Когда-то давно, ещё когда Млечнолап был маленьким и не смышлёным котёнком, во время своих скитаний по миру он уже видел подобные завалы. Тогда они встретили древесную плотину и больших животных рядом, которых Руфус назвал бобрами. Но этот засор перед ними не был естественным или построенным бобрами, а поэтому и расчистить его куда легче. По крайней мере, это всего-навсего дуб, а за ним незначительный мусор - это ведь не крепко соединённые илом стены из множества сучков и стволов. Они обязаны справиться с такой мелочью!

Млечнолап озвучил свои мысли, но получил лишь порцию скептических взглядов. В конечном итоге лишь Иглобрюх поддержал его. Тот продолжал рассматривать ствол дуба, словно только силой взгляда мог убрать его с пути воды.

- Не вечно же нам стоять здесь столбом, - хмыкнул коричневый кот и бросил на чёрного оруженосца взгляд через плечо. - Толкать ствол нет смысла. Даже с силой всего племени мы не найдём точку опоры. Сомневаюсь, что кто-то из вас способен плавать, да ещё и двигать в это время дерево.

- Тогда... подкоп? - предложил Цаплелап. - Если немного выкопать застрявшие в земле ветки и убрать корни с камней, тогда под напором воды ствол сам высвободится. А потом течение сделает своё дело и унесёт его туда, где русло расширяется, а значит и нового засора не произойдёт.

Коты вокруг задумчиво притихли. Предложение серого кота вполне могло сработать, и даже Млечнолапу пришлось признать это. Общими усилиями Ветряные и Речные коты были в состоянии убрать дерево, и это не могло не радовать всех собравшихся.

«А ведь всего это не было бы, если бы я тогда не пошёл на границу с Грозовым племенем! - самодовольно подумал Млечнолап. Сейчас даже лунные лучи походили для него на солнечные и грели плечи. - Я выведал заговор против нас, потом решил помочь этим котам, теперь вот, когда мы всё выполним, племя Ветра получит союзника! Что бы мы делали, если б Грозовые морды вдруг заявились к нам, а никто и не подозревал бы об этом? Всё-таки кто бы что ни говорил, но все блага для нашего племени достались только благодаря мне. Даже Цаплелап изначально был против! Стремительная Звезда и правда будет самым счастливым наставником в истории, когда узнает, чья это заслуга. Я не подвёл ни его, ни племя Ветра!»

Кто бы мог подумать, что бродяга, который заявился однажды в лагерь Ветряных котов, принесёт им столько пользы.

- Хорошо, тогда пора действовать, - Иглобрюх внимательно осмотрел всех собравшихся и начал раздавать указания. - Прилив и... Зайцелапый, да?.. Вы вместе со мной и Цаплелапом будете расчищать корни, Солнцешкур с Шалфеем встанут по разным берегам и по мере сил будут вытаскивать все ветки и прочий мусор, чтобы он вдруг не помешал пройти дубу дальше по руслу. Остальные копают застрявшие ветви у кроны. Какие-то вопросы?

Последовало молчание. Только Зайцелап хотел что-то возразить вначале, но так как он стоял между Щукой и Гадючкой, помня горький опыт, не решился и промолчал.

Так все и разошлись по позициям. Крона у этого дуба была густая, а ветки - толстые и в большом количестве. Млечнолап протиснулся сквозь два внушительных сука, упирающихся в песчаный берег. Рядом с ним пристроились Щетинка и Гадючка с Воднолапкой и Щукой.

- Это как рыбалка! - воодушевлённо выкрикнул Шалфей, стоя на одном с Млечнолапом и остальными берегу и глядя на заполненную ветками воду. - Теперь я смогу ловить рыбу в нашем...

- Если у тебя пасть не закрывается, тогда бери ей палки! - вдруг перебил его своим рыком Солнцешкур с противоположного берега. Кот с яростью зыркнул на Шалфея так, что тот послушно опустил голову к воде и стал вытаскивать на берег берёзовую ветвь.

«Какие они гордые для тех, кто нуждается в помощи, - фыркнул про себя Млечнолап. - Но, может, скоро они сменят гнев на милость, как только их драгоценная рыба вернётся в реку».

В любом случае, времени на размышления у него не было.

