Соня дернула вниз бегунок куртки и стянула с головы шапку. Еще раз обновила экран телефона в ожидании сообщения, но безрезультатно. В теплом пуховике было невыносимо жарко, и она уже подумывала его снять, когда наконец-то раздался короткий звуковой сигнал.

“Выходи, я приехал”

Раздраженно запыхтев, девушка снова застегнулась и, выскочив из квартиры, поспешила вниз. Что бы ни происходило, одно в Никите оставалось неизменным — он патологически не мог приехать вовремя. Поэтому теперь приходилось торопиться Соне, опаздывать на первый же экзамен совсем не хотелось.

Никита стоял прямо возле подъезда, не заглушив двигатель и перегородив проезд. Соня мельком качнула головой — ее не переставала удивлять его способность не обращать внимания на то, что подумают другие. Он делал, что хотел, и плевать ему было на чье-то одобрение. Посигналила подъехавшая сзади машина, и Соня ускорила шаг, чтобы Ник мог быстрее тронуться с места.

Орлов вышел из машины, чтобы помочь ей открыть дверь, и водитель второй машины засигналил еще нетерпеливее. Опустил стекло и крикнул:

— Парень, проезжай! 

— Сейчас, друг, видишь девушке надо помочь. Тридцать секунд — и меня здесь нет, — он ослепительно улыбнулся, и мужчина нетерпеливо махнул рукой. А Соня медленно залилась краской.

В этом весь Никита Орлов. И изменить это в нем никому не под силу.

Девушка быстро юркнула в машину, и Ник захлопнул за ней дверь. Оббежал автомобиль и сел на водительское кресло. Тут же тронулся с места и украдкой на нее посмотрел.

— Извини, я бы тебя сейчас поцеловал, но по лицу того типа кажется, что у него припасена бита в багажнике. Не будем испытывать судьбу, — он рассмеялся, рывком трогая машину с места.

Соня не удержалась и ласково потрепала его по волосам. Они не виделись всего пару дней, а ей показалось — вечность. Ей нужно было подготовиться к экзамену, а Никита сдал свой первый вчера, а после проводил время с родителями. Кажется, Лев Антонович всерьез подошел к налаживанию отношений с сыном, и действительно старался находить в своем плотном графике время для Никиты.

— Чем вчера занимался? — поинтересовалась Соня.

— Ходили с отцом на каток, — Никита ответил таким тоном, будто сам до сих пор не верил в реальность происходящего и сомневался — а не приснилось ли ему это. — Мама технически вроде как тоже была с нами, но больше сидела на трибунах в обнимку с чаем. Но это для нее достижение. Добровольно пойти в царство льда — да я почти почувствовал ее любовь, — он рассмеялся, но немного натянуто, пытаясь скрыть за этим смехом настоящие чувства. — Она даже на игры ко мне почти никогда не приходила. Я порой удивляюсь, насколько человек может ненавидеть зиму и все, что с ней связано. Она точно подпортила себе в прошлой жизни карму, раз вынуждена в этой жить здесь.

Он снова засмеялся, и Соня крепко взяла его за руку. Орлов метнул на нее удивленный взгляд, но в нем отчетливо сквозила благодарность. Он был ужасно взволнован. Настолько, что пытался скрыть свое волнение за шутками.

Огромным потоком в нее хлынула нежность, накрывая с головой. Так хотелось провести рукой по лицу, волосам и плечам, чтобы хоть немного снять это напряжение. И она мягко погладила его ладонь, пытаясь сквозь это прикосновение передать все, что у нее внутри.

— И как?

— Это… Интересно. Необычно. Я даже не помню, когда мы в последний раз проводили время вместе. Наверное… Никогда? Хотя, не может же такого быть, наверняка в детстве мы где-то бывали. Просто я забыл.

Он тяжело вздохнул, и Соня коснулась губами его щеки. По его лицу тут же расползлась хитрая улыбка.

— Не дразни меня, — предупредил он. — Иначе мне придется остановиться, и ты опоздаешь на свой экзамен.

— Ну нет, — хмыкнула Соня и отодвинулась подальше. — Я не могу опоздать. Зато после — я вся твоя.

— Когда ты так говоришь, я совсем теряю голову. Разве можно ждать после таких слов, Соф? 

