Хайвей плавился. Над почти черным асфальтом дрожащим маревом поднимался раскаленный воздух. Небо тоже было раскаленным, белым, как жаровня. Вдали, над небоскребами, бурой мутной шапкой в неподвижном воздухе висел смог гигантского мегаполиса. Слева же ослепительно сверкала ляписная гладь океана. Солнцу было явно плевать, что раннее утро. Палило.

Это ощущалось даже в салоне автомобиля с работающим климат-контролем. Ривай попробовал было высунуть нос из приоткрытого окна и тут же снова поднял стекло. Горячий воздух, казалось, выжигал легкие. Ну собственно, не очень то и хотелось, рассудил Ривай. Палец привычно скользнул по кнопкам радиостанций на руле, игнорируя опостылевшие новости, восторженных идиотов из утренних шоу и нудных старых евнухов с претензией на обозревателей. Тонкие пальцы замерли только тогда, когда салон наполнился мягкими звуками эмбиента. Выбрав из множества зол меньшее, Ривай с поразительным спокойствием окинул недовольным взглядом плотный поток машин.

Все-таки жилье в престижном районе в центре города имело свои неоспоримые плюсы. Ривай с тоской вспомнил свой холостяцкий лофт и дорогу до здания компании, которая даже пешком занимала не больше получаса. Теперь же он вынужден таскаться черт знает откуда и...

Ривай дернул щекой и медленно отпустил педаль тормоза. Трафик отвратительный. Но нагретые корпуса машин хотя бы двигались, а не стояли, впечатываясь колесами в расплавленный асфальт.

В городе такого пекла не было еще. За ночь мегаполис остыл, а высотные здания пока скрывали улицы от обжигающих лучей потерявшего стыд светила. Пробка тоже рассосалась странным образом, и Ривай довольно выдохнул. Тем более небоскреб, принадлежащий его компании, уже маячил в бурой дымке, плывущей над центром. Но не тут-то было — черный «ягуар» опять благополучно вляпался в дорожный коллапс. Теперь уже, исчерпав весь отпущенный лимит терпения, Ривай раздраженно цыкнул. Его бесило все — жара, пробки, вынужденная жизнь за городом и ежедневные поездки по несколько часов туда-обратно. Его бесило, что он опаздывал, а Ривай ненавидел опаздывать. И пусть идеально отлаженный механизм работы его корпорации не застопорится в отсутствие главы, но все же бесило. И вашу ж мать, как же...

Додумать эту злобную мысль Ривай не успел. Метрах в двадцати от него из знакомого уже кофейного притона на тротуар практически вывалился ОН.

— Вы, блять, издеваетесь, — пробормотал Ривай скривившись.

Какое-то время наблюдал, как пацан вертится на месте, пытаясь не уронить пиздецких размеров стакан, поправить сползавшую с плеча сумку и удержать подмышкой нечто, похожее на кипу макулатуры. При всем при этом смуглая физиономия его лучилась удивительно беспечной, почти счастливой улыбкой. Сдавив пальцами переносицу, Ривай зажмурился. Снова поднял угрюмый взгляд.

Забыть его оказалось трудней, чем подумалось на первый взгляд. Еще после приключения в метро смазливый обладатель русалочьих глаз никак не шел из головы. Не то чтобы Ривай думал о нем сутки напролет, нет. Просто часто ругал себя, что не взял телефон у этой русалки. А стоило остаться одному и прикрыть усталые глаза, как память неслась в вонючий вагон, к кончающему от его рук пацану. А чуть припухлые губы, прямо напротив, запинаясь, шептали совсем недавнее и бесстыжее, отчего у Ривая буквально поджимались яйца. Его хотелось до невозможности. И самое страшное, что не только трахать, пока тот имя свое не забудет. Хотя и это тоже. Но просто обнимать его в переполненной кофейне было до дрожи упоительно. Просто. Обнимать. Чувствовать его тепло, пряный запах парфюма и кожи, и щекочущие прикосновения каштановых растрепанных прядей... Что это за нахрен вообще?!

Продолжая рассматривать чертов источник нетипичных для себя ощущений, Ривай мысленно закатал себе по роже. Решение было принято мгновенно, как и всегда. Пацан с удивительными глазами останется просто сочным эпизодом, так и не распробованным до конца. А жаль.

Сзади пронзительно вякнул клаксон стоящего за «ягуаром» автомобиля. Ривай вздрогнул, словно очнувшись. И внезапно круто вывернул руль, подкатил к тротуару и резко дал по тормозам. Решение проехать мимо оказалось перечеркнутым следами шин на асфальте. Ривай опустил стекло, стараясь ни о чем не думать.