Чёрный кот присел у одной из веток, что пронзали песчаный берег, и стал осторожно, но быстро разгребать песок вокруг неё. Из-за теней, отбрасываемых листвой и ветвями дуба, стояла темнота, так что единственным спасением была лишь луна, которая то и дело скрывалась за облаками. Воднолапка справа от Млечнолапа презрительно морщилась, когда Щука с Гадючкой чуть впереди отбрасывали комья песка прямо на её голубоватую шерсть. Щитинка же по левую сторону полностью погрузилась в работу - только оранжевые глаза сверкали сосредоточенным блеском. На том берегу Иглобрюх, Цаплелап и остальные растаскивали камни и высвобождали корни. Тяжёлые булыжники было тяжело сдвинуть, поэтому приходилось толкать сразу двум котам. Млечнолап не мог видеть Шалфея с Солнцешкуром из-за густой кроны перед глазами, зато уши улавливали их тяжёлое дыхание.

На всё это ушло довольно много времени, но Млечнолап не чувствовал его хода. Когти почти содрались о кору, а подушечки горели огнём, когда кот в сотый раз проводил ими по песку. Голова от напряжения пульсировала тупой болью, и остальные коты разделяли его проблемы. Однако в конце концов широкий ствол начал покачиваться, а вода по другую сторону просачиваться мелкими ручейками. Бросив быстрый взгляд вперёд, Млечнолап увидел, что Цаплелап с другими котами уже заканчивали работу. Камни они сдвинули в отдельную кучу, а часть корней уже свободно болталась в воздухе рядом с линией берега.

- Что там у вас? - крикнул Прилив, отбрасывая новый камень к остальным.

- Почти всё, - ответила запыхавшаяся от усердия Гадючка. - Осталась всего пара веток.

- Тогда заканчивайте скорее, мы кидаем последние камни, - предупредил Иглобрюх. - Как только я скомандую, вытащим всё одновременно. После этого быстро уходите от края берега!

Песок под лапами был взрыт, переплетение веток по бокам и над головой в лунном свете походило на огромные паучьи лапы. Дерево всё сильнее раскачивалось и старалось вырваться из берегового плена; стон древесины, казалось, мог слышать каждый. Млечнолап устало выдохнул, осматриваясь. Почти готово.

- Всем встать по позициям! - услышал он приказ Иглобрюха.

- Раскомандовался, - буркнула Гадючка, разминая спину. - Словно его кто-то выбирал за главного.

Но всё равно коты послушно схватились за свои ветви, что ещё торчали в песке, готовые вытаскивать и копать. Сердце Млечнолапа бешено колотилось в груди от предвкушения чего-то неизбежного. Он уже фактически слышал радостный вой реки, которая набирала силу, пробовала на вкус давно утерянную свободу и от того становилась всё неистовее с каждой секундой. Лишь такая незначительная соринка, как дуб, стояла у неё на пути.

- Тащите! - рявкнул Иглобрюх, и в тот же миг коты с утроенной силой начали отбрасывать кучи песка, выдирать сучья или выталкивать камни от корней.

Шалфей и Солнцешкур отошли от края берега, по обоим сторонам которого накопились собранные им в кучи мелкие стволы, палки и прутья. Речная гладь уже не была такой спокойной, как раньше, течение упрямо пыталось проложить себе путь вперёд.

И вот дерево затрещало, ударяющие об обратную сторону его ствола волны прорывались со звериной силой. Лишённый опоры низ ствола с корнями медленно пополз по песчаному берегу вниз, увлекая за собой и камни, которые ещё не успели убрать.

- Все назад! - резко взвыл Прилив.

Но коты поняли и раньше, отпрыгнув от русла на пять лисьих хвостов. Бурлящая река обдавала брызгами, а торчащие из неё частоколом палки казались ощерившейся в оскале пастью огромного зверя.

Секунда, две - и огромный ствол, треща ветвями, тянущимися следом по песку, стал клониться вперёд. Вода полилась по нему сверху, но этого ей было недостаточно. Река отчаянно откидывала от себя дуб, что почему-то всё ещё продолжал висеть между берегами.

«Мы ведь всё сделали, как и полагалось, - взволнованно подумал Млечнолап. - Почему этот дуб до сих пор не смыло потоком?»

Остальные тоже это заметили и теперь с недоумением смотрели на дерево, которое застряло на половине пути и не хотело скатываться вниз с обоих берегов.

- Может, течение недостаточно сильное? - неуверенно предположила Воднолапка.

