней.

— Я знаю, что ты переживаешь, но по-другому никак. Я просто не могу.

— Послушай, я много раз говорила, что ты можешь переехать ко мне. Я живу одна в большом доме, да и мне одиноко. А в твоей компании уже будет не так скучно жить. Ты не будешь мне платить. Мы откроем тебе счет в банке, и ты будешь только копить на учебу. Эми это такой шанс. Ты сможешь жить спокойно, не боясь, что твои чокнутые тетя и дядя тебя побьют.

Слушая её, я все больше начинала задумываться об этом. Если я соглашусь, будет ли мне легче жить? Смогу ли я жить без страха быть пойманной своим дядей?

— Корнелия я не могу. Ты и сама знаешь, почему, просто не могу...

Корнелия тяжело вздохнула и решила перевести тему.

— Я так понимаю, тебя сегодня не ждать? — спросила она, но было такое ощущения, что на том конце улыбалась.

— Да, я нашла дневник мамы. Её записи про каждый день, о папе и многом другом. И пока я морально не готова выйти куда-то, — ответила я.

— Дневник? — удивленно спросила она.

— Да, дневник. Мамин. Я уверена, что благодаря ему я найду ответы на некоторые вопросы.

— Боже, Эми, это же шикарная новость. Я уверена, что все твои вопросы исчезнут после прочтения этого дневника, — тут я услышала, что на другом конце телефона, как её позвали. — Ну ладно, Эми, мне пора. Постарайся не плакать, и все у тебя будет супер. Люблю тебя.

— И я тебя... — но она уже выключила телефон, и мои слова остались не услышанными.

Тяжело вздохнув, закрыла глаза. И просто легла на спину, ни о чем не думая. После не заметила, как уснула.

***

Я начала слышать какие-то звуки. Мелодия была знакомой, и после я поняла, что это был мой телефон.

Открыв глаза, посмотрела в потолок. Телефон так и продолжал трезвонить, я не обращала внимание. Сегодня я не хотела ни с кем говорить. Хотелось побыть одной, в своем маленьком мирке.

Повернув голову в сторону будильника, увидела, что на часах было восемь вечера.

Ничего себе прилегла.

Встав с постели, потянулась и осмотрела свою комнату, словно ища что-то, но все было на своих местах.

Тяжело вздохнув, встала с постели и вышла из комнаты, потому что мне захотелось покушать, а так бы я не вышла.

В доме было так же тихо.

«Неужели они не приехали?» - подумала я.

Если это так, то я была рада очень сильно. В этом доме никогда не бывает тихо, потому что у моих дядей с тетей не самые идеальные отношения.

Пройдя на кухню, включила свет и подошла с холодильнику. Открыв его, решила сделать пасту с тушенными овощами и лапшой.

Приступив к готовке, включила радио и начала напевать себе.

Я любила быть одна дома, ведь когда дома были они, такого я делать не могла.

Нарезав все овощи, поставила их на плиту тушиться. На плите также стояла кастрюля с пастой и лапшой.

Проверив еще раз еду, убедилась, что она точно не подгорит, поднялась наверх, чтобы взять рюкзак и приступить к урокам.

Войдя в комнату, дверь я не закрыла. Пройдя к кровати, взяла рюкзак, который лежал рядом, телефон и уже хотела уйти, но увидела, что дневник лежит на кровати.

Его нужно спрятать, так как я знала, что если его найдут, то я его уже не возьму в руки.

Подумав, взяла дневник и спрятала его в своем шкафу: в коробку, в которой лежали мои детские рисунки. Туда никто не лезет, и уж точно там его не найдут.

Убедившись, что все на своих местах, спустилась вниз и увидела, что еда уже почти готова.

Минут через пять выключила газовую плиту, и налила себе в тарелку чуток овощей, пасту и спагетти.

Сев за стол, принялась кушать, тут неожиданно рядом подал сигнал телефон. Взяв его, увидела, что пришло смс, но номер неизвестен.

Я решила посмотреть, что же было там, и увиденное повергло меня в шок.

Но как он узнал?

«Привет, малышка, надеюсь, не скучала по мне?».