Лёгкая поступь растворялась в городском шуме. Женщина, лицо которой скрывалось в тени низко надвинутого капюшона, проскальзывала меж столпившихся на центральной площади зевак столь незаметно, что даже самый бдительный и намётанный глаз воителя не смог бы обратить на неё внимание.

В каждом её движении прослеживалась смертоносная грация, отточенная многолетними тренировками, а сосредоточенный холодный взгляд был устремлён куда-то вдаль: за крыши мрачной громады домов, помпезные башенки-минареты и острые шпили, рвущиеся к плотно завешенному серыми облаками небу. Лица горожан, как и редких пилигримов, были исписаны хронической усталостью и подавленным страхом. И хотя явной угрозы не ощущалось, в воздухе витало что-то зловещее, по-мерзки липкое, что не давало никому покоя и не позволяло избавиться от гнетущей тревоги.

Иноземка в чёрном плаще, шагая вдоль торговых рядов, резко остановилась, когда ей дорогу преградил барахольщик, принявшийся маячить перед ней, тряся сверкающими безделушками, которые были нанизаны на его предплечья и пальцы рук.

– Отвали, иначе расчленю и продам по частям живодёрам! – прошипела женщина, кривя губы в улыбке, больше похожей на звериный оскал. Тот, осторожно глянув ей под капюшон, в паническом ужасе отшатнулся и тут же растворился в толпе. Пройдя с десяток метров, она обратила внимание на громкие звуки, раздающиеся где-то в самом центре обширной площади, и украдкой выглянула из-за плеча какого-то дюжего мужчины, спорящего о цене с продавцом фруктов.

Рядом с громадной каменной статуей давным-давно сверженного царя стоял сгорбившийся старик в драной рясе и постукивал ладонями в небольшой барабан, привязанный к его верёвочному поясу. Несмотря на призывные ритмичные звуки, горожане проходили мимо, брезгливо отворачиваясь, словно никчёмный и вызывающий жалость уличный музыкант мог накликать на них беду. Вскоре старик во весь голос заунывно затянул балладу:

Дальний путник прошёл сквозь тернии,

Чтоб край земли предстал его взору.

Дивное царство простёрлось до моря,

Одиноко стояло в тиши зелёных холмов.

«Кто же там жил, неужели боги?» –

Спросил себя утомившийся путник.

Стены до неба возвышались над ним,

Поднял он шум громким стуком в ворота.

«Что случилось, о, странник вольный?

С дальней дороги? Скорей заходи!

Здесь накормят, там обогреют!

Ни дум, ни забот у нас гости не ведают».

Странное чувство одолело мужчину.

Не было жизни в этом уделе:

Ни смеха детей, ни женского счастья,

Лишь хмурые лица, полные страха.

Не знал он тогда, что с заходом солнца

Кровожадные твари выползали из нор.

Но он был спокоен, ведь дюжие стражи

Сопровождали его в свете звёзд ко дворцу.

Был принят владыкой он на званом приёме.

«Нравится ль здесь тебе, дальний путник?

К ужину позднему присоединился ты в срок!

Отведай же с нами ножку в бульоне».

«О, добрый правитель, спасибо за милость!

Не сочтите за грубость, куда подевались все люди?»

«Многих в тяжёлых боях смерть к себе забрала;

Безумный голод стал также виною».

Мужчина испил алый напиток странный по вкусу,

Бульон же отдавал человеческой плотью.

В тот момент понял он, что в логово монстров

Тропа завела его подлая.

Решил он откланяться, но уже было поздно.

Вскоре он умер смертью жестокой.

Никто не знал его имени, откуда был родом.

При свете кровавой луны его жизнь была проклята.

Дальний путник вынес много невзгод.

Обошёл он полмира, повидав чудеса,

Но в королевстве треклятом нашёл вечный покой,

Став трапезой сущего дьявола.

Иноземка непроизвольно скривилась от пробежавшего по спине неприятного холодка. Вновь нахлынули мучительные воспоминания, болью отзывающиеся где-то в глубине сердца, истерзанном, но всё ещё жаждущем отмщения и справедливости. Поправив капюшон, она продолжила путь к своей цели – дворцу регента, ещё не представляя каким образом ей удастся пробраться туда, не привлекая внимания и никого не убив случайно или намеренно.