Теперь уже Соня рассмеялась. А Никита припарковался у здания института. Повернулся к ней и, притянув к себе, поцеловал. Девушка тут же ответила на его поцелуй, борясь с диким желанием забыть про экзамен и вообще все на свете, и просто остаться с ним. С трудом нашла в себе силы оторваться и, вздохнув, шепнула:

— Никит, мне правда пора. Наш препод — зверь. Опоздаю хоть на минуту, вообще в аудиторию не пустит, и тогда мне светит пересдача.

— Черт бы его побрал, — искренне выругался Орлов, но вытащил ключи из замка зажигания и позвал: — Идем.

— Ты со мной?

— Конечно. Подожду тебя возле аудитории. Ты против?

— Нет… Просто не думала, что ты захочешь пойти вместе.

— Подожди, — нахмурился Никита. — Ты думала, я буду скрывать ото всех наши отношения? — По ее расстроенному лицу он понял, что попал в точку и на секунду замолк. Со злостью цокнул языком и пристально посмотрел на нее потемневшими глазами: — И как ты себе это представляешь? Я буду проходить мимо тебя в институте, не здороваясь, а потом, как ни в чем не бывало целовать тебя, когда мы остаемся наедине? Ты правда считаешь меня таким козлом?

Глупо. Это было очень глупо. Соня это прекрасно понимала, и вовсе не считала Никиту козлом. Скорее переживала о нем, готовая остаться в тени, если он этого захочет. Она все еще помнила, как на нее смотрели друзья Матвея — как будто бы она им не ровня, и совсем не хотела повторения. Но никак не думала, что обидит его этими словами.

Так и не дождавшись ее ответа, Никита потер лоб и мягко спросил:

— Откуда такие мысли, Соф? Думаешь, я стесняюсь тебя или наших отношений? Ну кто вообще вбил тебе в голову эти глупости?

— Никто. Просто ты же сам понимаешь, насколько мы разные. И люди начнут говорить…

— Точно, мы разные, — отрезал Никита, и Соня впервые за все время услышала в его голосе холодные стальные нотки. — Ты чудесная, невероятная, во всех смыслах идеальная  и совершенно точно с другой планеты, ведь на этой уже не осталось таких прекрасных и неиспорченных людей. А я далек от идеала примерно на миллион световых лет. И если бы меня только волновало мнение кучки придурков и сплетников, я стал бы переживать за то, что они подумают, какого черта ты вообще со мной? Что во мне нашла? И как быстро поймешь, что я не стою даже твоего мизинца? — И не дав ей ответить, дернул дверцу машины. — Идем, а то точно опоздаешь.

И быстрее, чем Соня успела выйти сама, распахнул перед ней дверь. А потом крепко взял за руку и уверенно повел в корпус. Она думала о чем угодно, только не о предстоящем экзамене: о непринужденной улыбке Никиты, которой он одаривал встречающихся им по дороге его знакомых, их удивленных взглядах на сцепленные руки, тепле его ладони, вселяющем уверенность. Даже о том, что просто уму непостижимо, сколько людей он знает в стенах института. Есть здесь хоть кто-то, не знакомый с Никитой Орловым?

Марину она увидела издалека — подруга сидела на подоконнике, вчитываясь в конспект. Увидев приближающуюся парочку, она даже отложила тетрадь, что совсем не было похоже на Гвоздеву. Она, конечно, уже давно знала обо всем, но видела их вместе впервые. И сейчас с теплой улыбкой, которая раньше никогда не появлялась у нее даже при упоминании об Орлове, ждала, когда они подойдут поближе.

— Я уж думала, ты решила прогулять экзамен, — укоризненно заявила она, стоило Никите с Соней поравняться с ней. Учеба — святое, в этом у Марины не было сомнений.

— И тебе привет, Марин, — Соня приобняла подругу и чмокнула ее в щеку. 

— Привет, привет, — пробормотала она и перевела взгляд на Ника: — Ты теперь постоянно будешь где-то рядом, да?

— Привыкай, — хохотнул он и уселся на подоконник рядом с ней.

— Ладно, я поняла. Это просто необходимо мне для тренировки внутренней терпимости и принятия. Вряд ли, конечно, поможет…

— Марин! — одернула ее Соня. — Прекрати.

— Окей, — легко согласилась она. — Но учти, Орлов, если у тебя в голове промелькнет хоть мысль обидеть Соню…

— Без проблем. Можешь тогда свернуть мне шею, я буду даже не против.