В окне показалась удивленная физиономия с раскосыми глазами и торчащими патлами.

— Оу, мой мистер Великолепный, — губы на смуглой мордахе забавно округлились. — Я скучал, — добавил он быстро, не дав опомниться, видя, что мужчина готовится сказать гадость.

Ривай скривился так, словно все зубы схватило разом.

— Садись, — процедил в ответ.

— А ты уверен, что нам по пути? — сверкая обезоруживающей улыбкой, спросил тот.

— Садись, я сказал, — змеей зашипел Ривай, сощурив хищные прозрачно-серые глаза.

— Обожаю, когда ты командуешь, — с восторгом выдохнул пацан и взялся за ручку двери.

— Без этой дряни, — Ривай брезгливо кивнул на огромный картонный стакан в его руке.

— Эй! Я только что его купил! — возмутилась было жертва кофейной репрессии, но Ривай лишь поднял стекло, всем своим видом показывая, что собирается уехать. — Ладно-ладно! — в несколько глотков приговорив стакан и выбросив ненужную более картонку, он открыл тяжелую дверцу «ягуара» и плюхнулся на бежевое кожаное сиденье.

Ривай стартанул так, что взвизгнули шины, а сбоку обожгло ироничным смешком. Искоса глянул на пассажирское сиденье и перехватил ясный восторженный взгляд зелено-желтых глаз.

— Ты зря так про кофе, — произнес пацан, непроизвольно облизнувшись. — Между прочим, он вкусный.

— Между прочим, это откровенная дрянь.

— Неправда! Кофе вкусный и... и пахнет здорово.

Ривай, не глядя, зацепил пальцами вырез футболки и дернул спорщика на себя. Притянув близко-близко, повел носом в катастрофической близости от соблазнительных губ.

— Хм, и правда, недурно, — вынес вердикт.

— Хах, — невольно выдохнул пацан, потянулся за продолжением, но его уже оттолкнули. — Ты всегда так клеишь парней? — с любопытством, не удержавшись.

— Нет. Обычно достаточно просто свистнуть.

— Ты жутко сексуален в своей наглой самоуверенности, — с легким восторженным смешком. — Мне нравится это в мужиках.

— А мужиками ты называешь тех двух мальчиков, что дрочат тебе в школе? — Ривай криво усмехнулся в ответ.

— Вообще-то, я давно не школьник. Правда, пить мне еще нельзя. Но трахаться уже можно. Это информация на всякий случай, — улыбнулся он одними губами.

Ривай не удержался и глянул на пацана, развалившегося на сиденье рядом. В глазах того творилось такое, что Ривай, скрипнув зубами, предпочел отвернуться и смотреть на дорогу.

— Куда тебя отвезти? — спросил он через какое-то время, пока зеленоглазое чудовище проедало его жадным взглядом.

— А куда хочешь?

Ривай фыркнул.

— Ты не шлюха, а я не твой клиент, малыш, — с непередаваем сарказмом протянул он.

— Тогда в другую сторону, — в тон ответил пассажир.

— Че?

— Ехать. В другую сторону, — ответил тот и белозубо улыбнулся. — Мне в северный кампус.

Ривай снова злобно цыкнул.

— Я могу выйти, — берясь за ручку дверцы.

— Сидеть, - почти не размыкая губ, протянул Ривай. — Даже не думай, что сможешь сбежать от меня.

Зеленые глазищи в ответ на это довольно блеснули.

— Черт, у меня внутри все свербит, когда ты так говоришь, — пацан заерзал, усаживаясь боком на сиденье. — Сразу представляется застенок, стек в твоих руках и...

— И? — Ривай настолько обалдел, что даже обычно прищуренные глаза распахнул, как диснеевская принцесса.

— И-и-и... много всякого интересного, — то ли в шутку, то ли всерьез довольно протянули четко очерченные губы.

— Спешу тебя разочаровать, извращенец малолетний, — протянул Ривай, не отвлекаясь от дороги. — Ничего этого не будет. Буду я, будешь ты и мой член в твоей заднице, — хладнокровно перечислил он. — Ну и во рту, — добавил, с секунду поразмыслив.

— Х-ха, — выдохнул пацан, заливаясь пунцовым румянцем и не сводя с мужчины потемневших глаз. — Может, нахер все? — осипшим голосом проговорил он. — Моя квартира недалеко.