Тёмный вихрь пронёсся перед глазами и устремился к висящему над руслом дубу. Никто не успел среагировать, никто даже моргнуть не смог за ту секунду, что силуэт проделал к одной из массивных веток. Дерево раскачивалось из стороны в сторону, но этот силуэт нырнул куда-то в переплетение ветвей и не обратил внимание, что река могла поглотить его в любой момент вместе с дубом.

- Щетинка!! - заорала в темноту Воднолапка, делая шаг вперёд. - Вернись немедленно! Нам нельзя приближаться, пока...

Послышался шорох листвы, и Щетинка с горящими глазами выглянула из трепещущей кроны.

- Там... ветка не даёт пройти ему дальше! - волнительно выдохнула кошечка. - Она застряла между камнями на полпути, эта ветка очень большая... Но... но я думаю, её ещё можно сдвинуть.

- Ты с ума сошла! - зарычала Гадючка, её чёрно-белый мех встал дыбом, но непонятно, от ярости или страха. - Рано или поздно она бы сама сломалась, а теперь, если ты не вернёшься обратно сию же секунду, на её месте окажется твой неугомонный дурной хребет!

В такт её словам река взревела, и новые волны врезались в стонущий ствол. Он покачнулся навстречу дну, но следом вернулся в прежнее положение. Из-за ветви, сдерживающей дерево от падения, корневище врезалось в стену берега, а вырвавшаяся из плена вода намочила давно иссушенное дно.

Щетинка пару ударов сердца смотрела на собравшихся в кучу котов огромными оранжевыми глазами. В следующий миг её голова вновь скрылась в листве.

- Да что она о себе думает?! - воскликнула Щука. - Эта рыбоголовая же не сможет ничего сделать одна! Она просто утонет!

Из-за шума со всех сторон - от котов, крови в ушах и реки - Млечнолап на некоторое время просто прирос к земле. По его телу молниями разбегался разрывающий плоть холод, но внутри всё кипело как от пожара. Он всё ещё видел эту испуганную, но твёрдо настроенную морду Щетинки перед глазами, и лапы наливались тяжестью.

Но ведь если она решила броситься в самое пекло, то почему же сейчас они стоят и бездействуют? Почему он, Млечнолап, просто смотрит на то, как его соученица рискует своей жизнью? Как он сможет называть себя главной силой всего племени? Как он сможет потом смотреть Щетинке в глаза?!

Под аккомпанемент рычащей реки и испуганных воплей котов позади Млечнолап заставил себя оторвать лапы от земли. В следующее мгновение он уже нёсся к дереву, которое из последних сил держалось на весу. Страх, злость на себя и беспомощность перемешались в сердце, вырывались криками изо рта.

- Щетинка! Где ты?!

Млечнолап упал на край берега, цепляясь за колышущиеся ветки, чтобы раздвинуть их. Мелкие прутья кололи его чёрную шкуру, но кот упрямо вглядывался в темноту листвы чуть ниже. Наконец привыкший к мельтешащим листьям взгляд выхватил тёмно-серую фигурку, которая встала, оперевшись задними лапами о ствол, а передними обхватив массивную ветвь. Та врезалась в выступающие из песка булыжники и намертво застряла между ними. Все усилия полосатой ученицы походили на попытки муравья сдвинуть гору.

- Подожди... Я... я помогу тебе! - крикнул ей Млечнолап.

Он уже собирался опустить лапу, как вдруг что-то затрещало так громко, что казалось, будто это молния ударила о землю в двух шагах от повисшего над деревом кота. Заскрежетали корни на другом берегу, ветви ударялись друг о друга в бешеном ритме. Млечнолап даже не услышал котов, которые кричали им что-то ещё громче.

И тут всё покачнулось. Мир начал скатываться вниз, заливая всё вокруг себя волнами.

Свирепыми, беспощадным волнами. Спустя долгие луны ожидания они наконец получили свободу.

Поток начинал сносить дерево прочь.

Млечнолап впился когтями в песок, его осыпали тысячи брызг, а ветки падающего дерева царапали кожу и грозили выколоть глаза. Он хотел зажмуриться, но взгляд застыл.

Когда ствол начал шататься, а вода заливать пустое русло, Щетинка поняла, что не сможет сдвинуть ветвь. Она подняла голову, желая что-то сказать Млечнолапу, но не смогла. Дерево тряхнуло так сильно, что она едва не свалилась со ствола. Поток ледяной воды врезался в неё вместе со всеми ветками, что сопровождали засор. Щетинка в панике вскрикнула и вцепилась лапами за качающийся уже наполовину в воде дуб.