По мере того, как женщина удалялась от центра площади, гул барабана постепенно стихал, а затем резко прекратился. Обернувшись, она увидела у основания статуи грозную фигуру в чёрном доспехе, нависшую над несчастным стариком. Властвующие в городе силы отреагировали практически мгновенно на попытку их опорочить или же, по всей видимости, открыть горожанам глаза на правду, которую они и так знали, но о которой боялись говорить. Старого музыканта, несомненно, ожидала незавидная участь.

«Мои родные, мои любимые, я не остановлюсь, пока не превращу весь их род в прах, не отрублю голову их Королю... И только после этого я успокоюсь, а ваши души переродятся в новом мире, свободном от этой нечисти... Обещаю, меня ничто не сломит, и никто не остановит!» – изо всех сил зажмурившись и крепко стиснув кулаки, подумала иноземка.

Вскоре она добралась до огороженного высоким глухим забором дворца, от которого так и веяло былым величием царской эпохи с её богатым и утончённым изяществом. Однако восторженное впечатление портили развешенные повсюду тёмно-красные знамёна Королевства и рыскающие по всем направлениям воители в чёрных доспехах. Проскользнуть мимо них незамеченной казалось невозможно – ни единой слепой зоны, а одной вступать в бой с целым полком неуязвимых стражей было не самой лучшей затеей.

Вечерние сумерки уже начали окутывать окрестность. Небо сделалось пурпурным, близилась ночь. Женщина, незаметно забравшись на крышу высокого, семиэтажного дома, осторожно осмотрела всё вокруг: дворы, крыши ближайших построек, но так и не определилась с планом вторжения. Ей требовалось любой ценой получить информацию о тайных замыслах Короля, будь то от регента или любого другого высокопоставленного мерзавца. Если бы только она была моложе лет на пятнадцать-двадцать, то с пылким сердцем молниеносно бросилась бы разносить всё вокруг.

В полной неопределённости женщина, сложив руки на груди, легла на спину на каменную поверхность крыши. Призрачный свет луны блеснул в её больших изумрудных глазах, а разбросанные по небу звёзды, словно далёкие воплощения её предков, звали к себе, подмигивая причудливыми огоньками. На миг она ощутила умиротворение, которое так редко навещало её. Вспомнились пошлые шутки наставника, лучезарная, ободряющая улыбка матери, тёплые объятия отца, полные нежности прикосновения и поцелуи её возлюбленного. Она как будто вернулась в то время, когда не было нескончаемых войн, жуткой боли, смертей и царило лишь процветание и благоденствие.

Внезапно из приятных мыслей иноземку выдернул истошный крик, донёсшийся откуда-то неподалёку. Резко вскочив на ноги, она ринулась на шум, ловко перепрыгивая с одной крыши на другую. Капюшон упал с головы, выпустив на свободу целую копну аспидно-чёрных волос, налету развивающихся за спиной.

Несколько звонких вскриков поколебали воздух, а затем повисла давящая тишина, но женщина уже оказалась в нужном месте. Выглянув из-за парапета крыши во мрачный двор, освещаемый лишь одним факелом, она увидела, как молодая девушка пыталась отползти от двух воителей. Льняное платье несчастной было порвано, а на затылке сочилась кровь. Один боец стоял в стороне и с каким-то больным удовлетворением смотрел на происходящее. Другой же медленно надвигался на девушку, сбрасывая с себя части хитинового доспеха.

– Что она там лепечет? Искала лекарства для больного брата? Мы предупреждали! Мы разъясняли! Нарушителей комендантского часа ожидает суровое наказание! – прорычал первый воин, стиснув рукоять торчащего за поясом ятагана и слегка его вытянув из ножен.

