Черника лежала на земле не в силах пошевелиться. Серое тело воительницы дрожало так, что шерсть покачивалась, как от слабого ветра. Вытянутая часть мордочки была закрыта передними лапами, скрывая её до глаз. Она дышала редко и сбивчиво, в периоды между тяжёлыми всхлипами, она быстро хватала немного воздуха, очень неохотно, словно и не желала больше дышать. Шерсть на щеках была мокрой от непрерывающегося потока слёз. На боках были небольшие, но кровоточащие раны, в виде трёх коротких полос, похожих на неглубокие надрезы. Когти собаки были полностью воткнуты в мягкую землю. Из горла вырывались только тихие всхлипы, переполненные болью и обидой. От мыслей, что с ней произошло к горлу подступал огромный ком. От присутствия того, кому слепо доверяла и от его мерзкой улыбки, что виделась инстинктивно, собака чувствовала, что к горлу подступает тошнота.

  Пёс спокойно сидел напротив скорчившейся воительницы и смотрел холодными глазами, что светились самодовольством. Он натянул на морду наглую ухмылку и не спешно направился к серой собачке. Его походка была гордой, лапы твёрдо ступали по земле, придавливая изумрудно-зелёную траву. Почувствовав его приближение, Черника собрала в себе последние силы и резко вскинув голову, посмотрела на него заплаканными глазами, полными призрения и ненависти. Это позабавило кареглазого пса и он лёг рядом, проведя хвостом по спине синеглазой собаки, от чего та вздрогнула, как от удара.
  - Ты сама во всём виновата, - со злостью, прорычал пёс, убрав хвост.
  - Ты посчитала, что слишком хороша для меня, ты решила меня бросить! - крикнул Стервятник и воительница в ужасе вжала голову в лапы, тихо всхлипывая.
  - Я любил тебя, Черника, но ты предпочла мне другого. Ты, всегда была со мной такая добрая и ласковая, такая милая, скромная и застенчивая... Ты впилась мне клыками в спину, Черника, ты предала меня, сделав очень больно, - продолжал рычать он, над ухом собаки.
  - А знаешь, я всегда восхищался тобой, - он странно улыбнулся, - Ты дышишь честью и законом, чтишь историю и семейные ценности, а самое главное, что ты, как никто из других, помешана на чистоте крови своего рода, - Стервятник говорил с тенью злорадства в голосе.
  - Ты никогда не забудешь обо мне, Черника, я оставил самый яркий след в твоей жизни, пусть он и грязный, - вставая на лапы, сказал пёс и замолк.
  Черника приподняла голову и посмотрела на него, некогда блестящие синие глаза были пустыми и туманными. Она попыталась что-то сказать, но вышло только неразборчивое рычание. Белая шерсть на груде и мордочке развивалась под ветром. Коричневые полосы под глазами, подчёркивали его надменный и несмешливый взгляд. Пёс же, сверкнув глазами, снова нагло ухмыльнулся и развернувшись ушёл, ни разу так и не обернувшись.

  Воительница подняла голову к ночному небу, луна, что ярко светила едва солнце спряталась за горизонтом, стыдливо спряталась за облаками. Вся та безумная боль, обида и злоба овладели Черникой, она запрокинула голову и громко завыла в ночную пустоту, дав волю чувствам. Из зажмуренных глаз вновь хлынули слёзы, с новой силой. Птицы, что спали неподалёку резко встрепенулись и взлетели в небо, громкий вой напугал даже старого филина, заставив того упорхнуть в глушь территории. Это продолжалось недолго, кислорода в лёгких на долго не хватило и собака прервалась, слабо закашлявшись. Выпустив на волю все чувства, она ощутила внутри такую непривычную, абсолютную пустоту, что стремительно пожирала её изнутри. Тело болело, лапы трястись и подгибались, а раны на боках неприятно жгли. С трудом поднявшись с лапы воительница тяжёлой и шаткой походкой направилась в лагерь. В голове крутилась лишь одна мысль - «никто низа что не должен узнать, что случилось этой злосчастной ночью».