- М-млечнолап!.. Млечнолап, ты там?.. Помоги мне выбраться! - закричала она, а её горящий мольбой взгляд впился прямо в душу.

Но Млечнолап не смог. Парализованный ужасом, он крепко держался за край берега, и только янтарные глаза не отрывались от тёмной фигурки, с каждой секундой становящейся ещё темнее из-за попавшей на шерсть воды.

- Вытащи меня!! - завизжала Щетинка, протягивая вперёд лапу.

Млечнолапа пробил озноб. Он оторвал сжимающую песчаный уступ лапу и медленно, непозволительно медленно опустил навстречу ученице. Всего секунда.

Всего одна секунда...

Эта секунда могла бы решить всё.

Но, видимо, даже её иногда слишком мало.

Сколько мир слышал криков? Один? десять? тысячи? Будь их хоть миллионы, ни один не сравнился бы с тем, что прорезал ту ночь.

Окончательно сорвавшееся с берегов дерево подскочило на волнах. Млечнолап не успел ничего понять, когда какой-то прут царапнул его морду. Кот взвыл и отшатнулся из-за бьющих со всех сторон веток поддавшегося течению дуба. Снова Млечнолап попытался протянуть лапу, но лишь без сил свалился на землю.

Щетинка взвыла, её небольшое тело с лёгкостью взмыло в воздух. Круглые глаза стали огромнее луны. Отчаянно крича, она попыталась зацепиться лапой за ветви, но дерево то и дело швыряло из стороны в сторону, поэтому лапа просто соскальзывала с мокрой коры. Теперь стволу было не за что держаться, ведь ветка, сдерживающая его падение, уже сломалась из-за сильного напора течения. В очередной раз волны подкинули дуб со Щетинкой на нём вверх, она даже сумела схватить когтями край какого-то прута.

А в следующий миг ствол резко перевернулся, и летящая навстречу ветвь пронзила её грудь, разбрызгивая вокруг чёрные капли.

Горящие глаза замерли, а потом медленно опустились вниз. Морда Щетинки приобрела почти недоумённое выражение.

Как же так?

Что могло произойти так быстро?

Может, всё ещё можно исправить?

Её пасть приоткрылась, выпуская наружу целый поток алой воды. Это ведь вода, верно? Такая густая, обжигающе горячая, она выплеснулась и смешалась с речными волнами.

Ну и что! Всё ведь ещё поправимо?

Острый конец ветви без труда вырвался из спины. Сверкающая ледяным светом кровь на нём капала на полосатый мех. В очередной раз дуб завертелся, качаясь в разные стороны, но этот раз был последним.

А потом речной поток заполнил собой давно пустые берега, дерево сковали волны и понесли вперёд. Тело, нанизанное на ветку, попыталось двинуться, но огромная чёрная волна в миг накрыла собой ствол. В последний раз силуэта на суше достиг недоумённый взгляд навечно замерших глаз.

Веки Млечнолапа опустились. Нет. Ничего нельзя изменить.

Грохот воды стоял ещё долго. Взволнованная гладь рябью лунного света постепенно струилась всё дальше к горизонту и бесконечным просторам.

Только река жила в следующие минуты. Может, даже часы. Никто не мог ни слова сказать, ни шевельнуться из-за связавшего всех смятения.

Ведь только что на их глазах произошла гибель Щетинки.

Они ничего не сделали. Они просто не успели. А даже если бы и успели, как бы они сумели выбраться из бурлящей хищным потоком реки?..

Рана на носу пульсировала и кровоточила, и Млечнолап с трудом попытался привстать. Его голова с широко раскрытыми пустыми глазами безвольно свисала.

... Всё это пустые оправдания. Ими они никогда не вернут Щетинку.

Неожиданно тяжесть опустилась на плечи. Млечнолап медленно поднял голову и сразу встретился с поражённым взглядом двух жёлтых глаз. Таких же огромных, как и у него.

- Это... Щетинка, она только что правда... - Цаплелап не смог договорить и просто прикусил язык. Затем убрал хвост с плеч чёрного кота. Он сам прекрасно всё знал, но не хотел терять надежду, теплящуюся на задворках сердца.

