Тэхен

- Тебя трудно выследить, Тэхен, - окликает меня кто-то сзади, когда я вставляю ключ во входную дверь.

- Да ну нахрен, - подпрыгиваю я, пораженный, а затем удивленный голосом.

Я сразу же узнаю его. Но не может быть, чтобы его обладатель стоял сейчас у меня за спиной.

Я оборачиваюсь и вижу, что там стоит Сыльги с огромной ухмылкой на лице.

- Вот дерьмо! - восклицаю я, спрыгивая с лестницы и заключая ее в объятия. От волнения я чуть не задел ее одеждой, и мне пришлось поймать ее, прежде чем она упала. Ее счастливый смех приглушенно бьется о мою грудь, но вырывается из ее губ, когда я отталкиваю ее на расстояние вытянутой руки. - Какого черта ты здесь делаешь? Как ты узнала, где меня найти?

Не могу поверить, что она здесь. Я не видел и не разговаривал с ней уже несколько месяцев, с той ночи, когда мы говорили по телефону прямо перед тем, как я встретил Дженни. Я нарушил почти все правила, которые установил для меня отец, но только не то, которое запрещало мне разговаривать с ней или матерью. Я боялся, что он узнает об этом, ведь все происходит прямо у него под носом, и его последующее наказание будет быстрым и жестоким.

- Я тоже рада тебя видеть, - говорит она, все еще смеясь.

- Серьезно, что ты здесь делаешь? Зачем ты рисковала? Где, по мнению тирана, ты находишься? Как мама? - спрашиваю я, обстреливая ее вопросами.

Она поднимает руку, как бы останавливая меня.

- Пойдем поужинаем, и мы сможем поговорить. Тогда я отвечу на твои вопросы, хорошо?

Черт, я должен был встретиться с Дженни сегодня вечером. Я так хочу познакомить ее с Сыльги - я знаю, что они так хорошо поладят, - но не могу. Я не позволял себе думать о будущем с Дженни, о том, что мы делаем каждый день, потому что это означало бы признать тот факт, что я лгал ей. Что я лгал ей каждый день, когда мы были вместе.

Без нее у меня нет пути вперед, я просто не знаю, как выбраться из нынешнего затруднительного положения, не рискуя потерять ее навсегда.

Я пишу ей сообщение и предлагаю встретиться сегодня вечером, а затем кладу телефон обратно в карман пиджака.

- Дай угадаю, ты захочешь итальянской еды? - спрашиваю я.

- Очевидно.

- Тогда я знаю отличное место, я позвоню и закажу столик.

Это место находится в Женеве, вдали от любопытных глаз в Обонне. Меня гложет чувство вины за то, что это еще одна вещь, которую я скрываю от Дженни, но сейчас я слишком глубоко залез.

- Не могу поверить, что ты здесь, Сыльгитиклс, - говорю я, фиксируя ее голову на своем локте и ероша ей волосы.

- Что я тебе говорила об этом прозвище? Она бормочет, нанося запрещенный удар локтем прямо в мои ребра.

Я стону и сгибаюсь в талии, дыхание резко вырывается из моих легких. Но улыбка растягивается на моем лице.

Хорошо, что я воссоединился с сестрой.

***

Спустя пару часов я отодвигаю ее стул в Tartucci's, моем любимом итальянском заведении в Женеве. Я сажусь напротив нее и наливаю нам обоим вина, рассказывая о своей новой работе с Юнги.

Трехнедельный интенсив, который я проходил во время каникул, сыграл решающую роль в развитии моих навыков. Только за это время я заметно улучшила свои навыки работы с ножом, творческий подход к рецептам и сервировку готовых блюд.

Сыльги в восторге от того, что я смог заниматься этим параллельно с отбыванием тюремного срока нашего отца. Она, как никто другой, кроме Дженни, понимает, насколько важна для меня кулинария.

Когда я заканчиваю рассказывать, в нашем разговоре наступает затишье, пока мы копаемся в наших блюдах.

- Итак, вопрос на миллион долларов, - говорит она, разводя руками. - Как проходит безбрачие?