                                        ***
  Хромой и шаткой походкой она зашла в лагерь, ей не хотелось больше скрываться. Хватит с неё тайн, слишком непредсказуемы и больно ужасны у них последствия. Словно дранная десятками лисиц, она вошла в лагерь, через главный вход. Молча прошла мимо Осоки, которая сторожила проход. «Какая разница перед каким бредущим появиться, одинаково сторожат оба прохода» - думала, смотря на собственные лапы пустыми глазами.
  - Черника, что с тобой? - удивлённо осматривая сосворовку, произнесла Осока, - Ты, что в реку свалилась? - добавила, приблизившись.
  - Хуже, - проскулила воительница.
  Осока была умной собачкой и сразу заметила, что Черника не хочет говорить о произошедшем, чем бы оно не было.
  - Если ты к Бесхвосту? Его нет, ушёл какие-то травы проверять, - мягко сказала ланивая собака, усаживаясь возле входа.

  - Нет, не к нему, - пустым голосом ответила синеглазая, слова звучали, словно бездушное эхо.
  - В любом случае, желаю доброй ночи, - произнесла сероглазая, скрываясь за кустом бересклеты.
  «Эта ночь никогда не будет доброй» - с неожиданным раздражением продумала собака, стиснув клыки. «Почему я? Чем я разгневала Хранителей, чтобы получить такое унижение... Чтила закон, добросовестно служила своей своре, не жалея жизни, стояла за сосворовцев, до последней капли крови, билась за свою территорию» - чувствуя жгучую несправедливость, думала Черника. Боль не оставляла собаку ни на секунду, она пульсировала по всему телу, вместо крови, лилась по венам. «Я хотела простого счастья, любящего запечатлённого и щенков, которыми смогу гордится, а что получила... » - глотая в горле ком, размышляла воительница.

  Холодный лунный свет ласково гладил собаку по спине и бокам. Ветер трепетно ворошил шерсть на загривке и хвосте, помогая густой короткой шерсти просохнуть. Воительница повернула голову к воинской палатке и вздрогнула. Из темноты, на неё пристально и изучающе смотрели два карих глаза. По телу пробежала стая мурашек, когда воин вышел из тени и направился к ней.
  - Где опять была, луна почти прошла три четверти неба, пока ты где-то ходила, - прорычал холодно Яростнолап.
  Воительница понимала, что расскажи ему сейчас всю правду, он на неё до конца жизни, как на падаль, смотреть будет. Она сможет навсегда забыть о шансе стать его единственной собачкой.
  - На закате пошла поохотиться на сов, учуяла запах лисы и выслеживала её до самой реки. Оказался глупый молодой лис, который не хотел убираться, - соврала Черника, из-за внутреннего опустошения, ложь прозвучала убедительно, голос ни разу не дрогнул.
  - Почему мокрая? - не верил чёрный плечатый воин.
  - Смрад смывала с шерсти, - сказала правду Черника.
  - Ухо, как я полагаю, лис порвал, - произнёс Яростнолап, скалясь.
  Черника не ответила, она просто направилась в палатку, ей было не до объяснений. Ей хотелось уснуть и оказаться в объятьях жнеца, который отправил бы её на вечный покой, пока эта мерзкая правда не открылась.
  - Я предупреждал, что не нужно мне врать! - рявкнул Яростнолап, ударив воительницу.
  Пепельно-серая собака отлетела к бересклетовым кустам и ударилась головой. Не поднимая стыдливых глаз, она сползла по стене на землю и осела, как безвольная тушка. Однако, кратковременная хватка самовыдержки дала трещину. Боль, страх и гнетущее чувство беззащитности вырвались наружу, цепляясь клыками в горло. Из глаз потекли тонкие струйки слёз, в горле застыли беззвучные всхлипы.
  - Зачем опять... - начал рычать на неё Яростнолап, но когда поднял её голову и заглянул в полные страха и боли любимые глаза, осёкся.
  - Яростнолап, я... - снова оробев, заговорила воительница, но пёс её перебил.
  - Прости, Черника, я не хотел сделать тебе больно, - сказал он мягким голосом и обнял собаку.
  Синеглазая почувствовала себя защищенной рядом с чёрным сосворовцем, она вжалась в его живот и прижала голову к шеи, тихо всхлипывая.
  - Прости, Черника, я не хочу делать тебе больно, я люблю тебя и хочу для тебя только счастья, - горячо шепнул ей на ухо пёс и лизнул в раненое ухо.
  «Я тоже люблю тебя» - мысленно прокричала Черника, не решаясь прерывать повисшую, после его признания, тишину. Внезапно с неба полетели капли дождя, он быстро усиливался, намереваясь превратится в ливень.