Реакция Млечнолапа всё ещё была сильно заторможенной. А потому он просто бездумно пялился в эти большие жёлтые глаза, что с каждым ударом сердца окрашивались в оранжевый из-за льющейся по ним крови. Алые ручейки заменяли капилляры, сгущались лужицами в зрачках и текли вниз дальше и дальше... Сам мир продолжал кричать и молить о помощи. А она всё не шла - она уже никогда не прийдёт.

Коты с другого берега уже перебрались на тот, где столпились остальные. Из-за того, что Зайцелап не умел плавать, Иглобрюх с Приливом схватили его за шкуру и потащили по реке, умело загребая непослушные волны лапами. Бело-серого оруженосца это не особо порадовало, и весь путь он с униженным видом фыркал и отплёвывался от воды. Цаплелап же был умнее - или безумнее - поэтому ещё до того, как мелкие ветви и другой мусор смыло потоком, он перебрался по ним на противоположный берег, потому что чувствовал что-то неладное. И не ошибся.

Рядом с Млечнолапом и Цаплелапом уже собрались два отряда. Тишины не было, шёпот и горестные вздохи раздавались со всех сторон. Воднолапка вся тряслась, она даже смотреть не могла на реку, а просто прижалась к боку Зайцелапа, не замечая, что тот был весь мокрый, и зарылась в его мехе.

- Невозможно! Она ведь... она ведь меньше всех желала этого похода... - дрожащим от слёз голосом выдавила Воднолапка.

Но стала единственной, кто отдал в нём жизнь.

От осознания произошедшего кровь стыла в жилах. Шалфей выглядел подавленно, а и без того мрачная Гадючка только что гром не издавала.

- Её же предупреждали... Я говорила... Никто не слушает меня - и вот, что из этого вышло! Я же ей говорила... говорила...

- Я... даже не увидел, что произошло, - еле слышно прошептал Зайцелап, не отводя от воды испуганного взгляда. - Как это могло выйти? М-может, она ещё жива?..

Никто не ответил на его вопрос. Даже самому глупому было понятно, что Щетинки они лишились навсегда. И бессмысленно было даже искать кого-то на речном дне в надежде на чудо.

Над могилой всегда цинично звучат голоса ворон, кружащих скорбным хороводом в небесах, и в таком же тоне в голове Млечнолапа раздались тихие давешные слова Щетинки, которые могли бы навсегда забыться:

«Багульник обращается со мной, как со своим учеником, которые все рано или поздно уходили в Звёздное племя... Но я... я не хочу умирать!..»

- Жива? Ха, не хочешь поплавать и поискать её тело, увязнувшее в иле? Рыбы будут рады - одной кормёшкой больше.

Эти слова так резко контрастировали с окружением, что казалось, будто их вырезали из другого дня, будничного и беззаботного, и нелепо приклеили сюда. Млечнолап скосил взгляд в сторону, где стояли особняком Иглобрюх, Прилив, Щука и Солнцешкур. Никто из них не спешил делиться соболезнованиями. Напротив, Млечнолап поразился холоду, зияющему в глазах Речных котов. Одним своим взглядом они могли с лёгкостью заморозить ту проклятую реку и всех, кто бы в ней ни находился.

- Это слишком резко, Солнцешкур, - сказал наконец Иглобрюх, с укоризной глядя на своего соплеменника.

Но тот никак не отреагировал. У всех троих непроницаемое выражение морд было даже отчасти насмешливым.

- Конечно, это большая утрата, - вздохнул Иглобрюх. - Она показалась мне неплохой кошкой. Но случившегося не исправить. Должно быть, на небесах для неё найдётся лучшее местечко.

- На небесах? Ты хотел сказать в реке, да? - фыркнул Прилив, приподняв в усмешке один уголок рта.

Иглобрюх не осадил кота, но этого было и не нужно, потому что перед ними резко выросла серая фигура, приобретшая очертания непоколебимой скалы.

- Что? - почти выплюнул Цаплелап, в упор глядя на Речных котов. - Наша соплеменница погибла, пока освобождала реку от дерева. Вашу реку. Вы же даже не шутите. Так никто не шутит. Что происходит?

Пусть у Млечнолапа ни на что не было сейчас сил, зато Цаплелап сейчас ими был переполнен. Кажется, таким взбешённым он видел этого ученика только в первые дни своего пребывания в племени, когда они цапались из-за пустяков. Но сейчас Цаплелапа переполнял праведный гнев.

