Соня бежала вниз по лестнице, почти не разбирая дороги. Мысли гулко стучали в голове, вторя бешеному ритму сердца. Каким-то чудом ни разу не споткнувшись на ступеньках и не сломав себе шею, она остановилась только на первом этаже, где ее и догнал Никита.

— Сонь, — окликнул он девушку, а когда она не отозвалась, мягко потянул за руку.

— Что? — Соня резко дернулась от внезапного прикосновения.

— Ты как?

— Как я? — язвительно скривилась она. — Отлично, прекрасно, просто чудесно. Выбирай, что тебе больше нравится.

— Прости, тупой вопрос, — Ник поморщился.

Соня несколько секунд помолчала, а потом жалобно произнесла:

— Я домой хочу.

— Конечно, пошли.

Никита потянул ее за собой к выходу. Быстро нашел в прихожей их куртки, помог надеть Соне пуховик, и они вышли на улицу. Свежий морозный воздух тут же сковал лёгкие, но Соня неожиданно поняла, что только сейчас впервые с того момента, как они остались с Матвеем наедине, сделала вдох полной грудью — до этого лишь пыталась судорожно втянуть носом кислород.

Снег протяжно скрипел под их ногами, пока они шли через освещенный фонарями двор на улицу. Соне хотелось как можно скорее покинуть это место и больше никогда не возвращаться — с ним связано слишком много не самых приятных воспоминаний. И тут же грустно усмехнулась.  Вряд ли она окажется тут ещё: ее отношения с Матвеем развалились, едва начавшись, а встречаться хоть с кем-то из друзей Бессонова она точно не собиралась. 

— А как мы уедем? — спохватилась она. — Мы ведь с Матвеем приехали. До города далеко, не пойдём же мы пешком.

— Не парься, — спокойно пожал плечами Никита. — Сейчас что-нибудь придумаем.

Думать долго не пришлось: на их счастье недалеко от ворот возле заведенной машины стоял незнакомый Соне парень. Но зато он был знаком Никите, который тут же направился к нему, окликнув и помахав рукой.

— Макс, здорово! Ты в город?

— Привет, Никит. Да, как раз уезжаю.

— Подбросишь до дома?

— Да не вопрос, — парень добродушно улыбнулся. — Прыгайте. Сейчас двигатель прогреется, я докурю и поедем.

— Спасибо. — И Никита распахнул перед Соней заднюю дверцу, приглашая сесть.

Она села в салон и зябко поежилась — тут все еще было очень холодно. Никита подсел к девушке с другой стороны и, заметив, как она дрожит, притянул к себе поближе. Мягко обнял за плечо и погладил по руке, и Соня послушно прижалась к его боку. В объятиях Никиты было удивительным образом спокойно. Все проблемы оставались где-то там, а тут, рядом с ним, все неприятности уходили на второй план.

— Черт, Марина, — запоздало вспомнила Соня. — Получается, мы ее там бросили. Нужно вернуться!

— Сейчас. — Никита полез в карман, достал телефон и, набрав чей-то номер, бросил Соне: — Не переживай, она не одна, у нее там неплохая компания.

На несколько секунд замолчал, ожидая, пока ему ответят, а потом заговорил уже в трубку:

— Тох, Марина с вами? Отлично. Отвезешь ее домой, хорошо? Спасибо. Нет, я уехал. Потом поговорим.

Он отключился как раз в тот момент, когда водительская дверь открылась, и в машину сел Максим.

— Погнали? — радостно поинтересовался он у своих пассажиров.

— Ага, — отозвался Никита.

— Что-то вы рано домой собрались, не понравилась вечеринка?

— На редкость дерьмовая, — уверенно заявил Орлов.

— Узнаю Никиту Орлова, — Макс рассмеялся. — Ты, кстати, как, все зачёты получил?

— Да.

— Вот ты крут! А у меня ещё три долга висит…

Соня уткнулась взглядом в окно, почти не слушая, о чем болтают ребята. И радуясь тому, что ее не заставляют участвовать в их беседе. Говорить совсем не хотелось, как и обдумывать то, что произошло. В голове поселилась приятная пустота, а все мысли разбежались куда-то по дальним углам. И девушку это вполне устраивало, потому что она была уверена — стоит только Матвею пробраться в ее голову, она разрыдается прямо в этой машине на глазах у едва знакомого парня и Никиты.