Я бросаю на нее завуалированный взгляд, поднимаю свой бокал и делаю глоток вместо ответа.

Она качает головой, глядя в свою тарелку.

- Тэхен...

- Это не то, что ты думаешь.

Она смотрит на меня с сомнением.

- Не то?

- Нет.

Что-то в тоне моего голоса, когда я отрицаю это, привлекает ее внимание. Она смотрит мне в глаза, пытаясь понять, не лгу ли я. Удовлетворившись тем, что я не лгу, она садится обратно в кресло, руки падают на колени, а брови удивленно поднимаются.

- Правда? Это кто-то особенный?

- Да.

Черт, как приятно наконец-то признаться кому-то в своих чувствах к Дженни. Сыльги наклоняется вперед, глаза блестят от возбуждения, и опирается подбородком на ладонь.

- Расскажи мне о ней.

И я рассказываю. Я рассказываю ей, как мы познакомились, опуская самые пикантные подробности, и как я узнал ее настоящую личность. Она краснеет, когда я говорю, что она моя ученица, но становится совсем серой, когда я признаюсь, что Дженни не знает о моей настоящей личности.

- Тэхен, что ты делаешь? Если она тебе дорога, ты должен сказать ей правду! Рано или поздно это выльется тебе в копеечку, и ты действительно причинишь ей боль. Ты сделаешь больно себе, когда она больше не будет с тобой разговаривать, когда узнает.

- Я не могу, Сыльги. Пока не могу. Она только-только начала открываться мне и доверять. Она захлопнет эту дверь и больше никогда не будет мне доверять, если я расскажу ей сейчас.

- Поверь мне, она должна узнать об этом от тебя. Как бы она ни разозлилась, это меркнет по сравнению с тем, в какую ярость она придет, если узнает от кого-то другого. Послушай человека, который поджег бы тебя в буквальном смысле, если бы ты так поступил со мной.

Я погрузился в размышления, пока мы заканчивали ужин. Она оплачивает счет, и мы выходим на улицу, когда я понимаю, что не задал ей ни одного вопроса ни о ней, ни о маме.

- Как ты поживаешь? А как мама? Папа оставил ее в покое?

Мы стоим на тротуаре, наши ледяные дыхания создают вокруг нас длинные облака. Она шаркает ногами и смотрит в сторону, что является явным признаком недоброжелательного поведения.

- Вообще-то я не знаю.

- Что ты имеешь в виду? - говорю я, нахмурившись. - Разве ты не видела ее сегодня утром, перед тем как прийти сюда?

В ее глазах мелькает что-то похожее на чувство вины, прежде чем она отвечает.

- Это долгая история, но нет. Не видела. Я не видела ее...

Рядом с нами движется большая тень, черная и скользкая, как ночь. У меня нет никаких предчувствий, что опасность близка, пока она не настигает нас.

Самый устрашающий мужчина, которого я когда-либо видел, и еще более грозным его делает дорогой черный костюм, обтягивающий его массивное тело, выходит из тени и появляется позади Сыльги.

Она оборачивается, и из ее горла вырывается шокированный вздох. Ее лицо опускается, глаза расширяются в тревоге, а на лице появляется страх.

Он хватает ее прежде, чем она успевает сделать шаг, чтобы убежать.

Одна рука сжимает ее горло. Другой рукой он крепко обхватывает ее за плечи, прижимая к себе.

От него волнами исходит темная, летучая энергия. У него бронзовая кожа, намекающая на латиноамериканское происхождение, черные волосы и такое же черное выражение лица. Темные замысловатые татуировки тянутся от воротника, по шее и нижней части челюсти.

Только глаза у него золотые, и они блестят, разглядывая мою сестру с почти безумным пристрастием. Он не моргает с тех пор, как увидел Сыльги. Он смотрит на нее так, словно собирается поглотить ее заживо и ничего не оставить после себя.

Это выражение его лица побуждает меня к действию, и я делаю шаг вперед, чтобы вмешаться.