- Что ты имеешь в виду? Хочешь нас обвинить в чём-то? - спросил Иглобрюх, с недоумением взглянув на серого оруженосца сверху вниз. Бурый кот оставался спокойным, в отличие от Цаплелапа, чьи прежние миролюбие и доброжелательность испарились туманом по утру.

- Не прикидывайся белой овцой, - с презрением процедил он. - И держи своих котов в узде. Мы помогли вам, потеряв одного соплеменника, а теперь вы... Я не позволю вам нести этот бред.

- Серьёзно? Теперь мы виноваты, что она из-за нехватки мозгов полезла на очевидно уже не выдерживающее течения дерево? - Щука демонстративно подняла лапу и провела ей за ухом, словно ничего и не случилось. - Не ищите крайних там, где их нет. Пустяки. Ты специально раздуваешь из мухи лису. Просто забудьте и возвращайтесь, своё дело вы уже выполнили. Нас остальное не касается.

От такой наглости даже Воднолапка перестала рыдать. Она с Зайцелапом были друзьями детства Щетинки, и теперь оба гневно таращились на Речных.

- Так что, разве это не правда? - удивился Иглобрюх. - Мы все благодарны вам за помощь, но теперь уже всем пора расходиться. Что до этой ученицы... Она выполняла то, что должна была. По вашему обещанию. Нам нет смысла себя винить.

Цаплелап не успокоился от этих слов, из его глотки рвалось рычание.

- По вашему виду и не скажешь, что вы убиваетесь от горя.

Коты Речного племени переглянулись. Теперь все просто молча стали обходить Ветряных, направляясь назад, откуда пришли. Иглобрюх один остался на месте, никак не реагируя в ответ на слова Цаплелапа перед ним.

- Надо же, скоро рассвет, - будничным тоном сказал он и взглянул на опустившуюся к горизонту луну. - Так как наш уговор закончился, теперь вы находитесь на нашей земле без права на это. Поэтому вам лучше оставить свои чувства при себе и идти восвояси. Мы проводим вас обратно до границы.

- Да что ты говоришь? - ощерилась на него Гадючка. - Без права? Скажи-ка, а когда вообще это право начиналось и кто говорил, когда оно заканчивается?

Но, кажется, возражения никто не хотел принимать. Солнцешкур, Прилив и Щука окружили их, словно и правда патруль, поймавший нарушителей.

- Именно сейчас я и говорю, - улыбнулся Иглобрюх. Он в последний раз взглянул на Цаплелапа, чуть ли ни нос к носу стоявшему рядом с ним, и взмахнул хвостом. - Всё. Пора бы нам уже выдвигаться.

Ветряным пришлось встать и неспеша пойти вдоль ленты реки обратно к своим границам. Все косились на прозрачную воду, будто надеялись, что сейчас из неё покажется Щетинка. Целая и невредимая. Весёлая и всегда ответственно относящаяся к делу. Однако река, поглотившая и унёсшая кошку в неизвестность, лишь насмехалась над пустыми надеждами котов, пуская из недр своих глубин пузыри.

Млечнолап словно и не слышал всего этого, продолжая в оцепенении сидеть на том же месте. Только когда Цаплелап подтолкнул его вперёд, он медленно последовал за соплеменниками, пока мрачный серый оруженосец шёл позади. Иглобрюх замыкал шествие.

Как бы ни хотелось отделиться от этого мира, что-то Млечнолапу удалось услышать сквозь гудяшую пелену над сознанием.

«Она выполняла то, что должна была. По вашему обещанию. Нам нет смысла себя винить».

Но если здесь не было вины Речных котов, тогда... кого нужно винить? Дерево, реку?

А, может, того, кто дал обещание очистить реку? Кто изначально принял решение во что бы то ни стало помочь Речному племени, не задумываясь о плохих последствиях для себя и тех, кого впутал в свою затею?

Его. Млечнолапа. Это его нужно было винить во всём. Это из-за него умерла Щетинка, из-за него она уже никогда не станет воительницей, не увидит живой этот рассвет и не вдохнёт чистый воздух вересковых пустошей.

Он принёс не славу, а смерть.

Млечнолап видел перед собой лишь тьму, которая поглощала его с каждой секундой. Той секундой, которой ему не хватило, чтобы спасти.

А в голове звучал крик.

Крик, этот бесконечный крик.

То кричала душа каждого Ветряного кота той ночью.