                                        ***
  Солнце медленно уходило за горизонт, небо пылало языками пламени. Которые, будто спустившись с небес, лизали деревья, траву и кусты. Пепельно-серая воительница сидела на небольшой бугристой возвышенности и смотрела на полыхающие в закате клёны. В голове медленно проплывали события последней луны. После той ночи, Яростнолап начал открыто ухаживать за Черникой и оказывать всяческие знаки внимания. Они начали много времени проводить вместе, часто гуляли и охотились. Изредка, чёрный воин бывал на тренировках, но никогда не вмешивался в процесс обучения. Как бы Черника не старалась, она не могла перестать думать о той ситуации. Плохой сон с кошмарами, боль в животе и головная боль, сопровождающаяся неконтролируемыми приступами потери сознания, на несколько мгновений, стали её постоянными спутниками, в любой период суток. Однако, собака не показывала никому своей слабости и сдерживала страх, во время патрулирования границ со Сворой Камней. Мысли кружили в голове и хорошие, и плохие, она думала обо всём.
  - Черника, я отточил этот приём, у меня всё вышло, - говорил восторженно ученик, бежав к наставнице с белкой в пасти, - Ты оказалась, как обычно, права, лапы надо было просто ставить ближе к животу, - добавил, положив к её лапам белку.
  - Ты молодец, - ласково потрепав Пижмолапого по голове, сказала пепельно-серая собака.
  - А можно я его отдам Коре? - спросил пёсик, умоляюще смотря на Чернику.
  - Конечно, - улыбнулась она, в ответ на его слова, и кивнула головой в направлении, противоположном им, - Идём в лагерь, ты сегодня прекрасно потренировался.
  Коричневый ученик схватил свою добычу и побежал, обгоняя наставницу. Черника лишь с улыбкой наблюдала за резвым псом, который скакал по траве, как оленёнок. «Не пёс, а истинное чудо природы, причём иногда излишне гиперактивное» - подумала синеглазая воительница, догоняя, убежавшего далеко вперёд, пса.

  Пижмолапый влетел в лагерь, чуть ли не сбив с лап Грома, ведущего бредение, у главного входа. Наставница спокойно зашла следом и смущённо улыбнулась Яростнолапу, который разговаривал с Шишколапом. Её глаза скользнули по главной поляне лагеря, разыскивая Кору.
  - Черника, хочешь с нами перекусить? - раздался сбоку звонкий голос Медолапы.
  - Конечно, - ответила, не раздумывая, воительница.
  Собака села возле группы сосворовцев и голодным взглядом одарила олениху.
  - Угощайся, - приветливо сказал Синица, пододвинув к ней тушку.
  - Благодарю, - произнесла пепельно-серая собачка и оторвала внушительного размера кусок, от бока животного.
  Сосворовцы обменялись удивлёнными взглядами и тоже оторвали каждый себе по куску, только вот их были, почти в половину, меньше. Черника ела, отрывая большие куски и глотая их, почти не жуя. С недавних пор её постоянно проследует зверское чувство голода, аппетит собаки значительно увеличился, что не могли не заметить сосворовцы.
  - Черника, ты ешь, как за двоих, - засмеялась Лужайка, - Если бы ты ещё и потолстела, я бы предположила, что ты ожидаешь пополнение.
  - А мне, кажется, что Черника поправилась, - наблюдательно заметила Медолапа.
  - Ничего, что я всё слышу? - раздражённо махнув хвостом, прорычала синеглазая.
  - Извини, мы не хотели задеть твоих чувств, просто забыли насколько ты ранимая, - боднув её головой в правое плечо, произнёс Храмолап.
  Воительница что-то пробурчала, но создавать конфликт на пустом месте не стала. Вскоре разговор отошёл в другую сторону и про Чернику все благополучно забыли. «Надо ж такую фигню сказать - беременная, скорее черви полетят» - обидевшись, размышляла Черника. Но не забыла одну важную деталь, что многие сосворовцы посматривают на неё ни просто странно, а частенько приглядываются. «Надо разузнать у Коры, что к чему» - Черника решительно настроилась разузнать, почему все начали вести себя странно, по отношению к её персоне. Однако, события развиваются, явно стремительнее, чем за ними успевает сама воительница.