Меня тут же выдергивают назад за руки. Двое мужчин в полностью черных костюмах удерживают меня, не давая вмешаться. В кобурах на руках блестят пистолеты, но они не делают никаких движений, чтобы применить их.

Они не обращают на меня внимания, их взгляды устремлены на крупного мужчину, который держит Сыльги в плену, их тела напряжены, словно готовы в любой момент броситься. Они смотрят на него так, как смотрят только мужчины на своего лидера.

Очевидно, что он - босс, и они подчиняются ему. Они защищают его.

Мужчина наклоняется вперед. Ему приходится сильно наклониться, чтобы достать до лица моей сестры.

- Нашел тебя, - угрожающе произносит он. Его тон зловещий, как голос олицетворения Смерти, и угроза в его словах ничуть не приглушена.

Его глаза голодно вспыхивают, когда Сыльги резко вдыхает, а его взгляд опускается к ее губам. Она дрожит в его руках, но не сопротивляется.

- Кто ты, черт возьми, такой? - Я говорю, бросая свой вес вперед, чтобы попытаться дестабилизировать телохранителей, которые держат меня, но безрезультатно. - Убери от нее свои гребаные руки, - усмехаюсь я.

Неожиданно мне отвечает Сыльги.

- Тэхен, все в порядке, - ее голос дрожит, но без страха. Она поднимает глаза, чтобы встретиться взглядом с мужчиной. Его взгляд уже непоколебимо прикован к ее лицу, но его глаза зловеще вспыхивают, когда наконец встречаются с ее глазами.

Она вызывающе вскидывает подбородок и требует:

- Отпусти моего брата.

От него исходит угроза и окутывает всех нас. Кто бы он ни был, он чертовски опасен, это совершенно ясно. Я не могу сказать, чего он хочет от нас или конкретно от Сыльги, поскольку его интерес очень очевиден. Я не уверен, что она вообще знает такого человека, как он. В какой бы бизнес он ни был вовлечен, я бы поставил на то, что он живет далеко за пределами законности.

Когда он ничего не говорит, она пробует:

- Отпусти его, и я пойду с тобой.

Его верхняя губа подергивается в оскале.

- Я заберу тебя в любом случае.

- Я пойду добровольно. - В его груди раздался гул. Не отрываясь от нее, он почти незаметно наклоняет голову в мою сторону.

Двое головорезов делают шаг вперед, становясь между нами на случай, если я брошусь на него. Черный «Роллс-Ройс» бесшумно подкатывает к нам и останавливается рядом с мужчиной. Я безошибочно понимаю, что это его машина и что он намерен забрать мою сестру с собой.

- Я не оставлю тебя с незнакомцем, который пытается тебя похитить.

- Он не... он не незнакомец, - признает она, скользя взглядом по моим глазам.

Я достаю из кармана телефон на случай, если мне понадобится незаметно позвонить в полицию. Когда я переворачиваю его лицевой стороной вверх, то вижу, что у меня есть два сообщения от Дженни. Я разблокирую экран и читаю их, и мой желудок тут же опускается вниз, когда я вникаю в ее слова.

Тем временем мужчина переместил руку с горла Сыльги на затылок, чтобы взять ее под контроль. Он заставляет ее откинуть голову назад и посмотреть ему в глаза.

- Скажи ему, кто я, - приказывает он, оскалив острые зубы в ухмылке. Холодная и безэмоциональная, она вызывает дрожь в моем позвоночнике.

Я уже почти не обращаю внимания, моя забота о сестре заглушается ревом в ушах из-за попытки Дженни покончить со мной. Голова кружится от ярости, когда кровь приливает к мозгу.

Мое тело дергается от желания найти ее и исправить ошибочное предположение, что она может прекратить наши отношения.

- Он... - начинает Сыльги, ее лицо по-прежнему повернуто к мужчине. Он смотрит на нее с диким блеском в глазах, его взгляд прикован к ее рту. Темное владение скатывается с него, пока он ждет, что она скажет. Он наклоняется вперед, когда ее губы раздвигаются, словно застыв на месте. - Он...

