— Немногие пользуются им, — продолжает Роуз рассказывать мне об аварийном выходе, не прекращая на меня таращиться своими голубыми глазами. И почему они такие большие? — Говорят, здесь девочка умерла. Столкнул кто-то, так и не выяснили.

Оп, а это уже интересно.

— А что за девочка?

— Да старшеклассницей была, года два назад. Её отец самодостаточным был, чуть школу не закрыл, — Роуз причмокнула. Тут она толкнула дверь, которая вывела нас сразу на задний двор. Каким было удивление, когда… — А ну, дай сюда!

Моя одноклассница поправила мой кардиган, распустила волосы, вложив две красные ленты в мою ладонь.

— Ты с распущенными волосами намного красивее, — она улыбается своей белоснежной улыбкой. Мои губы тоже расплываются в этом действии. Кажется, контакт «дружба», успешно установлен.

Когда мы выходим во двор и обзор больше, кажется, что моя челюсть касается пола.

***

От лица Адриана

Не желаю выслушивать ни болтовню Альи в салоне, ни находиться под пристальными взглядами учеников этой школы. Знаю же, что неотразим. Но не пяльтесь же! Выхожу из машины, доставая пачку сигарет. Хочется закурить, но ловлю на себе осуждающий взгляд уборщика. Читал, что в этом месте и в тюрьму посадить могут за курение в общественных местах. С одной стороны срать я на законы хотел, а с другой… Не нагулялся я ещё для зоны. Взъерошиваю свои волосы, ловля недалеко от толпы чей-то вздох. Что же будет, когда я улыбнусь?

Вижу мелкую, которая стеснительно осматривается, а потом что-то говорит своей, кажется, новой однокласснице. Я вижу эту Бестолочь, которая шагает в сторону дороги. Она что, слепая? Смотрю на Алью, которая делает селфи прямо на моём водительском сидении. Я надеялся, что она хотя бы уловит такое поведение своей сестры. Видимо зря надеялся. Смотрю, как Маринетт встречается со мной взглядом. Осуждение, неловкость и обида? Ядреный коктейль, «сестрёнка». Играть со мной вздумала?

Самодовольно улыбаясь, сажусь в свою новую машину, вставляя ключ зажигания. Тепло медленно растекается по телу, будто раскалённое железо: руль приятно вибрирует. Алья нежно улыбается. Чёрт.

— А где Маринетт?

— Она ушла с подругами, наверное, — вру я, выезжая из школьного двора.

— Думаю, найдёт дорогу назад. Судя по слухам, то это довольно-таки криминальный городишка, — она качает головой, начиная что-то листать по дисплею экрана.

Во мне что-то щёлкает, отчего я с раздражением бросаю взгляд на остановку: школьники ещё стоят, но выделяющейся чёрной макушки сестры Альи я не вижу. Почему я так формально к ней отношусь? А тут всё просто: она — неуклюжий ребёнок, который боится темноты, спит с мягкой игрушкой и верит в чудеса. Ей нужно давно окунуться во взрослую жизнь. Мне уже восемнадцать, а в её возрасте я попал в эту долбанную семью, оставаясь Адрианом Агрестом. И во мне ничего не изменилось.

Резко разворачиваюсь, направляясь в сторону супермаркета.

Плевать на неё.

***

Создавалось под: Disturbed — Monster

You can call me monster.

Тучи начинают сгущаться, образовывая непроглядную темноту. Краски меркнут, подобно огню. Солнце гордо покидает свой пост, уступая ночи. И вы уверены, что солнце вас спасёт? Они медленно внушают страх, способствуя вашему безумию. Они не уступят вам в здравом рассудке, лишив его полностью. Так стоит ли вообще засыпать под давлением теней?..

Девушка поудобнее укладывается спать, боясь даже шелохнуться. Она так и не купила себе светильник, под впечатлением от первого школьного дня, и крика Адриана. Неужели он заблагорассудится, и в нём проснулась совесть? Хотя, это маловероятно.

Маринетт пытается зациклиться на чём-то ином, чтобы поскорее заснуть. Вслушиваться в живую тишину никак не хочется. Она слишком давит на уши.

Скрип.

Стук.

Щелчок.

Безумие.

Рухнув без особой грации на пол, скатившись с кровати, Маринетт схватилась руками за голову и принялась хныкать. Пока процесс медленно перерастал в истерику, Оно дико злорадствовало.

Монстр на охоте.

Дюпен-Чэн было страшно от каждой тени вокруг. Потом стены резко начинают чернеть, независимо от освещения комнатной лампы. Казалось, что тени сошли с ума, и пустились в дикий пляс по стенам, заставляя всю комнату дрожать.

Адриан подрывается с места от протяжного крика.

— Эта девица вообще ебанулась? — не скрывает парень агрессии, вскакивая с кровати. Но как только переступает её порог, то застывает. Вся злость растворяется в ночном тумане.

Она выглядит таким беспомощным ребёнком. Лежит, прижав к себе коленки. Дрожит от страха.

Выглядит, будто требует спасения.

И у Адриана промелькает мысль, что онхочет её спасти.

— А-адриан…? — она смотрит на него сквозь темноту, пронизывая взглядом синих глаз. Они становятся ещё ярче, когда наполнены слезами. — Это ты?

Он хочет что-то ответить, но лампочка настольной лампы лопается, отчего девушка вскрикивает. Вокруг становится темно, за окном ветер усиливается, а на втором этаже об стекло начинает отчаянно биться ветки дерева. Брюнетка заходится в новых рыданиях, уверяя, что Оно снова было здесь.

Он… он прижал её к себе?

Парень бы рад оттолкнуть её, но девушка накрепко вцепилась в футболку Адриана. Он злится, что не может перебороть себя, и выкинуть эту истеричную девицу в окно.

— Пошли отсюда, ещё заистеришь и стекло проглотишь, — его манеры не меняются. Его голос резок и не терпит возражений. Потянув брюнетку за локоть, она покорно поднимается. Но чувствует, как её коленки поджимаются, а тело дрожит. Неужели кошмары на неё так воздействуют?

Закрывшись на щеколду, он заводит девушку в комнату. Маринетт растерянно смотрит на Адриана.

— Это же твоя комната…

— Да ты прям Капитан Очевидность! — злится юноша, кидая не-до-сестру на кровать. — Уснёшь сегодня здесь.

Он надавливает на глазницы, пытаясь не уснуть. Нет, он не должен впадать в сновидения, перебарывая себя. Он не уснёт, когда в его комнате кто-то есть. Дыхание Маринетт ровное и он может предположить, что она уже давно в царстве Морфея. А он не может. Злость переполняет его, ведь он дал слабину, трещину, которая явилась, откуда не слыхано. Откидывается на подушку, когда Маринетт хочет закинуть ногу на Агреста. Он злится, злится, злится.

Скрип, щёлк.

Адриан смотрит на высокую тень, которая застыла в дверном проёме.