  - Свора Ночи, прошу всех собраться на главной поляне. У нас важное событие, - громко, с радостью в голосе и блеском в глазах, говорил Корнехвост, сидя на своей пещере.
  Свора, преимущественно гревшая шкурки в последних солнечных лучах, быстро выполнила требование предводителя. Кедровка и Полдень обменивались загадочными взглядами и иногда посматривали на Чернику. Когда та села с краю ото всех, к ней подошёл Яростнолап и вытолкнул в самый центр поляны, перед пещерой. «Что происходит?» - непонимающе, терзала она себя вопросом.
  - Этим прекрасным закатом произойдёт обряд запечатления, между Яростнолапом и Черникой! - громко объявил Корнехвост.
  Кора, сидящая рядом с Бесхвостом, взвизгнула от радости, но потом с обидой посмотрела на подругу, для которой это объявление было не менее неожиданным. Ночь, тихо зарычала от негодования, её льдинистые голубые глаза метали молнии.
  - Яростнолап, готов ли ты произнести клятву перед всей сворой и выбрать свою единственную до конца жизни? - серьёзно произнёс Корнехвост, смотря на спокойного и смирного пса.
  - Да, - громко прорычал Яростнолап, посмотрев на растерянную Чернику.
  - Черника, готова ли ты произнести клятву и выбрать своего единственного до конца жизни? - не менее серьёзно, произнёс Корнехвост, мягко смотря на воительницу.
  «Это очень ответственный шаг, почему он меня не спросил, почему не предупредил и всё сам решил, приняв решение за нас обоих?» - размышляла Черника, пытаясь всё понять и унять волнение, которое накрывало волной.
  - Да, - выпалила собака, уставившись на предводителя.
  - Тогда, вы можете произнести клятву! - громко сказал Бесхвост, садясь, перед запечатляющимися.
  - Отныне и до самой смерти, мои жизнь, душа и плоть принадлежат тебе, Черника, - первым произнёс священные слова Яростнолап и коснулся её носа своим, а после лизнул в лоб.
  - Отныне и до самой смерти, мои жизнь, душа и плоть принадлежат тебе, Яростнолап, - с любовью смотря на него, сказала Черника трепетно коснувшись его чёрного носа, а после лизнула в лоб.
  - Я, Бесхвост, целитель Своры Ночи, делаю вашу клятву верности нерушимой и торжественно объявляю вас, Черника и Яростнолап, запечатлёнными! - громко произнёс кареглазый целитель.
  - Поздравляю вас от морды всей своры! - радостно прорычал Корнехвост, его хвост метался из стороны в сторону, от восторга.
  Воины восторженно поздравляли запечатлённых, все, кроме Ночи, она с ненавистью пилила пепельно-серую сосворовку взглядом. Черника широко улыбалась и прижималась к телу любимого, теперь они вместе навсегда. Яростнолап повёл свою запечатлённую в лес, чтобы выполнить вторую часть обряда - уединение.