- Скажи ему, - рычит он, и эти слова больше похожи на соблазнительную ласку, чем на угрожающий приказ.

Она сглатывает.

Моргает.

И, наконец, произносит.

- Он мой жених.

***

Я еду по шоссе, словно напрашиваясь на смертельную автокатастрофу, которая заберет меня в следующую жизнь, но мне все равно. Телефон у меня в руке, и я в пятый раз пытаюсь дозвониться до Дженни.

И снова звонок попадает на голосовую почту.

Мои зубы скрежещут так сильно, что я удивляюсь, как они не издают звуков.

- Дженни, - рычу я. - Возьми трубку. Мы не закончили, слышишь? Я сейчас приеду за тобой, и мы поговорим. - Я крепче сжимаю трубку, вспоминая ее сообщения. Они впечатались в мою память, я вижу их каждый раз, когда моргаю. - Тогда я накажу тебя до смерти за то, что ты пытаешься все закончить.

Я вешаю трубку и с такой силой бросаю телефон на пассажирское сиденье, что он отскакивает, задевает дверь и приземляется обратно на сиденье. Ощущение беспомощности в груди почти сводит с ума. Я не могу ехать быстрее, я не могу добиться от нее ответа, я понятия не имею, где она.

Я несколько раз ударяю ладонью по верхней части руля. Это не имеет никакого смысла, кроме как выплеснуть ярость и заставить меня почувствовать какую-то другую эмоцию, кроме боли.

Я понятия не имею, почему она так резко решила все закончить. Я провожу рукой по челюсти, глядя в окно. Я не могу позволить себе думать о том, что она могла узнать мой секрет. Она никак не могла этого сделать.

Мы никогда не были так близки, а с тех пор, как она вернулась с каникул, все стало еще лучше. Мы проводим вместе каждую свободную минуту, и хотя я не так много, как хотелось бы, это то, что возможно в нашей ситуации. Я готовлю ей еду, мы смотрим сериалы, иногда ходим куда-нибудь.

Я думаю, не является ли это одним из тех случаев, когда она отталкивает меня. Ее страх перед обязательствами затих еще до перерыва, но, возможно, сейчас он вернулся.

Если это так, то я быстро справлюсь с ним, как делал каждый раз до этого. Она никуда от меня не денется, все просто.

Я хватаю телефон, случайно свернув на соседнюю полосу.

Я: Где ты?

Я: Поговори со мной.

Я: Пожалуйста.

Я смотрю на экран, случайно снижая скорость и получая сигналы и проклятия от других водителей. Сообщения не отмечаются как доставленные. Должно быть, ее телефон выключен.

Когда я поворачиваю на парковку загона, я наклоняю голову, чтобы выглянуть из окна и посмотреть на третий этаж дома Дженни. Свет полностью выключен, но уже поздно. Возможно, она спит.

Я паркуюсь и выскальзываю из машины под покровом темноты. Я крадусь к задней части ее здания, пока не вижу ее окно. Света не видно. Я осматриваю землю вокруг себя. Здесь есть немного гравия, который может мне пригодиться. Я набираю горсть и начинаю сыпать их в ее окно.

Ответа нет.

Если она меня игнорирует, то получит взбучку длиной в жизнь.

Я подбираю камень побольше и бросаю его, попадая в оконное стекло. Раздается громкий треск, но окно, к счастью, не разбивается.

Свет тоже не горит.

Ее нет дома.

Беспокойство охватывает меня и сдавливает горло. Я возвращаюсь к машине и еще раз проверяю телефон. По-прежнему никаких уведомлений. От волнения в животе меня почти тошнит.

Вернувшись в машину, я прижимаю глаза к дверце, наблюдая и ожидая возвращения Дженни. Я включаю обогрев и откидываюсь на сиденье, устраиваясь поудобнее. Через некоторое время глаза начинают слипаться, но я борюсь с позывами ко сну. Я не собираюсь ее упускать.

Я сижу так до самой ночи, пока не приходится выключать двигатель, и единственное тепло, которое меня согревает, - это тепло моего собственного тела.

Она так и не вернулась домой.