— Я сдала! — громкий крик отвлек Никиту от созерцания пейзажа за стеклом автомобиля. 

Яркая свежая листва особенно выделялась на фоне голубого неба, а на полуденное солнце было больно смотреть — настолько оно было ослепительным. Закуток возле серой пятиэтажки, где он припарковался, находился в спасительной тени, но зато через открытые настежь окна доносились громкие крики детей с площадки во дворе.

Никита вышел из машины и крепко обнял девушку, нервно подпрыгивающую на месте от волнения. Прижал покрепче, мягко поглаживая по спине и распущенным волосам, успокаивая, и она легко обмякла в его руках, утыкаясь лицом в грудь. Глубоко задышала, словно только что преодолела марафонский забег или убегала от голодных тигров.

— А я что говорил? — почти невесомо поцеловал в макушку.

— Все равно не верится, — ее голос дрогнул, и она обхватила парня за талию.

— Тогда, чтобы побыстрее поверить, домой нас везешь ты, — торжественно объявил Никита.

— Я? 

— Ты.

— Но…

— Никаких но. Тебе выдали права? — Она медленно кивнула. — Вот и езжай. Ключи в замке.

И, обогнув машину, занял пассажирское сиденье, демонстрируя, что сопротивляться бесполезно. А Соне пришлось сесть за руль — и она ещё до конца не поняла, пугало ее это или радовало. Права приятно грели карман, но осознание, что они у нее теперь есть, ещё не пришло. Собравшись с мыслями, Соня тронулась с парковки, и медленно поехала вперёд.

— Родители звали нас сегодня в гости, — начал Никита. — Отец сказал, отметить права — это святое. Но, если ты хочешь отметить только вдвоем, я скажу, что мы не можем.

— Нет, я совсем не против.

Соня старалась не препятствовать общению Ника с отцом, которого он ждал слишком много лет. Теперь оба старались наверстать упущенное, и поэтому Соня с радостью принимала любое подобное предложение. К тому же, отметить вдвоем они ещё успеют вечером, когда вернутся домой.

Никита снял квартиру почти сразу, как только понял, что Соне неловко постоянно находиться в доме его родителей. Вариант с ее квартиркой он отмел сразу, заявив, что ни один из них туда больше не вернётся. Работу он тоже предложил бросить, но на это Соня уже не согласилась — зависеть от Никиты полностью ей не хотелось. Спорить парень не стал, только попросил брать поменьше смен, и такой вариант устроил всех. 

Сам Никита из магазина, конечно, ушел, и вместо этого устроился к отцу в автосалон. Лев Антонович взял его работником в торговый зал — чтобы сын прошел самостоятельно весь путь до самого верха. Тот не стал спорить и, кажется, даже втянулся.

— Тогда скажу ему, что мы скоро будем.

Он уткнулся в телефон, печатая сообщение, а Соня все сильнее ощущала, как внутри горячими потоками разливается счастье. Прошло уже почти полгода с того момента, как Никита неожиданно возник у нее за спиной в магазине, а следом ураганом ворвался в ее жизнь. И каждый день, смотря на него, она не переставала радоваться, что тогда сумела ему поверить и захотела помочь.

Теплый июньский ветер трепал волосы, врываясь в распахнутое окно. Соня откинула их с лица и украдкой глянула на Никиту, улыбающегося телефону. В такие моменты он снова напоминал ей мальчишку — но не того, избалованного и несерьезного, которым был когда-то, а другого, светящегося неподдельной детской радостью от того, что до него кому-то есть дело. Сердце защемило от нежности, трогательной тоски, желания прижать его покрепче и никуда не отпускать, а еще всегда быть рядом, чтобы не пропустить ни одной вот такой его улыбки — искренней и настоящей.

— Я тебя люблю, — ей удалось выразить все заполнившие ее чувства всего тремя словами.

— И я тебя, Соф, — его взгляд потеплел от уже привычной нежности, и Соня довольно улыбнулась.

Снова перевела взгляд на дорогу, покрепче сжимая пальцами руль. Волнение, с которым она трогалась с места, постепенно исчезало и ему на смену приходила уверенность. Последние полгода она неизменно была рядом с ней — когда они с Никитой проходили по шумным коридорам университета, держась за руки, когда она входила в любое помещение, ловя на себе чужие взгляды, когда садилась в учебную машину или сдавала экзамен. 

Соня порой сама не понимала, откуда она в ней бралась. Иногда девушке казалось, что в Никите слишком много самоуверенности, и, когда ей в нем просто не хватает места, она устремляется непрерывным потоком еще и в нее — другого объяснения просто не находилось. А, может быть, дело было в том, что и она тоже смогла себя принять. А если кто-то и шептался за спиной, ей все больше становилось на это плевать — и вот это уже точно результат близкого общения с Орловым.

— У тебя отлично получается, — заметил Никита, откидываясь поудобнее на сиденье. — Хотя, я и не сомневался.

Он никогда не сомневался, особенно в ней, и Соню обдало новой волной нежности. После выплеска адреналина на экзамене, она чувствовала все острее, чем обычно, и теперь была в шаге от того, чтобы остановить машину и наброситься на Никиту в попытке усмирить все рецепторы на коже, желающие ощутить его тепло.

— Никит, ты даже не представляешь, как я тебя люблю, — Соня даже рассмеялась от второго признания в любви за последние пару мину, но сдержаться не смогла.

— Еще как представляю. Потому что я люблю тебя ничуть не меньше, мое маленькое новогоднее чудо.