– Погоди наказывать... Я изголодался! Когда ещё такая возможность представится? – хищно осклабившись, второй боец скинул с себя шлем и нагрудный доспех и, резко подскочив к девушке, схватил её за голень. Сквозь слёзы та глухо взвыла, когда мужчина притянул её и развернул лицом к себе. Мёртвой хваткой он обхватил её тонкое горло, сдавив так, чтобы всё же жертва могла дышать. Другой же рукой истязатель сорвал с её плеч платье, оголив молодую грудь. Своими холодными грубыми пальцами он провёл по невинному телу и тяжело задышал. Девушка, глухо хрипя, извивалась и билась под неослабной хваткой мерзавца, страстно желающего овладеть её телом и вкусить её кровь.

– Делай, как знаешь... но, когда насытишься, труп сам прячь на этот раз, – процедил напарник и, развернувшись, двинулся к выходу со двора. Дойдя до угла здания, он резко остановился и бросил через плечо: – Хотя... оставь мне от неё кусочек!

Брюнетка, наблюдая сверху за зверством стражей, колебалась. Прежде она решила, что не будет встревать в местные инциденты, что сосредоточиться строго на своей цели, однако закрыть глаза на страдания беззащитной девушки оказалась не в силах.

Мгновенно перепрыгнув на крышу соседнего низенького домика, а затем кувырком мягко приземлившись на брусчатую мостовую, иноземка сбросила плащ и запустила несколько огненных шаров в удаляющегося воителя в доспехах, заставив его попятиться в отчаянных попытках потушить на себе пламя. Миг, и она оказалась с кинжалами в руках рядом с полуголым солдатом. Тот, толкнув свою жертву к каменной стене, развернулся в пол-оборота с кровожадным выражением на лице, но предпринять ничего не успел – брюнетка резко вонзила ему в живот клинки, ярко засиявшие синим светом выбитых на них рун. Через секунду чёрное пламя полностью обволокло тело истязателя, и с предсмертным хрипом он упал на колени. Его плоть, распадаясь и рассеиваясь в дым, источала отвратительный смрад. Вскоре мерзавец отправился в самые глубины преисподней.

Другой же воитель, успев опомниться от внезапного нападения, устремился к иноземке, выхватив свой меч с двойным изгибом. Он был значительно выше неё, с широкими плечами и неестественно длинными конечностями. Несмотря на внушительные габариты и тяжелую броню, страж перемещался весьма проворно. Оказавшись вблизи брюнетки, он сделал несколько мощных выпадов, но та, ловко уворачиваясь, сразу же контратаковала его. Удары великолепно заточенных клинков, жёсткое парирование, попытка подката, уклонение и снова в атаку.

Однако солдат оказался не менее искусен в ближнем бою, а его доспехи успешно защищали от пропущенных ударов. Уловив момент, когда соперница выходила из пируэта, он с разворота осадил её тяжёлой рукавицей по голове так, что та отлетела на несколько метров, упав на бок.

– Получи, тварь! – рявкнул чёрный воитель, неистово глядя сквозь забрало шлема на брюнетку, у которой из уха стекала кровь за ворот старого мундира со знаками различия царства Сурадж. – Не такая уж ты и всемогущая, охотница за бессмертными, как все молвят!

Её сознание поплыло в каком-то дурмане. Пытаясь вернуть контроль над телом, она, сморщившись, приподнялась, и тут же услышала над собой свист рассекающего воздух лезвия. В миг собрав всю свою волю и создав вокруг себя огненную волну, иноземка резко совершила кувырок в сторону и, по-прежнему сжимая в руках кинжалы, бросилась на ошеломленного противника.

Всё вокруг шло ходуном, ноги едва её держали, однако руки уверенно орудовали смертоносными руническими клинками.

Воитель, шатко замахнувшись своим ятаганом, открыл правый бок, и тут же пропустил прицельный колющий удар снизу вверх, под ребра между пластин доспеха. Руны ярко сверкнули, когда лезвие врезалось в плоть.

Он не упал, не вскрикнул и даже не застонал. Под его тяжёлой бронёй загудело разрушительное, беспощадное пламя, испепеляющее воителя, как будто его заперли внутри адского горнила. Вскоре на землю рухнул лишь один дымящийся доспех.

– Как же так? – простонала брюнетка, опустившись на колени. – Пропустить столь примитивный удар...

Молодая девушка, с ужасом наблюдавшая за боем, медленно поднялась на ноги, опираясь о стену. Она стянула лоскуты своего порванного платья на груди, подняла небольшую сумку и, всхлипывая, подошла к иноземке.