Повезло, что загорелся красный свет. Ривай чуть резче, чем обычно, ударил по тормозам. Потом окинул долгим алчным взглядом красивую мордаху и загорелое тело рядом, все еще юношеское, но уже широкоплечее, поджарое.

— У меня дела, — наконец произнес он с какой-то безысходностью.

— Уверен?

— Да.

Ривай даже сделать ничего не успел — да какой сделать, даже подумать — как пацан потянулся вперед. Нагло прижался всем телом, оказываясь в опасной близости.

— Я каждый день трахаю себя, думая о тебе. Меня даже тянуть не придется, — жарко выдохнул в ухо. Не удержавшись, лизнул мочку. — Не передумал?

Вот когда было время порадоваться удивительной способности не терять выдержку. Ривай до вздувшихся вен на руках стиснул руль.

— Нет, — совершенно ровным голосом.

Зря Ривай надеялся, что теперь от него отстанут. Не тут-то было. Подтянувшись повыше, утыкаясь носом в его волосы, в ухо зашептали такое, что все волоски на теле мужчины встали дыбом. И, собственно, не пряные слова даже заставляли содрогаться, и не охренительное льнущее тело, навязчиво снившееся не одну неделю. Ривай с удивлением понял, что до одури хочет все это чудовище целиком, даже задорный блеск его раскосых глаз, даже восторг, написанный на смазливой роже. А еще дыхание с запахом кофе.

— Ты же понимаешь, что я с тобой сделаю за это? — спросил Ривай, нервно постукивая пальцами по рулю. Никогда еще в жизни он не был так серьезен.

— Ох, надеюсь, что сделаешь, — мурлыкнул искуситель, закончив непристойный монолог и откинувшись на спинку сиденья.

— И все равно я везу тебя в кампус.

— Ты гребаный невозмутимый сукин сын, — с невольным восхищением откликнулся тот. — Ты чего добиваешься, м?

— Ну-у, — протянул Ривай с мстительными нотками в охрипшем голосе. — Может, я хочу, чтобы ты скулил, умоляя трахнуть тебя...

— Я буду! — быстро выдохнул пацан, бездумно облизываясь и ерзая на сиденье. Зеленые глаза и без того смотрели умоляюще.

-... или, может, я хочу посмотреть, как ты будешь трахать себя всеми игрушками и подручными предметами, — как ни в чем не бывало продолжил Ривай. От такой перспективы его самого бросило в жар. Мальчишка же на сиденье рядом нечленораздельно пробормотал что-то, пряча лицо в ладонях. — Что?

— Согласен, — краснея пуще прежнего, повторил тот, смотря на Ривая сквозь пальцы. — Можешь меня всего наизнанку вывернуть, только поехали!

— Не могу, — хмыкнул Ривай, с тоской глядя на широко расставленные ноги пацана.

На какое-то время в салоне машины повисла тишина, ненавязчиво разбиваемая только тихими звуками эмбиента из динамиков. Ривай снова закатал себе по роже, опять-таки мысленно, жалея, что нельзя сделать это на самом деле. Помогло бы не думать о том, как будет грубо втрахивать это распутное чудовище в... Собственно, во все вертикальные и горизонтальные поверхности. И ведь будет. Как только время позволит. Просто ебучий случай сводил именного тогда, когда у Ривая не было никакой возможности схватить жертву за шиворот и отволочь до ближайшего отеля.

— Блять, стыдно-то как, — вдруг выдохнул пацан и провел дрожащими пальцами по покрытому испариной лбу. Взъерошил густые каштановые пряди и, кусая губы, уставился в окно на пролетавший за стеклами «ягуара» городской пейзаж.

— Что? — спросил Ривай, кожей ощущая царапающее напряжение.

— Ничего, — упрямо мотнул головой тот. — Знаешь, ты, наверное, не так понял и... В общем, не хочу, чтобы ты думал, что я с каждым так.

— Я и не думаю, — спокойно произнес Ривай.

— Но и иметь со мной что-либо ты не хочешь.

Выражение, мелькнувшее в ледяных зрачках мужчины, можно было бы назвать удивлением, но вот только никто этого не заметил. Ривай тяжело вздохнул и закатил глаза. Хотелось не то отыметь, не то отпиздить малолетку. Чтобы не воображал себе всякую хрень.

— Руку дай, — ровно.

— Зачем?

— Быстро дал руку, мать твою, — уже шипением сквозь зубы, искоса глядя на несносное зеленоглазое чудовище рядом.