Спустя почти полчаса машина остановилась прямо возле подъезда и Соня, скомкано поблагодарив Максима, поспешила выбраться на улицу. Домой они поднялись в молчании, в коридоре также, ничего не говоря, девушка скинула обувь и верхнюю одежду и прошла в спальню, прикрыв за собой дверь. Рухнула на кровать и прикрыла глаза. Перед мысленным взором тут же замелькал сегодняшний вечер. Матвей, его поцелуи, его руки, крепко сжимающие ее тело. А затем — потемневшие глаза и прикосновения, становившиеся все более грубыми. Нетерпение, сквозящее в каждом движении и все нарастающее недовольство от ее сомнений.

Из мыслей ее выдернул осторожный стук в дверь. Никита ради приличия немного выждал, а потом заглянул в комнату:

— Можно к тебе?

— Проходи.

Он тихо вошел и тоже лег рядом с ней на кровать. Близко настолько, что их головы почти соприкасались, но при этом не дотрагиваясь до нее даже пальцем. Он молчал, ничего не спрашивая и не говоря, просто лежал рядом, и его глубокое размеренное дыхание успокаивало.

— Я такая дура, — неожиданно выпалила Соня.

— Конечно, нет.

— Ещё какая! Отказала парню, который мне нравится. Я же хотела этого… Наверное. Не знаю, если честно. Я совсем запуталась, Никит.

— Это не делает тебя дурой. То, что он тебе нравится ещё не значит, что ты должна спать с ним. Это должно быть ваше обоюдное желание, а не только его.

— Я бы, наверное, не смогла ему отказать, — призналась Соня. — Согласилась бы, боясь его оттолкнуть, а потом жалела о случившемся… Все закрутилось так быстро, я даже понять не успела. И просто оказалась не готова. Вот что со мной не так? 

— Все с тобой нормально.

— Думаешь? А вот Матвей наверняка считает иначе. Тебе часто отказывали девушки?

Никита промолчал, и Соня продолжила:

— Вот видишь. А я? Чего я испугалась? Это же просто секс, к которому не нужно относиться настолько серьезно. Почему у меня так не получается?

— Сонь, — позвал Никита, поворачиваясь на бок, лицом к девушке, — запомни раз и навсегда. Ты не должна делать то, чего не хочешь. Никогда. Если твой отказ оттолкнет парня, поверь мне, лучше держаться от такого подальше.

Соня рассмеялась, прижав ладони к лицу.

— Так странно слышать это от человека, за которым прочно закрепилась репутация бабника.

— Я не святой и не горжусь многими своими поступками, но я никогда в жизни не поступал, как Матвей. Играть на чувствах девушки и пользоваться ими, принуждая ее к сексу, чтобы заслужить уважение своих тупоголовых дружков — подло и низко.

— Я всё-таки ужасная дура. И своими же руками все разрушила.

— Ты не так уж много потеряла, поверь мне, — фыркнул Никита. — Он не стоит твоих переживаний. И тебя не стоит.

— Спасибо тебе, — улыбнулась Соня и повернула голову в сторону Орлова, встречаясь с ним взглядом. В синеве его глаз, как всегда, плясали яркие огоньки, от которых на душе сразу становилось тепло. — За поддержку. И за то, что появился так вовремя.

— Тебе надо отвлечься, — уверенно заявил Никита. —  И выбросить этого придурка из головы.

— Не думаю, что это так легко.

— Ты забываешь, что у тебя есть я! — он ослепительно улыбнулся. — И на сегодняшний вечер я полностью в твоем распоряжении. Чем хочешь заняться?

— Не знаю… Съесть тонну шоколада и посмотреть самую слезливую мелодраму?

— Вот ещё! — качнул головой парень. — Хочешь сходить на каток?

— На каток? — удивлённо переспросила Соня.

— Ты не знаешь, что такое каток? — Его бровь скептически изогнулись.

— Я знаю, что такое каток. Тебя не смущает, что сейчас почти десять часов вечера?

— Ни капли.

— Он уже наверняка закрыт!

— Это не твоя забота. Так хочешь?

— Я не умею кататься на коньках, — вздохнула девушка.

— Это тоже предоставь мне, — ухмыльнулся Никита и, встав с кровати, протянул Соне руку.