– Вы... – девушка замялась, встав за спиной своей спасительницы и бросив осторожный взгляд на окровавленные кинжалы. – Та самая? Погибель в чёрном огне? Изгнанница?

– Зови меня лучше Эша... – тяжело вздохнула женщина и устало оглянулась по сторонам. Двор наполнял лишь шелест ночного ветерка. Подкрепления чёрных воителей, вероятно, не предвиделось. Она встала, резко стряхнула кровь с кинжалов и убрала их в ножны за спиной.

– Ваше превосходительство, спасибо! – округлив глаза, девушка резко склонила голову. – Моё имя Шеэль... У меня ничего нет, но я постараюсь отплатить за вашу милость!

– Вряд ли ты сможешь что-то для меня сделать. Я могла тебя и оставить на съедение этим тварям! – смерив девушку суровым взглядом, заявила Эша и подобрала свой плащ. – Какой же надо быть дурой, чтобы в этом гнилом городишке ночью выйти на улицу... Повезло тебе, что совесть у меня вдруг проснулась... Ладно, ты где живёшь? Стоит проводить тебя, иначе кто-нибудь опять позарится на твои прелести, и мои старания пропадут впустую.

– Спасибо, госпожа! Это великая честь для меня! – восторженно, но всё же с некоторой опаской воскликнула девушка и, указывая путь, двинулась вместе с брюнеткой к тёмному проулку. – Я контрабандистка. До этой ночи мне неизменно благоволила удача... Возможно, раз вы здесь – она меня не покинула. А что вы делаете в Кодайбаге? Может, я смогу всё-таки для вас что-то сделать?

– Ты? – Эша искоса глянула на спутницу, скептически вскинув бровь. – Ну если только знаешь тайный проход во дворец регента или секретные планы Королевства?

– Не знаю... – понуро опустив голову, произнесла Шеэль.

В молчании они прошли несколько кварталов, незаметно миновали патруль воителей и вскоре дошли до соединённых в ряд низеньких домов, в одном из которых жила Шеэль со своей семьёй. Та предложила охотнице остаться у неё на ночь, но Эша лишь отрицательно повела головой, пояснив, что её присутствие может навлечь беду на тех, кто ей станет помогать. Тогда девушка, попросив её подождать, вбежала в дом. Через пару минут, всё в том же разодранном платье, она с взволнованно-довольным видом вернулась. За ней вышла пожилая женщина и, оставшись стоять в дверях, уставилась на иноземку. В её взгляде улавливался страх, трепет и в то же время благодарность и уважение.

– Год назад моего папу забрали чёрные воители. Больше его никто не видел... – удручённо вздохнула Шеэль, обняв свои плечи руками и чуть ли не до крови закусывая губу.

– Это меня должно растрогать, девочка? – холодно бросила брюнетка. – Ты даже представить не можешь, через что я прошла и кого потеряла! А сколько семей я сама лишила родных и близких! Говори, ради чего я здесь ждала тебя?

– Мой папа имел дело с секретными донесениями... – девушка, поёжившись от грозного взора охотницы, слегка попятилась назад. – Последние десять лет он работал писарем у градоначальника – прямого помощника регента и непосредственного исполнителя воли Короля в Кодайбаге. Ему точно известна какая-нибудь важная информация! Не нужно вламываться во дворец... Градоначальник живёт на севере напротив ратуши. Говорят также, что его за верную службу недавно обратили в одного из... дадкалато!

Эша нахмурилась, а затем удовлетворённо кивнула. Накинув на голову капюшон, она устремилась во мрак улиц, тускло освещаемых редкими факелами. Она не чувствовала усталости, не замечала пульсирующей в голове боли, не возникало даже желания спать после целого дня безостановочного движения. Жажда мести, гнев и ярость, овладевшие ею, уже давно вытеснили всё то хорошее, что она глубоко прятала в своём сердце. 

Ночь в Кодайбаге стояла тихая и мягкая. Весь город спал, а за его покоем неусыпно бдели чёрные воители. Лишь из дома градоначальника доносился едва слышимый грохот...