Ухватив горячую протянутую ладонь, Ривай резко прижал ее к паху и сдавленно выдохнул.

— Еще вопросы?

Пацан невольно охнул, а пальцы же его жадно огладили сквозь ткань узких брюк набирающий мощь стояк.

— И если еще раз ляпнешь, что я тебя не хочу, то вобью его тебе в глотку по самые яйца. Уяснил? — ровно, словно о погоде, заметил Ривай. — И это не приглашение к действию, ага. Так что губы закатал, быстро! — фыркнул он, увидев, как на расстроенной мордахе вновь расцветает дурацкая лыба. — Дай телефон.

Под любопытным взглядом Ривай выхватил айфон из пальцев мальчишки, едва те успели снять блокировку. Быстро набрал свой номер и тут же сбросил, стоило только рингтону оборвать музыку. Протянул телефон обратно.

— Новый контакт, Сири, * — обратился он к голосовому помощнику.

— Как записать в вашу телефонную книгу? — раздался в салоне металлический голос.

Пацан тоже вопросительно изогнул брови — ведь они до сих пор не знали имен друг друга. И это уже становилось забавным. Но Ривая было не смутить.

— Русалка, — ответил он, недолго думая, и усмехнулся, когда по его бедру шлепнула загорелая рука.

— Контакт Русалка добавлен в вашу телефонную книгу, — послушно раздалось из динамиков и следом машину вновь наполнила музыка.

— Теперь у меня есть твой номер, — вкрадчиво.

— Ага, — кивнул Ривай.

— И я могу тебе звонить?

— Можешь.

— Круто!

Однако он не успел добавить еще что-либо. Музыка опять плавно стихла, и Ривай, раздраженно цыкнув, после короткого гудка произнес:

— Да.

— Ты опять ушел, не сказав ни слова, — женский голос по громкой связи на весь салон звучал чуть задыхаясь.

— Петра, я перезвоню, — устало ответил Ривай, буквально ощущая на себе удивленный и растерянный взгляд пацана.

— Не перезвонишь, — спокойно возразила невидимая собеседница по имени Петра. — Я слишком хорошо тебя знаю. Ты очень хороший, но... тебе плевать.

— Зачем звонишь, если знаешь, что мне плевать? — раздраженно.

— Пытаюсь сохранить хоть что-то ради дочери? — встречный вопрос.

— Я приеду в офис и наберу, все, — словно отрезав, отозвался Ривай и сбросил звонок.

Боковым зрением он видел, как застыл, сжавшись в комок, пацан на пассажирском сиденье, но продолжал молчать. Все возбуждение и безумие как рукой сняло. Снова навалилось безысходностью, скребущейся кошкой прогоняя легкость от простого ощущения рядом с собой зеленоглазого чуда. Надо было что-то сказать, но слова не шли с языка. И его опередили.

— Подружка? — в голосе металлом отливали нарочито беспечные веселые нотки.

— Жена, — ровно ответил Ривай.

В салоне повисла тишина.

— Черт, — наконец не выдержал пацан, взлохматив и так торчащие в разные стороны пряди. — Я... я даже не знаю, что сказать. Ты женат?!

— Хочешь сказать, что не знал? — Ривай вопросительно приподнял бровь.

— Откуда бы? — с вызовом.

Ривай пожал плечами и молча поднял с руля левую руку, на безымянном пальце которой холодным блеском сверкнула тонкая полоска белого золота.

— Не моя вина, что ты так хотел залезть ко мне в штаны, что нихрена не видел кроме.

— Блять!

Черный «ягуар» медленно въехал на территорию кампуса.

— Останови, я выйду здесь! — выпалил пацан, хватаясь за ручку двери.

— Никуда ты не выйдешь, — спокойно возразил Ривай. — Куда ехать? Ну? — он чуть повысил голос, не дождавшись ответа.

— Прямо и налево, — едва слышно, глядя в окно

— Гребаная королева драмы, — фыркнул Ривай, раздраженно щурясь. — Это что-то меняет, то, что я женат?

В ответ лишь неопределенно дернулись ссутуленные плечи.

— Не знаю.

— Не хочешь меня?

— До дрожи хочу, — едва слышно.

— Тогда в чем дело, блять?!

Машина давно притормозила у приземистого здания, к главному входу которого стягивались студенты и преподаватели.

— Я пойду.

Ривай не стал останавливать.

——————
*автор знает, что Сири не обладает такими возможностями, но автор захотел помечтать, ибо  автору очень недостаёт этой функции