Марина подозрительно прищурилась, но промолчала и снова уткнулась в конспект. Соня попыталась тоже сконцентрироваться на тексте, который упорно не хотел лезть в голову. Она то и дело ловила на себе взгляды окружающих, и далеко не все из них были доброжелательными. Слышала тихие перешептывания, хотя прекрасно понимала, что этого было не избежать. Орлов — слишком известная личность в этом месте, чтобы ее появление рядом с ним прошло незамеченным. Но неожиданно для себя с удивлением обнаружила, что ей почти что все равно. На разговоры, обсуждения и чужое мнение — сейчас, держа за руку Никиту, она невольно заряжалась от него уверенностью, что это все не стоит ее переживаний. 

— Началось! — Маринка подпрыгнула на месте и слезла с подоконника. В ее голосе звучал почти что восторг, и Соня не удержалась от того, чтобы закатить глаза. Каждую сессию ее не покидало ощущение, что подруга получает настоящий кайф от экзаменов. 

— Началось, — обреченно повторила Соня. Ей бы хоть каплю энтузиазма Марины.

— Удачи. — Никита сгреб ее объятия и коротко поцеловал. — Ты справишься.

— Спасибо.

— Давай, пошли, — Марина нетерпеливо потянула ее за руку к аудитории. — Успеете еще нацеловаться. 

— Ага. Если я выберусь оттуда живой, — буркнула Соня, глянув на суровое лицо преподавателя, ожидающего их у дверей. Судя по жутковатой улыбке, растянувшей его губы, он собирался крайне весело провести ближайшие несколько часов и закусить десятком нерадивых студентов.

Живой она все-таки вышла. И не просто живой, а с чудом полученной четверкой. Соне вообще показалось, что преподаватель просто отвлекся и поставил не ту оценку, которую хотел. Потому что долго смотрел на только что выведенное “хор” и свою подпись рядом и хмурился, словно не понимая, откуда это вообще здесь взялось. Потом тяжело вздохнул и, захлопнув зачетку, почти швырнул ее Соне со словами: “Достаточно. Вы свободны”. И она, скомкано его поблагодарив, пулей выскочила из кабинета, пока он не передумал — ее ответ явно не тянул на четверку, и она, отвечая на его каверзные вопросы, надеялась хотя бы обойтись без пересдачи.

Никита радостно махнул рукой, стоило ей только появиться в дверях. Она улыбнулась ему и тут же заметила, что он ждет ее не один, а в компании. Соня сразу узнала маленькую темненькую Женю, с которой познакомилась на вечеринке, но так и не успела пообщаться. Она, увлеченно жестикулируя, рассказывала что-то Маринке, и обе весело хохотали. А рядом с Ником, привалившись спиной к стене, стоял высокий  худой парень с копной темных кудряшек на голове. 

— Сдала? — спросил Никита, стоило ей пробраться к ребятам через толпу студентов. Но его интонация была почти что утвердительной.

— Четверка.

— Поздравляю! — широко улыбнулся парень. — Кстати, знакомься. Это Антон, мой друг.

— Лучший и единственный, прошу заметить, — вставил Антон. 

— Окей, лучший и единственный, дарованный мне высшими силами, чтобы я не сошел с ума в этом мире, — хлопнул его по плечу Орлов.

— Так-то лучше.

— Это Женя, — не обращая внимания на его реплику, продолжил Никита. — Но с ней ты уже знакома. А это Соня, моя девушка.

Моя девушка. От этих слов стало особенно приятно. Он открыто признал ее своей перед друзьями, которые, к слову, нравились ей куда больше, чем компания Матвея. Антон, в отличие от Бессонова, не пугал и не отталкивал. От его взгляда не хотелось спрятаться или раствориться в воздухе — он смотрел открыто и по-доброму. А Женя даже близко не напоминала Ксению, с первых секунд воспринявшую Соню в штыки. Она расплылась в милой улыбке, а потом и вовсе заключила ее в объятия. Соня немного растерялась от такого жеста и, наверное, это отразилось на ее лице, потому что Никита тут же произнес:

— Я буду ревновать, Женечка. Оставь мою девушку в покое.

— Не нуди, Никитосик, — она залилась звонким смехом и отпустила Соню, которую тут же притянул к себе Орлов. Обнял сзади, уткнувшись лицом в волосы. Глубоко втянул в себя воздух, смешанный с запахом ее духов и горячо выдохнул прямо в шею.

— Я успел соскучиться, — едва слышно шепнул он так, чтобы никто, кроме нее, не услышал.

— Я тоже. — И после этих слов он обнял ее немного крепче